Ведьмовской гримуар.Начало

- Мэл! – послышался со стороны знакомый голос, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Да, запутавшись в пучине своих помыслов и догадок, я даже не заметила, как вперлась на аккуратно остриженный газон территории лицея. - Смотрю, тебе жить надоело? – рассеянным взглядом я отыскала своего новоявленного наставника на путь истинный.  Им оказался никто иной, а именно тот несостоявшийся отец, а вернее парень мой, да. Двэйн стоял в нескольких шагах от меня на мощенной камнем дорожке, и, в отличие от некоторых полуслепых куриц, ему ничего не грозило. - Ты реально соскучилась по мистеру «пошли, порочь с газона, тупые студиозы»? Ах да, наш Эдвард руки-ножницы, супер-Эдя на страже чистоты и порядка, или говоря простым языком - дворник. Любим мы его очень, и чувство это более, чем взаимно. Прозвища за бедолагой мистером Глиссом закрепились, конечно же, не с проста. Работа его - безусловная страсть. Он реально постоянно бродит с секатором для стрижки кустов, подравнивая живую изгородь ежедневно, бдит за порядком аки преданный пес матушки чистоты, а газоны – это вообще святейшее место, и не дай тебе Господь коснуться их своим грешным ботинком. - Чертовы дети! Глаза тебе что ли с затылка вырезать и вставить их в нужное место?!  - не заставил себя долго ждать упомянутый черт. Вот ведь, в нормальных учебных заведениях на газонах и сидят и жрут, и вообще делают все чего душе пожелается, а здесь… «Все у тебя сегодня не как у людей» - отозвалось подсознание. Где-то у задней стенки мозга заиграла поздравительная песенка, сопровождающая приближение ко мне щупленького старикашки с веником в руке, вот только мотив её больше на похоронный марш смахивал. Про себя я лишь отметила, что дедок, по крайне мере, однозначно говорит то, что думает, и готова была уже принять свою участь, но тут явился рыцарь, чей белый конь, я знаю, был припаркован у выезда, на автостоянке. Двэйн в мгновение ока перекинул меня через каменное ограждение, схватил за руку и под команду «бежим», потянул в противоположную от Глисса сторону. Обогнув здание лицея, мы, наконец, остановились недалеко от спортивного стадиона, где с десяток студентов, заботящихся о своем здоровье и формах, уже активно занимались. Я же согнулась, упираясь руками в колени, и готовилась выплюнуть свои легкие. - Малыш, пора бросать курить, вставать на лыжи, – подначил Фаррэл, для которого пройденная нами дистанция была не более чем приятной прогулкой. - Ага…  И вместо рака будет грыжа, – делая очередной выдох, откинула я, а после таки нашла в себе силы поднять глаза на своего спасителя. Яркие солнечные лучи запутались в его каштановых волосах, создавая не иначе как ангельский ореол над головой. Зеленые глазюки сузились, а губы растянулись в хитрую улыбку, знаменуя, что сейчас этот лис выдаст чего-нибудь еще подчеркивающего мою спортивную несостоятельность. - Наверно, нужно было тебя понести… - И на том спасибо!  - прошипела я в ответ и готова была снова вперить свой взгляд в землю, но потом подумала, что в случае чего мне нужно будет знать, на какую часть двэйновского изречения не нужно будет отвечать. Посему, приковав свое внимания к той части тела, что отвечает непосредственно за речь, а именно к его не по-мужски пухлым губам, я принялась ждать. Но магия однозначно не происходила. Вместо этого, видимо расценив пристальный взгляд мой не иначе как приглашение, Двэйн подошёл ближе, чтобы, заключив меня в кольцо своих крепких рук, коснуться губ легким, нежным поцелуем. - С днем рождения, крошка! – шепчет он и вроде бы все как обычно, ничего не ново, вот только я так и не могу расслабиться, не могу отдаться моменту целиком и лишь улыбаюсь в ответ, все еще мониторя его речь. - Тебе если в следующий раз адреналина будет не хватать, лучше мне говори. Знаешь ведь, машина-зверь – прокачу с ветерком. - Я пока не готова на тот свет, и все еще не верю в подлинность твоих водительских прав, - грудь парня содрогается от смеха: -Мой отец - инспектор дорожной полиции, - изрекает он. Каждое слово Фаррэла по-прежнему находит ответ в движении его губ, и это все больше наталкивать на мысль о том, что мне пора в маленький домик с мягкими белыми стеночками. Вариант того, что Двэйн всегда говорит то, что думает, был весьма маловероятен. Хотя, кто знает… С момента, как его выбрали капитаном нашей команды по баскетболу, он все больше начинал походить на недалекого качка. - Вот-вот… Именно это меня и смущает. Парень улыбается и заправляет прядь волос мне за ухо. Ведет пальцем вдоль линии подбородка к губам, и дарит новый, более настойчивый поцелуй.  