***
Чудное время года — Весна. Когда жизнь расцветает в быстром темпе, возрождая все убитое зимой. Радует сердце и глаз. Именно весной невозможно предугадать погоду. То снег, то дождь, то жарко, как в пустыне. Но еще Весна прекрасно своим обычаем. Брачный период, когда под покровительствующей луной Весны пары находят друг друга, чтобы завести верную и любящую семью, родить прекрасных детишек и в конце концов быть счастливыми. Обычай в клане Зейнов знаменовал праздник плодородия и счастья. Гордые за своих детей родители с радостью провожали своих чад на ночь воссоединения душ. Так одним из омег, брачный период которого должен состояться этой весной — был Лунит, или как ласково зовет омежку папа — Лу. Старший омега в своем сынуле души не чает, а вот отцу страшно за будущего зятя. Из года в год в клане Зейнов рождались мужественные, крепкие альфы и хрупкие, нежные омеги. Но в семье Эсберов что-то пошло не так. И вместо ожидаемого хрупкого омеги, родился Лунит. Омега, что даже выше отца, телосложением напоминал прадеда, который был ко всему прочему альфой, да еще и самым высоким в роду. Лу в детстве не собирал цветочки и венки из них не плел, он дрался с соседскими альфами за друга омежку, даже обещал в будущем взять его в мужья. Конечно же детские слова канули в памяти, поэтому этой весной Лу и его закадычному другу будут пророчить в мужья альф. Лу этой перспективе был не очень рад, грозился перегрызть на обряде шею и обряднику и будущему жениху. Но на все угрозы родители Лу лишь смеялись, говоря, что, когда он увидит предначертанного, он сам в него влюбится, еще и отпускать не захочет. Первые дни омега искал пути отступления, пытался заболеть или вовсе сломать себе одну из конечностей, но остановился, когда отец ему сказал, что его туда даже при смерти отвезут, если сам идти не сможет. Лу смирился, но не с браком. Изо дня в день он пытался с другом найти план побега. Друг в начале хмурился при любом упоминании о побеге, но потом смирился и решил помочь чокнутому братцу.***
— Дорогие граждане. Сегодня в первой половине Лунного дня состоится брачный обряд. Прошу не опаздывать и собраться духом! Посланник обрядника с весельем на лице покинул центр поселения, огласив радостную (не для всех) новость. Омеги уже стали прихорашиваться, начищать одежды до блеска и тихонько напевать себе что-то под нос. Лу же все ходил с поникшим лицом, однако когда увидел бегущего к нему папу, он резко затормозил и дал деру в сторону леса. — Вот же несносный! Папа так и остался стоять с нежно фиолетовым нарядом в руках.***
Приникнув к дубовому пеньку, Лу выдохнул. Он конечно знал, что папа не побежит за ним, но побежать мог отец, поэтому рисковать не стоило. — Вот почему все так, а? Почему я не родился альфой, что за хрень! Озлобленно пиная ветку под ногами, пробурчал Лу. Но от проклинания всего на свете его прервал глухой крик со стороны опушки. Лу медленно встал с места, отряхнулся, прищурившись пошел на крик, который больше не повторился. Дикие животные в этом лесу давно не обитают, а границы кланов пересекать для жизни опасно. Поэтому, пораздумав над последствиями, Лу двинулся вперёд, как услышал булькающие звуки и хрип. Спрятавшись за деревом Лунит заметил очень необычную сцену. Омега, судя по запаху, лежал на заросшей траве, с пустым взглядом, а над ним возвышался…ужас. Омега испугался не на шутку, поэтому не рассчитав расстояние, упал спиной назад, кубарем скатившись с маленького холмика. Нечто обернулось на шум. Лу же вскочил с места, все же спотыкаясь, начал уносить ноги прочь. Физ подготовка была на высоте, поэтому чуть не лишившись рассудка, омега бежал, что есть мочи. Глухое рычание раздалось позади, что заставило кровь бурлить сильнее, отдаваясь давлением в голове. Конец леса близок, поэтому Лу специально громко прокричал «На помощь!», не останавливаясь. Пробежав еще несколько десятков метров, Лунита остановил дедушка, что жил у окраины леса. — Что с тобой, малыш? В старческих глазах было видно беспокойство, поэтому отдышавшись, Лу рассказал, что видел