***
— Когда тебе рожать? – размешивая сахар в чашке, спросила Кристина. — В декабре, – смотря на неё, ответила Лена. Та кивнула головой. — А у меня свадьба в декабре, – слишком спокойно, буквально, между словом, произнесла Крис. — Что!? – вскрикнула блондинка, выпучив глаза. — Леночка! Что-то случилось? – через секунду, на кухне появился Валя, он подбежал к***
— Ну ты даёшь, мать! – подытожила Лена, прослушав всю «лав стори» Семёновой и Краснова. — Э, нет, мать здесь только ты. И то, пока ещё не до конца, – Хихикнула Крис. — Ничего, и ты будешь, с такими темпами, скоро. Вот, считай потенциальный отец уже есть, осталось только… – Посмеялась блондинка. — Не буду, Лен. Никогда. – Кристина поменялась в лице, буквально, за считанные секунды. Улыбка исчезла, будто бы её и не было. — Да прекрати, я так тоже думала, а вот, – показывая рукой на живот перебила подруга, – ещё чуть-чуть и увижу этого человечка. — Не буду… — уставившись на одну точку, куда-то на середину кухонно стола, растерянно повторила девушка. — Крис, что случилось? – Лена, поняла, что что-то не так. — Ничего, давай не будем. – будто бы отвиснув сказала та. — Нет уж, начала – рассказывай. — Лен, я такое наделала… – выдохнула Крис. И через пару мгновений, из глаз полились слёзы, ужасно горькие слёзы. По прилёту в Париж, в январе, Кристина начала пить, ушла в запой, проще говоря. Как и Пчёлкин в то время. Только её, в отличие от выше упомянутого, больше чем на неделю не хватило. Нет, в начале всё было хорошо. Она каждый день просыпалась с мыслью, что сейчас выпьет и будет легче, и это, на удивление, срабатывало. Она вставала, шла в ближайший магазин, недалеко от её дома, покупала две бутылки вина, шоколад и возвращалась домой. К вечеру, она всё это допивала и ложилась спать. И так по кругу. Пока в один день, она не проснулась от страшной боли по всему телу. Голова разрывалась на части, кости будто бы всю прошлую ночь ломали. В тот момент, у девушки хватило сил, только для того, чтобы взять мобильник и вызвать скорою, дальше она ничего не помнит. Проснулась уже в больнице. Там, ей сказали, что она беременна, и вот этот момент, оно запомнила на всю жизнь. В голове эхом отдавались слова доктора, её стали переполнять разные эмоции, больше конечно, отрицательные. Нет, будь она в России, или даже здесь, но с мужем, определённо бы радовалась, но сейчас – нет. Не лучшее время для детей, так думала она. Врачи сказали, что ребёнка удалось чудом спасли. И пить, теперь, ей категорически запрещено. Приписали кучу витаминов, прокапали системы, настоятельно просили уйти с работы и выписали из больницы. И опять же, будь любое другое время, она бы послушала всё это, и соблюдала. Но не сейчас. Она могла вернуться обратно, в Россию, и её никто и никогда не нашёл бы. Уехала бы куда-нибудь в Подмосковье и жила бы там, вынашивая сына или дочь. Но одна мысль о том, что это ребенок от Пчёлкина, не давала покоя. И сейчас, спустя время, она понимает, что это не важно. В любом случае, это в первую очередь её кровь. Но тогда… Она пошла в аптеку, но купила там не те витаминки, которые ей прописали, а снотворное. Дура? Да. Она пришла домой, и напилась этих таблеток, за один раз целую пластинку! Естественно сразу же отключилась. Кристина хотела умереть? Она сама не знает, скорее всего. В то время, жизнь, ей, казалась ужасом, кошмаром, не правдой. Резать вены или лезть в петлю – слишком, а вот таблетки самое то. Может умрёт, а может и нет. В тот раз, её спасла только соседка, и собственная невнимательность. Старая бабушка, живущая напротив Кристины, хотела попросить у девушки муку, дабы испечь для