***
— Чудесная ночь, — на выдохе произнёс парень, наблюдая за паром теплого воздуха, последовавшим сразу после его слов. Горящими глазами он проследил за звездой, стремительно быстро теряющей высоту и загадал желание. Так же быстро, как в детстве делал его брат Фред, при этом опасаясь, что не успеет. Джордж лучезарно улыбнулся воспоминаниям, возникшим в его голове и зашагал в сторону остановки трамвая, кое-как завидев свет фар в этой кромешной тьме. Под тусклыми фонарями уже столпились горожане, стремясь как можно скорее попасть в тепло, подальше от крупных хлопьев снега, падающих на лицо, что заставляют дрожать от внезапно появившегося холода. Он не торопился, ведь после битвы за Хогвартс, тот получил ранение в ногу, в последствии которого ему стало тяжело ходить. Снег приятно хрустит под ногами, но как только здоровая нога Уизли ступает в трамвайный вагон, он слышит лишь шум людских разговоров и детские вопли. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха он шагнул ещё раз и двери за ним тут же захлопнулись с ещё более раздражительным скрипучим звуком. Длинными пальцами он ухватился за поручень и поставил пакеты между ног так, чтобы не занимать много места. Ладонью провел по запотевшему стеклу и устремил взгляд на мелькающие картинки заснеженных улиц. — Конечная! — сердито рявкнул водитель и Джордж, осознав, что все уже вышли и мужчина обращается к нему, вылетел из транспорта как можно скорее. За теплом как всегда следует холод и кажется, что двадцать минут назад было гораздо теплее, нежели сейчас. На часах уже поздний вечер, который ощущается непривычным спокойствием, нехарактерным для центра города, тем более в преддверии праздника. В его голове возник нахальный образ брата, улыбающегося только-только открывшимся «всевозможным волшебным вредилкам» и тот шмыгнув носом, тряхнул головой, пытаясь избавиться от этого зрелища. Уизли прошёл мимо сверкающих магазинов с елочными игрушками, мишурой и подобной всячиной, однако учуяв чарующий запах свежеиспечённого хлеба, внезапно заполнивший его ноздри, остановился. Хлебная лавка Мистера Боунса так и манила своими пленительными ароматами и парень, не в силах устоять собственным слабостям зашёл внутрь под звон колокольчиков на двери. — Уи-и-изли, — медленно протянул мужчина за кассой и прищурился, походив при этом на лису. — Зачастил ко мне с визитами. — Ароматы соблазняют, — Боунс хрипло рассмеялся, на что парень улыбнулся и пальцем указал на нужный ему батон. — Спасибо, сэр. — оба кивнули друг другу на прощание и Джордж снова почувствовав резкую перемену в температуре, поёжился. Он прошёл пару кварталов пешком, не обращая внимания на начавшуюся сильную метель и наконец в ушах отдался долгожданный звук дверного звонка. — Луиза, — широко улыбнулся он, заключая девушку в тёплые объятия и она крепко прижалась к его груди. Им хорошо вместе, вот так просто стоять на пороге, просто чувствовать друг друга, просто дышать в унисон, просто любить. — Жду тебя за столом. Нам нужно кое-что обсудить. — сладостно промяукала та и улыбнулась. — Обсудить? — тот склонил голову, хитро усмехнувшись. «Поцелуй», — прошептал он. Девушка рассмеялась, мгновенно прижавшись к нему всем телом и чмокнула его в столь желанные губы. — Завтра Рождество, а мы так и не решили с кем будем праздновать. — проскулила Лу, наблюдая за сметащим всё на своём пути Джорджем. — Вдвоём. — это третье Рождество со дня смерти Фреда, третий раз парень не услышит праздничных шуток и не поучаствует в различных шалостях. Третье Рождество без его смеха, подзатыльников и прекрасной самоиронии. Джордж ощутил нарастающую боль в области ноги и сквозь зубы процедил парочку режущих слух ругательств. — Болит? — прикоснувшись к больному месту поинтересовалась девушка, на что парень кивнул, всё ещё морщась от боли. Та понимающе кивнула и словно шустрый ветерок, побежала в спальню, а вернулась уже с