raspberry honey

солнце сегодня светит как-то слишком сильно и я зажмуриваюсь, поворачиваясь в твою сторону. твоя улыбка всегда делает мой день лучше и я, наверное, выгляжу как чертов влюблённый школьник. хотя так оно и есть. это даже смешно, ники, что из всех потрясающих девчонок нашего класса я ни на кого так и не посмотрел. зато в этом очень преуспел ты, гуляя каждый день с новой. почему они все ещё общаются с тобой, они в курсе, что ты меняешь их как перчатки? сону, прекрати. ревность — плохое чувство, об этом я в очередной раз вспоминаю, когда вижу тебя с Лией, Арин… с кем ты ещё не гулял? оно противное и липкое, вгрызающееся в самое сердце, невольно представляющее, как ты по очереди целуешь их всех. я должен прекратить думать о тебе в таком ключе, ты мой лучший друг, а я как будто осуждаю тебя за твоё поведение. за меня опять говорит моя слепая ревность и в сотый раз я хочу, чтобы ее голос наконец замолчал. — сколько же у тебя подружек? — улыбаюсь я, закопав своё собственничество поглубже. — ни одной. — смеёшься, откидываешь волосы назад и на долгую секунду я залипаю. — нет, правда! джейк завидует, все хочет спросить тебя, как ты так цепляешь женские сердца. — напряжение проходит, потому что я не могу долго пребывать в плохом настроении рядом с тобой. — ничего я не цепляю, на самом деле. джейку стоит быть менее зацикленным на своих гормонах. — нарочито громко произносит ники. — эй, я вообще-то все слышал! — в нас летят какие-то скомканные листы бумаги и мы уходим из класса. в коридоре шумно, полная толкучка, все носятся и это сшибает с ног, поэтому ники прижимает меня к себе, чтобы меня не снесло волной школьников после окончившегося завтрака. я должен быть ему благодарен, что прямо сейчас никто не придавил мою ногу, но вместо этого я пытаюсь привести своё дыхание в норму. как унизительно, что каждое твоё касание воспринимается не так, как должно. какой из меня лучший друг, если мое сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки каждый раз, когда ты обнимаешь меня на прощание? или хуже того, прижимаешь слишком близко. например, как сейчас. остаётся только надеяться, что в этой суматохе ты не заметишь, как я краснею. — смотри, куда идёшь. — указываешь какому-то наглому мальчику, который буквально влетел в тебя, а я не могу посмотреть, так как между нами жалкие сантиметры. испытание которыми выдержать я явно не смогу. ты отодвигаешься, а мой взгляд прилип к полу. — классный пол, да? — щёлкаешь меня по носу и смотришь прямо в глаза. это так неправильно. я не могу перестать смотреть и через пару секунд все это станет слишком странно, но ты выглядишь так завораживающе. солнце играет лучами на твоём лице и твои карие глаза сейчас выглядят светлее, что делает меня ещё более потерянным. сопливое сравнение, которое врезается в мой мозг совершенно случайно. они у тебя карамельного цвета, ты в курсе? слащаво и по-детски. также как и моя слепая влюблённость в тебя. пауза как-то затягивается, поэтому я смеюсь невпопад. — да, типа того. — говорю что-то не в тему. ******** ты на вкус как малиновый мед. я просто в этом уверен, потому что это самая сладкая вещь в этом мире. сону, ты как влюблённый ребёнок, это жалко. но никто не слышит мои мысли, поэтому я могу позволить думать себе все, что хочу. никто же не запретит мне представлять какого это — целовать тебя? никто, кроме моей совести. друг из меня получился просто ужасный. друзья не мечтают о чрезмерно долгих объятьях, друзья не думают о друг друге перед сном, и друзья, уж точно, не представляют какого это стать твоей «подружкой» хотя бы на один день. друзья вообще не задумываются о такой чепухе. только я почему-то из головы выбросить это не могу. как и все твои случайные прикосновения, едва ощутимые поцелуи в лоб и долгие взгляды, прерывать которые я всегда не в состоянии. могу ли я стать твоей подружкой, ники? это такая глупая, нелогичная и совершенно иррациональная мысль, как сказал бы джейк. вот только моему влюблённому мозгу далеко до чего-то осмысленного и умного. я