своих внуков пирог, которым бы угостил и её. Дверь, была открыта, она вошла, и увидела лежавшую, без сознания, на полу, Крис. Вызвала скорою. Ну, а дальше снова больница. Снова капельницы. Снова врачи. Только в этот раз, они говорят, что чудом спасли её, а ребенка уже нет. И то, что, скорее всего, собственных детей, у неё никогда не будет. Она и не понимала, в тот момент, всю серьёзность этих слов. Просто погрузилась с головой в работу. А когда появился Саша, и начал говорить о детях, о их будущих детях. Она осознала всю свою ошибку. — Крис, – Лена тоже расплакалась, у неё бушевали гормоны, и это было нормой. Она села ближе к Семёновой, обняла её, и начала успокоить, – Всё будет хорошо, не переживай. Сейчас такие врачи, они ещё всё десять раз напутать могут. Кристина лишь кивала головой, набольшее она, сейчас, не способна, – Вот увидишь, будешь ещё растить дочку, покупать ей платьица и плести косички. – улыбнулась Миронова. — Дай бог, – в ответ улыбнулась Крис. — Так, а это что тут за сырость? – спросил вовремя подоспевший Валя, когда увидел двух плачущих девушек. — Да, вот, Валь. – вытирая слёзы, начала Лена, – Кристинка замуж выходит. — О, Кристина, ну, я тебя поздравляю. Это же хорошо, плакать то зачем? – наклонив голову в бок, по интересовался мужчина. — Так она нас не зовёт! – уже нарочно, всхлипнула Лена. — Эй! – в разговор включилась и сама виновница, – Мы никого не зовём, роспись только, и то мы там в двоем будем. — Ну вот, говорю же, зажала свадьбу, – блондинка пыталась говорить это всё с серьезным выражением лица, но сорвалась на смех. — Валь, ты знаешь, что у меня уже была свадьба? – не дождавшись ответа Кристина продолжила, – так вот, эта особа, – показывая рукой на Миронову, – напилась там, до такого состояния, что… — Так! Ну всё! Что было, то прошло, – Лена перебила Кристину, которая хотела поведать, увлекательнейшею историю связанную с ней. — Стой, Лен, мне же интересно теперь, – Валя махнул рукой на жену. — Кристин, если ты расскажешь, я обижусь – сложив руки над животом, сказала беременная девушка. — Ладно, ладно, чё ты. Не дуйся, – улыбнулась Крис, и наклонившись ближе к Вали, шепнула, – потом расскажу. — Семёнова! – крикнула Лена. А Миронов над всем этим посмеялся. Они ещё долго сидели на этой кухне, и обсуждали всё на свете. Отказавшись предложению переночевать, Кристина, поймав попутку, уехала на квартиру к Марине Анатольевне. В прошлый раз, девушка, наконец-то, сделала себе вторую связку ключей, от этой квартиры, потому, войти в неё, не составило, никакого, труда. Мамы, как и всегда, не оказалось дома. Пройдя по всем комнатам она в этом удостоверилась. В доме, ничего не поменялось, разве что, на шкафу, который стоит в гостиной, появилось парочку новых фотографий, которые Кристина отправляла, будучи в Париже, Марине Анатольевне.***
Уже неделю Кристина прибывает в Москве. За эти дни, ничего интересного не произошло, разве только то, что девушка всё-таки познакомила Сашу с Мариной Анатольевной. Женщина была безумна счастлива за свою дочь, она рада, что у Кристины всё хорошо, наконец-то. Саша оказал на Семёнову старшую, очень сильное впечатление, он ей понравился. Благословение, если так можно сказать, она своё дала. Сегодня выписывают Ольгу и Ванечку из родильного дома. Краснов выбраться с работы не смог, потому, Кристина едет на такси. Так как, ситуация в стране, всё ещё, оставляет желать лучшего, пробки в Москве ужасные. Девушка уже тысячу раз пожалела, что не поехала на метро. Но, её привычка выезжать за час до назначенного времени, её спасает. Она успевает. Машина остановилась прямо около крыльца