Немного потерпеть

— Забини, отвали, — зло рыкнул Малфой, пытаясь увеличить скорость и размер своего шага, чтобы отдалиться от своего местами через чур наглого, дерзкого и самоуверенного друга, пытавшегося в край достать его. — Эй, Драко, неужели я сказал правду? — лишь ещё больше развеселился и стал сильнее подначивать блондина Блейз, с трудом сдерживая свой довольный хохот и также быстро шагая возле закатившего глаза наследника одного из самых древних родов волшебников. — Скажи, тебя Делакур укусила во время бала, пока вы с ней танцевали, или что? — Это был один танец, Забини, отвяжись, — ещё более грубо рявкнул парень, не сдерживая себя и своих эмоций. — То, что я исполнил твои мечты, не даёт повода постоянно укорять меня в этом, — издевательски протянул он. — А теперь успокойся уже и переключи своё внимание, скажем, на Поттера, — слизеринец практически выплюнул фамилию упомянутого сокурсника, когда увидел его в дверном проходе в Большой зал. Гриффиндорец заливисто смеялся над какой-то очередной шуткой его безмозглого дружка и стоящей рядом с ними с глупой улыбкой на лице грязнокровкой. При виде этого трио мышцы на лице Драко рефлекторно напряглись, и он скривил губы в насмешливом ехидном оскале. — Годы идут, а Грейнджер всё никак не может определиться с выбором того, с кем из них ей выгоднее спать, — прошипела сквозь крепко сцепленные зубы догнавшая парней Паркинсон. Девушка настойчиво потянула Малфоя за руку, привлекая к себе его внимание с чарующей улыбкой, которая могла бы завлечь любого, кто не являлся Драко Малфоем, который реагировал на подобные выходки сокурсницы с каменным равнодушным лицом. — Эй, Драко, Блейз, мы с девчонками сегодня намечается вечеринка в башне старост, мы её организаторы, так что обязательно ждём вас двоих. Считайте, что вы приглашённые звёзды. Будет огневиски и девчонки, — Панси многообещающе подмигнула друзьям и быстро прошмыгнула между толпой остановившихся у входа Большой зал гриффиндорцев. — Супер, хоть какое-то разнообразие и развлечение перед началом очередного года, в течение которого нам будут капать на нервы и мозги, — обрадованно вздохнул мулат, после чего вновь повернулся к Драко. — Но не думай, что я уже забыл про тебя и про твой новый секрет. Мы обязательно обсудим его позже. — Конечно, как насчёт, например, никогда? — закатил глаза Малфой. — Эй, Поттер, — недовольно бросил он, проходя мимо загородивших проход учеников Гриффиндора и намеренно толкая Мальчика-который-выжил плечом, — смотри, как бы кто снова не сбежал из подземелья за тобой. Лучше бы не мешался под ногами, а бежал бы к своей мамочке. — Заткнись, Малфой, — устало выдохнул Гарри, привычным движением руки хватаясь за ладонь Рона Уизли и сдерживая его намерения. — Что, держишь на короткой цепи своего ручного Цербера? Это похвально, — подобные перепалки действеннее прочего поднимали блондину настроение, и этот случай не стал исключением. Из головы парня совершенно вылетело то, что минуту назад обещал Забини, в мыслях крутились лишь очередные мысли о том, что могло бы посильнее раззадорить, задеть и вывести Поттера из себя. — Зато как это низко и не похвально для таких, как ты, Малфой, подобное поведение, — вскипела и не смогла не среагировать Грейнджер, вставая плечом к плечу рядом со своими друзьями и привлекая внимание двух слизеринцев к себе. — Кажется, грязным отродьям слова не давали, — лениво бросил Блейз, поддерживая в свою очередь уже своего приятеля. — Именно, я тоже так считаю, поэтому вы и обязаны замолчать, — противно улыбаясь, чуть ли не пропела довольная собой староста Гриффиндора. В груди у Малфоя что-то неприятно и странно громко щёлкнуло и потянуло, и это заставило его изрядно поднапрячься. — Мальчики, идём, они не стоят всего этого, — потянула за рукава мантий своих верных друзей Грейнджер, и самая раздражающая троица в мире направилась по направлению к столу своего факультета. Драко Малфою же тем временем казалось, что только что стряслось нечто непоправимое. За ужином, а после и во время празднования шестого учебного года в Хогвартсе вместе со своими однокурсниками парень ощущал не самое приятно и легко переносимое чувство, сравнимое с тем, как твою грудь сдавливают тяжёлыми тисками. Что-то давило на него, заставляя сходить с ума от неизвестности и не понятия происходящего. Так продолжалось ровно до одного момента. До одного проклятого, чёрт бы его побрал, момента. Пока в их башню старост не вошла грёбанная Грейнджер, чтоб она провалилась сквозь землю. Малфою на какое-то мгновение показалось, что он готов зарычать и растерзать её на кусочки от отрицания. От понимания сути и масштаба всей этой трагедии. Лето перед седьмым курсом кардинально поменяло всё в этой жизни, обрушив на парня все тяжести семейных секретов, передающихся по древним традициям из поколения в поколение. И очередным тёплым вечером за семейным ужином, на котором, как обычно, должны были присутствовать лишь он сам и Нарцисса, ведь отец был занят в Министерстве, а после на встречах со своими чистокровными друзьями, не обнаружил Люциуса вместе с матерью напряжённо сидящими за пустым столом, а рядом не было ни одного из домовиков, принадлежащих их роду. Тогда он не зря напрягся, на него просто взвалили весь этот груз семейных скелетов в шкафу, без которых, как оказалось, никак не обошлось. Он оказался наследником проклятого гена вейлы. В тот вечер он не сдержал искренних смешков при родителях, услышав подобную новость от них, ведь правда поверил, что они так искусно шутят и издеваются над ним. Как было бы хорошо, если бы это действительно была шутка. Отныне он был предупреждён, что в любой момент после его шестнадцатилетия он может встретить свою истинную пару, а после перевоплотиться в своё истинное нечеловеческое обличие, чтобы суметь защитить её и быть достойным спутником по жизни. Как же это до безумия сильно бесило и выводило Малфоя из себя, этого просто никак нельзя было передать словами. Все оставшиеся два месяца он жил в постоянном беспокойстве и опасении уже и не только за свою жизнь, когда буквально под его боком находился сам лорд Воландеморт, но ещё и за то, что он может испоганить окончательно своё будущее и репутацию одной лишь встречей с одной девушкой. Это было слишком унизительно и мерзко для него. В душе трепетала слабая, ещё не истлевшая искорка надежды, что Воландеморт избрал для этой миссии его не просто так, не чтобы иметь власть над Люциусом и Нарциссой, а потому что он сам был достоин этой отведённой ему роли, но каждый день, словно удар под дых, давал убедиться в совершенно обратном. И не хватало ему и этого, так ещё и это его наследие вейлы. А сейчас он ощущал себя так, будто находился на самом экваторе этого ада. Это была полная катастрофа. Проклятая Грейнджер что-то недовольно вопила о том, чтобы все слизеринцы убирались прочь из башни, что они нарушают правила школы и всё в этом роде, но он совершенно ничего не слышал и не слушал просто из-за того, что завис и потерялся в пространстве, если подобное можно было вообще как-то охарактеризовать. Он просто в одно мгновение уставился в карие глаза гриффиндорки и осознал, как же они похожи на цвет любимого Нарциссой шоколада, который ей каждый вечер преподносили домовики. И всё. Это был конец. Нос уловил приятный запах грейпфрута, который буквально манил парня к себе, и он даже сделал было едва заметный шаг вперёд, но его удержал появившийся рядом Забини, который, узнав утром доверенный ему Драко секрет, быстро опознал подобные «симптомы» и был готов помочь Малфою, раз уж он всё же попал. Блондин дёрнулся, но Блейз крепко сжал свою руку на его плечо и торопливо вывел прочь из башни старост, направляясь к старому заброшенному туалету в одном из многочисленных коридоров Хогвартса. — Чёрт, Малфой, как же тебя так угораздило, — сочувственно прошипел мулат себе под нос, включая воду в раковине и наклоняя к холодному потоку друга, чтобы он таким образом хоть немного отвлёкся и сосредоточился. Блондин тяжело задышал, и это заставило Блейз перепугано отскочить, зная, что последует вслед за этим. Вокруг Малфоя образовалось тёмное чёрное сияние, а через несколько мгновений по туалету разнёсся болезненный громкий вскрик, и Забини сморщился и прикрыл руками уши, пока Малфой упал на колени и ухватился за грудь в том месте, под которым билось сердце. С оглушительным резким треском белоснежно чистая рубашка слизеринца порвалась на спине, на ней образовалось большое кровавое алое пятно. — Ох, — перепугано выдохнул Забини, когда распахнул глаза и заметил метаморфозы, произошедшие с его приятелем за одну лишь минуту. — Малфой, у тебя чёртовы крылья за спиной! — Убей меня, Блейз, только этого ещё не хватало для полного счастья, — моляще и жалобно, что совсем не походило на этого парня, протянул Драко, падая на дрожащие руки на пол и тяжело дыша полной грудью. Перед закрытыми глазами так и мелькал образ что-то говорящей Грейнджер с этими кудрявыми вечно вьющимся и находящимися в беспорядочном хаосе светло-коричневыми волосами, в которых так резко захотелось зарыться пальцами и уткнуться носом, казалось, в заброшенном помещении витал её приятный цитрусовый аромат, который так и манил, подзывал к себе. Это конец.

