who'd you wanna kiss?

В первый день, когда Эндрю встретил Нила Джостена, он еще был Натаниэлем, а также одним из самых загадочных людей, которых Эндрю когда-либо встречал. Они учились в одном первом классе. Люди меняли школу все время, и, если ты присоединился к ней в середине учебного года, то тебе очень даже повезло, раз о твоем появлении не объявили всем. Натаниэль не был ни в воскреске Эндрю, ни Аарона и, казалось, что он просто появился однажды, по какой-то причине сгруппировался с такими людьми, как Кевин, Жан и Рико, что означало, что он должен был быть грубым. По крайней мере, так сказал Аарон. — Кто захочет дружить с ними? — однажды ночью Аарон пожаловался Ники. — Будьте вежливыми, — сказал им обоим Ники: — Это всегда хорошая идея — давать людям шанс. Может быть, он дружелюбный. — Сомневаюсь в этом, — фыркнул Аарон. И, честно говоря? Аарон был прав. Эндрю не стал с ним разговаривать, но и отвести взгляд от Натаниэля он не мог. Он был первым человеком, которого Эндрю увидел с рыжими волосами в своей жизни, и он не хотел признаваться себе, что это выглядело круто. Из них двоих именно Аарон был первым, кто попытался поговорить с ним, но он быстро вернулся к своим друзьям и даже к Эндрю, чтобы пожаловаться, что Натаниэль действительно был самым грубым ребенком, которого он когда-либо встречал. Ники сказал, что люди грубы по какой-то причине, и что тебе просто нужно выяснить почему, и помочь им увидеть, что что-то не так. По сути, стать их другом. Но Натаниэль тусовался с друзьями Рико, а это означало, что это безнадежно. Это не помешало Эндрю смотреть на него. Он знал, что не был скрытным, потому что даже не потрудился отвернуться, когда Натаниэль поймал его взгляд, но Эндрю не волновало, что Натаниэль думает о нем. Он не искал друга, просто этот ребенок был интересным. Однажды Натаниэль передал ему записку во время их урока чтения. Эндрю сидел на одном из больших кресел-мешков, а Натаниэль сидел на полу рядом с ним, глядя на своего учителя все время, пока он передавал небольшой листок бумаги. Эндрю задумался о том, чтобы не брать его всего несколько секунд, но все же прочитал слова, написанные более аккуратным почерком, чем его собственный. Они гласили: уходи из моей школы. Эндрю подумал, что это было забавно, потому что в первую очередь это была его школа, поэтому он не стал отвечать сразу. Он сохранил записку и не показал Ники, потому что тогда пришлось бы иметь дело с извинениями и родителями, а это действительно не так уж и важно. Он просто утащил Кевина из круга Рико, во время перерыва на обед перед математикой, решив, что ему нужно кое-что вернуть Натаниэлю. — Какое любимое животное у Натаниэля? — он спросил. — Я не знаю, — сказал Кевин тем нервным тоном, который у него всегда и был. — Спроси у него для меня, — практически приказал Эндрю, подходя к своему столику. Кевин мог быть робким, но он не был бесполезным, поскольку ему действительно удалось узнать ответ у Натаниэля. Судя по всему, его любимым животным была лиса, особенно оранжевая. Так что в следующий раз, когда пошел дождь, заставивший всех в школе ходить на перемены в помещении, Эндрю нашел лист бумаги и небрежно нарисовал ему лису самым ярким оранжевым карандашом, написав как можно аккуратнее: в первую очередь, это моя школа. Затем он сам передал записку Натаниэлю, не потрудившись остаться, чтобы посмотреть, что он думает об этом. Но на следующий день дождя не было, поэтому, когда они вышли на игровую площадку, Натаниэль подошел к Эндрю. Тот сидел на одной из статуй трицератопса возле качелей, которые другие дети в его классе обычно использовали, чтобы притвориться, что едут верхом, но эта была уродливого зеленого цвета, поэтому не многие дети играли с ней. Сразу за Натаниэлем была группа Рико, и все они говорили достаточно громко, чтобы Эндрю едва мог их игнорировать. Натаниэль приподнялся на спину трицератопса и громко сказал: — Я больше не твой друг, Рико. Эндрю теперь мой друг. Рико не выглядел счастливым. Эндрю был в основном сбит с толку, потому что записки, которыми они делились с Натаниэлем, были не совсем дружелюбными, но он не собирался сталкивать ребенка со своего трицератопса. И если Рико это сердило, то Эндрю – развлекало. Не прошло и минуты, как они остались одни, и Рико громко объявил, что больше никогда не будет другом Натаниэля. — Хорошо, — сказал Натаниэль достаточно тихо, вероятно думая, что про себя, но Эндрю все равно услышал. — Я думал, ты хочешь, чтобы я ушел из твоей школы, — сказал Эндрю. — Кого это волнует? — спросил Натаниэль, подперев подбородок руками: — Я гулял с Рико только потому, что наши родители знают друг друга. Они ждут, что мы будем друзьями или что-то в этом роде. — У меня нет друзей, — ответил Эндрю. — А что насчет Аарона? — Он мой брат, он не в счет, — Эндрю взглянул туда, где Рико все еще злился, почти улыбаясь этому зрелищу: — У меня нет друзей, потому что я не хочу их заводить. — Ну, я сказал Рико, что ты мой друг, — фыркнул Натаниэль, повернув трицератопса спиной к Эндрю, который хорошо разглядел его взгляд, который больше походил на надутый взгляд: — Так. Друзья? Эндрю смутился: — Чем занимаются друзья? — Я не знаю, — пожал плечами Натаниэль: — Выясним вместе. Да или нет? — Хорошо, — сказал Эндрю, трясясь, когда Натаниэль спросил его. После этого они были настолько близки к лучшим друзьям, насколько могли. Эндрю был рядом каждый раз, когда Натаниэль перекрашивал волосы в другой цвет и, в конце концов, пытался использовать другие имена, спрашивая Эндрю, как он относился к тем, которые он выбирал. Он всегда говорил, что это происходило потому, что он больше не хочет быть «Натаниэлем», особенно после того, как его отца посадили навсегда, а его дядя взял его к себе после того, как его мать проверилась в каком-то психиатрическом заведении. Эндрю всегда был рад, что Ники был рядом, чтобы взять его и Аарона под свою опеку, особенно после того как увидел, через что прошел его друг. На первом году обучения в старшей школе Натаниэль официально изменил свое имя на «Нила Джостена» и вернулся к рыжим волосам, которые, Эндрю с удивлением обнаружил, он как-то упустил. Нил присоединился к школьной команде экси и каким-то образом сумел убедить Эндрю тоже попробовать. Единственная причина, по которой Эндрю согласился, заключалась в том, что Нил оказался в нужном месте, в нужное время, и сказал это перед Ники, который пытался побудить обоих близнецов пробовать больше занятий и знакомиться с большим количеством людей. Итак, когда Ники не переставал умолять, и Эндрю присоединился к команде, чтобы заткнуть ему рот. Судя по всему, он действительно хорошо играл вратарем. Рене Уокер, нынешний вратарь Лисов, была более чем готова научить его всему, что знала о спорте и о том, как метать ножи, поэтому в списке Эндрю она была крутой. Остальная часть команды находилась на гребаном тонком льду. Их первые два года были шаткими, в основном потому, что Рико тоже играл и пытался вести себя как капитан, несмотря на то, что он им не был. Но в конце концов что-то произошло, когда Кевин и Жан отделились от него, внезапно начав околачиваться около группы Нила. Которая включала и Эндрю. И как только у Рико больше не было никого, кто «охотно» тусовался бы рядом с ним, его стало намного легче игнорировать. Нил утверждает, что именно поэтому они смогли попасть на уровень штатов впервые. Им предстояло пройти еще долгий путь, но это не мешало праздновать школе, а также и всей команде. Нил пригласил их в огромный дом своего дяди на вечеринку, которая, как подозревал Эндрю, на самом деле была вечеринкой Элисон, но чудесным образом пришла только команда (за исключением Рико, которого не пригласили по объективным причинам). Они собрались в огромной гостиной и по очереди передавали пульт, чтобы включать глупые видеоролики на гигантском телевизоре, пытаясь одновременно говорить, есть и пить вино, которое они украли из кабинета Стюарта. Это был хаос, и Эндрю был уверен, что он бы уже ушел, если бы он не выпил два бокала sweet riesling, которое нашел Кевин и сказал ему, что ему понравится: — потому что оно сладкое, — сказал Кевин. — Я догадываюсь, — ответил Эндрю. Он попробовал и обнаружил, что вкус не такой уж и плохой. Он пил не в первый раз, но у Ники была только одна бутылка вина, когда пришел его парень Эрик, и это было горькое красное вино. Так что это было намного лучше. В то время как они были довольно расслаблены и ели слишком