***
У напарника Джувона сегодня выходной, и несмотря на положительное отношение к этому парню, он все же рад патрулировать один. Там, куда переехал Джувон, жизнь шла размеренно; никаких серьезных преступлений или нескончаемой бумажной работы, которую нужно сделать к определенному сроку, никаких опасных преследований или угрожающих жизни ситуаций, разжигающих в тебе адреналин. После долгих лет работы с постоянными поисками и погонями подобные моменты тишины всегда казались чем-то странным и доставляли дискомфорт. Время от времени Джувон испытывает эти непонятные чувства, но в этот раз он намерен исцелиться. В этот раз он хочет попытаться и быть собой, не ощущая боли. Джувон сидит в машине в полном одиночестве, и только жужжание работающего двигателя и постукивание собственных пальцев по поверхности руля аккомпанируют ему. Этого достаточно для того, чтобы заглушить воспоминание о вчерашней встрече с Хёком, достаточно для того, чтобы мысленно скомкать его и превратить в ощущение давнего печального сна. Сегодняшний день длится дольше, чем обычно. Джувон едет по загруженным улицам, надеясь на что-то. Он не знает, на что именно, но это чувство заставляет его припарковаться возле пустого участка на продажу и опустить голову на руль. Последние слова Хёка, произнесенные перед драматическим уходом Джувона из бара, эхом раздаются в голове, как болезненное напоминание о том, что некоторые связи нельзя разорвать навсегда. И это вызывает такую острую боль, что он действительно задумывается о том, чтобы, несмотря на все произошедшее, навестить своего отца. Ведь те извинения изначально не принадлежат ему, и потому Джувон не имеет права их принять. Он не позволяет себе провалиться в глубокую и горестную пучину из воспоминаний, потому что прекрасно знает, что как только окажется там, она начнет увеличиваться и отравлять его, словно неизлечимая болезнь. “Хватит, Джувон. Ты на работе”. Он ущипнул себя за предплечье и ничего не почувствовал. Его нынешнее состояние просто нелепо. Хан Джувон откидывается назад и наблюдает за тем, как мимо проходят люди, но по какой-то причине боль в груди так и не исчезает. Джувон видит маленькую девочку, которая крепко держит свою маму за руку, и понимает, что вот-вот заплачет. “Не сейчас” - напоминает себе Джувон. Он бросает взгляд на свободное сиденье рядом с ним, и пустота кажется ему болезненной и навязчивой. Словно там обязан кто-то сидеть. - Простите, - в окно машины стучат, и Джувон едва заметно вздрагивает. Пожилая женщина улыбается ему и приветливо машет, офицер вежливо кивает в ответ. - Всё в порядке, госпожа? - озвучивает свое искреннее беспокойство Джувон, ведь работа с пожилыми людьми поспособствовала появлению специально отведенного для них в его сердце места. Спустя мгновение он вспоминает, чем именно должен заниматься на службе. - Не подскажете, где находится этот ресторан? - женщина протягивает полицейскому флаер, на котором изображены различные жареные и тушеные блюда. Однажды он был в этом заведении вместе с коллегами, но почему-то больше туда не возвращался. Джувон долго смотрит на флаер, размышляя над тем, что сказать. Он уже возвращал домой и занимался поисками несметного количества местных пожилых, и все же до сих пор не мог привыкнуть к возникающему чувству при общении с ними. Особенно в моменты, подобные этому, когда эти люди просят его о помощи. - Отсюда идти пешком довольно долго, госпожа, - Джувон вежливо улыбается, и дама понимающе кивает. - Но я могу подвезти вас, если хотите. - Глаза женщины заблестели. - Правда? Ох, было бы замечательно! - Джувон помогает ей сесть в машину, и женщина настаивает на том, чтобы сидеть спереди. Он помогает ей пристегнуться и слышит такую искреннюю благодарность в ответ, что практически забывает о событиях прошлой ночи. - Почему вы один сегодня? Где ваш напарник? - она смотрит на полицейского, излучая любопытство. Джувон смотрит на даму в ответ и замечает, что она держит полиэтиленовый пакет с мандаринами в руках. Седые волосы слегка блестят под лучами солнца, а от одежды исходит запах кондиционера для белья. - Мой напарник не вышел сегодня на работу. Его мать заболела, так что он взял отгул, - отвечает Джувон. Женщина кивает и складывает флаер пополам. Во время поездки ничего интересного не произошло. Спутница расспрашивала Джувона о работе и о том, каково ему жить в спокойном городе. Приятно было наконец-то с кем-то просто поболтать. Молодой полицейский прекрасно осведомлен о своей манере поведения: ведь он неприветливый, даже сдержанный; не подпускает близко к себе, чтобы люди не узнали его настоящего, старается