Донор моря

      Уже почти три месяца в Партис баре не было видно одного из постоянных его клиентов, который всегда обещал оплатить накопившуюся денежную задолженность найденными в будущем сокровищами. Причина отсутствия этого маленького урагана была проста: приплывший навестить своего внука Гарп был настолько недоволен, узнав, что мальчик хочет стать пиратом, что решил, предварительно помучив того «Кулаком любви», отправить побитого жить в горы, на попечение живущих там бандитов. Не скажу, что мне жаль друга, скорее мне было скучно без него, так как с остальными детьми в деревне я не особо общалась, а Луффи был похож на смесь обезьяны и собаки, такой же активный и дружелюбный. Сам приходил и канючил, что хочет поиграть со мной и прочее, тем самым избавляя меня от надобности тратить силы на своеобразную «раскачку» в общении, да и в принципе сразу давая понять, что раз он решил называть меня своим другом, то стоит просто с этим смириться и принять происходящее.       Знакомство же с героем Дозора прошло легче, чем я ожидала, ведь кому может прийти в голову, особенно этому старику, что у меня отец пират, да и ещё какой! Даже я не ожидала такой шутки со стороны Вселенной, но зато теперь я в курсе, что с чувством юмора у этой «мадамы», если у Вселенной есть пол, всё в порядке. Я бы поняла, если бы мой отец был похож на Тёмного короля, который сдавался дозору ради награды, но тут совсем другая ситуация, что мне аж стыдно.       Было весело со стороны наблюдать за препираниями двух Монки Д. Оба не хотели уступать, из-за чего время от времени можно было наблюдать насилие в семье по отношению к детям и то, как забавно дулся Луффи, попивая сок, после разборок на тему «Кем станешь, когда вырастешь».       «Для пущего эффекта не хватало только ещё и отца Лу-куна, который бы настаивал на том, чтобы сын стал революционером, это был бы полный финиш!» — подумала я улыбаясь. — «Для меня и моей дыхательной системы, ведь я на все сто процентов уверена, что такое зрелище будет ещё более смешным, чем, когда только эти двое упрямых баранов, в виде внука и деда, спорят друг с другом до такой степени, что можно уже сейчас искать подходящее место для своей могилы и заказывать надгробный камень, на котором будет высечено: «Смех продлевает жизнь, но после встречи с семьёй Монки — убивает», — из-за мыслей улыбка на лице становилась всё шире и шире. — «Правда, надеюсь, я смогу дожить до почтенного возраста и уйти в мир иной естественным способом, а то мне уже хватило прошлого раза», — вдруг проскочила мысль, заставляя немного замедлить руку, в которой была тряпка для уборки стола. С каждой мыслью о прошлом было всё меньше и меньше сил улыбаться, а щёки начинали сильно болеть, словно я всё это время выдавливала из себя эмоции и не была искренней.       «Никогда бы не подумала, что потерять кровь настолько хреново, особенно, если учитывать, что её в теле человека всего несколько литров! А если потерять больше литра, то всё. Финита ля комедия», — уже не получалось думать о чём-то другом, казалось, будто меня уносит сильный поток, над которым я не властна, тем самым обрубая любую возможность переключиться на что-то другое, более позитивное. — «Как, однако, забавно получается, ведь если подумать, после рождения здесь я очень редко получала царапины, синяки или ещё что-то наподобие. А сейчас вообще не чувствую боли и не могу получить раны, если не соблюдаются определённые требования. Я…» — завершить мысль мне не удалось из-за появления первого за сегодня клиента, поэтому, найдя всё же силы, я взяла себя в руки и направилась к оставшимся столам, дабы как можно скорее закончить с подготовкой зала к приёму остальных гостей.       Медальон, подаренный мне Радием и Дрю, висел на довольно длинной цепочке, от чего иногда кулон бился об пуговицы одного из моих любимых сарафанов коричневого цвета, создавая лязг, который уже стал сопровождать меня как музыкальная тема, которую включали в фильмах при появлении какого-либо персонажа. Первое время было непривычно, и время от времени появляющийся звук вызывал раздражение, но так как заправить украшение под одежду не хотелось из-за холода металла, я упорно игнорировала издаваемый звук. К счастью, он не был очень громким, и уже через неделю я даже перестала замечать его.       По вечерам же, перед тем, как лечь спать, мне нравилось разглядывать гравировку, которая была на кулоне, гадая о том, кто и куда плывёт на этом небольшом кораблике, что был выгравирован на передней части медальона. Иногда я открывала его и рассматривала карты жизни моих друзей, будто желая отпечатать в своей памяти всё до мелочей, чтобы не упустить какие-либо изменения. Вивр-карты не двигались, пытаясь указать направление, в котором находились их изначальные владельцы, настолько плотно их прижало к внутренней стороне створок, что мне оставалось только наблюдать за состоянием этих кусочков бумаги. Я не решалась достать их, боясь, что позже просто не смогу вернуть всё на место, из-за чего решила забыть об одной из функций столь удобного изобретение, пока не настанет необходимый для этого день, и вот тогда я с удовольствием воспользуюсь этим своего рода подобием визитных карточек, указывающих путь к нужному человеку.       