много, некоторые из товарищей по команде заговорили об отношениях. Эндрю без особого энтузиазма обратил внимание на восковую поэзию Элисон о волосах Рене, флирт Мэтт и Дэн, как будто они еще не были в отношениях и разглагольствования его брата о его девушке, которого никто не слушал. Эндрю поднял голову одной рукой, закрыв глаза, и прислонился к подлокотнику огромного дивана, потому что он начинал чувствовать сонливость, а тело Нила согревало его бок. — А что насчет тебя, Нил? — кто-то спросил. Эндрю был почти уверен, что это Мэтт, но не хотел открывать глаза, чтобы подтвердить это. — Что насчет меня? — Нил определенно казался самым трезвым, вероятно, потому, что он не пил, насколько знал Эндрю. — Кто тебе нравится? Нил прохрипел: — Серьезно? Мы устраиваем ночевку в «кто тебе нравится?» стиле? — Да, — почти обиженно подтвердила Элисон. Это заставило Эндрю приоткрыть глаза, переводя взгляд с ее надутых губ на удивленный взгляд Нила: — Так что рассказывай! Кто твой краш? — Никто, — ответил Нил. — Никто? — Элисон ахнула. Эндрю оглядел комнату, чтобы не обращать внимания на боль в груди, внезапно заметив, что все обращают внимание на разговор: — Эй, шутки в сторону. — Никто, — повторил Нил, подпрыгивая одной ногой в том месте, где она была скрещена с другой. — Вау, — выдохнула она. — Завидую, — скулил Кевин с другой стороны от Нила: — Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы кого-то впечатлить. Никогда. — Я никогда не ставил это на первое место, Кев, — поддразнил Нил. Он схватил стакан Кевина, когда тот чуть не уронил его, и поставил на журнальный столик: — Почему для вас это такая важная новость? — Я просто никогда не встречала никого, кто хотя бы не был влюблен, — пробормотала Элисон. — Тоже, — вставила Дэн. Мэтт наклонился и погладил Нила по плечу: — В этом нет ничего плохого, приятель! — он громко рассмеялся, как будто пытался избавиться от какой-то неловкой атмосферы, которой не было в комнате, но которую он создал в результате: — Но серьезно. Ты никогда не думал о том, чтобы кого-нибудь поцеловать? — Ну, теперь да, потому что вы, ребята, набросились на меня, — пожаловался Нил, отталкивая руку Мэтта. — Тогда с кем бы ты это сделал? — спросил Бойд. Нил взглянул на Эндрю, который увидел в его глазах просьбу помощи. Эндрю потянулся за одним из ножей, которые Рене совершенно точно не дарила ему на его шестнадцатый день рождения: — Вы все такие громкие, — простонал он: — следующий человек, который что-то скажет, получит ножевое ранение. Его ножи забрали либо Нил, либо Рене, потому что он не сопротивлялся и через несколько минут заснул. На следующее утро он все еще был в доме Нила, у него была головная боль и пересохшее горло, но не более. Никто не сдвинул его с дивана, но Эндрю решил, что это потому, что все заснули где-то в гостиной. Не хватало только Нила, который в итоге оказался на кухне, пытаясь приготовить еду. Или все получилось, но Эндрю не был уверен, что приготовление тостов будет считаться кулинарией. — Доброе утро, солнце, — поддразнил Нил. Он передал Эндрю стакан воды, который, должно быть, был у него наготове для того, кто проснется. Эндрю взял стакан и все выпил: — Выглядишь потрясающе. Эндрю показал ему средний палец и с приятным щелчком уронил стакан на кухонную стойку: — трезвость — вот это вещь, — тихо сказал Эндрю, закрывая глаза и массируя виски. — Ну, да, — ответил Нил. Он схватил уже пустой стакан и снова наполнил его, двигая обратно к Эндрю: — Ты бы знал это, если бы не прислушивался к советам по выпивке от Кевина из всех людей. — Да иди на хуй, — простонал Эндрю: — Я не следовал его совету. Я просто выпил то, что он предложил. — Что тоже ошибка. — Хм, — Эндрю выпрямился, схватил один из ломтиков тоста с арахисовым маслом и разорвал его на куски, чтобы съесть. Арахисовое масло продолжало попадать на его пальцы, поэтому он продолжал слизывать его, и только когда половина тоста исчезла, он понял, что Нил прислонился к стойке и просто смотрел на него: — Что? — Ничего, — быстро сказал Нил. Слишком быстро. — У тебя на носу арахисовое масло, — сказал он, поворачиваясь и уходя из кухни. Эндрю нахмурился и протянул руку, чтобы вытереть ее большим пальцем. Там ничего не было.

