Ты заметила

Глубокий вдох и выдох. И ещё раз. И ещё.. Не спеши, выровняй дыхание. Сейчас не время, вокруг лишь опасность и смерть. Безызвестность и холод. Сейчас не до личных переживаний, не до этого, в общем.. не до.. Ханджи стоит напротив, рядом с Майком и Эрвином - они что-то обсуждают, указывая точки на карте, водя по бумаге, и Петра видит облачка пара, вырывающиеся изо рта Зое, когда та говорит. Красиво. Холодно.. Пока Ханджи ничего не знает, все будет в порядке. Если Петра не начнет совершать ошибки, и не помешает старшим работать работу, все будет в порядке. Если она не будет лезть Ханджи под руки, путаться под ногами и все такое. Нужно расслабиться, переключить внимание. Петра закрывает глаза и вдруг вспоминает, как двумя часами ранее они находились в заброшенной деревеньке, как ветер хлестал ставнями. - Осмотритесь, - передала приказ Эрвина подоспевшая к ним девушка на вороной кобыле, - найдите удобные места для укрытий, они могут вскоре понадобиться! Ищите здания, подходящие для маневрирования! Вдали сверкнули красные вспышки дыма. - Поняла! - голос Петры потерялся в остальных голосах. Все бросились в разные стороны, быстро осматривая подходящие строения. Какая-то девчушка, недавняя кадетка, решила заглянуть внутрь полуобвалившейся постройки, и неосторожно распахнула дверь. Раздался страшный грохот, должно быть, поползла осевшая крыша, и Петра сама успела только зажать себе рот, чтоб не вскрикнуть, - сейчас этой девочки не станет - испуганно застыла. А она была совсем близко, в паре метров! Слишком шокированная, чтобы помочь. Бесполезная. Но она не услышала крика, только шум газа из баллонов, и увидела Ханджи, когда та, схватив разведчицу за воротник, одним движением вырвала из дверного проема и вместе с ней упала на сырую от дождя землю. Ещё бы мгновение, - поняла Петра. Все решилось в одно мгновение. Ей показалось, она слышала стон Ханджи? С ней все в порядке? Петра подбежала к ним. В порядке. Просто, наверное, ушиблась. Какое счастье. Ханджи помогала девушке подняться на ноги. К ним сбежались напуганные разведчики, находившиеся поблизости. - Что случилось? - Все хорошо, - Ханджи отпустила руку девушки, - крыша осела. Все как по команде посмотрели в сторону крыши, которая теперь разверзлась страшной дощатой массой внутри дома и так и эдак. Клочья досок торчали в стороны, но в основном она рухнула внутри. Как какое-то жуткое гнездо. Внешнее покрытие осталось стоять на месте, как ни в чем не бывало. Кадетка бессвязно благодарила Зое, а Петра, ошеломлённая, вдруг вспомнила стон Ханджи, и сердце пропустило удар. Мысленно она дала себе подзатыльник. Вот черт. Но этот голос.. о, как ей хотелось бы услышать снова, в немного другой обстановке. Вот же я тварь. Как-то противно было позволять себе такие мысли. Она попыталась прогнать это прочь из головы. Но теперь, снова смотря в сторону Зое, было ясно: бесполезно пытаться намеренно что-то позабыть, только чаще вспоминаешь. Порывы ветра разметали каштановый хвост по плечам. Прекрасными волнами. Нет, правда, очень хороша. Вот бы поймать ее взгляд. Петра просто - ну, просто смотрит в ее глаза, украдкой, как какая-то воровка. О, они совсем обычного цвета, совершенно обычные простые глаза, с такими яркими крапинками желудевого цвета, такие темные и пленящие, магические карие глаза. Ханджи такая восхитительная, когда вот так стоит с картой, и пар от её дыхания поднимается ото рта. Ханджи такая пленительно спокойная и выдержанная, когда ей самой это надо, когда втолковывает Эрвину свои идеи. Эрвин вообще понимает, как ему повезло, он стоит рядом с ней уже десять минут.. Стоит думать о более насущном. Руки слегка дрожат - Петра знает, это от пронизывающего ветра. В плечи вбивается холодный поток. Точно простынет. Ханджи на краткий миг поднимает на нее глаза, и Петра слегка дёргается, - вдруг прочитала её греховные мысли? Про тот стон, ох вот беда.. Офицерка заканчивает изъясняться с командором, тот складывает карту, а