Начало конца

Почему в тебе так легко утонуть? Я ведь умею плавать, но когда наши глаза встречаются. Тлен и мрак, я будто извергающийся вулкан: кровь кипит, но в то же время конечности немеют. Сознание затуманивается, меня влечёт слишком сильно. Бабочки отчаянно бьются о стенки живота, будто крича: «Перестань себя терзать. Отдайся порыву. Вам же двоим так будет лучше». Я так близко ко дну. Нет. — Хватит. — Почему же? У тебя чудесные глаза, — произносит парень с некой грустью во взгляде. — Аякс… Ты же отнюдь не глупый. Когда-то я всё-таки уйду. Зачем тогда стараешься меня удержать? Ответа не последовало. Тарталья встал с дивана и маленьким шагами начал приближаться. Вновь этот взгляд. Такой желанный и отчаянный. «Я могу прочитать его чувства по одним лишь глазам. Наверное, потому, что я чувствую то же самое?» — очередной вопрос на который Люмин, видимо, не даст ответа. Ведь все мысли сейчас покрыты белой дымкой, которая просачивалась в каждый уголок, но ещё не заволокла разум полностью. Я плыву на поверхности. Рано тонуть. Парень подошёл вплотную. Его руки сами тянулись к шее девушки, он нежно погладил её щеку. На миг фатуи остановился, будто обдумывая следующий шаг, но всё ещё не отводя взгляда от янтарных глаз. — Я не хочу жалеть о том чего не сделал, и не буду. Его губы прильнули к моим. Поцелуй был таким нежным и чувственным, он никогда не показывал своей чуткой наружности, только наедине с Люмин он мог быть таким. Вот и всё. Я снова тону. Буря чувств, некое блаженство. «Как хотелось бы остановить время», — только и пронеслось в мыслях. Но здравый разум берёт своё, помогая девушке всплыть из темного моря, давая понять, что этого не должно быть, вам обоим будет невыносим больно после. Тело не слушается но способность мыслить ещё осталась. Люмин отходит от парня, освобождается от хватки. Так нехотя и с горечью забирает руки от его мягких рыжих волос. — Зачем ты меня топишь? — голос девушки дрожит, ком в горле стаёт все больше. — Я… «Нет. Не говори этого». — …люблю тебя. Дно достигнуто. Сердце пропускает удар. Молчание, такое гнетущее и с каждой секундой всё более тяжёлое, повисло в воздухе. — Скажи хоть что-то, Люмин, — голос почти срывается на отчаянный крик. Стоит ли это говорить? Какие будут последствия? Он и так об этом знает, но если я скажу, это будет как знак свыше, это даст разрешение открыть свою душу и показать друг другу самое сокровенное. Я… что я делаю? — Я тоже, — слова сами срываются с губ, — я чувствую тоже самое. — Тогда зачем сопротивляешься? — он сам знал ответ, но не мог до конца осознать происходящего. — Я хочу быть с тобой, хочу узнавать тебя больше с каждым днём, минутой, секундой. Но мы не должны этого делать. Я не смогу справиться с чередой чувств после всего этого, — глаза становились мокрыми всё больше. — Просто позволь мне быть рядом, я буду твоим спасательным кругом, мне так сложно проявлять хоть что-то к людям, которых я знаю всего-ничего. Но ты… ты заполучила моё сердце с первого взгляда, твои прекрасные янтарные глаза, шелковистые волосы, отвага с которой ты шла в каждый бой, твоя способность здраво мыслить в сложных ситуациях, терпение, которое прокладывает твой длинный путь, и выдержка, которая держит в узде тебя всю, ты никогда не показываешь своих настоящих чувств, вспомни, когда ты последний раз смеялась? — Наверное… когда ты притворялся великим мастером игрушечного дела, чтобы Тевкр не узнал о тебе настоящем. — И всё? — Я не знаю, и по-моему это не важно. — Важно, мне важно знать, что ты чувствуешь. Я хочу помочь тебе всплыть, я не хочу чтобы ты тонула. Тарталья придвинулся ближе. Они оба сидели на полу и не могли оторвать взгляд друг от друга. Он положил свою ладонь на её