Ведьмовской гримуар.Начало

Глава пятая «Под расстрелом реальности»

«...Когда мы кричим: «…мы с тобой не марионетки» - Значит, терпения нити на ручках и ножках лопнули. Порой мы ужасно боимся попасться в клетку - Не понимая, что дверцы за нами уже захлопнулись...»                                                                                      Саша Бест    

________________***** Морозный воздух обнимает за плечи, пронизывая толстовку зябкими иглами. От резкого перепада температуры кожа становится гусиной, тело пробирает мандраж. Где-то одновременно с новыми тепловосприятиями, я вновь начинаю чувствовать под ногами землю, исчезает ощущение центрефужного вращения. А еще меня тошнит. Это заставляет крепче сжимать в руке лацкан нубуковой куртки, и делать множество частых, глубоких вдохов. Да, сейчас не хватало еще дополнить радужную картинку икающей троглодитки, что уминает пиццу за троих, еще и новыми кадрами, где все ею съеденное обратно вываливается наружу. В планы ведьмака же не входит  давать мне  время на сборы оставшейся горстки сил. Уже со следующим моим вдохом свежего цитрусового аромата с пряной перечной нотой, он резко отстраняется, что вынуждает согнуться пополам и, съехав руками вдоль бедер, упереться в колени. Относясь к себе более снисходительно, я жду полного отступления тошноты, восстанавливаю дыхание, и, лишь спустя несколько минут, подымаю взгляд на поиски гребанного телепортатора. Обнаруживается Джастин стоящим опершись о фонарный столб, который собственно является последним по улице и явно одним из не многих, что еще функционируют. Брови его привычно насуплены, на скулах играют желваки и только глаза, что в мутном свете уличного светила кажутся темнее, с немой болью смотрят в сторону. Отследив траекторию взгляда, немного правее парня, я нахожу едва различимые темные очертания старого дома, утопающего в жухлой листве осеннего сада. Ветхое строение смотрит на мир пустующими черными окнами, из которых, фактически осязаемо, сочиться тоска и кажется, что даже, окутывающий меня мерзлым одеялом, холод так же исходит именно от четырехстенного убежища. - Оклемалась?  - звучит отчужденно, заставляя вздрогнуть и приняв полностью вертикальное положение, обнять себя руками. -Где мы? – голос хрипит как с преисподнии, а блондин отталкивается от своей опоры и идет к небольшой калитке, что с трудом различима за, обвившим низкий заборчик, диким виноградом. На мгновенье преклонившись через нее, он открывает проход, попутно обрывая несколько свившихся воедино виноградных усиков. - Дом моей матери. – отзывается на выдохе, проходя во двор. -Она здесь не живет? – спрашиваю наверно чисто для поддержания какого-то диалога, чтоб не позволить, странно-зарождающемуся в душе страху взять верх над собой. Да, от чего-то находится в этом месте не хочется от слова совсем. Оно, вроде бы, визуально далеко от типичных дислокаций для съемки фильмов ужаса.  Ни тебе старых высохших деревьев, пугающих своими корявыми ветвями, ни жутких статуй горгулий, взгляды которых высасывают твою душу. Но все же в каждом шорохе опавшего листа, в томном постанывании запутавшегося в живой изгороди ветра, в скрипе половиц на маленьком крыльце - во всем этом есть что-то отталкивающее. - Не живет. – Летит коротко. Ни о чем. И вообще, что действия, что слова ведьмака явно оживают без желания, через силу. И кажется, что присесть на корточки у нескольких старых горшков, растительные обитатели которых давно закончили свой жизненный цикл, так же стоит ему титанических усилий над собой.  Но все это лишь предположения, ведь мысли Джастина по-прежнему закрыты от меня. Повторно зародившаяся оторопь, толкает найти в себе силы спросить о наболевшем: - Почему я не слышу тебя? – бросаю в спину, когда блондин, достав спрятанный в земле ключ, делает шаг к входной двери. В этот момент гид мой замирает, словно встретившись взглядом с самой Горгоной. Несколько секунд кажется даже не дышит и, наверно, коснись я сейчас его пальцем, то непременно силуэт парня покроется трещинами безразличности. -Тебе шестнадцать? – сваливается ледяная глыба его встречного вопроса: -Что? -  сиплю в растерянности от очередной смены его эмоционального фона, пусть и не настолько резкой, как в прошлый раз. -Сколько тебе лет!? – внезапный разворот в мою сторону и финальное вколачивание холодного монолита презрения во вкрай потерянную душу.  - Восемнадцать… Исполнилось… Вчера… - отвечаю рвано, почти шепотом, словно на допросе пытаясь оправдаться перед следаком, что обвиняет меня во многочисленных серийных убийствах, исполненных, что характкерно, с крайней жестокостью.  В тот же момент взгляд ведьмака снова немного смягчается, тушуется в очередном замешательстве, от чего я не выдерживаю: -Да какого черта!? Меня скоро Кондратий хватит от твоих перепадов!  Нахрена вообще помогать, когда испытываешь столько ненависти!?  - не дожидаясь ответа на свои обвинения, делаю разворот к выходу, но не успеваю ступить и шагу, как меня перехватывают за запястье: -Постой... Прости.  – очередной звучно-тяжелый выдох, на котором я оборачиваюсь, утопая в сапфировой печали и сожалении. - Все крайне сложно…. -Почему ты помогаешь? -Потому что должен. Большего пока ты все равно не поймешь. – Джастин отпускает мою руку, и делает шаг в противоположную сторону, вставляя ключ в замочную скважину. Слышится двойной щелчок, после чего он распахивает дверь, жестом приглашая войти: - Я обещаю постепенно ответить на все твои вопросы и не довести до анафилактического шока своим недоверием. В этот момент меня обдало могильным голодом, словно температура в помещении была еще ниже чем на улице, и желание свалить отсюда к едреной бабушке стало физически ощутимым, но проблема была в том, что валить было некуда.  От чего, окинув своего скептического гида беглым взглядом, отмечая, что завеса ненависти все же пала, я шагнула вовнутрь, попутно повторяя по-прежнему волнующий меня вопрос: - Так почему я тебя не слышу? -Потому что я тебе этого не даю. Мой разум блокирует мыслительных пиявок. -Точно я нарочно… -  все еще одолеваемая раздражением, бухчу себе под нос, между делом хватаясь за множественное число во фразе ведьмака. Наспех заключенный вывод о своей типичности и не индивидуальности добавляет эмоциям моим немного позитивного окраса. - Со временем научишься это контролировать. И поверь внеплановое чтение мыслей ерунда по сравнению с неконтролируемыми перемещениями. – обходя меня, расшаркался на, пожалуй, самое длинное изречение за последние 5 минут блондин, устремляясь в глубь темного помещения.  Послышались несколько  безрезультатных  нажатий  выключателя, и прежде чем мои мысли успели замкнуться на сказанном, а разум родить любопытное напряжение, связанное с телепорташками, которое вылилось бы не одним вопросом с моих уст, как произошло то, что обесточило систему под названием Мелисандра совсем НеБишоп» целиком и полностью. Когда в руке Джастина внезапно вспыхнул огненный фитиль, освещая не большую смежную комнату, я даже забыла, как дышать. Мысли, эмоции, тактильные ощущения безоговорочно дезертировали, и я словно под гипнозом наблюдала за происходящим. Вот парень, отправляет искру в керосиновую лампу, стоящую на обветшалом подоконнике. Двигается дальше по комнате, мерно освещая её мягким теплом, дребезжащего под воздействием движения, огня. На кофейном столе он берет канделябр, а из рядом стоящего кресла клетчатый плед, после чего оборачивается в мою сторону.  Внутри все подпрыгивает с каждым его новым шагом ко мне. Но не приближение блондина меня волнует – все внимание сфокусировано на странном явлении, что происходит в его руке, будоража в душе крайне смешанные чувства: там и удивление, и ужас, и восторг, и тревога.     Происходящее со мной не скрывается от главного виновника сковавшего меня ступора. Подойдя совсем близко он немного склоняется, и медленно поднимает свою руку до уровня глаз, после чего мгновенно гасит пылающее безумие, сжимая кулак.  Ровно в тот же миг фитильки свечей, в зажатом во второй руке ведьмака канделябре, вспыхивают, а я звучно проглатываю шоковый ком изумления, что застрял где-то в гортани. Поочередно метая взгляды от погасшего кулака к свечам и обратно, я натыкаюсь на пару истошно гвоздящихся в самую душу сапфировых глаз. Гид мой по-прежнему разглядывал меня, но уже скорее в качестве юмористического пособия «новоявленная ведьма», что неожиданно зарождало легкую улыбку в уголках его губ. -Магия… - шепчет едва слышно, а после добавляет, склонившись ниже дабы поставить подсвечник на комод, стоящий у меня за спиной: - Дыши! В тот же момент я наконец замечаю не хватку кислорода и жадно вдыхаю заклеймивший воздух цитрусовый отпечаток.  Джастин же возвращаясь в исходное положение, запихивает в мои руки плед, и отступает на пару шагов назад. - Замерзла поди… - активирует остальные утраченные мною ранее ощущения. Оголтелые мурашки скачут вдоль позвоночника, заставляя крупно вздрагивать, пока блондин продолжает: - Накинь плед, и присядь, - кивает в сторону дивана, что стоит позади меня, -  а я пойду найду во что тебе переодеться, - взгляд упирается в кофейное пятно на моем плече, -  попробую вернуть свет и добыть тепло. После сих слов, парень берет керосиновую лампу и направляется в другую часть дома, скрываясь с поля зрения.«Магия… ну охренеть теперь…»  - проносится в моей голове, корнуэльским пикси, вышедшим из-под власти иммобилюса, первая мысль.  В очередной раз вздрагивая, скорее от новых искажений, происходящих в моей реальности, нежели от холода, я поспешно закутываюсь в шерстяное, вязанное одеяло. Ухнув пятой точкой на диван, попутно выбивая из его обивки пыль, я запрокинула голову назад и, прикрыв глаза, принялась ловить остальных ярко-синих существ, что мгновенно устроили полный раздрай на периферии здравомыслия.