~ * ~

Эндрю знал, что ему нравятся мальчики, потому что однажды, после того, как Кевин покинул группу Рико и начал проводить время со всеми остальными, он понял, что Кевин пережил скачок роста и, очевидно, пубертат. Он не сильно волновался, потому что к тому моменту Ники и Эрик были вместе почти два года, и Ники уже сказал обоим близнецам целую речь: «я буду любить вас, как бы вы себя не идентифицировали». Что было мило, но не необходимо. Итак, у Эндрю был кто-то, к кому он мог бы обратиться за советом, если бы он в этом нуждался. Теперь он задавался вопросом, заключалась ли причина, по которой Ники произнес ту речь, в первую очередь, в том, что он знал, что Эндрю был геем, еще до того, как Эндрю осознал это. В тот момент, когда он упомянул о Ниле что-то, что было немного более чем дружелюбным, Ники, его кузен, ставший опекуном, все знал и, Эндрю догадывается, уже планировал их свадьбу. Он был почти уверен, что комментарий, который он сделал и который сдал его, был сказан, когда Нил реально привел себя в порядок на танцевальный вечер в первый год обучения старшей школы, и он был уверен, что сказал что-то вроде: «Кто бы мог подумать, что ты действительно можешь одеваться самостоятельно?» и Эндрю не ошибался, потому что Нил обычно носил выцветшие джинсы и рваные свитера со старыми пятнами. И не раз он добавлял пару неоновых оранжевых кроксов, которых называл своей счастливой парой или типа чего-то такого тупого. Эндрю уже бы уничтожил их, если бы не знал, что это расстроит Нила. Но в тот момент, когда этот комментарий сорвался с его уст, Ники попросил сфотографироваться всех, сфотографировав несколько раз Аарона и Кейтлин, потому что они на самом деле собирались идти вместе, а затем Эндрю и Нила, что, Эндрю знал, в то время было странно. Но он был почти уверен, что не знал, что в этот момент был влюблен в него. Когда он оглянулся назад, спустя целый год после того, как «вышел из шкафа» и получил большую поддержку Ники и Эрика, он мог бы назвать все периоды времени, когда он считал Нила привлекательным, вплоть до того момента, когда он посмотрел на него в первом классе. Он должен был понять, что он никогда не хотел держать девушку за руку, как Аарон, но вместо этого хотел протянуть руку и удержать кого-то вроде Нила. Почему Нил не мог быть моим гейским пробуждением? Эндрю часто спрашивал себя. Кевин никогда не должен узнать. Он не знал, что Кевин сделал бы с этой информацией, но он точно бы что-нибудь удумал. В отношениях между Эндрю и Нилом уже около недели было немного напряженности, что было плохо, потому что Нил был единственным, кого Эндрю считал своим другом, и это делало тренировки намного более раздражающими. Нил не совсем избегал его, но он и не горел желанием поболтать с ним или просто потусоваться рядом, как обычно. Эндрю не знал что происходило всю неделю, когда они внезапно стали такими, но он хотел, чтобы все вернулось на круги своя. Он решил, что лучший способ сделать это – поговорить с Нилом. Эндрю подошел к нему после школы в пятницу. В тот вечер у них не было практики, и приближался тест по математике. Нил хорошо разбирается в математике: — У меня дома, — сказал ему Эндрю, будучи почти уверенным, что взгляд, который у него был с того утра, не исчез: — Занимаемся математикой. Нил моргнул один раз, а затем сказал: — Хорошо. В напряженном молчании, они пошли к Эндрю, потому что Ники купил дом всего в двух кварталах от школы, когда они только переехали в город, так что ехать не было смысла. Аарон должен был провести ночь с Кейтлин, а у Ники было свидание с