маленькую руку. По телу прошёлся разряд. А эти руки. Скольких они убили и ещё убьют? Можно ли вообще доверять ему? Возможно сейчас он и нежный, но когда они встречаются в Золотой Палате, ей кажется, что он готов её убить, или же в азартном порыве ярости просто не успеет вовремя остановиться. Чайльд слишком непредсказуем. Но её чувства всё же никуда не пропали. — Стой. Давай я просто уйду, и мы забудем о том, что сегодня было, так будет проще, — девушка машинально забрала руку. — Люмин, я не могу. Я буду жаждать встречи с тобой с каждым днём всё больше и больше. Я буду искать тебя во всех, но так и не найду. Ты — единственное, что приносит мне радость и толкает в жизнь, раньше я жил лишь сражениями, ведь видел в них спасение от скучного бренного бытия, но сейчас есть ты. Лишь ты смогла ухватиться за капилляр моего сердца, а потом и вовсе заполонила его полностью. Я хочу быть с тобой, я хочу наслаждаться тобой, каждым вдохом и выдохом. Прошу тебя, останься, ведь если ты уйдёшь, я стану той же машиной для убийств, как называют меня многие и это отнюдь не ложь. В голове творился сплошной сумбур. Слёзы нахлынули приливной волной, но девушка не смогла отвести взгляд. Она пыталась найти в этих синих глазах хоть каплю лжи или равнодушия. Зачем? Чтобы не чувствовать слишком сильной вины, если она сейчас встанет и уйдёт. Но всё, что путешественница могла лицезреть была нежность, правдивость, и… «о, Архонты, почему он смотрит настолько влюблённо, у меня сейчас сердце разорвётся. Я не могу бросить всё, что начала, я должна найти брата». Эта мысль держала Люмин сильнее остальных, чтобы не поддаются порыву, снова не нырнуть в этот омут с головой. Хотя она уже и так это сделала. — Нет… нет, нет. Я не могу. Я должна… найти его. Девушка встала, ноги подкосились, она облокотилась спиной на книжный шкаф, всё ещё смотря на парня, сидящего в углу комнаты. Он казался ей маленьким брошенным мальчиком, оставшимся без единой надежды, что его найдёт кто-либо и полюбит также сильно, как она. В его глазах не было и капли ярости, готовности рушить и ломать. Тарталья встал и начал приближаться, осторожно, не торопясь. — Ты уверенна, что хочешь этого? — голос был слишком хриплым, отчаяние рвалось наружу, но он держал себя в руках. — Перестань, — впервые за весь разговор она отвела взгляд, сердце забилось слишком сильно, — просто дай мне уйти. Предвестник наклонился и тихо прошептал ей на ухо: — Я же вижу, что ты не хочешь уходить. Девушке показалось, что он сейчас заплачет, но нет, это же Тарталья. Хотя, кто знает, что может случиться с ним, когда они наедине. — Не хочу, но я должна найти Итэра. — Я буду с тобой, мы вместе сможем его найти. — Нет, дело даже не в этом. То, что сейчас между нами, просто начало конца. Если мы поддадимся чувствам, это всё равно закончиться, ведь… я уйду, меня попросту не будет в Тейвате. — Ты даже не даёшь нам шанс, а вдруг, твой брат захочет остаться тут? И что тогда? Ты будешь жалеть о чувствах, которые упустила? Или ты забудешь меня уже через месяц после своих приключений? — отчаяние всё-таки победило, его голос был тихим, но болезненным. — Не терзай меня… Это и вправду будет началом конца, — слёзы всё никак не останавливались, — я хочу быть с тобой, но… — девушка запнулась. Тарталья навис над ней, одной рукой облокотившись на книжный шкаф, а другой вытирая слёзы с её щеки. «Я не могу, я не должна» — только и проносилось в голове путешественницы. Его рука медленно сползла ниже, к ключицам, он будто изучал её. Она понимала, что сейчас произойдёт, но уже устала противиться своим чувствам, ведь ей и вправду этого хотелось. Предвестник легонько приподнял её подбородок, принуждая смотреть прямо в глаза. Какие прекрасные