***
Петя открыл дверь бывшего школьного класса, и нынешнего полевого госпиталя ЗОА. В его нос ударил резкий запах крови, рвоты, спирта и стерильных бинтов, а барабанные перепонки парня сдавил отчаянный стон двадцати раненых солдат, сливающихся в единый хор. После самоубийственного налета на вражеский штаб, подготовка к контрнаступлению со стороны противника прекратилась. Роберт тут же поспешил сделать следующий шаг: он попытался отбросить противника подальше от завода и обезопасить его от возможного удара. Ключевое слово — попытался. Новый начальник полиции, благодаря шпионам или просто хорошей интуиции, предугадал его действия и сделал ставку на оборону. В итоге десант и все три волны штурмовиков в дребезги разбились о позиции трутней. Полевой госпиталь был переполнен тяжело ранеными, однако места быстро освобождались из-за острой нехватки хороших врачей и медикаментов. Петя поднял голову и пошёл вперёд, стараясь не смотреть на корчащихся от боли солдат, которые из-за острого дефицита современных медикаментов лишились рук, ног, глаз или всего вместе. Кажется, в паре метров от него кто-то только что умер — хрупкие девушки в перепачканных кровью халатах словно ветер промчались мимо Пети, чуть не сбив с ног. «Ещё одна смерть за правду», — шепнул он себе под нос, и пошёл дальше, к самой дальней койке. На ней, с измученным видом, бледным лицом и во всё в той же военной форме, которая, по словам Васи, так отлично ей шла, лежала Рита. Она провалилась в глубокий болезненный сон, который её возлюбленный изо всех возможных ему сил старался сделать тихим и безмятежным. Левой рукой он несильно сжимал раскрытую ладонь девушки, а правой тихонько гладил её от кончиков пальцев до катетера капельницы на запястье. Петя с болью взглянул на её левую ногу: ниже колена она превратилась в перебинтованный обрубок. Он тихонько подсел к Васе на краешек стула и о чём-то задумался, глядя на Риту. — Как новобранцы? Справляешься без нас? — начал разговор его друг. — Как говорил Самсонов, командир должен уметь всё, но понемногу, так что справляюсь. Забавно, буквально месяц назад он сам учил нас, а теперь я стою на его месте… — И сколько у нас уже новых экипажей? — Ну завод стабильно работает уже неделю, так что тридцать пять, плюс мы. В итоге тридцать шесть машин. Если бы не та попытка отбросить трутней от завода, то было бы тридцать восемь… — Петя снова заставит себя посмотреть на Ритину левую ногу, — она ведь сможет стрелять в таком состоянии? — Да, доктор сказал, что как только всё заживёт он поставит ей простой протез. Бегать у неё уже не получиться, но залезть в кабину и сесть в кресло без посторонней помощи сможет. Ну, а для стрельбы ноги не нужны… — Рад это слышать. Ампутация… точно была оправданной? Неужели нельзя было просто вытащить осколок? Тем более на дворе ведь далёкое будущее… — У нас нет хороших лекарств, а хирург боялся заражения. Всё-таки она, хоть и немного, но повалялась на грязной земле своей огромной раной, прежде чем мы её подняли. — А её врач случайно не трутень? А то поступил он прямо-таки в их духе… — А какой смысл гадать, что бы было если… — у Васи кончился воздух и он сделал вынужденную паузу, — Думаю ты меня понял. Сейчас главное то, что её жизни уже ничего не угрожает, и через неделю она сможет снова сесть в Скорп. Теперь скажи ты, как дела у Роберта? Я слышал, что он засел у себя и никому ничего не говорит. — Не говорит, потому что не доверяет. — То есть тебе он всё рассказал? — Да. Похоже вчера вечером он устал держать всё в себе и поделился со мной достаточно тяжелыми мыслями. Короче, ему очень страшно. Его пугает повисшее затишье: противник намертво вгрызся в свои позиции и отказывается идти в наступление. — А что на счёт Небесной Кары? После информационной атаки трутней, когда многие, в том числе и мы, начали смотреть на него косо, он вернул наше доверие заявив, что может вызывать Небесную Кару, но не контролировать её, что он прибыл в город всего пару месяцев назад и к большей части атак Морфов не имеет никакого отношения. Главным же аргументов в его пользу послужило то, что Небесная Кара и Морфы могут встать на нашу сторону и открыть второй фронт. Теперь же, когда она прекратилась, многие начали шептаться и пускать слухи. — По секрету, Роберт сам не понимает, почему так произошло. Просто в один день его медальон перестал работать и всё. — Медальон? Тот, что в форме сердца? — Ага, он