избегать ситуаций, в которых бы ему пришлось много говорить, и отвечает на вопросы таким образом, чтобы возникала дистанция. И потому, когда женщина расспрашивает про его жизнь, он отвечает ей самым честным, на который только способен, образом, пусть даже ему больно произносить эти слова вслух. Но Джувон хочет измениться. Правда, хочет. Он помогает пожилой даме выбраться из машины, и она его благодарит, называя добрым и красивым молодым человеком. Может, он больше не выглядит таким бесчувственным, может, он уже потихоньку меняется? Джувон провожает женщину до простенького семейного ресторанчика и прощается. - Куда это вы собрались? - спрашивает она, удерживая ручку двери заведения. - Я все еще на службе, госпожа. С вами ведь все будет в порядке? Дама спускается вниз по лестнице, сокращая расстояние между ними и прихрамывая на одну ногу. Джувон машинально отстраняется. - Который сейчас час? - Двенадцать сорок пять, госпожа, - отвечает Джувон, посмотрев на часы. - Замечательно, уже время обеда. И вы можете составить мне компанию, - женщина смотрит на него снизу вверх и дерзко улыбается, Джувон даже замечает слабый румянец на ее щеках. Он смотрит в ее светло-карие глаза под лучами солнечного света и снова чувствует на себе груз вины. Джувон сначала медлит с ответом и в итоге тактично отказывается от предложения, но дама тянет его за руку, и он сдается. Единственный минус в работе с людьми, к которым ты неравнодушен, заключается в том, что ты не можешь сказать им "нет". Они заходят в помещение ресторана, в воздухе которого моментально улавливаются нотки трав и запах жареного мяса, и в Джувоне просыпается аппетит. Он осматривается по сторонам и видит группы людей, которые с удовольствием трапезничают. Джувон никогда не любил многолюдные места - он всегда в них выделялся, а появление в помещении полицейского в униформе так вообще автоматически приковывает к себе сбитые с толку взгляды. Заботливое прикосновение руки его спутницы слегка успокаивает, и он чувствует, что сейчас выделяется чуть меньше. - Вам бы покушать, офицер Хан. Вы выглядите уставшим, - произносит женщина, и на лице Джувона появляется слабая улыбка. Видимо, он очень плохо выглядит, раз женщина это замечает. - Что будете есть? Джувон так давно не слышал этого вопроса. Он редко ест в компании других людей, так как вызванная группой суматоха мешает выбору блюда, и все заканчивается тем, что Джувон либо ест то, что уже пробовал, либо что-то из тех позиций, которые заказывают на всех. Полицейский чувствует, что вот-вот сломается, слыша теплые заботливые нотки в голосе женщины. Хотя, быть может, причина этому - переутомление, смятение или грусть - Джувон не до конца понимает, но одно знает наверняка: он не встречал подобной искренней доброты уже очень давно. Джувон изучает меню, и взгляд падает на хорошо знакомое ему блюдо. Полицейский сглатывает прежде чем произнести: - Я бы сейчас не отказался от порции армейского рагу. Пожилая дама кивает, улыбаясь, и, как ему кажется, впервые за вечность Джувон широко улыбается в ответ.***
Хан Джувон падает на свою кровать, мокрые волосы после душа и тяжелая ноша прожитого дня притягивают его тело к теплой и мягкой постели. Груз на плечах кажется тяжелее чем обычно, мышцы в ногах напряжены донельзя, и единственную работу, которую могут осилить сейчас его руки - так это дотянуться до телефона на прикроватной тумбочке. Ярко-голубой свет от девайса заставляет Джувона прищуриться в темноте и на долю секунды, когда полицейский читает недавно присланную смс, ему кажется, что усталость накрыла его с головой. От кого: Йо Джэи - 21:48 В эту субботу годовщина со дня смерти шефа Нам. Сможешь приехать? Телефон из рук Джувона падает ему на грудь. Когда полицейский снова его берет, чтобы убедиться в том, что это не игра его воображения, то от сообщения возникает какое-то странное предчувствие. От кого: Йо Джэи - 21:50 Напиши, если сможешь. Мы соскучились по тебе, Джувон. Если бы Джэи не написала последнюю фразу, то, быть может, Джувон отреагировал бы спокойно. Но подобная сентиментальность вынуждает молодого человека свернуться калачиком. Сказала Джэи правду или нет - неважно, от одной лишь мысли о том, что по нему скучают, все тело разрывает на куски. Неужели он тоже этого хочет? Неужели его сердце из-за этого и ноет? Неужели мыслей об отце, который просит прощения, недостаточно для того, чтобы Джувон мучался? Он сжимает пальцами ткань простыни и пустующее место рядом кажется еще более холодным, чем обычно. Джувон переводит взгляд на лампу и продолжает на нее смотреть в надежде на то, что от этого