Видения

                  Обычно я гордилась своим самообладанием.       Как физически, так и морально я была крепка и находила выход в любой момент. Это черта, которая до сих пор помогала мне во многих жизненных ситуациях, и уверена, что так будет продолжаться и дальше.       Но у всего есть исключения.       В то же время страх потерять эту отличительную черту – свою величайшую силу - всегда чувствовалось под кожей. Он прячет свою уродливую тень за светом моей уверенности. Никогда не уходил. Никогда не уменьшалась.       Потому что я знала, как легко потерять этот контроль. Знала, что почти ничего не нужно, чтобы выдвинуть на передний план все, что годами подавлялось, запиралось в самой глубокой части человеческой психики.       Возможно, это одна из причин, почему я боялась жить в замке. Стимулы, которые могут вызвать ложь повсюду. Девичий крик. Хныканье. Лужи крови.       Тогда все пойдет к черту.       Вот как это происходит снова; с девичьим криком по коридору.       Моё тело автоматически устремилось навстречу звуку – я знала, что это сомнительный ответ, - но к тому времени, когда я добралась до звука, будет уже слишком поздно.       Она совершила ошибку, открыв дверь, о которой я не знала, и вышла во двор. Возможно, ее подтолкнул к глупому поступку посторонний звук или, возможно, она любой ценой добивалась своей свободы. Все, что она нашла, - это ее смерть в виде когтей летающего существа, глубоко вонзившихся в ее плоть.       Я увидела фонтан малинового цвета, когда существо пыталось улететь вместе с трупом, впиваясь когтями глубже для лучшего захвата, как будто нож в масло. Мой первый инстинкт - броситься вперед, чтобы спасти ее. Уберечь то, что можно. Все, что осталось.       Но моё тело решило иначе. Вместо этого я замерла, не в силах сделать ни единого шага вперед. Тряслись руки, весь мир кренится на моих глазах. Гравитация увеличивается; я упала на колени, слабая, бесполезная, в то время как крик отступающего чудовища разносится в моём мозгу.       Я чувствовала, что моё сердце разрывается в груди.       Замок сменился моим старым домом. Я опять оказалась в ловушке хрупкого двенадцатилетнего ребенка, наблюдая, как мужчина, которого вылечили родители, рвет их кухонным ножом. Я видела брызги красного цвета при каждом ударе лезвия вниз. Потом дверь вышибли ногой, ворвалась полиция, столько шума...       Но вместо того, чтобы хлопнуть дверью, я услышала мягкий щелчок. Случайное скольжение тактов, сопровождаемое знакомым мягким голосом: - О нет. Опять еда сыграла в ящик. Мать будет недовольна. - Раздалось глубокое раздражение. - Ты скажешь ей, что я не имею к этому никакого отношения, если она спросит, не так ли, мой рыцарь?       Даже во время панической атаки я узнала своё прозвище от Даниэлы. За исключением этого раза, оно звучит так фальшиво в ушах, что кажется почти кислым.       Рыцари должны быть маяками храбрости, но вот я здесь, весь страх поглотил меня. Я не отважная, не боец и уж тем более не герой. Не там, где это действительно важно. Я ничто.       Ничтожество. - Рыцарь, я говорю с тобой. - Нетерпеливый прохладный палец тронул меня за подбородок и заставил смотреть вперед. Я поняла, что рыжая наклонилась до моего уровня, пристально глядя на меня, и немного раздражена отсутствием какой-либо реакции.       Каким бы поверхностным оно ни было, меня спасло то, что ее лицо красивое, как будто сказочное. Что ее глаза сияли янтарным, а не безумно голубым. Что на этот раз нет крови на ее лице или одежде. Помогает то, что она не мужчина - даже если она в сто раз опаснее, чем воспоминания об убийце, преследующем меня.       Мои мышцы постепенно начали расслабляться. Кислород по-прежнему кажется тусклым, но, по крайней мере, я больше не задыхалась. - Ты бледная, - наблюдала она, наклоняясь чуть ближе.       Палец, которым был захвачен мой подбородок, стал ласкать линию подбородка, причем прикосновением более нежным, чем я когда-либо ожидала от нее. Холод ее кожи успокаивал.       Мои глаза закрылись.       Однако Даниэла не остановилась на достигнутом. Она постепенно скользит ближе, практически забираясь мне на бедра, в то время как ее голова наклонилась к изгибу моей шеи. Я не знала, зачем и что она делала, но…       Ее рука слегка опустилась, чтобы лениво обхватить за шею. Она так хорошо пахнет плотью из ванны, без сомнения, и ей преступно приятно в моих руках. Я всего лишь человек; я найду утешение там, где возможно. - Это невероятно мило, что ты так беспокоилась обо мне, что аж замерзла, мой рыцарь! - воскликнула она, положив конец замешательству.       Я хотела закатить глаза, но это может привести к смерти, поэтому я вместо этого слабо выдохнула. Честно говоря, я должна была подозревать, что то, что происходило в моей голове, не было чем-то отдаленно основанным на реальности.       При этом… Даниэла Димитреску, из всех людей - мутантов, вампиров, к какой бы категории она ни относилась - действительно вытащила меня из панической атаки.       "Зачем лопнул ее пузырь"? – размышляла я, осторожно обнимая ее тонкую талию, невербальное «спасибо» за помощь, которую она никогда не окажет.       Кажется, ей понравился этот жест.       Немного многовато, потому что ее хватка сжалась до такой степени, что кости затрещали в знак протеста. - Ух, Даниэла… я не могу… - Ой, ты не можешь потерять меня? – хихикнула она у моего уха, и звук не должен быть таким милым, когда она меня раздавила. - Ну, я... – попыталась я объяснить, что это не так, не подписав свой смертный приговор?             Даниэла каким-то чудом вселенной отстранилась, держа свои изящные руки на моих плечах. Она посмотрела прямо в мои глаза, ее собственные сияли, как звезды. - Расскажи мне всё… мой рыцарь!