в лесу. — А может ты на солнышке перегрелся, говоришь же, сидел почти у опушки. Омега в бреду замотал головой и попросил деда взять с собой кого-нибудь еще, чтобы они вместе пошли и удостоверились в том, что омега не врет, и там на опушке лежит труп парня. Дедушка лишь пожал плечами и позвал, судя по всему, внука. — Внуч, сходи с ним на опушку, а то малец видно перегрелся, раз такое причудилось. Альфа кивнул на просьбу деда и вместе с Лу отправился в знакомый ему лес. • • • — Я говорю правду! Тут лежал парень, а над ним стоял то ли волк, то ли человек, я так и не понял, что это было за чудовище, но факт в том, что оно убило бедного омегу! Парень все выслушал, но своему зрению он доверяет больше, чем разыгравшемуся уму молодого омеги. — Я бы с охотой поверил, но, как ты и говоришь, он разодрал ему шею, но на этом месте нет ни единой капли крови. Все, ты и так отнял у меня слишком много времени, а я, между прочим, должен готовиться к брачному обряду! Обиженный альфа пошел впереди Лу, который так и остался гипнотизировать то самое место.***
За день Лу чуть не свихнулся с ума, после такого зрелища ни на какой обряд идти не хотелось. Омега перебрал кучу догадок, кто это мог быть и как можно было так искусно убрать следы такого жестокого убийства. Впервые Лу ощутил себя ниже, слабее, и что самое странное хрупким. Прежде омега почти под 190 ощущал себя тем самым слабым полом, который только и знал, что лечь под альфу и рожать ему детей, как на конвейере. И только из-за вида того ужасного. Стало страшно. Ведь до этого момента Лу боялся лишь папы в гневе, а сейчас у него появился еще один кошмар его будущих ночей. Возвратившись домой под вечер, Лу застал сидящего за столом папу и отца, которые дырявили взглядом стол, но резко перевели его на омегу. — Ты где шлялся! — а вот и первый страх. Папа резко встает с места вместе с кухонным полотенчиком, которое бьет хуже кувалды, и начинает бить Лу по спине, при этом что-то грозно крича про позор и дурость младшего. — Пап, перестань! Отец, скажи ему. Но глава семьи лишь демонстративно отпил чаю и увернулся, под гнев мужа попадать не хотелось. — Ты меня опозорил перед соседями! Все уже на обряде, а тебя до сих пор черти где носило! А ну живо переодевайся и топай на венец, гаденыш! Папа грозно глянул на сына, предвещая его попытки к побегу, и под тяжелые вздохи проводил Лу в его комнату. Сев обратно за стол, омега кинул полотенце подальше и отпив чая, пустил слезу. — Дорогой, ты чего? Из-за него расстраиваешься? Подумаешь, он одумается еще, когда своих детей будет воспитывать, тогда и поймет, а сейчас, прошу тебя, не лей слезы. Омега всхлипнул. — Я не из-за этого плачу. Ты же помнишь, что на обряде альфа должен подчинить омегу в бою. А родив его, мы кого-то обрели на переломы. Я почему-то уверен, что ни один альфа не захочет его брать в мужья, ты его видел вообще? Он любого самца там в бантик скрутит. Омега еще больше расстроился, проливая слезы на скатерть. — Ну он поддастся, я предпрежу его. Отец готов был на все, лишь бы супруг не плакал. — Он же сам не хочет свадьбы, а ты его еще и предупреждаешь. Вот бы его выбрал сын вожака, тогда бы и проблем не было. Он будет посильнее всех тех альф, и нашего сыночка тоже. Но у него ведь уже есть примеченная им пара. Омега взвывает от отчаяния и уже прикрывает мокрое от слез лицо, как слышит голос сына. — Пап, отец, я готов. Обреченные нотки в голосе выдавали в омеге ненависть к этому обряду, еще и ко всему услышанному из разговора родителей ранее. — Удачи. И пусть госпожа Луна благоволит тебе. Омега как и подобает традиции поклонился отцу, и поцеловал мягкую ладонь папы. Лу проводили жестоко, он сам такого не ожидал. И даже, если сейчас его не выберут, он сбежит. Уверен в этом стопроцентно. Расстраивать родителей уже вошло в привычку, поэтому он больше не собирается проливать родительские слезы. Пусть их надежды оправдает младшенький альфа. А Лу просто уйдёт в странствование. Свои же мысли у Лу вызывают смех, поэтому он слегка улыбается, медленно подступая к