рассказал ближнему кругу свою предысторию. С какой-то стороны это правильный ход — тебе не нужно ничего придумывать, ты показываешь подчиненным, что между вами нет никаких секретов, и этот факт очень сильно укрепляет ваши взаимоотношения. — Думаю мне тоже стоит её услышать. — Да. Короче, слушай… — Петя вкратце пересказал ему историю Роберта и добавил в конце, — как мне кажется, самая логичная причина, по которой прекратилась небесная кара — трутням удалось расколоть Самсонова, они узнали о Королеве Морфов и как-то её уничтожили. — Я никогда не поверю тому, что Самсонов раскололся, но других вариантов на ум пока не приходит. — Ты прав, и я думаю Роберт давно понял это и просто отказывается признать… В любом случае — теперь их армия свободна и может напасть на нас в любой момент. Судя по затишью они готовят мощную и дерзкую операцию, наподобие той, что провернули мы. Роберт не дурак и принимает ответные меры на этот счёт — он стянул все наши силы в центре передовых позиций, чтобы в случае массовой высадки в тыл нас не перебили по частям. — Да… чувствую здесь скоро будет жарко… — Слушай, вам надо валить отсюда как можно скорее. Госпиталь довольно далеко от нашего «кулака», и прийти вам на помощь мы вряд ли успеем. Ты говорил, что ей нужна ещё неделя, но не мог бы доктор отпустить её на «домашнее лечение»? Так я буду спокоен хотя бы за вас. — А давай сейчас у него и спросим, он как раз начал утренний обход больных. Молодой врач в белом халате с кровавыми разводами и красным крестом на правом плече зашёл в палату в сопровождении двух медсестер и начал один за другим подходить и осматривать пациентов. Рита лежала в самом дальнем углу, поэтому до неё доктор добрался в последнюю очередь. Её сон не потревожили: Вася рассказал врачу о состоянии девушки и спросил о возможности преждевременной выписки. — Ну не знаю… — протянул он в размышлениях, — даже со стимуляторами её нога ещё не зажила, но, думаю, вы не оставите её без должного ухода… Хорошо, мы понаблюдаем за ней до вечера, и выпишем, если динамика лечения сохранится… Свободная койка всегда пригодится… — Спасибо вам, — Вася крепко пожал руку доктора. Петя с облегчение выдохнул и посмотрел на белоснежный потолок. — Хоть какие-то хорошие новости… — он посмотрел на часы, — ладно, мне пора на тренировку… Увидимся вечером. — Петя, погоди, — с задумчивым видом остановил его Вася, — я вот всё думаю над историей Роберта… Этот юноша, который подарил ему медальон, не Левиафан ли случаем? Ну очень это… в его духе. — Мне самому приходила в голову эта мысль… — Может с ним стоит поговорить по этому поводу? Возможно зная нашу предысторию он что-нибудь придумает. — Ага, при нашей следующей встрече обязательно подниму эту тему… Ладно, до вечера. — До вечера, и удачи с новичками.***
После обеда, когда у Пети выдался свободный час между тренировками, он решил зайти к Роберту. Командир ЗОА всё так же сидел за столом в кабинете какого-то начальника в небольшом двухэтажном офисе. Роберт был «венцом творения человечества», поэтому не испытывал абсолютно никаких потребностей в еде, сне и даже воздухе. Всё своё свободное время между приёмами гостей и отдачей мелких приказов он проводил вытянув ноги на столе, заложив руки за голову и уставившись в потолок. — Можно? — спросил Петя, стуча по дверному косяку. В ответ последовал лишь молчаливый кивок. — У меня к вам есть разговор, но… может мы поговорим на улице? Вы не выходите отсюда уже четыре дня, и это очень сильно сказывается на дисциплине и боевом духе. Думаю, солдаты будут рады увидеть своего любимого лидера живым и здоровым… — А какой в этом смысл? Всё равно они скоро будут мертвы, и до их боевого духа мне уже нет никакого дела. — Не знаю, — Петя пожал плечами, — вы — сверхчеловек и наверняка уже давно просчитали все возможные исходы этой войны у себя в голове, но ваши солдаты — это простые люди, которые всё ещё искренне верят в чудо. Почему бы не дать им немного надежды? — Нет, всё это — тщетно. Я хоть и искусственный, но эмоции испытывать могу. Вернее сейчас я испытываю всего одну эмоцию — стыд. Я решил поиграть в бога и проиграл… видимо простого бессмертия для этого недостаточно. Но вместе с собой я погубил и ещё погублю много невинных душ… Выйти на улицу и смотреть в их обреченные на смерть глаза… для меня это будет настоящей пыткой. — Ладно, всё это — на вашей совести. Я пришёл сюда не для