Ханджи подходит к Петре. Подходит! К Петре! Какой ужас, Петра внезапно забыла как ведут себя люди, которые не притворяются безразличными, а на самом деле такими являются. Ханджи кажется обеспокоенной. - Тебе холодно, Петра? - Петра смущённо поднимает глаза. Да, ей действительно холодно, - свой плащ она потеряла полчаса назад, и теперь тот зелёным обрывком остался лежать посреди поля, где бродят человекоподобные твари. А от куртки проку мало. - Держи, - Ханджи снимает свой, - Он слегка великоват, - и протягивает Петре. Она его несколько изумлённо принимает, и пальцы, как льдинки, мажут по руке Зое. - Какая же ты холодная! - восклицает учёная, и Петра видит дружелюбную улыбку, и сердце Петры пропускает очередной удар, - Согревайся скорее! Ханджи надеется, это не вызовет слишком много вопросов. Все в порядке, на них никто и не смотрит. Вскоре они отправляются дальше, ветер усиливается и шумит в деревьях, прыгает по крышам полуразрушенной деревни. Но Петре больше не холодно. Скоро им возвращаться. Ханджи потрясающая.. Петра привычно ищет учёную взглядом. Это у нее теперь такая привычка. Руки Ханджи теплые, немного ободранные на костяшках, Петра невольно представляет их прикосновение, вспоминает, как Ханджи протянула плащ - то короткое движение, когда они случайно столкнулись. Ах.. Как давно все полетело кувырком? Все полетело кувырком, с тех пор как Петра увидела эксцентричную учёную в первый раз, но сначала это было что-то такое сложное - Петра не поняла, что же это. А теперь все было вот так.. Ханджи оглядывается, разрумяненная от осеннего морозца, все такая же улыбающаяся. Петра представляет, как согревает ее щеки своим дыханием. И почти падает с лошади. Быстрые, привычные движения, и то, как она махнув на прощание Петре рукой, унеслась прочь - прекрасно. Тогда, если бы можно было зайти чуть дальше, двинуться по ее кисти и вдоль по руке. Руки Ханджи.. наверное, всегда такие теплые? Продеть бы пальцы в рукав и обвести гладкие мышцы, почувствовать их силу и напряжение. И что, если бы Ханджи взяла ее руки в свои, и.. и.. Петра хотела бы узнать её немного ближе. Её тело немного ближе. Может её вкус и запах.. слишком развратно? Слишком жадно? Слишком глупо? Рот наполняется слюной, и она смущено сглатывает. Не о том она думает. И что за абсурд, она за стенами, в паре шагов от верной смерти, - любуется, как Ханджи галопом прочь унеслась, нет бы смотреть по сторонам. Все кувырком, все абсолютно не так как надо. О том, чтобы не переживать из-за Зое можно забыть.                         . Вернувшись за Марию, переводят дух. Их встречает эта привычная тишина в замке, которую тут же разрушают ржущие лошади и возгласы солдат. Отряд Петры уходят отмывать с себя пыль и грязь, она сама остаётся во дворе, и замечтавшись, бредёт дальше и дальше и уходит почти к лесу. Рвет цветы. В руке сжимает крошечную цветочную головку - так же титаны поступают с людьми. С неприязнью отбрасывает цветок. Садится на землю - белые брюки стали серыми от пыли и песка и уже не жалко, - и просто осматривает умирающую осеннюю траву в каком-то забытьи, затуманено смотрит в никуда. Эмоциональная встряска даёт о себе знать, и по щекам бегут слезы, капая с подбородка. Голос Ханджи раздается рядом: - Петра! - как незаметно она приблизилась! или это Петра ничего не замечает? - Ты в порядке? Петра неискренне улыбается. Ей не хватает сил на искреннюю улыбку, чтобы показать, что все хорошо. - Нет сил говорить, - отворачивается. Сейчас просто не сможет сыграть роль безразличной девицы, и случайно себя выдаст. Слишком вымотана, чтобы притворяться. Хочется просто упасть и уснуть, настолько она устала. Ханджи не уходит, а садится напротив, и, увидев след от слез на щеке, без лишних раздумий дружелюбно стирает его. Петра ошарашена этим нарушением границ. - О, прости, - Ханджи, извиняясь, взмахнула руками, - Я не подумала. Петра не знает, как ей сказать хоть что-нибудь, ведь голос явно прозвучит излишне взволновано. Такое