венцу. На небе уже большую часть покровительствует ночь, а это значит, что обряд начнется скоро, когда госпожа Луна встанет именно на свое место. Кучка только вошедших в половую зрелость омег и альф, стояли друг на против друга и таращились, желая уже наконец пойти в погоню. Лу протиснулся среди омег и стал буравить землю взглядом, в какой-то момент чуть не присев на корточки от скуки. Обрядчик что-то там начал говорить за благословение, какую-то прекрасную ночь и соединение душ. А Лу в это время считал, сколько раз покачнулась травинка в лево от ветра. Двадцать шесть раз, так долго говорил пожилой альфа в праздницких одеяниях. — Желаю каждому воссоединиться этой ночью. Объявляю охоту открытой. Омеги сорвались первыми в глубины леса, альфы же дали им фору, чтобы охота не казалось такой скучной. Лу же просто не понял, что случилось, казалось жизнь травинки интереснее, чем происходящее вокруг. — А ты еще долго будешь стоять? Или тебя подогнать? Игриво усмехнулся один из альф. — А я за тобой побегу и хвост тебе откушу. От заявления Лу альфа тут же стушевался, решив больше не общаться с омегой. После пары минут за омегами сорвались и альфы. Обрядчик с вопросом посмотрел на Лу и сказал бежать в лес, иначе Луна рассердится на непослушание. Вздохнув поглубже Лунит сорвал ту самую травинку и просто пешочком пошел в лес. За омегой гнаться никто не будет, он это знает, поэтому просто идет к излюбленному месту с пеньком. Но как оказывается его место уже оккупировали любовнички, которые наслаждались друг другом сполна. Лу решив не мешать им, пошел дальше. Отовсюду доносились пошлые вздохи и шлепки, кто-то вообще умудрился кричать имя любовника, да так, что уши вяли, даже у Лу. Общипав травинку в руке, омега упал возле одного из деревьев, подложив под зад побольше сухой травы, он задумчиво посмотрел на луну, проклиная во всех бедах ее. Но красотой богини сия вечера Лу полюбоваться не дали. Широкоплечий альфа встал прямо перед Лунитом, закрыв собой голубоватый свет спутника. — Нашел. Альфа зарычал, выпуская клыки, а Лу встрепенулся. — Тебе че дырки не хватило? Огрызнулся на него омега. — Хотел оттрахать именно твою. А сейчас стало не смешно, потому что пусть Лу и похож на альфу, с их представителем, да еще и в гон, он справиться не сможет. Поэтому медленно встав с места омега рванул в глубь леса. — Хочешь поиграть? Я уже догоняю! Лунит так не бежал, даже когда увидел этим же днем то чудовище. Быть чьей-то сучкой не очень хотелось. Поэтому омега искусно искал место для укрытия. Ходил Лу в этот лес часто и с самого детства, от того знал его, как свои пять пальцев. Найдя наконец-то свое убежище, он тщательно укрылся большими ветками под холмом и даже дышать не смел. Благо в ночном сумраке его не должно быть отчетливо видно. — Я все равно тебя учую, выходи, сладкий. От приторного тона Лу чуть не стошнило. Лучше б он оказался на месте того омеги, чья шея напоминала кашицу из крови и мяса. Лу чувствует, как альфа наступает на землю совсем рядом и не дышит. Очертание, тени чужих ног. Две пары… Стойте… Две?! Омега отчетливо видит позади альфа еще пару ног. А затем слышит все то же самое, что и несколькими часами ранее. Вдруг омегу скручивает, низ живота заполняет тягучая боль, которая бьет по голове в частности. Задняя часть фиолетового балахона стремительно намокает. Во всей этой прекрасной сцене омеге не хватало крови, которая окрасила траву и листья перед ним. Чьи-то сильные руки потянули ветки укрытия в сторону. Омега лицезреет того самого, от которого бежал быстрее ветра. Крик заглушается большой ладонью. Чудовище прямо на глазах приобретает человеческий облик и выволакивает из импровизированного укрытия омегу. — Почему же ты убегал? Короткий вопрос приводит Лу в ужас. Он начинает брыкаться в чужих руках, издавать мычащие звуки. Руки же альфы поудобнее перехватили омегу, убрав руку от рта. Лунит что есть силы закричал, но потом понял, что его крики примут лишь за стоны удовольствия, в то время как, сам он лишится жизни в эту же минуту. Труп альфы, что бежал