уснет. Пальцы Джувона удерживают телефон, но сообщение не печатают. Они зависли в воздухе над клавиатурой, словно в ожидании какого-то знака, чтобы приступить, но Джувон не шевелится. Он перечитывает сообщение снова и снова. В голову ничего не приходит. Не то чтобы Джувон избегал этих людей, потому что как бы ему ни хотелось, стадию отрицания он уже прошел. Частичка него навсегда останется в Маняне, ведь только там ей и место, нигде больше. Джувон очень хочет вернуть эту часть назад, чтобы снова быть полноценным собой, но это означает, что придется лицом к лицу столкнуться с источником его мучений, благодаря которому он и познал ад. Молодой полицейский уже приезжал в Манян, год назад, и несмотря на все попытки казаться сильным, его раны все равно были слишком свежими; эти ожоги до сих пор продолжают медленно гореть на его коже, и конец туннеля для него так и остается недостижимым. Когда Джувон в последний раз виделся с этими людьми, он все еще ощущал чувство вины, глубоко застрявшее в горле. Хан Джувон не позволяет себе и дальше вспоминать тот день или думать о Маняне в целом. Ведь если начнет, то непременно вспомнит о нем. А думать о нем - мучительнее всего на свете. Конечно же, какая-то часть Джувона жаждет приползти обратно на коленях - в то место, что принимает его целиком и полностью; в то место, что внимательно следило за тем, как его разрывает на куски, чтобы потом бережно собрать воедино со всей своей любовью; единственное место, которое ощущалось, как дом, единственное место, которое примет его, несмотря ни на что. Хан Джувон считает, что не заслуживает подобного отношения. По крайней мере пока что. Он не заслуживает попыток этих людей вовлечь его в каждую встречу по особому случаю, не заслуживает видеть их улыбки, словно ничего и не было, не заслуживает того, чтобы Гванён хвастался перед остальными коллегами, словно хорошо его знает, не заслуживает, чтобы Джихун писал ему каждый раз, когда Джихва упоминает его в разговорах с другими, не заслуживает регулярных приглашений на встречу от Джэи (хоть он и отклоняет их все), и больше всего не заслуживает прощающего взгляда Донсика. Особенно он не заслуживает его. Джувон привык к тому, чтобы не давать Донсику желаемое, так что еще один пункт в этом списке роли не сыграет. Офицер снова взглянул на экран телефона. Половина него хочет убрать телефон, забыть о сообщении и не отвечать до тех пор, пока он не придет в свою норму, в то время как другая половина жаждет вернуться домой. Хан Джувон выбирает последнее. Кому: Джэи - 22:16 Не уверен, что готов к встрече. Он замирает ненадолго. Кому: Джэи- 22:18 Ты свободна в пятницу в восемь? Могу встретить тебя на машине.***
Столик, что выбирает Джувон, находится в углу ресторана, вдалеке от посторонних глаз, там, где практически нет освещения. Он садится за него, и дружелюбная официантка ставит напротив молодого человека два маленьких стакана и улыбается. Джувон хочет отплатить ей тем же, но дрожь в ноге отвлекает его от этого. Он наблюдает за плавно танцующими пылинками возле стола, задумавшись, верное ли решение принял, нутро подсказывает ему, что да. Если вдруг что-то произойдет, если Джувон ляпнет что-то, что не имеет в виду, то его слова всего лишь останутся в углу этого ресторана. Он порядком подустал пополнять свой список мест, которых стоит избегать. Джэи появляется через десять минут. Ее когда-то длинные волнистые волосы стали намного короче, юбка кремового цвета слегка развевается с каждым шагом, в глазах появляется блеск, когда она замечает Джувона. Молодой человек ловит взгляд девушки, и его губы расплываются в улыбке, но сердце в груди сжимается. Ее вид слишком хорошо ему знаком, и это вызывает чувство боли. - Отлично выглядишь, Хан Джувон, - говорит она и подсаживается к молодому офицеру за стол. Джэи смотрит на него с добротой и заботой в глазах, и это напоминает ему кое о ком. Скорее всего о матери. Слабое освещение красивым образом падает на лицо девушки, и у Джувона ощущение, словно он во сне. - Ты тоже замечательно выглядишь, госпожа Йо, намного лучше чем я, - вежливо кивает Джувон. Он чувствует себя настолько близко к дому, что во рту появляется привкус сладкой горечи. Она усмехается формальному обращению полицейского, и в голове Джувона моментально всплывают все те вечера, что он провел в мясной лавке. Как он допрашивал ее, как просил об услуге, как совершал ошибки. И вот теперь Джувон встречается с ней при иных обстоятельствах и воспринимает ее с другим сердцем. Джэи, наверное, единственный человек, который понимает почему ему больно и что с этим можно сделать. То, что