Рабочий день в баре проходил, как и обычно, с утра, пока Макино-сан проверяла кухню и занималась готовкой популярных блюд, я подготавливала места для посетителей и следила за тем, чтобы за барной стойкой можно было найти всё необходимое для обслуживания посетителей. Ближе к обеду я начинала время от времени помогать с готовкой, принося необходимые продукты, а спустя несколько часов, когда уже мало посетителей, я делала уборку и была свободна от работы.       За время работы в заведении я выяснила, что, как оказалось, Макино была не единственной работницей бара, как я думала до того, как переехать на остров. Вместе со мной в Партис работал повар по имени Ровин, который с моим приходом перестал походить на выжатый лимон, ведь ему теперь иногда помогала и хозяйка самого заведения, оставляя меня в такие моменты бегать между столами, принимая заказы. Вечером же, когда я уходила, Макино работала в зале, повар, ещё полный сил, готовил для гостей, а после закрытия довольно бодро шагал домой спать. И пусть было понятно, что долго я тут не проработаю, эти двое отрывались по полной, понимая, насколько могут облегчить себе жизнь и увеличить количество свободного времени, при этом не теряя выгоды. Для меня всё тоже было очень даже хорошо, ведь меня нагружали в основном мелкой работой, с которой я была в состоянии справиться без посторонней помощи, да и количество заработных белли радовало глаз, особенно, учитывая то, что сейчас я не особо нуждалась в них, из-за чего сумма моих сбережений росла. Уверена, если бы Макино не была бы настолько молодой, то нас троих можно было бы назвать семьёй, которая занимается семейным бизнесом, но хозяйка больше подходила на роль моей старшей сестры, а повар был женат и являлся отцом двух детей. Мы втроём были дружным коллективом, в котором каждый делает всё от него зависящее под предводительством зелёноволосой девушки. Я стояла возле барной стойки и оглядывала зал на наличие работы в роде принятия очередного заказа или ещё чего-то, когда Макино-сан окликнула меня и попросила не уматывать на тренировки после работы, объясняя, что планирует навестить Луффи. Я же, в свою очередь, с радостью согласилась составить ей компанию, заодно спросив, могу ли в будущем сама ходить к пацану в гости, дабы проверить, как поживает этот обалдуй. Обговорив этот момент, мы сошлись на том, что посмотрим по ситуации и уже тогда будем что-то решать, а сейчас мне лучше слушаться её как своего опекуна.       Когда же время подошло отправляться в горы к Луффи, предо мной предстала хозяйка бара, держа в обеих руках по сумке, которые были наполнены чем-то, недолго думая, девушка всучила одну из них мне, после чего оставила Ровена позаботиться о Партис баре, пока нас нет.       Пока мы шли по привычной мне дороге из деревни, по которой добираюсь до своей поляны, я, ведомая любопытством, заглянула в сумку, что мне дали нести, и увидела кучу разноцветных маек с футболками и прочей цветастой одежды, которая, видно, была предназначена для пацана. Когда же содержимое моей сумки было раскрыто, я стала сверлить взглядом вторую сумку, которую несла Макино, словно ещё чуть-чуть и я смогу увидеть сквозь ткань, что же в ней лежит. Правда, спустя некоторое время, в течение которого я не отводила глаз с авоськи, барменша, заметив это, просветили, что там тоже лежит одежда, изрядно повеселившись над моей реакцией. Так мы и дошли до места жительства бандитов, скрашивая путь разговорами на различные темы.       Стоит ли говорить, что младший Монки был очень рад меня видеть и чуть не оглушил своим радостным криком, попутно представляя, ещё не пришедшую в себя после столь громкого приветствия, меня своим новым друзьям, которых я и так хорошо знала. Благодаря мальчику-резинке, я просто-напросто не услышала то, как Эйс и Сабо представились, так как в ушах стоял непрекращающийся звон, перекрывая остальные звуки и превращая их в непонятную какофонию.       После моего знакомства с бандитами, Дадан, видно, в порыве гостеприимства, отправила мальчишек охотиться, а нас с Макино утащила на кухню помогать готовить ужин, только если барменша с удовольствием согласилась, то в моём случае это было добровольно-принудительное согласие, после которого я в полной мере осознала, почему и за что можно недолюбливать эту пышную женщину. Сидеть и чистить картошку было унылым занятием, что в прошлой, что в нынешней жизни, а сейчас это было пытке подобно! Готовить еду на целую ораву людей было трудным занятием и страшно представить, как один человек может справиться с этим, если я, уже на чистке несчастного корнеплода, готова сдаться. Не знаю, сколько времени прошло, но, когда я закончила, пришла «святая троица», волоча следом пару туш.       