***

Тридцать пять дней. Тридцать пять долгих, мучительных дней борьбы один на один со своими новыми вейловскими инстинктами, с новой сущностью, которую так и тянуло к грязнокровке, и остатками рационального мышления прежнего Драко Малфоя. Этот месяц хотелось вычеркнуть, начисто стереть из памяти Обливейтом и оставить его пустым местом в этом полотне. Драко сидел в библиотеке и писал реферат по Трансфигурации, который им задали к понедельнику, вместо того, чтобы, как и всего его нормальные однокурсники, веселиться в гостиной Слизерина и выпивать. А всё потому, что он не мог сосредоточиться ни на чём другом, кроме как на чёртовой Грейнджер, которая была единственным человеком помимо него протирающим и тратящим свою жизнь в этом тихом блеклом месте. Внутренние инстинкты всё больше и чаще брали верх над ним, заставляли действовать и совершать вовсе нерациональные и глупые поступки, как, например, выглядывать из-за книжных стеллажей и наблюдать за тем, как сосредоточено выводит что-то у себя на листке пергамента грязнокровка, как торчат её пышные волосы из небрежно забранного наверх пучка, как в задумчивости она кусает свои губы и посасывает перо, что в особенности приковывало к себе взгляд Малфоя и заставляло тяжело сглотнуть от закипающей в венах крови. Было тяжело, но и бороться с этим Драко был больше не в силах. Малой знал, что должен, обязан сейчас думать совершенно о другом, чинить Исчезательный шкаф, но он каждый вечер, как озабоченный маньяк, таскался в библиотеку и проводил здесь по несколько часов, глупо радуясь тому, что может ощущать такой лёгкий и приятный для него аромат, видеть девушку, к которой тянулась вся его сущность. Это не могло продолжаться слишком долго. По крайней мере, он искренне в это верил. Надо было лишь немного потерпеть.