больницы, на котором уже все стоят, и ждут Олю. Девушка выходит из такси, опускает на глаза свои солнечные очки, и аккуратно поднимается по ступенькам. — Опа! Кристинка! Я то думаю, какого-то не хватает, – первым с ней заговорил Космос, он как всегда был слишком громким, потому все обратили на них внимание. — Кристин! Привет, – к ней подбежала Тома Филатова, – Как я тебя давно не видела, – обнимая девушку, говорила блондинка. — Томочка, я тоже по тебе скучала, – улыбнулась ей Крис. Семёнова поздоровалась со всеми остальными: Валера, Татьяна Николаевна, Елизавета Андреевна, Саша. Последний, кстати говоря, переживал больше всех, ну это и не удивительно, он не мог устоять на одном месте, ходил туда-сюда. Кристина пыталась его успокоить, но ничего не получилось. Девушка заметила, что нет только Пчёлкина. — Кос, что там, где Пчёла то? – будто бы прочитав её мысли, спросил Валера. — Да он позвонил, сказал, что Соньку не получилось бабушкам отдать, поэтому они с Дашей разругались, один едет. Пробки говорит, – Начал объяснять, Холмогоров, – Да что я тебе рассказываю то, – махнул он рукой, – сам всё видел сейчас. — Дороги ужас, я сюда час ехала, – включилась в диалог Крис. — Кристинк, а ты чё одна то? Где жених то? – некоторое время спустя, спросил Космос. — Работа. – коротко ответила она. Тот лишь кивнул головой. Через несколько минут, подъехал и Пчёлкин. Он оставил машину на противоположный стороне дороги, вышел из неё в брюках, рубашке, зелёном плаще на распашку, с аккуратно уложенными блондинистыми волосами. Ну, в общем, одет с иголочки, последние года три, он всегда был таким. Пока Витя шёл к своим друзьям, держа в руках роскошный букет красных роз, Кристина засмотрелась на него. Весь год она думала, о нём, о них, чтобы было, если бы она не уехала? Или не напилась этих дурацких таблеток, или… Пока не поняла, что смысла в этом нет, всё что было уже прошло. Всё случилось так, как должно было случиться. Хорошо, что девушка была в темных очках, и куда направлен её взгляд, никому не было видно. — Здорова, – поднявшись, блондин со всеми поздоровался, пожал руки, Тому обнял и чмокнул в щеку, а Кристине бросил холодное «привет» и отошёл как можно дальше. Нет, понятно по какой причине, она может избегать его. Но он? Кристина искренне не поняла этого действия, с его стороны. А потом вспомнила Витину не нормальную женушку-истеричку. И всё встало на свои места. «Похоже, она на столько промыла ему мозг» – подумала Семёнова. Наконец-то, из-за дверей, показалась Ольга, уставшая, но до жути счастливая. Катя, улыбающаяся во все тридцать два зуба. И Ванечка, который мирно посапывал на руках у медсестры. Все сразу облюбовали их, со всех сторон. Саша вручил жене цветы, стал целовать её и обнимать. — Я люблю тебя, – шепнул Белов ей на ухо, Ольга кивнула, смахнула слезу, предательски вытекшую из глаза, и снова обняла его. Уже через час, все сидели за столом, в квартире Беловых. Татьяна Николаевна, всё утро хлопотала на кухне, ради такого мероприятия. Елизавета Андреевна, как и Белова старшая, почти сразу, уехали домой. А вот, все остальные сидели и отмечали рождение Ивана Александровича. После нескольких тостов, Кристина наклонилась к Ольге и сказала: — Пойду Ванечку проверю, – та лишь кивнула. И Крис удалилась из гостиной, где и проходило застолье. Хоть в квартире было очень громко, в основном конечно, из-за басистого голоса Холмогорова. В комнате, где спал Ваня, царила тишина, лишь мобиль, весящий над кроваткой, нарушал эту идиллию своей колыбелью. Кристина подошла к младенцу. Присела около кроватки на стул, и стала рассматривать маленького