того, чтобы копаться в вашей голове и чувствах. Давайте поспорим? У меня есть тема для разговора, и если она вас заинтересует, то мы выйдем на улицу и поговорим, а если нет — то до конца дня вы меня больше не увидите. По рукам? Роберт кивнул. — Тот юноша, которого вы встретили в пустыне… кажется я его знаю. Через пять минут они уже шли вдоль баррикад, и Петя пересказывал Роберту то, как они попали в этот мир. Выслушав эту безумную историю, он сказал: — Ну теперь всё встало на свои места. С самого начала Восьмой и вы трое казались мне какими-то странными, будто город Чести — это не ваша родина. Вначале я думал, что вы мигранты, но теперь… паззл сложился. Значит, Левиафан затащил вас сюда через настольную игру и сказал, что вам придётся пройти через испытания? А мне он просто так подарил мощный источник силы и велел поступать по своему усмотрению… Это значит… Нет не то… Прости, Петя, но кажется мне надо пару часов побыть одному, чтобы всё обмозговать. Зайди ко мне вечером, и мы всё обсудим. — Хорошо, — понимающе ответил он.***
Долгожданный вечер наконец-то наступил. Покончив с тренировками, Петя со всех ног поспешил в госпиталь, чтобы узнать, как дела у Риты и выписали ли её. С момента его последнего визита девушка заметно посвежела и похорошела. Она сидела на инвалидном кресле, одетая в белый халат поверх военной формы. Вася стоял позади неё и, увидев Петю, они оба улыбнулись и радостно помахали ему. — Ну как, готовы отправляться? — Да… — ответила ему Рита, — уже не терпится снова сесть в Скорп и немного покататься. — Хочешь я это устрою? Как раз и опробуем нашу новою машину. Она радостно кивнула в ответ. — Сколько вам ещё тут торчать? — Где-то полчаса, — сказал Вася, — ждём, пока врач допишет рекомендации по уходу за ногой и приему лекарств. — Эх, вроде бы будущее, но всё как всегда делается в последний момент… — Да ладно, не ворчи. У него ведь и без этого полно работы. — Окей, раз появились свободные полчасика, то я ненадолго отлучусь: прикажу подготовить наш Скорп, а заодно заскочу к Роберту. — Ты поговорил с ним? — спросил Вася. — Да, и он сказал, что ему нужно пару часов, чтобы обдумать новую информацию. Собственно, время вышло и я хочу узнать, что он понял. Не волнуйтесь, через час мы уже будем в новеньком Скорпе. Выйдя на улицу, Петя быстрым шагом пошёл к передовой. От госпиталя до базы Скопов было десять минут спокойной ходьбы, но ему удалось дойти за пять. Как только он подошёл к небольшому двухэтажному дому, где располагалась техническая рота, его сердце оборвал резкий сигнал тревоги, а через несколько секунд вокруг начался настоящий ад… Десятки десантных машин сбрасывали на позиции ЗОА пехоту и Скорпов на недавно разработанных подушках, которые гасили силу удара о землю. С каждой секундой врагов становилось всё больше и больше, и они были просто повсюду. Две группы тяжеловооруженных солдат с парадного и черного входа ворвались в госпиталь. У них был лишь один приказ — стрелять на поражение. Три бойца, прикрывая друг друга зашли в ту самую палату, где буквально пять минут назад Петя так оживленно беседовал со своими друзьями. Глядя смерти прямо в лицо, Вася и Рита крепко сжали руки друг друга и даже меткая автоматная очередь не смогла их разлучить… Роберт сделал всё возможное на случай подобного нападения. Все Скорпы, кроме Петиного, так как Рита временно не могла пилотировать машину, круглые сутки находились в состоянии полной боевой готовности, а пилоты жили буквально в десяти метрах от своих машин. После тревоги новобранцы заняли места в машинах в течении минуты и замерли, в ожидании приказов. Пете же было не до них. Он со всех ног бросился к госпиталю, не обращая внимания на пули, свистевшие у его уха и взрывы в десяти метрах от него. Так бы парень и погиб, если бы не Роберт, взявшийся из неоткуда и поваливший его на землю. — Мне надо в госпиталь! — надрывая горло кричал Петя, колотя его кулаками, — там ведь Рита с Васей! Их надо вытащить оттуда. — Успокойся и слушай меня! Мне только что доложили, что госпиталь был атакован десантом и, скорее всего, все внутри уже мертвы. Плакать будешь потом, а сейчас, — Роберт двумя руками взял парня за голову и пронзил его холодным взглядом, — не своди с меня глаз! Я кое-что понял. Держи! Он сорвал медальон с шеи и резким движением сунул его Пете в руку. Сразу после этого, прямо за ними открылся широкий портал. Роберт облегченно выдохнул, будто