простое прикосновение, но в груди безумный ритм, какой-то всплеск. Ох-Ханджи-дотронулась-до-ее-лица. Уйдет много времени, чтобы забыть ещё и это. - Извините, - она живо поднимается и бежит к замку. Ханджи удивлённо смотрит в след. Только позже девушка понимает, что Ханджи.. пошла за ней, увидев, что она плачет? Она беспокоилась за нее? Петра возле штаба, спряталась в старом складе. Сейчас почти глухая ночь, но разве это должно остановить? И почти все из отряда привыкли, что Петра бывает нелюдима и сбегает в неизвестном направлении, когда ищет уединения. Никто и не задастся вопросом, где ж это она. Никто не станет искать здесь. Петра вздыхает. Плевать, даже если б заметили. Она сжимает бедра чуть сильнее, нажатие на клиторе становится ощутимее. Поглаживает и затем продолжает движения - когда Ханджи сегодня дотронулась до ее щеки, внутри все просто вспыхнуло, и теперь из воспоминаний фантазия распространяла вспышку по всему телу.. Ханджи, такая сильная и заботливая, ох, как бы она делала это с Петрой? Дрожь в коленях. Сжала ей грудь, целовала бы плечи и шею? Петра чуть скулит, трясясь от возбуждения. Ее дыхание слишком шумное, но она не беспокоится, что будет замечена - во дворе буря, и льет уже почти целый час. Почувствовать бы ладони на себе, почувствовать, как она надавит на крестец и выгнет ей спину, и разведет ей ноги. Чтобы Петра была доступна для нее.. Воображение, стимулируемое всеми произошедшими событиями, услужливо рисует невероятные картины, так что остаётся закрыть глаза и вот она, вожделенная мечта, - Петра свободной рукой ширкает коготками по стене, теряя связь с реальным миром, развязно двигая бедрами. Пусть только Ханджи никогда не узнает об этом.. Внутри пульсирует тепло, сжала бедра крепче, ритмично нажимая на клитор, дыхание судорожно вырывалось из груди. Свободную руку тянет к лицу, опираясь теперь на стену лишь локтем, - это больно, но она не замечает, - Петра стонет в ладонь, когда представляет, как Ханджи шепчет что-то в шею, ахает, воображая, как Ханджи сильнее прижимает ее к этой стене. Любопытно, Ханджи нравятся веснушки? У Петры их считать не пересчитать. Не только на щеках, все тело, даже плечи. И предплечья, и ягодицы. Ханджи будет чем заняться. Ну, если ей нравится такое, конечно. Трудно держать голос под контролем, если фантазия зашла так далеко. Ханджи притянет к себе и будет тереться о ее бедро, и Петра хочет простонать во весь голос, даже сводит слегка горло от подавленного стона. Здесь никого нет, так что.. Не хватает дыхания, она закидывает голову, видит лишь какие-то цветные круги вместо потолка и стонет: - Ха..Ханджи.. О, этот предательский звонкий голос. Он отдается от стен склада, и Петра зажимает рот, боясь саму себя и всех, кто могли бы услышать, - она знает, здесь никого, только дождь снаружи, но было слишком громко. Голос все отдается вверху. Чертов склад. Гулкий потолок.. Она слышит скрип дверей, и как будто стена стала раскаленной, резко отрывается прочь и оборачивается. - Прости? - говорит Ханджи, ее щеки покраснели и выглядит она крайне изумлённо. Петра оцепенела. - Ты сейчас.. звала меня? Она поняла, все поняла. Приспущенная одежда излишне красноречива. Она стояла в дверном проёме, на плаще следы дождя. Петра молчала, будто впервые ее видела. В рыжеволосой голове металась одна-единственная мысль, и та не по делу. Это была мысль: теперь все кончено. Бедная зверушка, попалась. Ханджи смотрела сверху вниз, своими сияющими, как всегда, глазами; но в них будто бы проскочили новые искры. - Ты звала меня? - практически утверждение. О, Петре некуда бежать.. будет нелепо настаивать, что она никого не звала? - Я не.. это не то что.. - она подбирает возражение, - Ханджи, это.. мне.. так жаль.. мне так жаль, Ханджи! Ханджи подходит ближе, Петра отпрянула к стене. В глазах слезы? Чтож, сейчас она напугана, и ее глаза полны, возможно, самых искренних за всю жизнь слез. Ханджи заглядывает в эти светлые глаза и видит, как что-то хрупкое