даже сам Джувон до конца не осознает. Хан Джувон заказывает для них с Джэи еду и напитки. У него есть предчувствие, что ночь будет длинной, и когда произойдет неизбежное, то алкоголь сможет стать его спасательным кругом. - Итак, чем же я обязана столь приятной встрече с тобой? - девушка разливает соджу в их рюмки, и Джувон мгновенно осушает свою. Джэи мотает головой, смеясь. - Я и не знала, что ты умеешь так пить, Хан Джувон. Полицейский поджимает губы из-за горечи алкоголя, мгновенно распространившейся по всему рту. - Ты еще многого обо мне не знаешь, Джэи, - кивает Джувон, и девушка вскидывает ладони, принимая поражение. - Ты единственная, с кем я могу встретиться, - он внезапно признается. Может быть, эффект алкоголя начал действовать, а может, у него сегодня нет сил на ложь. Джувон годами так себя вел - притворялся, отрицал, избегал, и он прекрасно знает, что Джэи видит его насквозь. - И почему же? - она осушает рюмку с соджу и закусывает одним из морепродуктов с гриля. Дым, что плавно клубится перед ней, создает своего рода туманную завесу, и от этого Джувону еще больше кажется, будто он застрял в своего рода трансе. Как так вышло, что Джэи всегда знает, что именно нужно сказать, чтобы загнать его в угол? Быть может, Джувон не такой уж и нечитаемый, каким всегда себя считал. - Я просто чувствую, что все это из-за меня, - Джувон осушает очередную рюмку. Во рту сильно жжет, и он пытается сгладить это ощущение закуской, но проглотить ее так и не может, словно что-то встало поперек горла. Все это начинает походить на кошмарный сон; Джувон продолжает говорить. - Не могу притворяться, будто все остальные в порядке, ведь я до сих пор ощущаю на себе груз вины. Джэи тяжело вздыхает. Палочки для еды выскальзывают из ее пальцев, и раздается звон металла, пока девушка сокращает между ней и Джувоном дистанцию. Он замечает тень от ресниц на ее лице, когда она моргает. Взгляд Джэи не читаем, когда она пристально смотрит на Джувона, нахмурившись и поджав губы. - Почему ты так смотришь на меня? - слова в его горле застревают прежде, чем он успевает их до конца произнести. Джувон знает, что Джэи способна уловить что-то, чего не может он сам. - Потому что я только что поняла, что и ты многого о нас не знаешь, - Джэи слегка мотает головой, и Джувон сжимает в своей руке стакан. - Что ты имеешь в виду? - он поспешно моргает. Джэи откидывается на спинку сиденья и вздыхает. Она снова берет немного от еды со своей тарелки и не смотрит на Джувона. С каждым новым ее укусом внутренности полицейского все сильнее скручиваются и сжимаются от ожидания. Он заполняет молчание между ними глотками прямиком из бутылки с соджу, но Джэи непреклонна. - Если честно, то мы даже не можем упоминать тебя в разговоре. Все это время я писала тебе потому, что уже устала притворяться, будто мы незнакомы, - девушка, наконец, смотрит на него, и Джувон подмечает, как она поспешно проглатывает пищу. Слышать это вживую - больно. Он и так регулярно истязает себя размышлениями по этому поводу, но услышать реальное подтверждение из чьих-то уст - все равно что получить удар ножом в сердце; он пронзает его кожу и мышцы. Джувон видит, как алая жидкость сочится из раны, когда смотрит вниз на свои руки. Грязная, испачканная в крови, ткань. Он хочет стереть ее со своей рубашки, но знает, что останется пятно, которое будет будет напоминает ему о боли. - Прости, - единственное, что может сказать Джувон. Произнесенные слова больше похожи на выдох с дрожью нежели на едва слышимый шепот. Из несуществующей раны в его сердце все еще вытекает кровь. - Ты не виноват, - мотает головой Джэи, но Джувон ей не верит. - Все из-за Донсика. От одного лишь услышанного имени Джувон разбивается на части. Молодой офицер неуклюже опрокидывает на стол бутылку и мысленно благодарит себя за то, что уже давно все выпил. - Что… Что ты, - запинается полицейский, и Джэи его перебивает. - Все боятся, что если произнесут твое имя при Донсике, то ему станет еще хуже. Он никогда тебя не упоминает, но остальные прекрасно знают, что на самом деле Донсик прикладывает все свои усилия, чтобы этого не сделать, - Джэи переворачивает рыбу на гриле, но одна из сторон уже успела пригореть, поэтому она снимает в тарелку кусочек за кусочком. Джувон наблюдает за процессом, но мысли его сейчас совершенно не здесь. - Что? О чем ты говоришь? - чувство вины в его горле разрастается с невероятной скоростью. Хан Джувон просит официанта принести еще выпивки. - Я говорю - пора бы тебе уже вернуться домой, Джувон, - Джэи произносит слова с такой ласковой заботой в голосе; полицейский