Holes

Чарли Слаймсикл прячется в ямах. С тех пор как ребенок попал на свой островок, ям стало гораздо больше. Каждый день человек в маске роет очередную яму. Земля здесь влажная, сырая и дождливая, она лучше всего подходит для Чарли. Но ему не нравится едкий запах пороха и острые металлические обломки, которые остаются на грязевом дне. Ему интересно, почему эти двое делают так много ям. Они ведь даже не живут в них. Мужчина достает лопату и копает яму глубиной в три метра. — Бросай свои вещи в яму. — Нет, – говорит мальчик дрожащим голосом. Он сжимает в ладони порванную, поврежденную водой фотографию. — Я не буду этого делать. — Может, тебе самому стоит залезть в яму, Томми? Сидеть в ямах очень прикольно. Но ребенку это неинтересно. Он хватает себя за волосы и хнычет. Выглядит грустным. Чарли жует червяка. Снова идет дождь. Чарли задирает лицо к небу и наслаждается влажной погодой на своей липкой коже. Томми взмывает в воздух трезубцем, оставаясь там лишь на пару мгновений. — Я один, – бормочет он, прежде чем рухнуть обратно на землю. Он не знает, что за ним наблюдают. Вскоре мальчик выкапывает собственную яму, красивую и аккуратную, с сухим булыжным полом. — Это мои вещи, – шепчет он под себя, словно в бреду. — Они мои. – Чарли гордится тем, что он смог приспособиться. Его еще никогда не приглашали на вечеринку, и этот раз не стал исключением. Он ждет несколько часов, прежде чем Томми отказывается от торта, выбрасывая его на песок. Чарли с радостью поглощает его. Он недоумевает, почему ребенок выглядит таким грустным и вялым. Он – Чарли-из-Логстедшира; на табличке красуется «Население – Один», потому что Чарли всего лишь слайм-притворяющийся-человеком, так что он не считается. На Томми нападают зомби, и он не пытается отбиться. Он очень мало ест. Очень мало спит. Он встает посреди ночи, ошеломленный, и идет к морю. Однажды человек в маске возвращается. Кричит. Крушит вещи. Заставляет Томми рыдать, умолять и просить. Он оставляет после себя самую большую дыру. Томми бормочет что-то о том, что ему не нужен портал в Незер, собирая груды обломков. Он начинает строить башню. Это полная-противоположность-ямы, и Чарли в замешательстве. Он набирается храбрости и выбирается из укрытия. Томми замирает, переставая подниматься. — Что ты, блять, такое? — Я человеческая личность, – отвечает замаскированная слизь, — Парень. Чувак. — Почему ты здесь? — Обычные причины, – говорит он с ноткой легкой паникой. — Что ты делаешь? — Я… – он втягивает воздух сквозь зубы, — Я поднимаюсь очень высоко, чтобы потом прыгнуть. — Зачем? – спрашивает Чарли. — Я одинок, – он поднимается немного выше. — Даже Дрим ушел, и-и никто не может навестить меня. Не то чтобы кто-то вообще хотел навещать. Они все ненавидят меня, это моя вина, и мне так одиноко, не могу так больше. — Ты можешь разделится на пополам, – догадывается Чарли, — И тогда тебя будет двое. — Не-ет. – он издает слабый, дрожащий смешок. — Меня вообще не будет. — Оу, – мягко произносит слизь, — Что ж. — Он ушел, – говорит Томми, — мой единственный друг. Чарли скачет у основания башни. — Что такое друг? — Это тот, кто рядом. Кто скажет, что ему не плевать на тебя. Л-любой, кто говорит с тобой, проводит с тобой время не-из-жалости, приходит на твои вечеринки, проделывает с тобой всякое, крадет твои шмотки, говорит тебе правду, и не уходит. — Я могу это делать, – осознает Чарли. Он загорается, словно внутри него треснула светящаяся палочка. — Я мог бы стать другом. Лицо Томми искажается в грустной усмешке. — Ты не настоящий человек. — Это не так, – протестует он, — У меня есть кости! — Я не понимаю. – он слегка прокашливается. — Тебе меня жалко или типо того? — С чего бы? – здесь очень хорошо, промозгло и влажно. Томми смотрит на него сверху вниз, крепко себя обнимая. Его футболка порвана и испачкана. В его отросших волосах запутаны листья. Он выглядит очень молодо, особенно по сравнению с Чарли, который тысячелетиями приспосабливался к окружающей среде. Он знает, как должны общаться люди. Он имитирует: — Как дела? Томми испускает задорный смешок. — Ох, просто ахуенно. — Это здорово, – улыбается он, надеясь, что показывает нужное количество зубов. — Можешь теперь спуститься оттуда, пожалуйста? — Мм. – он свесил ноги с уступа. — Ты сказал, друзья не уходят. Дрим твой друг? — Ну, поидее да, – выдавливает он. — иначе у меня никого нет. — У тебя могу быть я. – Он сводит руки вместе, скрещивая. — Пожалуйста? Я никогда раньше не был другом. Думаю, я хотел бы попробовать. — Меня, – мальчик сглатывает, — меня, наверное, трудно любить. – тем не менее, он встает, хватает лопату и спускается вниз. — Могу я рассказать тебе секрет? – говорит Чарли, подходя ближе. — Я не сделан из мяса как ты. — Это… – смеется Томми, — ужасная формулировка. — Извини. – его глаза расширились от восхищения. — Я постараюсь лучше формулировать фразы. – Это одна из тех вещей, которую слайму-решившему-стать-человеком предстоит научиться. Томми почти достигает земли и решает спрыгнуть последние несколько футов, его колени подкашиваются от удара. — Тебе нужны мои вещи? У… у меня нет брони для тебя. У меня ничего нет, все уничтожено, но у меня есть куча грязи и один ботинок. – покорный тон. — Если хочешь, я могу дать тебе это, и… и ты можешь это взорвать. Чарли хмуриться, недоумевая. — Так поступают друзья? — …нет, – задумавшись, говорит Томми, и на его лице появляется забавное выражение, — Нет, не думаю, что это так, – он опускает руки, скрючивая пальцы в траве. — Был ли Дрим моим другом? — Он ушел, – вторит слизь, — и забрал твои вещи. Значит нет? — Тогда почему он, блять, все это время шатался здесь? — Может быть… – произносит Чарли, — ему просто нравится копать ямы.