в них ломается. Петра потерянно опускает голову. Вот дернул черт сюда идти, - Ханджи мысленно проклинает себя. Но учёная не могла пройти мимо, после того, как услышала голос Петры из склада, - а кто бы прошла мимо? - Петра, только скажи мне, ты правда звала меня? - приподнимает ее поникшую голову и Петра с усилием разжав губы произносит: - Да, - и Ханджи осторожно обнимает тонкие плечи. Петра ничего не понимает. - Вы ненавидите меня? - спрашивает. - Что ты такое говоришь? Совсем нет. Петра похожа сейчас на маленького цыпленка, внезапно беззащитная. Щеки в слезах. - Вы.. мне так жаль.. - Обращайся ко мне на ты, - Ханджи проводит по рыжим волосам. Петра утыкается носом в плечо Ханджи, хватается за складки плаща и ее грудь наконец разрешается от слез, и она плачет, пока не устанет, пока не успокоится. Ее простили? Ханджи гладит напряжённые плечи и спину, принимая девушку в свои объятия. Петра поднимает лицо, успокоившись. - Пойдем, - учёная прижимает ближе. Петра неловко поправляет одежду. - И прости, я .. помешала, - учтиво старается не смотреть на перепачканные влажным пальцы и расстегнутые брюки. Петра, пожалуй, дико смущена. Как она вообще могла про это забыть? Кое-как справляется с брюками, и вытирает пальцы об свою штанину, и со стыдом замечает, что испачкала плащ Зое смазкой, пока рыдала и цеплялась за него руками. О, так стыдно ей ещё не было. Ханджи выводит девушку прочь из склада. - Отвести тебя в твою комнату? - Петра мотает головой, - нет? Если они сейчас расстанутся на этом, то дальше уже ничто не будет хорошо. Она не сможет посмотреть в глаза Ханджи завтра. Да и послезавтра, и вообще всегда. - Можно остаться у тебя? - Ханджи, поразмыслив, кивает. Петра изредка всхлипывает, пока Ханджи ведёт к себе. Оказавшись в заваленном книгами кабинете - Петра опустошено падает на диван. Ханджи снимает плащ - он промок от слез, хотя в основном от дождя, и ещё.. ну совсем немного испачкан смазкой. Помогает Петре снять её плащ. - Сделаю тебе чай. Скоро вернусь, - учёная уходит, а Петра остаётся на диване, сама с собой, и пытается, как может, успокоиться. Она не ожидала, что может так разрыдаться, да ещё на руках Ханджи. Это все было бы романтично в книге, а в реальности она измазала своими слюнями и соплями ей плащ и куртку. Ну и ужас. Она сжала голову руками, и поднявшись с дивана, попыталась выровнять дыхание. Нужно просто прийти в себя. Без паники! Без паники? И как тут можно без паники? Ханджи вернулась, пнув дверь ногой и держа две кружки чая. Должно быть, отобрала чай у капитана, - но кружки явно её. Капитан бы не потерпел эти отколотые края, Петра точно знает. - Держи, - Ханджи протягивает кружку. Она так прекрасно улыбается.. Само дружелюбие. Петра несказанно благодарна. Это как раз то, что надо. Свою учёная поставила на столе и тут же навсегда забыла. - Извини меня, что так получилось, - Ханджи садится напротив, через низкий столик. - Я возвращалась из лаборатории и мне.. показался твой голос. И я пошла узнать, что не почудилось. Петра слегка поперхнулась чаем. - Вы..то есть, ты, узнала мой голос? Там же гроза и дождь.. - Да? - Ханджи рассмеялась, - О, это было не сложно: твой голос высокий и громкий. Тебя не перепутаешь. Петра смущённо хихикнула. - Тебе лучше? - Ханджи попыталась проявить лучшие качества, хотя ей это сложно давалось: курсов психологической поддержки она не проходила, и могла только побеспокоиться и побыть рядом. - Да, - Петра вздохнула, - И извините.. извини, что я.. ну.. - Я тебе нравлюсь? - Ханджи перебила, не желая слушать извинения. Не могла она себе позволить выслушивать извинения от девушки, которая просто хотела получить удовольствие. Да и заданный вопрос терзал душу уже долго. Петра взглянула на ее растрёпанные темные волосы и улыбку, и доверчиво проговорила «да». Что было терять.. даже страха почти не испытывала уже. Ханджи в восторге зажала себе рот руками, вскочив с места и чуть не уронив очки. - Так, постой, постой, правда? Это