Это действует. Я таки начинаю расслабляться, и уже готова принять все произошедшее ранее с Брианой лишь за плод своего воображения. Наши языки переплетаются в танце. Его руки медленно скользят по моей талии, спускаются на бедра, а после ниже. Вот он сжимает мою пятую точку, и я понимаю, что рано радовалась. Для меня, конечно, не была секретом вся пошлость моего бойфренда, но, когда целуя тебя, мысленно раздевают и представляют как, где и в какой позе – это уже перебор. Глаза мои мгновенно распахиваются. Желание продолжать сие действо, что уже не вызывает ничего кроме отвращения, мгновенно пропадает. Мысли мечутся в голове в поисках мягкого выхода из этой грубой ситуации, и вот, точно манна небесная, в этот момент в голову Двэйна прилетает мяч. - Извращуги, прекращайте слюнообмен! –  звучит родной голос моего, не иначе как, посланника небес, - И капитан, тебя уже на площадке ждут, а ты еще даже не в форме. - Уолтерс, для таких как ты в аду должен быть отдельный котел! -  шипит Двэйн в мои губы, а я тем временем взглядом уже ищу кучерявую макушку цвета темной ржи.  Конопатое чудо задорно смеется, подмигивая мне. -  С Днем рождения, Мэл! -  кричит Дарэн с расстояния футов тридцати от нас, что, собственно, делает его избавительный бросок трёхочковым. - Обломщик! – Двэйн картинно делает виртуальный поджопкик в сторону друга, который победно салютует в ответ и удаляется в сторону баскетбольной площадки. - Я пойду… – боясь упустить подаренный небом шанс на спасение, я стремительно увеличиваю расстояние между нами. - Погоди!  - ловит он мою руку, - Мы с парнями решили пати замутить… Ты как?  - Как всегда у тебя? – Фаррэл довольно кивает.  - Двэйн, вы это практически каждый день делаете, с момента, когда ты стал жить отдельно. Так что это уже не пати, а ежедневная спиртомойка… -Ой, не бухти, малыш, сегодня же Хэллоуин… Плюс твой день рождения – грех не отметить. Я не дам тебе отсидеться дома, ведь восемнадцать лет исполняется лишь раз в жизни… - Будет видно, – я добавляю к нашей дистанции еще пару шагов, опасаясь его лучших способов моего убеждения.  - Ну…  – с мольбой тянет парень, начиная  шаг за шагом нагло пожирать то выигранное мною не большое расстояние между нами: - Скажи - да! – шаг. - Скажи - да!  - еще один. - Скажи - да! - Да! – сдалась я под страхом смертной казни через поцелуй. - Вот, это моя девочка! - Фаррэл смотрит на часы и, видимо, понимает, что Дарэн вмешался не только подлости ради, - Черт! А я ведь правда опаздываю. - Вали уже, капитан! - Заеду за тобой в шесть, – поспешно задкует парень в сторону раздевалок, давая понять, что сегодня мы еще врядли увидимся, и что тренировка является единственным его планом на насущный учебный день. Я лишь скрутила пальцы в согласном жесте «ок» и, проводив взглядом уже бегущего со всех ног Двэйна, сама повернула в сторону учебного корпуса, стены которого за считанные секунды превратился для меня в ад. Вы когда-нибудь слушали радио? Знаете, что это такое, когда, перебирая волны, попадаешь между двух очень сильных сигналов? Так вот представьте себе, что на одной волне шум, гул двух с лишним сотен студентов, а на второй волне беспрерывный поток их же мыслей… Ну, чем вам не ад? От резко обрушившегося мысленного водопада голова пошла кругом, в ушах зазвенело, а глаза готовы были выскочить из орбит. Я, в принципе, и раньше страдала мизантропией* в легкой форме, но сейчас мне и вовсе захотелось прокричать: «А́ста ла ви́ста, бе́йбис», и расстрелять всех к чертовой матери, только бы прекратилась эта мысленная пытка. О, если бы вы только знали, сколько битой, бессмысленной, опошленной