баночкой в руках. Содержимое этого предмета выглядит настолько ужасно, что хочется закрыть глаза, а пахнет ещё хуже, вызывая приступы рвоты. Та поглаживающими движениями принялась мазать рану, прерываясь на до жути смешную картину Джорджа, который спрятал лицо под подушку, имитируя звуки тошноты. — А как же твои родители? Джинни? — У Джинни своя семья, а мама вряд ли захочет праздновать в магловском мире. — Парень целуют девушку в висок, тем самым благодаря за вкуснейший ужин и перекладывает тарелку в мойку. Он пригладил рубашку, смахнув невидимые пылинки и улыбнувшись самой солнечной улыбкой, посмотрел на Луизу. — Значит мы будем праздновать в Норе. — кончики губ моментально опустились и тот демонстративно поморщился. — Нет. — Но почему?! — она раздражённо вскинула руки, чуть предвинувшись к парню. — Если ты думаешь, что после окончания войны всё стало радужно и прекрасно, то ты глубоко ошибаешься. Многие волшебники так и не научились нормально воспринимать маглов. Это опасно для твоей жизни, я не собираюсь рисковать. — Джо-о-ордж.- жалобно простонала девушка, надувшись и мотнув головой. — Я люблю тебя, — он схватил её талию, перехватив поднятую руку, сжал запястье и, наклонившись, пристально посмотрел в серые, как холодное зимнее небо глаза. — И не хочу потерять. — Тело девушки дрогнуло и Уизли впился в её губы требовательным поцелуем. Он запустил свои длинные пальцы в копну тёмных волос на затылке и слегка оттянул, открывая себе доступ к нежной шее. Луиза усмехнулась и повторив действие Джорджа, нахально уставилась на него, поглаживая по огненно-рыжим шелковистым волосам. — Помни, сколько бы ни прошло времени, я всегда буду рядом, бесконечно очарована тобой. — прошептала та, обножив белые зубы. — Даёшь мне клятву? — криво усмехнулся молодой человек, сузив глаза. — Как это у вас называется? Непреложный обет? — Именно. Когда-то мы с Фредом пытались заставить пятилетнего Рона заключить с нами эту клятву. — неожиданно резко вспомнил Джордж и рассмеялся, поймав сочувственный взгляд возлюбленной. Он тряхнул головой, поднялся с места и размял плечи, на пару минут задумавшись о чем-то своем. — И что в итоге, Д-фордж? — раздался голос с другой стороны, и парень пулей развернулся на него, со злобой шаря глазами из стороны в сторону. Луиза, не ожидавшая такой перемены в лице, расширила глаза, чувствуя нарастающий испуг. — Что ты сказала? — сглотнув ком в горле, тот сфокусировал зрение и ладонями потёр виски. — «И что в итоге, Джордж?» — как можно чётче повторила девушка, а затем встала, мягко провела рукой по его щеке, спускаясь к шее, ключицам и груди. — Присядь. — с небольшим усилием его удалось усадить обратно и Лу мгновенно подала ему стакан воды. — Прости, мне… Послышалось… Просто послышалось… — на выдохе пробормотал Уизли, облокотившись на спинку дивана. — Отец вовремя увидел этот ужас, он был очень зол, я никогда его таким не видел. Едва успел прервать обряд, нам потом неплохо так влетело. — тот попытался выдавить улыбку, но потерпев неудачу, виновато спрятал глаза. Луиза в очередной раз протиснулась в объятия парня и он, вдохнув запах её волос, наконец успокоился.***
Последнее время Джордж стал замечать в своем поведении странные перемены: он стал чаще вспоминать о погибшем брате, появилась сильно выраженная агрессия и упадок сил. Ранение болит раза в два чаще, нежели раньше. Проснувшись под утреннюю прохладу, он выглянул в окно, дабы убедиться, что погода соответствует приближающемуся празднику. Пару раз парень попытался самостоятельно встать, несмотря на боль, заполнившую всё его тело, но все последующие попытки тщетны. В уголках глаз тут же выступили крохотные слезинки, как капельки алмазной росы. Он замученно вздохнул и наконец рукой смог опереться о прикроватную тумбу, а затем встать. Крик и звук падения, гулко отражаясь от стен заставил Луизу ошарашенно вскочить с кровати. — Боже, милый! Что