эти глаза цвета океана и сколько в них боли. Они одновременно потянулись к друг другу. За окнами стучал дождь, навевая горесть и сырость, погода чувствовала тоже, что и эти двое. Тарталья посадил девушку на кровать, спиной к нему, сам присел на колени и обдавая её шею сладкими поцелуями развязывал ленты на платье. Тихие вздохи учащались. Покончив с лентами, платье улетело куда-то на пол. Даже её спина казалась ему слишком прекрасной, эти плавные изгибы, ровная, отточенная осанка. Он снял пиджак и немедля, легонько опрокинул девушку на кровать, продолжая оставлять мокрые дорожки на груди, спускаясь ниже, создавая тугой ком внизу. Алых следов становилось больше, но Люмин не думала, как будет объяснять это кому-либо, сейчас она видела перед собой только его, такого нежного, чувственного, но в то же время пылкого и порывистого. Когда он целовал её живот, девушка выгибалась всё сильнее и дышала ещё более тяжело, сдерживая громкие стоны. Как только парень снял последнее нижнее одеяние, легонько пройдясь пальцами по мокрой промежности, она вся сжалась и ещё больше залилась краской, издав томный стон, эхом раздавшийся по всей комнате. — Подожди, ты никогда… — Да, — ответила она с ноткой раздражения в голосе, — только прошу, не останавливайся. — Путешествуя по стольким мирам ты не смогла найти достойного? — спросил он с некой растерянностью, но быстро собрался с мыслями, — Знаешь, это даже мне льстит. Скажи, если ты не захочешь продолжать. Хитро и самодовольно улыбнувшись он аккуратно запустил два пальца внутрь. Чувства смешались, отдавая жаром, который струился по всему телу. Дождь бил по окнам пуще прежнего, а девушка издавала сладостные звуки всё громче и громче. Он вовлекал её в очередной поцелуй, проникая раскалённым языком всё глубже. Она выгибалась в пояснице и подавалась ему навстречу, зарывшись руками в копну рыжих волос, немного потягивая их кончики, чувствуя каждый толчок, забирая всё удовольствие без остатка. Он нависал над нею всем своим мускулистым, немного худощавым телом. Девушка прикрыла веки от наслаждения, но предвестник поймал её взгляд. — Смотри мне в глаза, — шепнул он, обдавая её шею горячим дыханием. — Аякс, ты… — её голос прервал очередной крик наслаждения. Последний рывок. Люмин слегка откинула голову назад и выгнулась в пояснице. Дрожь прошлась по их телам. Парень в изнеможении упал на кровать подле девушки, прильнув к ней разгоряченным от страсти и похоти телом. Прошло около десяти минут, дыхание приходило в норму, Чайльд поднялся с кровати, натягивая серые штаны. Взял плед, лежавший в одной из тумбочек громоздкого комода и укутал в кокон свою пассию. Он лёг рядом, подперев голову рукой, а другой накручивая светлый локон её пшеничных волос. — Ты так прекрасна. В голове путешественницы мысли клубились дымом, не хуже лесного пожара. Сейчас она была уверена, что он для неё значит больше чем кто-либо. Но будет ли она так думать, если вновь встретит брата? Уверена ли она, что останется со своим предвестником, или же пойдёт в дальнее путешествие по мирам вместе с близнецом? «Достаточно, у меня ещё будет время сделать выбор. Просто наслаждайся мгновением». — Люмин… Он произнёс моё имя, будто оно было соткано из самых мягких шёлков всего Тейвата. — …останься со мной, пока мы не найдём Итэра. «Я повернулась к нему лицом, он лежал на подушке, всё также перебирая мои пряди. Этот взгляд… там уже не было боли, была лишь надежда, но горесть так никуда и не отступила». — Да, Аякс. Да, — тихо прошептала девушка, утыкаясь в его грудь. Он нежно поцеловал её в лоб. Так они и уснули, позабыв все переживания. Дождь не прекращался. Каждый из них знал, чем всё это закончится, но никто не мог уйти или отпустить.