просто хочу ощутить себя на их месте. чтобы ты смотрел на меня с такой же нежностью и заботой, чтобы ты мог целовать меня за углом школы и обниматься на переменах. хотя это все мои мысли, я никогда не видел, как ты с кем-то целуешься или смотришь как-то.. по особенному? может, тебе и правда не нравится никто из них. а может, моей голове просто легче думать именно так. я пытаюсь отогнать эти мысли, когда вижу тебя, смеющегося над джейком. — этот дурачок проспал семнадцать будильников. — рассказываешь с такой радостью, как будто только выиграл миллион долларов. — я просто решил начать вставать пораньше! — ну чего, получилось? — джейк пытается ударить тебя рюкзаком, а ты убегаешь от него. твой смех раздаётся буквально отовсюду и я слишком его обожаю. чувствуя себя так спокойно и счастливо в тот момент, когда какая-то вещь веселит тебя настолько сильно, что окружающие просят тебя быть потише. мне даже все равно, что я не являюсь причиной твоей радости сейчас. я счастлив, потому что счастлив ты, даже если я не имею к этому никакого отношения. могу ли я назвать это ещё одним проявлением любви? хотя, все, что касается тебя уже как синоним этого слова. надо тащиться на урок, но ты опять начнёшь уговаривать меня прогулять, а я в сотый раз поведусь, прекрасно осознавая, что все это время мы проведём под школьной лестницей, доедая остатки сахарной ваты. так и происходит. джейк убегает на урок, оправдываясь огромным числом прогулов, а мы тихо идём в уже знакомое место. — ванильная. — протягиваешь мне упаковку и я опять понимаю, что сейчас буду весь в этой проклятой вате. — а ещё какие-то вкусы у неё есть вообще? — недовольно отвечаю, отрывая себе маленькие кусочки. — понятия не имею. в магазине видел только это, но джейк рассказывал, что пробовал шоколадную. на мой вопросительный взгляд следует ответный с каким-то отвращением. — на вкус ужасно. думаю, нам стоит поверить ему на слово. ники выливает на руки некоторое количество воды, чтобы попытаться отмыть их от липкости и передаёт ее мне. на полу появляется лужа и мы спешим отойти от неё подальше, слишком громко смеясь. далеко уйти не получается, потому что мы слышим звуки чьи-то каблуков и забираемся под лестницу дальше, чтобы спрятаться. приходится сесть на пол, чтобы не выдать себя с потрохами и мы забиваемся в угол. стук чьих-то туфель все не прекращается и я успеваю сто тысяч раз поклясться, что больше никогда не буду прогуливать. ники прижимается слишком сильно и я слышу его тяжелое дыхание. очевидно, он напуган не меньше моего. но дело не столько в испуге, сколько в том, что я.. все ещё не научился адекватно вести себя рядом с тобой. особенно, когда ты так близко. мне кажется, звуки с другой стороны лестницы исчезают. или их перебивает звук моего сердцебиения? ты кладёшь голову мне на плечо и я понимаю, что готов прогуливать и дальше. если это означает, что мы будем сидеть вот так вдвоём. я прижимаюсь в ответ и закрываю глаза, пытаясь не уснуть рядом с тобой. всё-таки недосып тоже сказывается. ты берёшь мою руку в свою и начинаешь гладить пальцы, а я теперь боюсь открыть глаза, потому что начинает казаться, что я в каком-то сне. могу я остаться в нем навсегда? ********* мое дыхание сбивается в сотый раз за последние десять минут, когда ты прикасаешься своим носом к моему. а дышу ли я вообще? — это что?.. — я еле выдавливаю из себя. голос сиплый, даже отчасти низкий и как будто сорванный, потому что все силы сейчас уходят на то, чтобы не сойти с ума окончательно. твоя близость опьяняет и кружит, хотя проводя с тобой так много времени я должен привыкнуть, но.. мое сердце привыкнуть не смогло, оно все также норовит вырваться из грудной клетки при каждом твоём касании. — так пингвины целуются. — ты говоришь это мне почти в губы. — мы не пингвины. — отвечаю что-то очевидное, лишь бы окончательно не потерять связь с реальностью. — ох, ты такой умный. — я буквально чувствую движения твоих губ вблизи своих. — что предлагаешь тогда делать? ты опускаешь взгляд ниже и воздух в моих легких