Маскарад

Маски. Везде были маски. Застывшие, одинаковые, безмолвные. Маски нельзя было снимать, если хочешь жить. За все дни, проведенные в этом месте, Джун Хо почти не видел человеческих лиц, кроме затравленных и обреченных гримас игроков. Но и на них смотреть он долго не мог, ведь потом их лица еще долго стояли перед его глазами, когда после отбоя он оставался один в своей камере. Все это напоминало какой-то нелепый маскарад — кровавый, жестокий, бессмысленный. Он длился, казалось, вечность. Игра постепенно подходила к логической кульминации — оставалось еще два этапа. Джун Хо тоже вел свою игру и постоянно балансировал на остром лезвии — один неверный шаг, и он погиб. Его поиски приносили плоды, но вопреки ожиданиям, чем больше он узнавал, тем только сильнее запутывался. Он просто не мог осознать, кто эти люди, зачем они это делают, что вообще происходит. Казалось, здесь был совсем другой мир, который жил по своим правилам, и никто не замечал этого. Пробраться в смотровое ложе было несложно, и во многом это было возможно благодаря как раз-таки маске. Страх у него не отбило — Джун Хо боялся, ведь только глупцы или безумцы не испытывают страха, но он зашел уже так далеко, что должен был дойти до конца. Как он и предполагал, VIP-гости оказались всесильными мира сего, и это только подтверждало то, что деньги правят миром. Об их власти и богатстве говорило все, манера речи, тон, повадки, а главное — роскошные маски, золотые, переливающиеся в свете ламп и свечей. Обезличенными они не были — маски были звериными, что говорило само за себя. Эти люди были животными. Они говорили по-английски, и чужая речь непривычно резала слух, но Джун Хо жадно впитывал все то, что они говорят. За прошедшие дни, которые, казалось, тянулись годы, он уже пережил первую стадию шока, и сейчас испытывал лишь глухое отвращение от всего здесь происходящего. Люди умирали, там, за двусторонним стеклом, а он ничем не мог им помочь. Но больше всего омерзение у него вызывали VIP-гости, которым не казалось все происходящее чем-то неправильным. Они ставили на игроков деньги, как на лошадей в скачках, и, расслабленно откинувшись на ложах, пили, ели и наслаждались игрой. А он подносил им напитки, закуски, а когда надобность в нем отпадала, вставал у одной из колонн и наблюдал за происходящим безумием за стеклом. Все это напомнило ему вдруг древнеримский амфитеатр, где насмерть бились гладиаторы, только здесь зрителей было гораздо меньше, а шансов на помилование у игроков не было. Когда Джун Хо в первый раз зашел в этот роскошный зал с подносом бокалов в руке, он чуть не вздрогнул, когда одна из, как ему казалось, статуй сменила позу. Женская обнаженная фигура ярко-розового цвета в темных пятнах и узорах встала перед одним из гостей на колени, и тот, не обращая на нее никакого внимания, положил на нее сверху ноги. Это были живые люди. Тщательно загримированные, лишенные всякой человечности и индивидуальности. Не более, чем вещь, лишь часть интерьера. То, что Джун Хо тоже мало чем отличается от этих обнаженных женщин, он понял, когда VIP-гость в маске Тигра бесцеремонно взял его за лицо пальцами. Он смотрел на него так, как смотрят на приглянувшуюся скотину на рынке. В темных кошачьих прорезях слабо были видны глаза мужчины, поблескивающие от похоти, в то время как тот мог видеть глаза Джун Хо полностью. Красивые глаза, так он сказал. Теперь он хотел увидеть его лицо, чтобы рассмотреть товар получше. То, что ему никто не поможет, Джун Хо осознал, когда остальные гости не сказали ни слова против, когда Тигр принудил его сесть рядом с ним, а Распорядитель так и стоял неподвижной, молчаливой статуей за стойкой управления. Как часто здесь происходит подобное, что тот относится к этому с таким безразличием? Гость в маске Тигра был капризен и требователен, и Джун Хо чувствовал исходящую от него угрозу. Этот человек привык получать все, что он захочет, и на данный момент его желанным объектом был Джун Хо — он уже был в его лапах, как кролик в захвате удава, хотя тут уместнее было бы сравнение с загнанной дичью и тигром. Джун Хо был в шаге от разоблачения, поэтому он постарался задобрить мужчину, делая вид, что подчинился ему. Он придал своему голосу умоляющие нотки и заставил себя переплести свои пальцы и жирные, опухшие пальцы мужчины, поглаживая его ладонь, давая намек на то, что готов ублажить его, но не здесь. Это сработало, и Джун Хо встал на подрагивающих коленях, уводя за собой Тигра под сальные смешки остальных гостей. Распорядитель так и не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать этому. Джун Хо шел по приглушенно освещенному коридору и чувствовал, как взгляд Тигра буквально прожигает его сзади. В голове лихорадочно метались мысли — что делать, и как выбраться из этой ситуации? В его планы явно не входило то, что до него будут домогаться, и теперь он пытался придумать хоть что-то, но паника не давала ему собраться с мыслями, а дверь спальни уже маячила перед глазами все ближе и ближе. На самом деле, Джун Хо уже едва держался. Он чувствовал