чувствует, как глаза наполняют слезы. Пальцы Джувона, скрытые под столом, дрожат, и единственное, чего он сейчас желает - упасть на землю, чтобы она целиком и полностью поглотила его, желает молиться какому угодно богу, чтобы тот забрал его к себе, и ему больше никогда не пришлось слышать про Донсика. Джувон не осознает, что плачет, пока не видит, что слеза упала на поверхность стола. Он вытирает ее рукавом свитера, но от этого капель на столе становится еще больше. Джэи протягивет Джувону салфетку, но он от нее отказывается. - Я не хочу его видеть, Джэи, - произносит полицейский, и его голос надламывается. От этого у Джувона складывается ощущение, словно он умоляет девушку, и ее наполненное печалью лицо делает ему еще хуже. - Я не могу, - поспешно выдыхает Джувон. - Джувон… - Джэи не осмеливается дотронуться до него. В этот раз Джувону это жизненно необходимо, потому его пальцы находят ее, и девушка накрывает своими теплыми нежными ладонями чужие руки в ответ. - Видеть его - это пытка. Даже просто думать о нем - невероятно мучительно, - еле слышно произносит Джувон. И когда он чувствует, что ему нужно сделать глоток воздуха, он делает большой глоток из бутылки с алкоголем рядом с ним. - Притормози, Джувон, - Джэи осторожно перехватывает стеклянный сосуд из его рук и ставит его обратно на стол. Давно он не чувствовал себя таким жалким. - Что если он не хочет меня видеть? Я ни разу не приезжал после того, что произошло. Отклонял каждое приглашение, отказывался от каждого шанса. Вдруг он больше никогда не захочет со мной встретиться? - Джувон почти чувствует вкус подкатывающей к горлу тошноты. Он перебивает ее очередным глотком соджу, и от этого его голова начинает кружиться. - Ты видимо забыл, о ком говоришь, - Джэи пристально смотрит на Джувона, и последнего с головой накрывает чувство стыда. - Ты говоришь о Донсике. О единственном человеке, способном ждать даже дольше, чем я сама. Слова девушки почти переубеждают Джувона, но та тяжелая ноша, которую он всюду таскает за собой, продолжает тянуть его назад и не позволяет поверить Джэи. Он не знает, почему испытывает такие сильные чувства к человеку, который почти наверняка не хочет иметь с ним ничего общего и который прожил бы свою жизнь намного счастливее, не будь в ней Джувона. Каждый раз, когда он думает о Донсике, то чувствует, как наиболее важные, наиболее уязвимые части его души, его тела остаются без защиты; более того, они сами напрашиваются на всевозможные невыносимо тяжелые ощущения от мыслей, что Джувон может снова сделать Донсику больно. И каждый раз, когда ему нужно представить ад, он вспоминает взгляд Донсика в ту ночь, когда Джувон в отчаянии упал перед ним на колени. - Чувство вины убивает меня, Джэи, - он чувствует, как жар распространяется по его щекам, и как одинокая капля пота спускается вниз от виска к подбородку. Он хочет опустошить желудок или просто раствориться и исчезнуть. Или чтобы его снова держали в руках. - Думаю, ты путаешь эту свою вину с кое-чем другим, - Джувон переводит на нее свой взгляд, и девушка стискивает зубы. Полицейский не совсем понимает, что Джэи имеет в виду. - Джувон, ты уже пьян. Идем домой. - Я трезв, как стеклышко, - произносит Джувон и делает очередной глоток прямо из бутылки. Джэи снова у него ее отнимает, прилагая больше усилий на этот раз, и ставит на стол, подальше от молодого офицера. - Мой организм просто не способен опьянеть, Джэи. Девушка закатывает глаза. - Ну, я уверена, что ты еще просто ни разу не напивался до такого состояния как сейчас, - Джэи встает из-за стола и предлагает Джувону сделать то же самое, но он продолжает неподвижно сидеть против своей воли. Полицейский отмахивается от ее помощи и делает глубокий вдох. Сильное головокружение практически вынуждает его уронить голову на стол. Веки Хан Джувона внезапно тяжелеют, а ноги как будто приклеили цементом к земле. - Джэи… Ответь мне честно на один вопрос. Девушка ненадолго закрывает глаза и кивает. - Думаешь, Донсик хочет меня видеть? - Джувон приподнимает в ее сторону голову и видит лицо своей матери. Его вопрос - это очередное признание, которое он закопал настолько глубоко внутри себя, что даже не подозревал о его существовании. Джувон продолжает смотреть на Джэи, выжидая. Интересно, его устроит любой ответ? Что если она скажет «да»? Что если она скажет «нет»? Хотя это не важно, ведь и тот, и другой вариант не позволят Джувону выбраться из пучины ада. - Ты - единственный, кого он хочет видеть, Хан Джувон. Джувон не осознает, что улыбается. Он понимает это, только когда видит ответную улыбку на лице Джэи.***