окончательно заканчивается. я чувствую твою руку в своих волосах и не могу найти слов для полноценного ответа. — не знаю. — выходит скудно, поэтому мой мозг выдаёт какой-то сюр. — давай как коты. — а как они целуются? от тебя пахнет вишневой жевачкой и могу поспорить, на вкус твои губы сейчас именно такие, учитывая как часто ты жуешь свои конфеты. мои мысли опять где-то не здесь, но я все ещё пытаюсь вернуться на землю. — я не знаю? ничего ты не знаешь, сону. — может, они просто кусаются? — пытаюсь продолжить свою мысль. — тогда я могу просто тебя укусить. — звучишь слишком уверенно. — думаешь, я не укушу тебя в ответ? — слегка расслабляюсь, стараясь просто отшутиться. — надеюсь на это. — смеёшься и отодвигаешься. момент упущен. хотя я уверен, что никакого «момента» тут и не было. ты слишком быстро отвлекаешься на дораму, которую мы так не досмотрели, а я ещё добрых полчаса не могу успокоиться. что это вообще было? ********* я бы мог смеяться с тобой всю жизнь. тыкая в забавные шляпы прохожих, слишком больших жуков на проезжей части и даже на совершенно несмешные вещи. над которыми я любил смеяться только потому что над ними смеёшься ты. поэтому сейчас мы сидим на лавочке, разглядывая какую-то бабульку, что-то очень активно доказывающую своей, видимо, внучке. тебе кажется это забавным, а я пытаюсь написать какие-то оставшиеся примеры из учебника. — опять тебя все на свете смешит. — замечаю краем глаза. — я не виноват, что они такие забавные. — делаешь вид, что обиделся. — ой да брось, ты просто любишь шпионить за другими. — только за тобой, сону. — кидаешь на меня «пугающий» взгляд, но я остаюсь совершенно равнодушным. — конечно-конечно, я и не заметил тебя, сидящего здесь со мной уже целых двадцать минут. — ну, ты просто внимательный. ты уже дописал? — почти. — издаю тяжёлый вздох и ники начинает смотреть в мою тетрадь. — ты безнадёжен. почему ты так медленно пишешь? давай сюда. он подсаживается ближе, заглядывая в учебник и сейчас я жалею, что не написал все сам. становится слишком жарко и виною тому точно не яркое солнце. ники решает, что моя тетрадь это полностью его территория, поэтому берет мою руку с ручкой в свою и начинает переписывать оставшийся материал. ситуация комичная, все становится медленнее раза в три и мой почерк теперь выглядит совершенно по-другому. но его тёплая рука в моей не даёт мне даже начать протестовать. ты был так чертовски прав. я безнадёжен. ********* после очередного скучного школьного дня ты предлагаешь зайти за какими-то сладостями и устроить марафон дорам на твоём диване. имею ли я что-то против? конечно же, нет. особенно учитывая, что на завтра задали выучить ещё целую кучу всякой бесполезной информации. и я был бы рад игнорировать этот факт как можно дольше. ты набираешь полный пакет всякого фастфуда, оплачивая все сам и пол квартала я бегу за тобой, наивно пытаюсь запихнуть тебе в карман хотя бы часть этой суммы. но ты отказываешься, строя роль мамочки на сегодня. мы приходим уже к вечеру, когда солнце начинает садиться, поэтому весь просмотр дорам, очевидно, плавно перейдёт в «ну останься на ночь, сону, тебе не лень тащиться обратно?» так и происходит. после третьей серии я вяло раскидываюсь на ники, периодически крадя у него кислые конфеты и хищно улыбаясь, надеясь побесить его хотя бы чуть-чуть. лежать на тебе, на самом деле, не самая хорошая идея. поэтому я решаю сесть в более удобное положение, но, кажется, делаю только хуже. ты слишком близко. звуки какого-то любовного скандала главной героини плавно перестают быть слышны в принципе, потому что я перевожу взгляд на твои губы и теряюсь в пространстве. черт, это как-то все неправильно. я пытаюсь вернуть свой взгляд к телевизору, но ты смотришь в ответ и я забываю, что там мы вообще сейчас смотрели. воздух как будто накаляется, ты подсаживаешься ближе. или ты всегда так сидел? да блять. мне нужно сказать что-то, чтобы этот момент поскорее прошёл. — а мы ещё.. попкорн покупали. — произношу слишком тихо. ники смотрит на мои губы и