мальчика. — Эх, Ванечка, – тяжело вздохнула она, был бы и у меня сейчас такой же малыш, как ты, – и заплакала. Снова. Каждый раз. Каждый день. Она плачет. Девушка пыталась держаться, находясь в Москве, но сейчас эмоции слишком сильно переполняют её. Она была рада за счастливых Сашу и Ольгу, но несчастна сама за себя. Она каждый день винила себя… проклянала тот день, тот час, ту минуту. Но всё зря. — Крис, там Филатовы… – в комнату вошёл Витя, он что-то хотел сказать, но увидев рыдающую девушку, замолчал, – Что случилось? – подойдя ближе, спросил Пчёлкин. — Всё хорошо, Вить, – стирая слёзы, и шмыгая носом, ответила Семёнова, – Ты что-то хотел? — Не хорошо, просто так, никто не плачет , – он присел на корточки, около неё, и продолжил смотря прямо в глаза, – Что с тобой? Расскажи… – он положил руки к ней на колени. — Пчёл, отстань от меня, пожалуйста, – Кристина убрала его руки, – Вить, не надо, не трогай. – он понимающе кивнул головой. — Там… Филатовы уезжают, – сказал Пчёлкин, и вышел из комнаты. Она встала, пошла попрощалась с ними, помогла Ольге убрать со стола, вымыла посуду. Поговорила с Сашей о том, что тут происходило пока её не было. И стала собираться домой. — Я тебя подвезу, – сказал Витя, обращаясь к ней. — Коса подвези, – хмыкнула она, и стала надевать пальто. — Э, нет, Крис, это космическое чудовище, уже третий сон видит, я ему в гостевой постелил, завтра уедет, – перебил её Саша. Пока Витя отходил в туалет, он сказал, – да пускай везёт, тебе-то какая разница? Всё лучше, чем с кем-то непонятным на попутке, – Кристине эта идея вообще не нравилась, но здравый смысл, в словах Белова явно был. — Может ты и прав. Из комнаты вышла Ольга. Она проверяла Ваню. Который, кстати говоря, пока находился дома, просыпался всего раз, и то сразу заснул после кормления. — Ты уезжаешь? – спросила Белова, та кивнула, – оставайся у нас, – предложила она. — Нет, Оль, спасибо большое, но между: спать в своей кровати и спать на диване с пьяным Космосом, я выберу свою кровать. – посмеялась Кристина. Вместе с ней и Саша. — Поехали, – согласилась девушка, когда Витя вернулся. Он самодовольно хмыкнул. Они попрощались с Беловыми и вышли из квартиры, а через несколько минут и из подъезда. Всю дорогу ехали молча. Она смотрела на ночную Москву, виднеющуюся из окон Мерседеса. Из редка поглядывая на рядом сидящего Пчёлкина. Он, в свою очередь, был полностью сконцентрирован на дороге. Когда машина въехала в знакомый двор, а потом остановилась у нужного подъезда. Витя повернул голову к ней и сказал: — Прости меня, я такой дурак, – он прочистил горло и продолжил, – когда-нибудь, когда сможешь, просто прости. Я тебе так нервы потрепал… – он положил свою ладонь, на её руку, она вначале вздрогнула от неожиданности, но не убрала. — Вить, ты прав. Но, я тебя простила, да и сама виновата… – она смотрела ему в глаза, в его голубые, цвета самого ясного летнего неба, глаза. В них хотелось утонуть… Она стала наклонять к нему, он к ней… но слава богу, здравый смысл во время взял вверх. И она быстро отстранилась, – Пока Вить, спасибо, что подвёз, – Кристина вышла из машина. И направилась в сторону железной двери. — Стой! – он так же вышел из машины, пошёл к ней, она остановилась. — Даше привет передавай, – Семёнова улыбнулась и вошла в подъезд. Он достал из кармана пачку «Camel», зажигалку, и закурил, смотря на её окна. Когда, через несколько минут, в них загорелся свет, выкинул недокуренную сигарету, сел в машину и поехал. Она, снова плачет. Второй раз за день. Ей это не нравилось от слова со всем. Дабы прийти в себя, она сходила в душ. и уснула в гостиной смотря телевизор.