не просто на один раз, не просто фантазия на раз? Петра отрицательно качнула головой. - Черт, - Ханджи села на место, пытаясь вернуть очки, как были. - Черт, - сжала руку другой, пытаясь перестать дрожать. - Я вам.. тебе, тоже нравлюсь? - Вот теперь-то, от этих полудетских слов Петра вдруг почувствовала в груди нечто необъяснимо большое и пылающе, и кажется это было счастье, которое вот так запросто вселилось в нее, когда услышала «черт». Ханджи немного потерялась. - Да, - она пристально наблюдала, стараясь запомнить, как постепенно в глазах Петры вспыхивает пламя. О, это стоило запомнить! Момент, когда она осознает, что не только она украдкой мечтает о ком-то. - Петра.. я о тебе думаю, почти каждый день, прости меня. Я все время волнуюсь, что не буду рядом, когда тебе будет нужна помощь. Я раньше не была влюблена настолько, никогда. Петра поставила кружку на стол. И переступив через него, потянула руки к лицу Зое. - Можно? Все ее движение выражало желание прикоснуться. - Ох, да. Да, - Ханджи двинулась навстречу, прижимая ее ладонь к лицу своей ладонью, и целуя внутреннюю сторону, медленно, несколько раз. Петра не могла после этого держать себя на ногах и неуклюже упала на колени, ученая едва успела поймать. - Аа-аах, - она долго выдохнула, посмотрев томно-мечтательно. Ханджи потянула девушку к себе. Прежде не видела ни в чьих глазах столько откровенного обожания. - Иди ко мне? - Петра ответила улыбкой, и Ханджи, помогая ей встать, усадила рядом, двигаясь, поджав одну ногу, и наклоняясь над ней, целуя шею и ключицы. «Я нравлюсь ей, - Ханджи не могла заставить себя оторваться, - я нравлюсь». Петра тянулась к ней, потерлась щекой о ее плечо. - Хочешь сделать это сейчас? - девушка прижалась к ней, как несчастная голубка, демонстрируя желание быть рядом как можно ближе. - Да, - вздох. Ханджи нежно обвела ее линию подбородка. - Сними? - потянула воротник рубашки, и пальцы быстро избавили грудь от ненужной вещи. Ханджи тронула губами между грудями, и Петра выгнулась, и звонко засмеялась, млея. - Приятно, - положила руки на голову Зое. Та что-то довольно хмыкнула. «Ей не нужны эти брюки», подумала она и посмотрела на Петру, спрашивая, позволит ли девушка снять их. Петра кивнула, и брюки полетели на пол. Ханджи обводила губами выступающий пресс, и жёсткий живот со следами ремней, и выраженные шраиы. Петра охнула, разводя ноги. Ее гибкость, заработанная суровыми тренировками и бесконечным трудом, вызывала у Ханджи уважение и голод. Быть с воображаемой Ханджи совсем иначе. Там ощущения были куда менее яркие и куда более гипертрофированные, но то, что Ханджи сейчас делала.. было и нежнее и пошлее, гораздо пошлее, каким-то образом. Ханджи ухватила зубами кожу, оставив лёгкий укус. Петра пискнула от боли и та поспешно заизвинялась: - Ты такая сладенькая, хаха, - Петра покраснела и нежно лягнула в знак мести под бок. Ханджи засмеялась и поднявшись, тронула губами шею, протяжнее и дольше. Петра поняла, что у нее снова перед глазами заплясали круги, и направила руку Ханджи к груди. - Пожалуйста, можешь.. - Да, - Ханджи смяла грудь, и Петра выгнулась, чуть не падая с подлокотника, - Вот так? Девушка шумно дышала, и это было определенно да. Ханджи чуть жёстче сдавила ее, и Петра охнула, потираясь бедрами о бок Ханджи. - Так ты долго будешь, - Ханджи убрала руки с груди, и расположила бедра перед собой. - Я тебе немного помогу? - Пожалуйста, - пискнула Петра. Ханджи поцеловала под коленной чашечкой, чтобы услышать ее тонкий голос ещё раз, и Петра от возбуждения даже почти не стеснялась. Ханджи раздвинула половые губы и опустила рот на клитор, убедительно видневшийся из складок. До этого она может и вполне управляла каждой мыслью или чувством, но ощутив вкус утратила всякий контроль. Теперь мысли занимало только как ласкать и сосать мягкость и нежность и иногда выпуская изо рта, как припадать к ней снова, сжимая губы. Петра уложила руку Ханджи на живот, сильно приминая к себе, - так