Джувон чувствует знакомый запах. Укрытый теплым синим пледом, он проводит по ткани пальцами, и это убаюкивает до той степени, что его практически снова погружает в сон. Голова кружится, и Джувон пытается полностью открыть глаза, но мерцание света вынуждает его с этим помедлить. - Хан Джувон… - бережно зовет его голос. Одного только ритма и тона, которыми произносят его имя, достаточно для того, чтобы нанести сильный удар прямиком в его грудь. - Не думал, что ты можешь напиться до такой степени, - видимо, Джэи позвонила Донсику, а может, это очередной сон - один из тех, что он периодически видит по ночам. Тот сон, который рушит весь его день, который вынуждает вспоминать о том, от чего Джувон отказался; тот сон, из-за которого не хочется просыпаться. Хан Джувон неторопливо привстает и пытается сесть. Он видит, как Донсик ему улыбается, и невольно сглатывает. Наверное, это все вина мерцающей лампы, свет которой упал на Донсика таким образом, что у Джувона внезапно ослабло все тело. Он вдруг вспоминает, почему Манян всегда ощущался, как родной дом, почему какая-то часть него навсегда останется здесь, и почему собственное сердце всегда будет оказываться нараспашку при виде этого человека. Донсик присаживается в кресло напротив дивана, на котором спал его гость. И благодаря улыбке на лице бывшего напарника Джувон чувствует, что снова может дышать. - Прости меня, - выпаливает Джувон. Единственная фраза, которую он может произнести в последнее время. По его мнению, это единственное, что действительно имеет смысл. - За что? - усмехается Донсик. Джувон так давно не слышал этого звука. - За то, что напился и завалился на твой диван, - он смотрит на потолок, не осмеливаясь повторно взглянуть на Донсика. - И за офицера Нам… За то, что я сын своего отца… За то, что никогда не верил тебе на сто процентов… За все, - сердце Джувона неистово колотится, и он поспешно произносит все сразу на тот случай, если Донсик действительно его слушает. - Ты должен просить прощения только за одну вещь, и ты ее не назвал, - утверждает Донсик, и Джувон смотрит в его сторону, пребывая в замешательстве. - Что ж, что бы это ни было, за это я тоже извиняюсь, - садится, наконец, Джувон, и его взгляд становится размытым на мгновение. Кажется, Донсик это замечает, и потому подходит к нему и присаживается рядом. Джувон чувствует внезапный порыв чужого тепла, но не поворачивается, чтобы взглянуть на мужчину. Если он увидит Донсика так близко, то почти наверняка снова сломается на части. Они сидят в тишине - это приятно и в то же время неловко. Джувон до сих пор улавливает отголоски стука своего сбившегося с ритма сердца, он хватается за грудь и делает глубокий вдох. - Ты в порядке? - спрашивает Донсик, нотки беспокойства настолько очевидны в голосе мужчины, что Джувон до сих пор отказывается на него посмотреть. - Разве это не я должен у тебя спрашивать? - Джувон сжимает свои пальцы. - Что ж, тогда почему бы тебе и правда не спросить? - отвечает Донсик в своеобразной манере, отчего Джувон невольно вспоминает тот день в отделении полиции, когда впервые его увидел. Незаинтереснованный, снисходительный голос, который насмехался и поддразнивал его; тот самый голос, благодаря которому Джувон не мог спать по ночам, и благодаря которому появлялось желание покинуть собственную квартиру из-за чувства злости, разочарования и чего-то еще. Джувон прочищает горло прежде чем спросить. - Ты в порядке, Ли Донсик? - Лучше не бывает, Хан Джувон, - усмехается Донсик, и Джувон почти что закатывает глаза от раздражения, но как же долго он ждал, чтобы услышать эти слова. - А ты? - Бывало и лучше, - отвечает Джувон настолько честно, насколько только может, и надеется, что Донсик не заметит то, с какой силой он сжимает свои кулаки при каждом с трудом сказанном слоге. В любой другой день Донсик сказал бы что-то, от чего у Джувона поползли бы мурашки по всему телу. “Потому что ты скучал по мне?” или “Может, тогда стоит снова напиться” - что-то в этом роде, что спасло бы Джувона от полного смущения и чувства стыда. Полицейский чувствует, что подобная фраза вот-вот будет сказана, и если бы не головная боль, то он, быть может, даже опередил бы Донсика. Но видимо, три года - это все же большой срок. Достаточно большой для того, чтобы чье-то поведение изменилось, даже если речь идет о Ли Донсике. - Почему только сейчас? - произносит мужчина таким голосом, из-за которого у Джувона перехватывает дыхание. Он не осмеливается ответить на вопрос, боясь, что из собственных уст вырвется что-то, что он не имеет в виду, или того хуже, что в очередной раз оттолкнет другого