за ним прямо до этого места, красиво сверкал в лунном свете, украшая траву под собой кровью. — Отпусти, прошу, я не хочу умирать. Я никому не расскажу об этом! Просить пощады на чужом плече выходит с трудом, поэтому смирившись со своей участью, Лу решил пойти на крайние меры, и не очень длинными, но острыми клыками прокусил чужую плоть на спине, вызвав у альфы лишь смех. — Так не терпится меня пометить? Хах, а ты забавный, не зря госпожа Луна выбрала тебя мне в предначертанные. От услышанного уши Омеги чуть не завернулись в трубочку. Он многое слышал про предначертанных, но становиться им не горел желанием. — Ты ошибаешься! Я не тебе принадлежу, я вообще альфа! Попробовав хоть как-то выкрутиться из этой тупой ситуации омеге не удалось, потому что его аргумент с позором разбили о землю. — Не знал, что в клане Зейнов альфы текут, как посдение сучки. Ну в принципе я не придирчив к полу, главное, что ты течешь, а этого достаточно. Альфа шлепнул Лу по ягодице, которая призывно виляла перед носом, в попытках высвободиться. — Я не хочу-у-у Завыл Лунит. Но альфа больше не стал ничего говорить, лишь оттащил паренька подальше от трупа, на чистую опушку и аккуратно положил на футболку, которую снял минутами ранее, прежде чем найти своего омегу. Лу сразу же попытался отползти, но был притянут обратно за лодыжку, да еще и так, словно тот ничего не весил и не был подобен альфе. — Тебя не смущают мои размеры? Я не смогу понести потомство. Надежды на здравый смысл все же не оставляли омегу. Альфа после слов про потомство грозно зыркнул из-под лба, а выглядел он угрожающе, учитывая то, как падал лунный свет на лицо. — Хватит мне врать, наглый омега! Рык пронзил все поблизости, кажется даже сверчки перестали петь. Сердце Лу же ухнуло куда-то вниз. Злить еще больше этого альфу не хотелось, поэтому он просто замолчал. Для альфы разговор про потомство был больной темой, поэтому больше ничего не сказав, он стянул с Лу тунику, все также хмурясь от в миг притихшего парня. — Я не люблю вранье, знай это. И если вдруг тебе будет больно, можешь говорить. Морщины на альфьем лице разгладились, показывая, что он не так опасен, как о нем думает Лу. — Скажи мне свое имя, маленький омега. Лунит, который замер столбом, ничего не понял, от того продолжил молчать. Повтора того грозного рычания ему не хотелось, поэтому он побыстрому выплюнул. — Лунит. Альфа следящий за его состоянием, уже ругал себя за неосторожность. Ему не хотелось напугать своего омегу, но именно так и получилось. Первый поцелуй был, как бы вымаливающим прощение. Альфа слегка притронулся губами к чужим и смял их в немом поцелуе. — Прошу тебя, расслабься, Лунит. Я могу сделать тебе больно, если будешь напряженным. — Ты можешь отпустить меня. И я не пострадаю, раз ты так переживаешь. Слова сами вырвались из уст, заставляя альфу вновь нахмуриться. Омега уже был готов к новому рыку, но лишь ощутил на щеке теплую руку. Лу не отстранился, а наоборот инстинктивно прижался к ладони и прикрыл глаза. — Если я отпущу тебя, любимый, то непременно найдется тот, кто пометит твою очаровательную шейку без согласия, даже если у этого альфы уже есть пара. А я тебя отдавать не собираюсь. Могу оторвать всем альфам твоего поселения головы, если они будут стоять в очереди на твою задницу. Монолог парня оказался более, чем жутким, а рука, что тепло лежала на холодной щеке, все также поглаживала кожу, создавая некий диссонанс. Омега совсем позабыл о своем положении, в котором из заднего прохода крупными каплями вытекает смазка, пачкая чужую футболку под собой. Слова альфы об угрозе где-то потерялись на задворках памяти, поэтому лежащий в горячке от возбуждения омега, уже сам начал тереться о чужую ногу. — А ты еще собирался в таком состоянии куда-то бежать, глупый. Глаза омеги горят синим пламенем, сжирают альфу над собой с потрохами. Крепкие руки плавно очерчивают талию омеги, скользят как по маслу, задевая вставшие от холода соски, вырывая из уст их обладателя стон. — Да, так правильно, малыш. Омега на это лишь мычит, потираясь