Эриком, на котором Эрик планировал сделать предложение, так что они, скорее всего, останутся одни до следующего утра, что даст Эндрю и Нилу достаточно времени поговорить. Они не начинали, когда вошли внутрь в полной тишине, пока не добрались до комнаты Эндрю. Нил сел на пол возле его кровати, а Эндрю за свой стол, найдя все старые домашние задания, которые у него были для класса математики, просто чтобы ему не пришлось смотреть на дурацкое лицо Нила. — Зачем мы здесь? — спросил Нил через минуту после того, как они сели. — Потому что у нас тест по математике, — ответил Эндрю. — Не лги, — твердо сказал Нил. Эндрю наконец посмотрел на него: — Ни одному из нас не нужно зубрить, Эндрю. И это было правдой, но Эндрю не собирался отступать: — Что, если я скажу, что у меня проблемы с вероятностью? — Я скажу, что ты лжешь, — Нил встал и подошел к Эндрю, сидящему на своем кресле: — Что случилось? — Ты меня игнорировал, — пробормотал Эндрю, глядя на свою старую домашнюю работу по математике: — С самой вечеринки, — он нахмурился, думая про себя: — Я сказал что-то не то? — Нет, ты заснул у меня на плече и сопел, — сказал Нил с ухмылкой. Через мгновение она пропала: — Извини, это просто я. — Просто ты? — спросил Эндрю. — Ага, — Нил остановился, схватил запасную ручку и щелкнул ею, пока Эндрю не перестал слышать звук и не бросил ее на кровать. Нил наконец вздохнул: — Я не хочу рушить нашу дружбу. Эндрю думал, что Нил мог бы кого-нибудь убить, и он все равно хотел бы с ним дружить. Наверное, все еще хотел бы его поцеловать: — Ты не сделаешь этого, — сказал он. — Не давай обещаний, которые ты не сможешь сдержать. — Просто скажи мне. Нил снова вздохнул, вероятно, ради драматизма: — Когда Мэтт спросил меня, кого бы я хотел поцеловать, я мог думать только о тебе. Эндрю перестал дышать. Внезапно, когда перед ним появилась возможность, он не знал, что делать:— Всего лишь поцеловать? — сумел спросить он, чудом не дав голосу надломиться. — Я так больше не думаю, — тихо сказал Нил, уставившись на свои пальцы: — Сначала я так и думал. И я подумал: «эй, если это просто поцелуй, ничего страшного». Но я не мог перестать думать всю эту неделю, и я продолжал понимать, что я не просто хочу поцеловать тебя, Эндрю, — Нил наконец посмотрел прямо в глаза Эндрю: — Я хочу держать тебя за руку и смотреть фильмы вдвоем, вместе есть и делать совместно все, что мы можем делать. И я никогда, никогда себя раньше так не чувствовал. — Значит, ты решил отстраниться, — предположил Эндрю. — Ага. Мне жаль, что я это сделал. Эндрю подался вперед на своем стуле: — Нил, я тоже хочу это делать. Нил моргнул: — Подожди, правда? — Да, глупый идиот, — Эндрю поднялся на ноги, не сводя глаз с рук Нила. Он хотел взять одну, но это должно было быть странно сразу после признания в своих чувствах и их принятия. Разве они не должны поцеловаться? Эндрю очень хотел поцеловаться. — Так… — Нил замолчал, и Эндрю, наконец, снова взглянул ему в глаза: — Если бы я попросил тебя посмотреть фильм и поесть со мной мороженого, что бы ты ответил? — Да, — быстро ответил Эндрю. Наверное, слишком быстро, если бы то, как Нил закусил губу, пытаясь скрыть улыбку, было чем-то, что можно было бы продолжить: — У нас есть все это прямо здесь. — Какое совпадение, — сказал Нил и не смог сдержать улыбку. Эндрю не знал, как ему удалось скрыть свою собственную. Его тело было легким, но в хорошем смысле: — Если бы я попросил тебя поцеловать меня, — тихо сказал Эндрю, глядя на улыбку Нила: — Что бы ты ответил? — Да, — выдохнул Нил: — Определенно да. Могу я сделать