поднимает взгляд выше. — что? — что.. — повторяю я, окончательно убеждаясь, что даже сам себя не слышал сейчас. ты продолжаешь смотреть на меня, очевидно, пытаясь понять, что я говорил или.. или нет? это какая-то средневековая пытка, вот серьезно. облизываешь губы, все ещё не убирая свой взгляд и мой разум отправляется в какое-то далекое путешествие восвояси. боже. поцелуй меня. мне кажется, на моем лбу уже виднеется жирная надпись красным фломастером с этой фразой. пожалуйста, ники, поцелуй меня. и ты правда это делаешь, буквально нападая на мои губы, судорожно выдыхая. потом будто приходишь в себя и приостанавливаешься, еле прикасаясь губами, но не можешь оторваться. мой мозг все ещё в полной отключке, я слишком увлечён твоими обжигающими прикосновениями и как-то запоздало понимаю, что никак на них среагировать не успел. ты отодвигаешься буквально на чертов сантиметр и что-то произносишь. — черт, прости.. я не.. — звучишь как потерянно и разочарованно, что будь я не расплавлен своими чувствами, я бы расстроился вместе с тобой, но.. я слишком увлечён мыслью о том, чтобы почувствовать твои поцелуи снова. я слишком увлечён идеей заставить твои грустные мысли замолчать, целуя тебя, задыхаясь от нехватки воздуха. и слишком увлечён, чтобы показать тебе, что я хочу целовать тебя тоже, пока не начнёшь задыхаться ты сам. поцелуи горячие и развязные, я никогда не думал, что это будет ощущаться настолько хорошо. я вообще не думал как это ощущается, я просто мечтал о твоих губах на своих и этого было достаточно, чтобы бабочки в животе ударились в сотый раз о грудную клетку. от твоих касаний хочется выть, потому что они такие лёгкие и меня разрывает от нежности. слегка сжимаешь мои волосы, подставляясь под поцелуи и внезапное резкое ощущение воспринимается слишком… слишком не так. я боюсь, что ты просто испугаешься моей реакции и не хочу обращать внимание на это. но это заводит сильнее, когда ты начинаешь вести пальцами по шее, слегка царапая чувствительную кожу. отрываешься от моих губ и смотришь прямо в глаза. выглядишь таким помятым и счастливым, что мне опять щемит сердце от каких-то чувств, описать которые я даже не смог бы. целуешь снова, раздвигая губы и слегка кусаясь, а я мечтаю, чтобы мои лёгкие снова начали воспроизводить кислород. в очередной раз когда ты оттягиваешь мою губу слишком сильно, я не могу сдержать свой тихий скулёж и ты, очевидно, слышишь это. но ты не спешишь прекращать что-либо. это, кажется, только развязывает тебя сильнее, потому что через пару секунд я теряю поцелуи, но чувствую их уже на шее. блять, ники. ты кусаешься ещё и там, быстро зализывая место укуса языком и мне требуется нечеловеческое терпение, чтобы не застонать сейчас. это было бы ужасно, наверно. я бы сломал всю романтику своей сдержанностью, но мое тело продолжает меня подводить, так как я чувствую, что сам тянусь и подставляю шею ближе к твоим поцелуям. — ники. — едва слышно шепчу я, но ты слышишь. — что такое, малыш? малыш. малыш. тебе вообще не следовало называть меня так. твои руки слегка проникают мне под футболку и ответом на вопрос следует мой задыхающийся стон и неловкие попытки его скрыть. — я понял. — я чувствую твою улыбку и ловлю ее своими губами, снова целуясь. надоест ли мне это когда-нибудь? я прекрасно знаю ответ. — не думал, что ты такой чувствительный. — ну прекрати издеваться. — звучу я, конечно же, жалко, не узнавая свой голос от слова совсем. в ответ ты только смеёшься, но не прекращаешь целовать меня, что ощущается как-то неудобно, что вызывает у тебя очередной смешок. мысли все ещё похожи на желе, я не могу связать даже два слова, чтобы это не звучало как-то комично. зачем нам вообще разговаривать сейчас? твои руки тем временем не останавливаются, исследуя мое тело под футболкой и я не знаю как реагировать на это. — она мне не нравится. — что-то говоришь мне прямо в губы, а я не могу понять о чем ты. — кто? — спрашиваю как-то сдавленно. — футболка твоя. на ней чертовы динозаврики. — это мамин подарок, она обидится, если я