с тобой? — беспокойно вскрикнула девушка, поднимая парня на ноги и усаживая его на край кровати. — Я в порядке, просто… Потерял равновесие, — скрыв волнение, усмехнулся парень, поглаживая больную ногу. Он с трудом улыбнулся той, что до сих пор скованно стояла, не шевелясь и смотрела на него, как на самого дьявола. — Я позвоню Молли! — та резко бросилась в другую комнату: к телефону, оставляя Джорджа одного. Адская пульсация прошлась по всему телу и заставила его выпустить протяжный глухой стон, а затем ещё, ещё и ещё. Глаза невольно наполнились хрустальными слезами, и он судорожно вздохнул, будто пытаясь ухватить как можно больше воздуха в свои лёгкие. Прежде он такого не чувствовал. Не чувствовал такой боли. Мучительной, свирепой, ужасающей, словно нечеловеческой. Согнувшись вдвое, он постарался расслабиться и как можно меньше думать обо всём, что с ним происходит. Постепенно становилось лучше, однако встать он по прежнему не мог. Луиза так громко разговаривала по телефону, что Уизли показалось, будто её голос отдается эхом в его голове. Всё громче и громче, громче и громче. К горлу подкатил ком, он не сдержался. Крикнул так, что стены дома задрожали. Так, что за окном птиц с дерева мигом снесло, словно снежной бурей. Так, что даже родная мать, казалось услышала чудовищный вопль сына. Слёзы, ох, эти бессильные слёзы… Они душили, раздирали изнутри на самые мелкие кусочки, как отчаяние безжалостно разорвало бы сердце слабого человека. Но Джордж не из тех. Он же сильный, ведь так? Он сильный, такой же как и его брат, который боролся до последнего. «Брат, Брат» — снова услышал он и почувствовал, как тысячи молоточков бьют по его сердцу, пытаясь расколоть. — А ну поднимайся, давай! Быстро! Мы едем в Нору, там тебе помогут! — поторопила до чёртиков испугавшаяся Луиза, закидывая его руки себе на плечи. — Мне уже лучше, не ст… — вдруг осекся парень, осознавая свою ошибку и громко сглотнул. — Я не смогу самостоятельно встать, а ты меня не донесёшь. — Плевать, Дордж! Мы хотя бы попробуем! — Скажи Молли, чтобы приезжала сама. Целитель даст ей рекомендации. Пускай приготовит какой-нибудь отвар или… Что-то в этом роде, мы уже это прошли. — бодро соврал тот, виновато прикусив губу. — Тем более сегодня Рождество, нам надо бы поторопиться. — Прошу, потерпи, — сочувственно взглянула на парня та, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию на его лице. — Мне уже лучше, не переживай. — как там говорится? В свою ложь поверить удобнее всего? Боль действительно утихла, находясь под давлением самовнушения. — Я побегу в аптеку, куплю всё, что скажет Молли. Ты пока отдыхай, только не напрягай ногу. Я тебя очень сильно люблю, Джордж, всё будет хорошо! — легко чмокнув его приоткрытые губы, та умчалась так же быстро, как и оставила этот мимолётный поцелуй. Спустя несколько тщетных попыток подняться, тот всем телом завалился на кровать, раскидывая руки в стороны. Её сладостный запах всё ещё ощущался над головой парня и тот, вдохнув его наконец поднялся на ноги, ухватившись за край туалетного столика. Он взглянул на своё отражение в зеркале: потухшие огоньки глаз, взъерошенные волосы, бледная кожа и одинокие капельки пота, стремящиеся вниз. Не желая больше на себя смотреть, тот надел пальто и с усилиями заставил себя пройти несколько метров до ближайшей скамьи. На улице безветренно, однако холод и без того нагло пробирается под одежду. Ветви деревьев низко склонились к земле под тяжестью снежных шапок, словно угрюмые люди бегущие с работы домой, а снег падал крупными, тихими хлопьями прямо на голову, так и не прекращаясь. Царит настоящая атмосфера волшебной зимы: та, что описывается в сказках с счастливым концом, та, что имеет свою загадочную ноту в музыкальном произведении, и та, что год за годом возвращается в одно и то же место, под названием Хогвартс. Парень разместился на ближайшей к дому скамье и