ощущалось приятней. А оставшаяся свободой рука Ханджи теперь была нужна, чтобы эта рыжая не упала к черту с дивана. Она быстро перешла от сдержанных вздохов до довольного скуления, закатила глаза, сжав руку на своем бедре, язык ещё раз повторил одну и ту же фигуру между половыми губами, и Петра едва не задохнулась. - Остановись, - она с силой ухватила шатенку за волосы и оттянула от себя, - Я не знаю, что со мной. - Тебе нравится? - Ханджи смущенно смотрела на нее, и Петре, увидевшей ее мокрые губы и подбородок, стало невыносимо жарко. Она застыла на миг, изумлённо, понимая, что только что Ханджи делала. - Ты.. тебя устраивает это? Делать это? - Вполне? - Ханджи сжала ладонь Петры освободившейся рукой, ощутив лёгкое подрагивание, - мне нравится, какая ты горячая, твой.. твой вкус. Ты, может ты этого не видишь, но, - она дотянулась до её уха и горячо зашептала: ты сильно течешь, очень, это заводит. Петра несколько секунд молчала, осознавая грязность и пошлость сказанного. Ее уши никогда не были такими красными, за все время, за всю жизнь. Или с того момента как она поняла, что перемазала плащ Зое смазкой. Что же ты делаешь со мной? Петра пропустила через пальцы несколько темных прядей, движениями рук, неудобными, но пластичными. Ханджи прикрыла глаза, она едва ли могла это ощутить физически, но она это почувствовала. Не сдержавшись, потянулась к Петре, лизнула край ушной раковины, и простонала, ощутив какое ее ушко горячее. Петра вцепилась в рубашку любовницы до скрипа материала и буквально лизнула в ответ чужие губы, приоткрывая языком и проникая внутрь, насколько возможно влажно, вылизывая внутри, и вдруг понимая, что во рту солено от того, как Ханджи прежде её ласкала. Петра застонала. - Не спеши, - Ханджи оторвалась, - ты успеешь. Успеешь, - Петра целовала полупьяно её лицо, щеки и подбородок, спускалась все ниже. Она с трудом держалась, чтобы не кусать ее. Завалить на бок и примять всем весом, - небольшим, но Петра была уверена, что сможет эффектно ее прижать, и наброситься, как зверь, оставляя жадные поцелуи. Ханджи расстегивала свою рубашку. Петра путалась с ней пальцами и мешала, сбивчиво что-то мямля и лизнув шею ещё раз. Увидев, что рубашки теперь на прежнем месте нет, Петра с напором повалила Зое на диван. Теперь уже она уселась сверху. Она прошла языком вокруг невозбужденного ореола, выбив у Зое вздох и убедившись что сосок постепенно становится крепче. В голове стоял какой-то шум. - Как.. как мне сделать? Ханджи завела ее белую руку к своим половым губам, проникая пальцем между и Петра ощутила как кровь приливает к щекам, и что Ханджи внизу влажная. Мысль, что Ханджи так возбуждена из-за того, что ласкала её, вызвала почти болезненную раскалённую волну внутри живота. На пальцах оставалось все больше прозрачной смазки и Ханджи закусив губу, стала легонько постанывать, сама двигая бедрами как ей нравилось. Петра поняла ритм. - Я смогу, ты.. разрешишь лечь сверху? Я хочу так, - слова Петры путались. - Уверена, что так хочешь? - спросила она, отрываясь. Петра перекинула ногу через ее, и двинулась вперёд, подхватывая стон Зое. Это было нежнейшее удовольствие. - Да, продолжай, - Ханджи закинула голову назад, выгибая спину от яркого ощущения и теперь перед ней были только вспышки от соприкосновения вульвы с бедром Петры и собственного бедра с вульвой Петры. Там между ними нет ничего кроме жара. Петра вспоминала как ветер переплетал волосы Зое, сравнивала с раскидаными по дивану прядями - сейчас это она сама причина, что они так красивы. Это из-за нее Ханджи стонала и слегка тряслась, приподнимая бедра и сжимая ее плечи. Это из-за нее Ханджи не могла связать путно пары слов. Из-за нее она сейчас вскрикнула, и Петра почувствовала горячую пульсацию сильного тела. Это было самым значительным, что связывало ее с кем-либо, когда-либо, потому что впервые кто-то отвечала ей на первый шаг. - Ханджи! Ханджи, не брось меня потом, - она захлебнулась словами, закатывая глаза.