не буду ее носить. — она не узнаёт, если ты снимешь ее сейчас. — боже, просто заткнись. — смеюсь в ответ, но футболку оставляю. — я же замёрзну. — я тебе не позволю замёрзнуть. — стираешь мою улыбку поцелуем и я снова плавлюсь как шоколад на солнце. на меня ты всегда действуешь точно также. футболка всё-таки исчезает куда-то вглубь комнаты и твои поцелуи теперь ощущаются буквально везде. — скажи, когда мне остановиться. — шепчешь ты и меньше всего на свете я бы хотел, чтобы это прекратилось. — не останавливайся. это как спусковой крючок, как ключ, отрывающий все двери разом. наверно, своей неосторожной фразой я сейчас случайно разрешил тебе все на свете. жалею ли я об этом? конечно, нет. твои касания буквально переполнены нежностью, они даже едва ли ощущаются и ты обращаешься со мной, как ты с чём-то хрупким и слишком боишься ошибиться. — я не хрустальный. — произношу слегка севшим от стонов голосом и чувствую укус в шею. — вот как.. а я думал, ты хрустальный. — только смеёшься в ответ, но значительно расслабляешься. ты не прекращаешь целовать меня, раз за разом возвращаясь к губам. кто бы мог подумать, что ты так зависим от поцелуев. — не знал, что ты такой любитель целоваться. — выдыхаю тебе в губы, произнося как-то рвано от накатывающих ощущений. — ты слишком сладкий. в ответ я слегка закатываю глаза и смущенно улыбаюсь, как будто все происходящее ещё недостаточно меня смущает. — ты слишком слащавый. — снова смеюсь и целую тебя в уголок рта. — сону, не порть момент. — чувствую прикосновения ниже и совсем теряю нить разговора. о чем мы вообще говорили? это больше не имеет значения, мир уплывает все дальше с каждой секундой и я не могу думать о чём-то кроме своего маячащего удовольствия. и о том, как сильно я влюблён в тебя и желании принести тебе столько же.. столько же чего? мозг расплавлен, ответа от центрального процессора больше не поступает, касания отрывистые, тело обдаёт горячей волной и думать я точно больше не в состоянии. и не буду как минимум ещё час. мне хочется подобраться ближе к тебе и глупо поцеловать в макушку, лениво обнимаясь под шерстяным пледом. но на меня накатывает волна стыда и я начинаю сомневаться, что вообще достоин здесь оставаться. а если я не должен был этого делать? что, если ты сейчас посмотришь на меня с отвращением и мы перестанем быть друзьями? или хуже того, ты выставишь меня из дома и…. — иди ко мне. — ты улыбаешься, гладя меня по волосам и забываю все то, о чем волновался только что. — я могу принести ещё один плед. — я хочу лежать с тобой. — вырывается у меня внезапно. но ты только смеёшься и пододвигаешься ближе. — как скажешь. — я вижу твой взгляд и в сотый раз за день пропадаю, просто смотря в твои глаза. — ты же в курсе, что никаких девчонок я к тебе больше не подпущу? мое сердце, кажется, остановится сейчас. — девчонок? это по твоей части. — эй, на что ты намекаешь? — ники щёлкает меня по носу. — это не я гулял каждый день с новой. — мой голос звучит слишком обиженно, кажется, моя ревность просто очевидна. — ты серьезно? — его лицо как-то значительно грустнеет в один момент. — я влюблён в тебя с прошлого года. — ты.. что? — слова не связываются в предложения совершенно. — ох.. мне казалось, одноклассницы растрепали это уже всем. каждое новое предложение вызывает все больше вопросов. — в каком смысле? — я выгляжу таким сбитым с толку сейчас. — они исключительно наблюдательны. — снова смеёшься. — в отличии от тебя, сону. осознание накрывает с головой. — подожди, ты серьезно сейчас? в ответ я получаю поцелуй, снова сбивающий меня с толку. — такой ответ достаточно убедительный? — я уже запомнил как ощущается твоя улыбка в поцелуе и от этого не могу перестать улыбаться сам. — а ты мне тоже нравишься. — звучит слишком по-детски, но мне кажется это таким искренним сейчас. — ох, я и не заметил. — пытаешься ответить что-то колкое, но это выходит как-то слишком хрипло. — а почему тогда не поцеловал меня раньше? мне нравится дразнить тебя. — замолчи. а тебе нравится затыкать меня поцелуями.