информации хранит в своей голове каждый третий человек. Наверно, если бы каждая пустая мысль, приходящая к нам в голову, материализовалась в один доллар, то во всем мире не осталось бы ни единого нуждающегося человека. Да что говорить о человеке – наверно и бездомные животные канули бы в пучину истории, и были бы занесены в красную книгу, как исчезающий вид. Закрывая уши руками, я стала напролом продвигаться в сторону ближайшего WS, в надежде, что там смогу укрыться от этой, леденящей мозг, лавины. И это сработало. Должно быть, у моего нового «мега» дара есть радиус действия. Я взгромоздила свою филейную часть тела на подоконник и уставилась в окно, в очередной раз задаваясь вопросом относительно причин мысленного апокалипсиса, происходящего в моей жизни. «Интересно, если сходить к нашему штатному психологу, через сколько приблизительно за мной приедет машинка с мигалками и доброжелательными человечками в спец-форме местного дурдома?» В своем, так названном, укрытии я сидела до тех пор, пока не прозвенел звонок, и коридоры лицея не опустели. Собственно, не знаю, где был мой мозг, должно быть, решил сходить на завтрак, когда я таки решила пойти на пару. Но, увы, по стечению обстоятельств – еще один прогул мог бы стать для меня не малой проблемой, посему и вариантов было не так-то и много. - Ну, что ж, говорят, не так страшен черт, как его рисуют… - пробубнила я себе под нос и решительно постучала в дверь, прежде чем войти в аудиторию. - Прошу прощение за опоздание, мисс Рихтенгден, разрешите войти? Широко открыв дверь кабинета, я отрапортовала крепко заученную фразу и зажмурилась в ожидании очередного, неконтролируемого потока чужого подсознания. А в ответ тишина. Такая сладкая, звенящая, ласкающая слух тишина. «Неужели ошиблась аудиторией?» С этой мыслью я открыла глаза, чтобы убедиться в наличии живых существ в помещении. Но все оказалось не более чем маленькой шалостью человеческого разума, которому просто понадобилось чуть больше времени на переваривание свеже-поступившей информации. И вот очередная лавина уже начала свой забег по моим барабанным перепонкам. Гул был настолько сильным, что разобрать в нем хотя бы одно слово было весьма проблематично. Однако, фразу преподавателя о том, что я могу пройти к своему месту, различить-таки удалось, как и все её же мысли касательно моей скромной персоны. И вот в жизни не подумала бы, что эта замечательная старушка-божий-одуванчик знает столько гнилых, унизительных слов. Могу даже сказать смело, что погоняло свое она получила весьма заслужено. Хотя, тогда мы опирались чисто на страну её происхождения, и создавали его только лишь с целью поберечь свой язык да  сэкономить время в попытках выговорить часть ее отцовского наследства. Ну и в принципе, если извлечь из её мысленного высказывания всю ненормативную лексику, то с уверенностью можно констатировать, что она абсолютно ничего обо мне не подумала. Умерев злость, что мгновенно вспыхнула внутри меня в ответ на все пестрые и, порой, не понятные в силу того, что являлись, видимо, частью германского диалекта, сравнения старухи, я отнесла свою бренную тушу и усадила её за излюбленную последнюю парту. Время тянулось катастрофически медленно. Каждая секунда мне казалась часом, а каждая минута - вечностью. Ну и выдержала я в этом мысленном аду всего 20 таких вечностей. Особенно рвали мозг в клочья мысли недалеких модниц относительно того, как они выглядят, пахнут, и сколько стоят шмотки, которые скрывают их девственные прелести. Короче, я не помню, какая бредовая мысль стала для меня финальным свистком, заставляющим разорвать томный монолог фрица своим неистовым воплем: - Да ЗАТКНИТЕСЬ вы уже! И подействовало. Пусть даже ненадолго, пусть даже меня попросили покинуть аудиторию, и вроде как без письменного разрешения директора в неё не возвращаться (здесь я не очень уверенна, что из всего потока брани было словами, а что мыслями), но главное то, что крик моей души подарил мне ту, подобную раю, тишину, в которой я нуждалась как в глотке свежего воздуха после длительных часов пребывания в противогазе.