пахом о колено меж своих ног. — Такой нетерпиливый. Лунит в лихорадке облизывает свои вишневого цвета губы, заманивая в их омут и альфу. Поцелуй выходит мокрым, пошлым и до безумия вкусным. Парень под альфой стонет прямо ему в губы, от очерчивающего десна языка. Они соревнуются на равных и альфа выигрывает, цепляя чужой язык своим, и выпуская чужие губы с пошлым чмоком. Одна рука умело играет с сосками, а другая в это время уже пробралась к дырочке сзади, размазывая обильно вытекающую смазку. — Хочу-у. Стонет Лу, и просит пальцы внутри себя, дуреет, когда все же ощущает вместе с холодом жар внутри себя. Длинные пальцы быстро нащупывают простату, надавливая на нее. Омега выгибается резко, выпуская из легких весь воздух, и глотает его с жадностью назад. Второй раз выбивает из омеги вскрик. — Нет-нет, не та-а-ам. Альфа улыбается реакции, и вновь проезжается по бугорку нервов внутри этого вулкана под названием Лунит. Он бы за картину закатывающихся глаз и юркого язычка, облизывающего сухие-блядские губы отдал бы все драгоценности мира. То как омега принимает в себя пальцы, просит о большем, сам тянется к чужому плечу и кусает, оставляя маленькие кусочки космоса на уже ЕГО альфе. Он совсем забыл о своем телосложении, то к кому его приписывали всю жизнь. И стонет от чужих пальцев в себе, ему нравится до звездочек перед глазами, состояние утонуть в этом омуте увеличивается с каждым движением фаланг внутри него. — Я хочу чле-ен. Ноет Лу, тянет руки к паху мужчины и ловит возбужденный орган в руки. Широко разводит ноги, позволяя вогнать в себя уже четвертый палец до предела, и самому дрогнуть от экстаза. Альфа усмехается на заявление Лу и придвигается ближе, чтобы отдать в чужие руки то, что омеге так сильно хочется. Лу достает твердый член и проводит по головке, размазывая капли смазки по стволу. Даже замирает, когда член в руках дергается. Альфа следящий за чужой реакцией, усмехается. — Не бойся, он не кусается. Лу прикладывает палец к губам и дует их, напряженно думая. — А он будет так делать здесь? Опустив палец на свой анус, говорит Лу, срывая крышу альфе своим наивным видом. — Да. Рычит парень и вынимает из нутра Лу свои пальцы с пошлым хлюпаньем. — Хочу сюда. Все также держит палец на сокращающейся дырочке Лу. — Давай сам, попробуй, Луни. Омега хихикает от обращения к себе, но потом сосредотачивается на действиях и направляет головку члена в открывшуюся дырочку. — Так? Делает вопросительные глазки омега, а в глазах этих всепоглощающая похоть, как будто виды видавшая, на деле чистая без единого грязного пятнышка. Альфа кивает и сам закатывает глаза, когда мальчишка водит головкой по мокрому месту. Альфа готов уже от этих движений кончить, но традиции обязывают первый раз заполнить омегу, чтобы тот дал потомство. — Какой у меня бесеныш попался. Тебя только трахать и трахать, чертенок. Омега хихикает, ощущая язык на мочке уха, который после спускается к шее. Альфа в один толчок заполняет омегу, одновременно оставляет метку на ключице и слышит протяжный крик из уст того самого чертенка, что игрался с ним в «кошки мышки». Лу шипит и роняет пару слезинок на траву под головой. — Тш-ш, маленький мой. Расслабься, я не причиню тебе много боли, надо немного потерпеть. Омега в бреду кивает, глотая соленые слезы. Но спустя пару минут Лу уже сам двигается на чужом члене, постанывая. Омега все время хочет выговорить имя, но спотыкается, вспоминая, что незнакомец не сообщал о себе никакой информации. — Имя, — стонет Лун, — я хочу знать твое имя. Альфа удивляется, что омега в таком состоянии еще и спрашивает что-то. — Нэл~ Последние два толчка выбили из Лу все силы, которые хватило лишь на произношение уже любимого ему имени. Нэл сцепился с омегой, которого положил на себя сверху, чтобы тому не было больно. Пока Лу ловил микрооргазмы от заполняющей его спермы внутри, Нэл думал, как бы сообщить родным, что наконец-то нашел того самого омегу, которого ему пророчила в судьбу госпожа Луна. Нэл обрел собственную Луну, которая сладко посапывала у него на груди.