это сейчас? — Не знаю, — сказал Эндрю, отступая на шаг: — Ты игнорировал меня всю неделю. — Эндрю, — заскулил Нил, делая шаг вперед, так что они снова оказались в пространстве друг друга: — Да или нет? И единственная причина, по которой Эндрю снова заколебался, заключалась в том, что он хотел оставить Нила в напряжении: — Мой ответ – да, — наконец сказал он, взяв руки Нила и положив их себе на плечи: — поцелуй меня. Нил поцеловал. Эндрю никогда никого раньше не целовал, поэтому он был почти уверен, что они оба слишком сильно поджимали губы и стояли слишком напряженно, но это было неплохо. Эндрю продолжал сжимать запястья Нила, и через несколько секунд они нашли лучший ритм, развалившись на части от звуков, заставивших Эндрю вздрогнуть. Глаза Нила были едва открыты, и он все еще улыбался, как идиот. — Ты выглядишь так глупо, — дразнил Эндрю, отпуская запястья Нила, чтобы вместо этого обнять его за талию. — Ммм, — промурлыкал Нил, прижавшись своим лбом ко лбу Эндрю: — Ты выглядишь глупешнее. — Сказал парень, который использовал слово «глупешнее». — Не стоило целовать меня, потому что теперь я хочу делать это все время. Эндрю согласился. Он хотел подняться на цыпочках, чтобы снова поцеловать Нила в губы, но не смог, потому что Нил запрокинул голову, и Эндрю не мог добраться до него другим способом. Он фыркнул и сжал бока Нила: — Вернись, — пожаловался он. Нил рассмеялся: — Я никуда не уходил, — ответил он, но все равно пригнулся. — Я ненавижу тебя, — прошептал Эндрю, прежде чем они снова поцеловались. Как и сказал Эндрю, у них дома были фильмы и много мороженого, поэтому они забыли о математике и провели остаток дня на диване. У Эндрю была пинта ben & jerry's, которую он отказывался делить с Нилом, независимо от того, сколько попыток украсть ложку было сделано. Он был почти уверен, что единственная причина, по которой Нил продолжал это делать, заключалась в том, что это давало ему повод снова оказаться ближе к Эндрю. Когда солнце село и мороженое исчезло, Эндрю нашел толстое одеяло, которое сделал Ники, и накинул его себе на ноги, придерживая один конец открытым: — Сюда, — пригласил он. Нил принял приглашение и подполз ближе: — Можно обнимашки?— он спросил. — Это то, что я пытаюсь заставить тебя сделать, — объяснил Эндрю. Нил позволил ему двигать их обоих так, как он хотел, пока голова Нила не оказалась на груди Эндрю, а их руки не обвивали друг друга. — Что, если Ники войдет и увидит это? — спросил Нил. — Тогда он умрет от счастья, — пробормотал Эндрю: — Эрик делает ему предложение сегодня вечером. — О, давно пора, — Нил переместился, пока его лицо не оказалось ближе к плечу Эндрю. — Если я усну, не позволяй ему фотографировать, — попросил Эндрю, крепче прижимаясь к Нилу: — Я думаю, он знал, что я был влюблен в тебя, прежде чем я сам это понял. — Ты был влюблен в меня? — спросил Нил, подняв голову, чтобы Эндрю увидел его ухмылку: — Вау, это смущающе. — Ты поцеловал меня, — заметил Эндрю. — Но ты по-прежнему тот, кто влюбился первый. — Твое лицо подчеркивает твою индивидуальность, — решил Эндрю, закрывая глаза. — Единственная вещь, работающая на меня, — фыркнул Нил: — Спокойной ночи, соня. Ники не получил снимок. К тому времени, когда он вернулся в субботу утром, возбужденно демонстрируя свое кольцо, Нил и Эндрю не спали уже несколько часов, губы покраснели от поцелуев, но все остальное было обычным. Эндрю попытался обратить внимание на разговоры Ники, но не мог перестать поглядывать на Нила, который не переставал смотреть в ответ. Скрываться будет слишком увлекательно.