so-so

      — Рейнбоу.       Мелодичный голос директрисы Селестии тихо позвал Дэши, которая, обитая в своих мыслях, пропустила мимо ушей всё, что до этого ей говорила директор. Скорее поучала. Рейнбоу, плетясь позади, подняла свой усталый взгляд с земли на женщину, которая вскоре стала идти с ней наравне.       — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила пастельноволосая директриса, погладив радужную макушку Дэши. Та слегка напряглась.       «Шикарно, блять. Особенно после Вашей тирады про безопасность. Я же так напрашивалась, чтобы мне мяч в голову бросили! Прям с флагом в руке кричала, первая в очереди», — про себя саркастично заметила Рейн, отведя раздражённый взгляд в сторону.       Дэш, скрестив руки на груди, сухо ответила:       — Не сказала бы, что прекрасно.       Женщина убрала руку, засунув её в карманы шорт. Она не заметила особую смену настроения своей ученицы, что являлась для Дэш плюсом, поэтому просто сказала:       — Я заселила тебя с Рэрити в одной палатке, — начала Селестия, переведя взгляд на огромный лагерь, хранивший в себе кучу воспоминаний её школьной жизни, и кучу подростков. — Если будет плохо и что-нибудь заболит, то не бойся говорить.       — Ладно.       — Я позже принесу тебе лекарства, — не унималась Селестия. — Медсестра сказала, что, слава святому Харрикейну, сотрясения нет, однако удары в голову все равно очень болезненные.       — Ага, — красноречиво ответила Рейн.       — Я также созванивалась с твоей мамой. Она сказала, что при плохом самочувствии может тебя забрать~       — Нет! — резко перебила тараторящую и не унимающую женщину Дэш, также резко разведя руками. — Все супер, я же не помру. — на последнем слове она поставила явный акцент, сделав круговорот малиновыми глазами.       — Хорошо, — теперь очередь соглашаться была Селестии. Она вынула из кармана пластиковую карточку с номером и вручила её Дэш. — Это номер палатки. Как ни странно, но они запираются чип-ключом. Там уже Рэрити. Вещи твои тоже туда занесли.       — Хорошо, — немногословно ответила Дэши, рассматривая карточку в руках, на которой была изображена эмблема лагеря «Эферфри» и номер их палатки. 27. Прикольное число.       Директор, вновь повторив о правилах безопасности, лекарстве и самочувствии девушки, к счастью для Рейнбоу Дэш, удалилась. Честное слово, когда она ушла, Рейнбоу готова была станцевать танец. Любой. Даже тверк. У неё о ней мнение сильно изменилось, когда она, в течение всей четверти кряхтя о хорошей успеваемости Дэш в спортивных секциях школы, где она была лидером, в конце четверти выпрашивала у других учителей хорошие оценки, а за свой урок поставила ей двойку за четверть. Рейнбоу, поинтересовавшись заслугой её двойки, в ответ лишь услышала о частых прогулах. Хотя директор сама отпускала её с уроков, напоминая о матчах против других школ.       Радостно запихнув в карманы шорт карту, ей в глаза бросилось áлое пятно на её футболке. В памяти всплыл тот придурок с синей шевелюрой. Раздраженно фыркнув, радужноволосая засунула руки в карманы и потопала к своей палатке.       «И как я отмою эту кровь? В местной химчистке? Ага, у них здесь химчистка больше на свалку походит, — мысленно возмущалась Дэш. — И всё из-за этого идиота! Не умеет мяч пинать — пусть не играет. Однажды я ему отомщу! Ну, с обрыва сброшу, к примеру, или в воде утоплю. Или вообще постараюсь не пересекаться! Попытается заговорить со мной — в морду дам, не подумав! О Боже, я смешна», — у Рейнбоу в голове творился полный хаос. И, возможно, этому есть объяснения, помимо того, что она просто душевнобольная. Ко всему прочему боль в голове не давала о себе забывать, и было ощущение, словно мозг Дэш сжимали. Но главный вопрос был, конечно, в том, как сжимали мозг, которого нет?       — Привет, Рейнбоу! — где-то позади, или спереди, или сбоку, короче, плевать, Рейн была не в духе, а ещё у неё жуть как болела голова, чтобы здраво мыслить и вообще определять с какой стороны донеся голос. Она решила проигнорировать оклик. Просто представила, что её зовут не Рейнбоу, а, эм, Раечка и невозмутимо потопала дальше. — Хэй, Рейнбоу! — а вот теперь она отчетливо услышала, откуда пошёл этот голос. Сзади. И самое главное, что оклик был куда громче, чем в прошлый раз. Она надеялась, что к ней не подойдёт хозяин этого голоса. Почему хозяин? Голос-то был мужской. Хотя откуда она знает? Вдруг это какая-то женщина с мужским голосом, как в медпункте. — Игнорщица!       Радужноволосая почувствовала, как её резко схватили за запястье и следом повернули на сто восемьдесят градусов. Вот же наглец! Перед ней привстал какой-то незнакомец. Был вполне незнаком.       — Ты кто такой?! — вытащив руку из суперслабой хватки, с наездом спросила Рейни, в голосе которой слышались явные нотки раздражения. Она злобно прищурила глаза и нахмурила брови. Также за пару секунд присмотревшись, в незнакомце она заметила знакомого… М, ладно. Это был Трендерхуф. Бывший одноклассник, бывший главный модник школы Кантерлот, бывший староста их класса и бывшая неразделённая любовь Рэрити. Она помнит этого чувака. Но ему этого не скажет. Чтобы жизнь мёдом не казалась.       — Ты меня не помнишь?       «Да пошёл ты».       — А должна?       — Ну, — он издал немного нервный и растерянный смешок. — Нет, наверное.       — Ну ладно, — Дэш невозмутимо пожала плечами и собиралась уже сверкать пятками, подкосив под дурочку, однако Вселенная такая: «Ха! Иди в зад!», и в следующую секунду Рейнбоу Дэш познакомила своё лицо с землей. О, нет, кажись, она была слегка влажной.       «Пиздец».       — Господи, Рейнбоу Дэш, ты в порядке? — вскрикнул Трендерхуф, вскочив и подбежав к Рейни ближе. Он попытался помочь Дэш встать, но та даже не отреагировала, продолжая лежать лицом в землю, — Вставай, я помогу. — он немного потряс её за плечо, но та также не отреагировала. Уснула? Сдохла?       — А-а-аргх!       Рейнбоу издала недовольный звук, параллельно перевернувшись на спину. К счастью, земля оказалась не говном, и лицо её было запачкано на сорок процентов из ста. Она закрыла глаза. Звонкое пение птиц, громкие разговоры, звук шелеста травы, раздражающий голос Тренда. Всё это постепенно заглушалось. Словно Рейнбоу отключалась от мира иного, перезагружалась. Это расслабляло. С самого начала эта поездка не удалась для неё, и нет, первым крахом был не мяч, а телефонный звонок от Рэрити в четыре часа утра перед отъездом, которая в трубку плакала и говорила что-то о родителях и разводе. Потом Дэш позвала её к себе, где они поели мороженого и поговорили по душам. Для неё в тот момент её подруга показалась совсем иной… Слишком… Спокойной? Адекватной? Она не устраивала драмы на всю планету и картинно не падала на диван, плача и крича о своих проблемах. В тот момент Дэши словно увидела её реальную грусть. Такую проницательную, трогающую, печальную и искреннюю. Слишком искреннюю. Кристально чистую. Будто увидела… зрелую сторону Рэрити? Словно она уже взрослая женщина. А сейчас ещё и нарисовался этот Трендерхуф. Ну кто его просил приезжать? Теперь Рэрити точно погаснет. И так не повеселится от души из-за её родителей, а теперь и бывшая болезненная любовь о себе напомнила, ал-я, молния средь белого дня. Или как там?       — Рейнбоу!!!       Голос Тренда резко вломился в разум девушки. Она не подала виду, что задумалась. Продолжала также спокойно лежать. А вот Тренд оторопел и подумал, что вдруг она чем-то болеет и это какой-нибудь приступ? В химии он, конечно, не гений, но точно знает, что если человек лежит без сознания, то ему нужно делать искусственное дыхание. Так, стоп, или это когда захлебнулся случайно?       — М? — когда Рейнбоу отреагировала на его оклик, то он от радости чуть до Луны не допрыгнул. Девушка все также неподвижно лежала с закрытыми глазами.       — О Боже, ты что, уснула? — он навис над ней, задав этот вопрос, а с души его упал целый булыжник.       — Ой, черт, и вправду, задремала чутка, — она, резко открыв глаза, бодро вскочила с земли и начала разминать шею. Парень поднялся следом с ошарашенным выражением лица. И это не потому, что Дэш невозможно было отличить от свиньи. От странности Рейнбоу. Он знал о её странности характера и поведения ещё со времён, когда они были одноклассниками. И даже немного побаивался её, хоть и не показывал. Для него Дэш была странной подружкой милашки Рэрити, которая словно проживает в собственном мире. Смелая, быстрая, опасная. И язвительная ко всему прочему. А ещё грубиянка. — Чего вылупился? Какие-то проблемы?       Кажется, этот вопрос был адресован Тренду. Ой, точно ему. Она на него так смотрит, у него щас в пятки сердце уйдёт, либо он описается.       — Н-нет.       — Славно.       Дэш мило улыбнулась, а в следующую секунду её лицо словно лишилось способности выражать эмоции. Остался лишь сплошной покер фейс. Трендерхуф ничего не сказал. Вылупился и наблюдал, как Рейнбоу пафосно откинула свои радужные запутанные волосы за спину и вальяжной походкой пошла прочь. Какие-то ученики из других школ, проходя мимо, смотрели на неё с таким удивлением, будто она какой-нибудь египетский Фараон, а она оставалась все такой же невозмутимой. Словно она не забинтованная и не измазанная грязью девочка с радужными волосами, а королева мира и Вселенной. По крайней мере такой вывод сделал Трендерхуф, до последнего провожая девушку взглядом, пока та окончательно не исчезла из его вида.

***

      После «происшествия с мячом» взрослые особи разогнали подростков по своим палаткам и увели Рейнбоу Дэш в медпункт. По крайней мере, если бы спросили, то так могла бы объяснить Рэрити, которой не разрешили пойти со своей подругой и отправили в палатку, дабы распаковать свои огромные чемоданы и подготовиться к общему приветствию от лагеря. Сначала её проводила Сансет, а после удалилась, и Рэрити просиживала в сплошном одиночестве все оставшееся время, размышляя по поводу подруги, лагеря, родителей и сестренки. Признаться честно, она не волновалась по поводу Дэш сильно, ибо знала, что она в порядке: по памяти Рэрити, Рейнбоу получала достаточно много таких ударов мячом в голову. И не только. В её мыслях, как заевшая пластинка, крутилась недавняя ссора родителей, их крики о разводе, плачущая Свити Белль, и ни чем не способная помочь она.       Это вызывало боль. Сильную боль.       Она безысходно выдохнула.       Хах, а ведь по ней и не скажешь, что её родители на грани развода, из-за чего компания её семьи переживает не самые лучшие времена, её младшая сестренка получила психологическую травму из-за родителей и посещает психолога, а она сбежала, как трусиха, в лагерь, оставив все проблемы позади.       Сбежала. Хах.       Рэрити садится на кровать, сжимая рукав своего лёгкого платья небесного цвета.       — Но я не бежала, не так ли? Мы с девочками с мая планировали эту поездку! — она горько ухмыльнулась, перестав мять рукава своего платья. По щекам полились слёзы, и Рэрити мигом их протёрла рукой, подняв взгляд наверх. Наверное, этот приём использует каждый человек, дабы остановить поток своих слёз. Бальсано не была исключением. — Неужели я вправду себя оправдываю?       — Хэй, Рэрка!       В палатку неожиданно завалилась радужноволосая, немного испугав Рэрити. И этот испуг был цветочками, потому что в следующую секунду она испугалась ещё сильнее, увидев внешний вид своей подруги. Несите валидол.       — Прикинь кого встретила! Трендервуха! Так, стоп, или Трендерфуха? Тре-еэндерву-ухуфа? Ой, блять, похер! Короче, ты поняла, да? Ю ноу? Окей! — она хлопнула в ладоши, радостно улыбнувшись и следом показав жестом «Окей». Рейнбоу была искренне рада видеть подругу, ибо эти незнакомцы и бывшие одноклассники ей уже поднадоели. Продолжая жестикулировать руками, как дёрганная, она продолжала с жгучим и горячим, как свежие пирожки, настроем рассказывать новоиспечённые новости: — И, короче, он ко мне приклеился, как идиот, и не переставал лезть, а я от него красиво ушла. Ну, почти. Упала, и он помог мне встать, а ещё такое лицо у него было, будто кто-то умер! Аха-ха-ха-ха-аха!!! — Рейнбоу вообще не унималась, хотя всего пару минут назад была более менее невозмутимой и менее активной. Она чувствовала, будто внутри неё кипела кровь. — А ещё этот придурок, который мне мячом в голову заехал, так раздражает! Кретин какой-то, ему бы к психиатру. Да ещё "любимка" Селестия не отлипала до самого конца, чуть не блеванула на неё!       