Забрав у них добычу и выгнав с кухни, дабы кое-чьи резиновые руки не порывались украсть что-нибудь съедобное, глава бандитов начала активно орудовать кухонным ножом, выкладывая на рядом стоящую тарелку вырезанное мясо, за которое с энтузиазмом бралась Макино, привычно разрезая на куски и приправляя специями. Обе женщины работали слаженно, словно понимали друг друга без слов, лишь иногда заводя короткие разговоры на различные темы. Мне же, в свою очередь, не особо прельщала вероятность быть опять нагруженной работой, и, воспользовавшись моментом, тихонько улизнула с кухни, оставив после себя только таз с чистой картошкой и ведро очистков.       Выйдя из дома, в котором жила банда, я с облегчением вдохнула свежий воздух, сжимая и разжимая кулак правой руки, который ощутимо болел после работы с ножом. Я не решалась уходить глубоко в лес, поэтому бродила по двору, время от времени подходя к растущим рядом деревьям, чтобы просто тупо уставиться на них, пребывая где-то далеко в своих мыслях, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг, пока меня кто-то не схватил за руку, грубо остановив на месте, тем самым обращая на себя внимание.       — Глухая, что ли? — прозвучал недовольный мальчишеский голос. Эйс хмуро смотрел на меня, словно на какую-то букашку, которая случайно попала в его суп, тем самым испортив его. Заметив, что в нашу с Портгасом сторону идут Луффи с Сабо, я окончательно вернулась в реальность и только сейчас ощутила боль в руке. Веснушчатый до сих пор сжимал её, не особо заботясь, что прилагает довольно много сил, тем самым причиняя мне боль.       — Мне больно, отпусти, пожалуйста, — попросила я парня, стараясь подавить раздражение на корню. Показушно хмыкнув, Эйс освободил мою руку, которую я сразу же прижала к груди, слегка массируя другой место, за которое меня держали.       — Благодарю, — вежливо улыбнулась я, после чего сразу же переключилась на пришедших к нам мальчиков. — Привет, Луффи. Здравствуй, Сабо, верно? — поздоровались я, игнорируя бешеный взгляд будущего капитана Пиковых пиратов. Реакция мальчика доставляла мне огромное удовольствие, так как я понимала, что он не может что-либо сделать, кроме как злобно зыркать в мою сторону и проклинать тот факт, что я девочка, а он не настолько жалок, чтобы поднимать руку на слабый пол. Пусть Портгас и был достаточно жестоким ребёнком, у него всё равно были определённые принципы, которым он следовал, что не могло не радовать, ведь,? будь иначе, меня бы уже несли в гробу. Жуть.       — Лотти! — радостно воскликнул самый младший из нашей компании, широко улыбнувшись своей фирменной улыбкой. Рядом стоящий мальчик в цилиндре поздоровался и с интересом осматривал меня. Луффи был единственным, кто радовался моему присутствию, быстренько расположившись поближе ко мне, он начал рассказывать о жизни с бандитами и новыми друзьями, на что я не была в состоянии не улыбнуться, с интересом слушая друга, пока Сабо и Эйс изучали меня, изредка вставляя свои комментарии к рассказу Луффи и останавливая, когда Монки, по их мнению, рассказывал то, чего мне знать не стоит.       Наша небольшая компания стояла под деревом, где в основном болтали мы с Луффи, делясь друг с другом, что произошло с нами за последние три месяца. Возможно, всё так бы и продолжилось, если бы нас не нашёл один из бандитов, которого послали нас найти и позвать к столу. Так вышло, что я и Сабо оказались позади мальчишек, что уже спешили занять свои места у стола, дабы наложить на свои тарелки побольше еды. Маленький аристократ шёл чуть медленнее своих друзей, отчего у меня была возможность его догнать и, пусть и с трудом, идти с ним на ровне.       Чёрный цилиндр с синими очками смешно смотрелся на белокурой голове ребёнка, словно намекая, что не очень-то подходит мальчику по размеру, то и дело грозясь вот-вот упасть, тем самым поглотив голову и заняв её место на плечах парнишки. Видя такое зрелище, было трудно не улыбнуться и не вспомнить Луффи, когда тот тоже надевал свою соломенную шляпу, походя на своеобразную версию грибочка. Синий пиджак, который был явно, как и шляпа, не по размеру, вместе с белым галстуком лишь дополняли образ Сабо, делая его похожим не на аристократа, а на шляпника из сказки, которую я читала когда-то давным-давно в своей прошлой жизни.       За ужином же я и Макино наблюдали хаос. Горы приготовленной еды исчезали так же быстро, как тают снежинки в самый жаркий день лета, если не быстрее. Резиновые руки орудовали повсюду, так и норовя отхватить чужую порцию, из-за чего приходилось внимательно следить за своей тарелкой, иначе рискуешь потерять ужин в бездонном желудке Монки, у которого теперь, после обретения силы фрукта, вместо живота — чёрная дыра. А оставшиеся двое мальчиков на фоне бандитов, что яростно отбивались от загребущих рук резинового мальчика, выглядели самыми нормальными представителями человечества, спокойно поедая свои порции.       Закончив с ужином, мы с Макино начали собираться домой, чтобы успеть до того, как окончательно стемнеет. Пусть лето ещё и не закончилось, но световой день становился всё короче, а желание наткнуться на какого-нибудь недоброжелателя не было. Так, попрощавшись и пообещав прийти вновь, на этот раз с одеждой не только для Лу-куна, мы отправились обратно домой, где нас ждала уютная кровать с пушистым одеялом.