человека. Джувон позволяет тишине затянуться, после чего поворачивает голову и смотрит, наконец, прямо на Донсика. Он замечает морщинки на его лице, едва заметные веснушки на его щеках, насыщенные янтарные оттенки в его глазах. Этот человек сейчас так близко, что если Джувон совсем немного подастся вперед, то сможет ощутить его кожу на своей. Близко настолько, что Джувон снова не может дышать. - Моя жизнь превратилась в ад, - из-за того, что мерцающая лампа определенным образом освещает Донсика, Джувону хочется сдаться, уступить всем своим слабостям и страхам. Но он не достоин счастья, определенно точно нет. Из-за подобных мыслей ему снова хочется изолироваться, спрятаться от всех, вернуться в то единственное состояние, которое он заслуживает, но взгляд Донсика приковывает к месту, не позволяя сдвинуться. И в этот самый момент Джувон вдруг осознает, почему на протяжении стольких лет он избегал создания хрупкого и нежного уголка в своем сердце. Потому что встретившись с Донсиком, разве смог бы он отказать единственному человеку, который когда-либо смотрел на него с таким глубоким отчаянием во взгляде, беззвучно умоляя не уходить? Предложение остаться - невероятно заманчиво: холить и лелеять мизерное расстояние между ними всего в несколько сантиметров, иметь возможность прочувствовать в полной мере близость благодаря чужому теплу, запечатлеть их тайные встречи глубоко в своей памяти, чтобы вспоминать о них даже в следующей жизни. Но мысль о том, чтобы это сделать, безумно пугает. Остаться здесь - значит принять тот факт, что ему придется упасть на дно огромной адской ямы, из которой Джувон так старательно пытался выкарабкаться все это время. - Из-за чего? - спрашивает Донсик. Джувону кажется, что дрожь в чужом голосе появилась лишь благодаря собственному воображению. - Мой отец хочет извиниться передо мной, - молодой полицейский решает сменить тему. Он не знает, чем занять свои руки. - Но я не могу принять эти извинения, ведь они должны предназначаться тебе. Донсик вздыхает и цокает языком. - Значит, не принимай. То, что он твой отец - не означает, что ты обязан его простить, - он снова поворачивается в сторону Джувона. - Ничего страшного, если тебе от этого больно. - Мне кажется, я не могу перестать думать о том, как сильно мне жаль, - Джувону хочется отчаянно кричать, исчезнуть - расплавиться в руках Донсика и раствориться в воздухе. - Все мои мысли лишь о том, сколько боли я тебе причинил. Как ты можешь простить меня после этого? - у Джувона ощущение, словно он держит осколки разбитого стекла в своих ладонях. Из многочисленных ран течет кровь, но даже это не причиняет столько боли, сколько просто смотреть на Ли Донсика. - Все-таки ты совсем меня не знаешь, Хан Джувон, - Донсик поднимается со своего места, и холодный воздух заполняет пространство рядом с Джувоном. - Я бы не смог меня простить, будь я на твоем месте, - Джувон снова смотрит вниз на свои пальцы, которые неосознанно перебирает. С каждой секундой острые края воображаемых осколков все сильнее впиваются в его кожу. - Я не стану винить тебя, если и ты не можешь. - Ты ни капли не изменился, Джувон, - усмехается Донсик, и молодой полицейский едва ли не вздрагивает от неожиданности и непонимающе вскидывает бровь. Он в очередной раз чувствует себя в ловушке. - Все так же “случайно” оказываешься в моем доме, кормишь меня своими необоснованными предположениями, хотя даже не догадываешься о реальном положении вещей. Джувон опять чувствует, как нож пронзает его грудь, намного глубже в этот раз, и в сопровождении болезненного поворота под конец. В любой другой ситуации подобные слова задели бы его, возможно, он бы даже вспылил, но Донсик имеет полное право на то, чтобы язвить. И Джувона беспокоит то, как много власти над ним у этого человека, как сердце открыто нараспашку в присутствии старшего, принимая заботу и увечья только от него. Если бы Джувон вдруг достал бьющийся орган из своей груди и отдал его Донсику, то что бы он сделал? Хан Джувон совершенно не намерен сейчас это выяснять. Он встает с дивана, и его тело практически невредимо - никаких кровоточащих ран. - Наверное, мне не стоило сюда приезжать, - Джувон с ненавистью признает этот факт. Несмотря на то, как сильно он хочет остаться, как сильно хочет насладиться пребыванием в месте, о котором мечтал, любоваться человеком, который может убить его лишь словом, Джувон все еще боится. Глубина его чувств настолько ему не знакома, настолько чужда, что он бы предпочел отправиться домой, нежели лицом к лицу столкнуться с тем, с чем пока не готов. Донсик сокращает дистанцию между