закрыл глаза. Он вспомнил самые лучшие школьные годы его жизни, вспомнил лицо матери, освещаемое ясным солнцем, таким же, каковым являлась она. Вспомнил её морщинистое лицо, слезящиеся глазки, гримасу строгости, а за ней с переменным успехом скрытое веселье. Вспомнил добрую улыбку отца. Он перебрал в душе буквально каждый счастливый момент с Луизой, его единственной и безгранично любимой девушкой. Затем в воспоминаниях всплыл Фред, Джинни, Билл, Чарли и Перси. Вся его семья. Семья, подарившая незабываемое детство, это самая настоящая ценность. Парень снова почувствовал нарастающую боль. Она как мрак, постепенно заполняла его тело. И сейчас, прежде чем сомкнуть глаза вечным сном, он понял одну истину. Понял то, что он счастлив в этот миг. Ведь этот миг и есть его жизнь.***
Каждую ночь, прежде чем уснуть, Луиза представляла себе свой идеальный следующий день. Пожалуй, так делают многие несчастные люди. Она надеялась, что наутро пошарив рукой, она обнаружит расслабленное тело парня в кровати, она снова почувствует, как длинные пальцы Джорджа погладят её кисть, как он подарит ей нежный поцелуй и скажет пару добрых слов. Но такого больше никогда не произойдет. Она не увидит его светлых глаз, не сможет ощутить его тепло. Никогда. Теперь каждая её ночь состоит из сильной внутренней боли, порождающей бесконечную пустоту. Теперь её когда-то пропитанные счастьем глаза не узнать: они стали красными, вечно раздраженными, в них поселилась скорбь и горесть, они окончательно потеряли свою сияющую краску.***
Я ощутил сильный толчок, словно исходящий от земли. Одно лишь мгновение и я понял, что теряю контроль над своим телом, хотя сознание ещё не покинуло меня. Никакой боли, только осознание легло тяжёлым грузом на душу. — Мёртв… — мысленно произнес я. — Оставил семью… Оставил её… Я хотел бы испытать настоящую эмоцию и почувствовать слёзы на щеках. Хотел бы ощутить хоть что-нибудь кроме этой давящей пустоты. Шло время, казалось бы даже годы, а я всё летал и летал. Наблюдал как тысячи таких же жизней покидают землю, как их семьи оплакивают потерю. Зрелище не из приятных, однако больше всего меня волновал вопрос моего пребывания здесь. Здесь — это где? Сам не знаю, что-то между небом и землёй. Я встречал лишь несколько ушедших жизней, но не все оставались там же, где и я. Со временем ко мне пришла скорбь и я понял, что по настоящему хочу жить. Понял, что так нагло покинул своё тело, оставив родных без опоры. Когда-то давно я даже подумывал о встречи с братом, то бишь я хотел умышленно покончить с собой. Теперь я мёртв. Мёртв как тогда и хотел. Получил ли я желаемого? Нет, нет и нет. Единственная радость моего существования сейчас справляется с горем. Я видел её плачущей в подушку по ночам, видел, как она бьётся в агонии и разбивает посуду. Но со временем её чувства меняются. Вчера она рыдала, сегодня уже болтает с красивым незнакомцем, даже чем-то похожим на меня, а завтра будет стоять с ним у алтаря и смотреть в его глаза, лучезарно улыбаясь. Она такая прекрасная… В этом платье Луиза очаровательна, а её волосы, с вплетенными нежными цветами восхитительны! Я наблюдал за тем, как его рука покоится на её талии, как она смеётся, а он самодовольно усмехается, как та беспокойным взглядом высматривает гостей из толпы и радостно машет им рукой. Я видел, как она обнимает мою убитую горем мать, как шепчет ей теплые слова, отрывками долетающими до меня. — Моя милая Луиза, — громко начал парень, аккуратно прикоснувшись к её рукам. — Когда-то ты была лишь мечтой, а сейчас нас ждёт светлое совместное будущее. Я хочу сказать, что невероятно сильно люблю тебя и торжественно клянусь… Мой мир рухнул, когда я услышал эти слова. Когда ни один мускул на лице девушки не дрогнул и она повторила клятву. Тогда я понял, что ничего меня больше не держит здесь. И я отправился в эдем без неё, наблюдая за счастьем моей несостоявшейся любви.