себя таким уставшим от постоянного страха разоблачения, адреналина, бьющего в его крови, от чувства разочарования и отвращения в людях. К тому же, осознание того, что его брат тоже когда-то прошел через эту игру, и убил стольких людей ради того, чтобы выжить, тяжелым грузом висело на его сердце. Джун Хо и до этого знал и понимал, насколько люди могут быть жестокими и омерзительными, даром что служил в полиции. Он много повидал дерьма, но это… Это было слишком, даже для него. Джун Хо прошел в комнату, где стояла большая двуспальная постель и два кресла со столиком. Он быстро огляделся, и его взгляд зацепился за камеру в левом углу комнаты, прямо напротив кровати. Его желудок ухнул куда-то вниз, а вместе с щелчком дверного замка он понял, что оказался в ловушке. Джун Хо не должен был привлекать лишнего внимания. Ему нужно было быстро и незаметно выбраться с острова, потому что если его обнаружат — ему конец. Их слишком много, а у него осталось только два патрона. Он должен был выбраться живым отсюда, чтобы открыть миру страшную правду, и он сделает все, чтобы выполнить это. Джун Хо на подгибающихся коленях опустился на кровать, и мужчина встал перед ним, беря его за подбородок. — Сними маску, — повторил он свое требование, но его голос теперь был скорее не угрожающим, а приторным и предвкушающим — добыча от него уже некуда не денется. Джун Хо опустил взгляд и, помедлив, расстегнул маску, оставляя ее на своих коленях. Мужчина распахнул свой халат, и тот безвольно стек к его ногам, обнажая его обвисший под тяжестью собственного жира живот и грудь. Затем он снова взял его за подбородок, и Джун Хо медленно поднял взгляд на Тигра, смотря на него снизу вверх. Красивое лицо. Ни один мужчина до этого не говорил Джун Хо, что у него красивое лицо. Ни один мужчина не смотрел на него таким сальным взглядом и не касался его с явным желанием и похотью. Пять минут, и его жизнь изменится навсегда. Так сказал этот мужчина, поглаживая его щеку большим пальцем, а затем положил ладонь на его голову, наклоняя ее ниже, к своему паху. Джун Хо уставился невидящим взглядом перед собой, а в поле зрения все еще маячила камера слежения. Что делать? Наступить на горло своей гордости и сделать то, что от него потребуют, или попробовать сбежать? Так мало времени, так мало возможностей. За Джун Хо сделали выбор сами, силой притянув его лицо к паху, больно сжав волосы в кулаке. Он кратко дернулся, а потом сдался, закрыв глаза и приоткрыв рот под напором чужих пальцев. Новая волна отвращения захлестнула его, когда мужчина толкнулся ему в рот уже вставшим членом. От него пахло кислым потом и мочой, и Джун Хо едва не стошнило. На его рефлекторно сжавшееся в приступе тошноты горло мужчина лишь простонал, толкаясь глубже. — Соси или мне придется сказать твоему боссу, что ты плохо обслужил меня, — мужчина снова дернул его за волосы, отстраняя от своего члена. Джун Хо поднял на него взгляд, смаргивая выступившие слезы на глазах. Он никогда не чувствовал себя настолько униженным, пока выполнял требования гостя. Он заставил себя задвигать языком и втянуть щеки, желая только, чтобы это быстрее закончилось. Мужчина подбадривал его, гладил по щеке, перебирал волосы, подаваясь навстречу, пока Джун Хо удовлетворял его. Он не знал, сколько прошло времени, когда мужчина наконец кончил. Джун Хо закашлялся от спермы в своем горле, но мужчина все еще не отпускал его голову, прижимая ее к своему паху и хрипло постанывая. Джун Хо едва сдерживался, чтобы не прокусить его член зубами, когда тот наконец вышел из его рта, и он смог нормально откашляться. — Хороший мальчик, — похвалил его мужчина, похлопав по щеке. У Джун Хо во рту был мерзкий вкус, и болела челюсть. — Раздевайся. Он замер и поднял на мужчину взгляд. — Г-господин, вам стоит вернуться в ложе, ведь вы пропустите всю игру, — выдавил Джун Хо. — Не беспокойся об этом, меня гораздо больше заботят другого рода утехи, — беспечно сказал мужчина. — Но… — Лучше не зли меня, мальчик, — прервал его гость, начавший уже терять терпение. — Раздевайся. — Прошу, господин! — воскликнул Джун Хо, перехватив его руку. Он коротко облизал губы, придавая своему лицу выражение покорности и страха. — Завершите игру, а после — я весь в вашем распоряжении. Вы сможете полностью насладиться мной, и я исполню любое ваше желание. Игра закончится в скором времени, а сейчас вы и вполовину не сможете получить всего того наслаждения, которое я обещаю вам доставить. Прошу вас, господин! Джун Хо тяжело дышал, продолжая смотреть на мужчину снизу вверх, с замиранием сердца ожидая его ответа. Тот, помедлив, самодовольно усмехнулся, а потом потрепал его по щеке, как собаку. — Ладно, так уж и быть. Скажем, что я только попробовал тебя на вкус. После окончания игры я приду сюда, и ты должен ждать меня на этой постели. Сделаешь все, как я скажу, и, поверь — твоя жизнь изменится навсегда. С этими словами мужчина в маске Тигра надел халат и вышел из комнаты, а Джун Хо опустил голову, закрывая лицо ладонями. Бежать нужно было сейчас, и он не имел права на ошибку.