ними и пристально смотрит в глаза, Джувон сглатывает. - Я ждал возвращения Юён двадцать лет, - мужчина резко хватает Джувона за ворот пальто. - Могу и тебя подождать, даже если это меня убивает, - Донсик отпускает из своих пальцев воротник, приводит его в порядок, выравнивая, но не отводит взгляд от Джувона. - Что…Что ты имеешь в виду? - голос Джувона дрожит, но Донсик, кажется, не обращает на это внимания. - Я говорю, что можешь вернуться хоть через двадцать лет - я все еще буду ждать тебя. Если это все же произойдет, то надеюсь, к этому времени ты будешь соображать лучше, чем сейчас, - Донсик улыбается, и у Джувона перехватывает дыхание. В этот самый момент Джувон думает о том, что если бы ему пришлось вернуться в ад, который он заслуживает, то осилил бы любые нещадные пытки. Взгляд, которым Донсик смотрит на него сейчас, способен уберечь от всех невзгод на протяжении нескольких жизней. Единственная проблема заключается в том, что теперь, когда Джувон увидел этот взгляд, его жадность возьмет над ним верх; она заставит его желать большего, и ничто в жизни не удовлетворит сильнее, чем этот самый драгоценный момент. - Я не слишком опоздал? - Джувон должен убедиться. Он должен знать правду, чтобы спокойно спать по ночам. - Разве я уже не причинил тебе достаточно боли? Донсик берет стиснутые в кулак ледяные руки Джувона в свои. Точно так же, как в тот вечер, когда Хан Гихвана арестовали, в тот самый вечер, когда его сын понял, что вот-вот впервые испытает на себе чувство жестоко разбитого сердца. Донсик накрывает руки Джувона своими ладонями и большим пальцем проводит по изгибам его кистей. Волосы на загривке Джувона моментально становятся дыбом, и он судорожно выдыхает: атомы в его теле скачут, словно мячики для пинг-понга, кровь, что течет в его жилах, распространяется по венам подобно лесному пожару, электрический ток на его коже искрится, как старый выключатель. Кто бы мог подумать, что у Джувона появится шанс возродиться? Тот самый человек, которого он приехал поймать с поличным на месте преступления несколько лет назад, сейчас дает ему стремление к жизни всего лишь касанием своего пальца. Джувон вдруг понимает, для чего именно были созданы его собственные руки. Он понял, что они с самого рождения даже не принадлежали ему. «Это нормально?» - думает Джувон. Он вырос, не имея представления о том, что из себя представляет добро, что уж говорить о любви. «Я именно это и должен чувствовать?». Конечно же, у Джувона были догадки о том, что значит “любить”, но то, что он ощущает сейчас - в разы сильнее, намного больше того, что бывает у других - он уверен. И если бы Джувон попытался запутать или усмирить эти чувства, то, они наверняка настигли бы его в итоге, как цунами, в самый неподходящий момент. - Всегда будет существовать часть меня, которая будет покорно ждать тебя, Хан Джувон, - медленно произносит Донсик, чтобы молодой полицейский точно уловил смысл. Джувон чувствует себя плотиной, которую, наконец, прорвало; маленьким семечком, ростки которого впервые в жизни соприкоснулись с солнечным светом; человеком, которого только что помиловали; садом, что почувствовал на своей почве долгожданную свежесть дождя. - Ты в конец уничтожишь меня, Ли Донсик, - слеза скатывается по щеке Джувона. Он чувствует себя одержимым этим самым светом. Как может одно единственное прикосновение разбить человека вдребезги? - Ты позволишь? - взгляд Донсика умоляет. Джувон не сразу осознает, что уже кивает. Донсик подносит ладонь Джувона к своему лицу и целует ее, губы мужчины едва касаются чужой кожи. Слезы продолжают скатываться вниз по щекам Джувона, и в голове непрерывные мысли о том, что он не заслуживает к себе подобного нежного отношения. Полицейский понятия не имеет, как описать свое состояние на данный момент: идеальное сочетание отчаяния и страстного желания, и единственное, что он может сейчас делать - пристально смотреть на человека перед ним и тайно молиться, чтобы время остановилось. - Из-за тебя мне теперь сложнее уйти, - Джувон мог бы сказать что-то еще, но у него нет сил. Он любит Донсика так сильно, что не описать словами, и это не подвластно пониманию, вопреки всем причинами и ощущениям. Каждая протянутая рука, что он отвергнул, каждое прикосновение, которого он избегал, привели к тому, что сейчас происходит; пьяный, расчувствовавшийся, стоит сейчас напротив единственного человека, которого ему предначертано держать в своих руках. Донсик улыбается и снова целует его ладонь, медленно проводя губами в сторону запястья. В этот раз он прекрасно знает, что из-за этого произойдет с Хан Джувоном.