с его плеч свалилась целая гора, и приказал по рации: — Внимание всем войскам, немедленно отступить в пространственный разлом и организовать оборону на той стороне. Передаю координаты. Скорпы отходят последними и прикрывают отступление, — он выключил рацию и снова обратился к Пете, — я понял, чего от меня хотел Левиафан. Дав мне этот медальон, он назначил меня «злодеем» вашего приключения. Вы появились как раз в тот момент, когда у меня в голове созрел план поднять революцию, а вашей главной задачей было остановить и победить меня, но что-то пошло не так. Этот амулет — некий ключ, и, добыв его, вы бы открыли себе путь на следующий этап игры. Собственно, так и произошло — я дал его тебе и портал открылся. Возможно на той стороне ЗОА сможет перегруппироваться и дать отпор трутням. Петя, из тебя выйдет хороший лидер, я в тебя верю. Веди их за собой, как вёл я, — Роберт одной рукой поднял его с земли и сказал напоследок, — они не рискнут идти за вами, если захватят меня — главного мерзавца. Я буду прикрывать ваш отход столько, сколько смогу. Он буквально швырнул Петю в разлом, а затем достал два пистолета, и, поправив волосы, бросился на врага, пока его испуганные солдаты, спасая раненых, с большим недоверием в глазах забегали в портал — единственный выход из этого ада.***
— Ну что, Шестой, вот наша битва и закончилась… Ваня торжествующе смотрел на Роберта, закованного в цепи и подвешенного над большой бочкой из особого пластика. — Хоть ты и бессмертный, но против двадцати солдат, накинувшихся со всех сторон, у тебя не было шансов. Знаешь, ты положил на алтарь борьбы с трутнями не одну тысячу жизней, и чем всё это закончилось? Да, тебе удалось сохранить большую часть своих войск, но мы уже отцепили этот портал, который ты открыл, так что далеко уйти им не удастся. А что касается нашей «тирании»… Знаешь, историю пишут победители. В глазах общественности вы уже давно стали простыми террористами, которые вместо того, чтобы решать свои проблемы самостоятельно, обвинили во всех бедах трутней. К чему я это всё. То, как я чётко и безапелляционно разобрался с вашим восстанием впечатлило многих трутней и рабочих. В их глазах я превратился в героя, который в тяжелый момент взял всё в свои руки и решил проблемы города. Думаю, никто не будет против, если я чуть-чуть задержусь на посту городского главы, хотя… этот титул звучит слишком громоздко. Я ещё подумаю над названием, но пару вариантов у меня уже есть… А что касается тебя… в этой бочке самая сильная кислота, которую нам удалось найти. Мы не знаем, из чего тебя слепили, поэтому не в курсе — причинит ли она тебе вред или нет. Как бы то ни было, весь остаток своей «бессмертной» жизни ты проведешь здесь. Изнутри эту бочку не пробить — можешь даже не пытаться. Хотя, не факт, что ты вообще выживешь. Собственно, предлагаю это проверить. Ваня дёрнул небольшой рычаг на стене и Роберт начал медленно опускаться вниз. — Никакой ты не герой, а всего лишь безмозглый диктатор, который помрёт страшной смертью! — крикнул Роберт напоследок. Как только пятки мятежника коснулись кислоты, то его лицо исказилось от невероятной боли и страданий. — Видимо, кислота работает, — заключил Ваня, — а это значит, что создавая тебя люди Старого Мира где-то прокололись… И ради этого погибла Земля и миллиарды жизней? И да, — сказал он, бросая на Роберта последний взгляд, — я не диктатор и НИ ЗА ЧТО не стану им. Ваня развернулся и вышел из темницы, захлопнув за собой дверь. Снаружи, опершись на трость, его уже поджидал сам Левиафан собственной персоной. — Ну привет. Признаюсь, на какое-то время я даже забыл, что всё это дело твоих рук, — сказал Ваня. — Не только моих. Если честно, я думал, что вся эта затея с игрой будет скукой смертной, но каждой группе удалось в той или иной мере удивить меня. — Правда? И как же тебя удивили они, например. — Скоро Сам всё узнаешь. — И это всё? Ты пришёл сюда, чтобы признаться, что мы тебя удивили? — Нет. Мне необходимо сообщить тебе, что портал, ведущий на следующий этап вашего приключения открыт и все дела, но, думаю, тебе всё ясно и без моей помощи. — Ага. — Скажу только то, что он закроется как только в городе чести не останется никого из игроков. — Полезная информация, но я и так не собирался уходить. Я нужен этому городу и без меня он пропадет. — Что ж, — Левиафан усмехнулся, — удачи тебе. Конец третьей части Конец арки ненависти