Рейнбоу, слава пресвятым ананасикам, успокоилась. Облегченно выдохнув после своего рассказа, она бодро посмотрела на Рэрити, ожидая уже её ответа или хотя бы комментария наподобие «ана». Но вторая застыла, вылупив глаза и немного приоткрыв рот. И вообще, что за глупое выражение лица? Она до сих пор всё фильтрует в голове? Она злится? Ей плохо? Запор?       — Ау-у!       Подойдя ближе к фиолетововолосой и помахав руками перед её лицом, та сменила своё выражение лица на более менее адекватное. Подняв взгляд сапфировых глаз, Рэрити сдержанным тоном спросила:       — Ты дура?       Возмущении Рейнбоу не было предела. Она покраснела, позеленела, посинела и стала смурфиком.       — Хэй, обижаешь! — обиженно пролялякала Дэш, наигранно скрестив руки и надув губки. Рэрити улыбнулась. — И каково это?       — Что? — Рэрити не поняла, недоуменно наблюдая за неожиданной сменой настроения своей подруги. Возможно, она и поняла вопрос. Но он оказался слишком резким. Не в бровь, а в глаз, как говорится.       — ..Разбитое сердце? — Рейнбоу присела на свою кровать напротив подруги. Она увидела то, как расширились глаза подруги. Как поджались накрашенные розовой помадой губы. — Ты его не забыла.       Бальсано опустила взгляд. В памяти, из самой глубины, медленно загорались воспоминания прошлого. Создалось ощущение, что старый шрам вновь раскрылся. Словно сердце обливалось кровью.       — Это довольно-таки больно, — она подняла взгляд на Дэш и улыбнулась. Улыбнулась так, словно сейчас расплачется. — Но это не должно уже меня волновать. Прошло много времени. Пора бы и позабыть.       Дэш молчала. Она мысленно жалела, что начала эту тему. Но также хотела убедиться, что боль осталась. Она осталась. Её нужно выдавить. Окончательно выветрить.       — Перестань на меня так смотреть. У тебя такой взгляд, будто я не с разбитым сердцем, а умру, — пытаясь развеять обстановку, вставила Рэрити, смеясь. Рейнбоу криво улыбнулась и посмотрела в сторону деревянной двери.       Кстати, у так называемой палатки была довольно-таки странная конструкция. Вроде палатка, а вроде и нет. Типо шатёр скорее. Снаружи на вид и вправду напоминает и шатёр, и палатку, а внутри — целая комната. И потолок, и стены, и пол, и дверь были сделаны из дерева. Даже отпирается палатка чип-картой, которую Дэш вручила Селестия. Лагерь сильно изменился с последнего их визита. Если раньше были настоящие палатки, без дверей и стен, то сейчас уже полноценные комнаты.       В дверь неуверенно постучали, после чего девушки в унисон дали разрешение на вход.       — Флаттершай? Что-то случилось? — за дверью показалась нежно-розовая макушка, а затем и вовсе в платке под номером двадцать семь появилась нежная на вид и хрупкая девушка с бирюзовыми глазами. Флаттершай была высокой, чуть ниже Рэрити, у которой рост был сто семьдесят два, и худой. Модница часто говорила, что Флаттершай была бы прекрасной моделью. Но та отмахивалась, так как боялась внимание к себе. А модели приковывают к себе всё внимание. Бледноватое лицо, круглые глаза, аккуратный нос.       — Все вас ждут, — тихо сказала Флаттершай, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.       — Хорошо, дорогуша, — улыбнувшись, ответила Рэрити и поднялась с кровати, — Мы уже идём! — она грациозно откинула назад волосы, — А ты, — она указала на Рейнбоу, которая в другой миг состроила непонимающее выражение лица. — Переоденься. Что за вид? Ты что, на земле валялась?       «Да».

***

      Лагерь «Эверфри» — это поистине один из лучших лагерей, расположенных поблизости с городом Кантерлот, столицей Эквестрии, с различными возможностями и очень хорошими условиями для временного обитания. Ну, по крайней мере, так говорили учителя и завучи, когда ученики только собиралась залезать в автобусы. На деле это оказался самый простой летний лагерь с комарами и стремными туалетами. Ученики школы Кантерлот уже побывали в лагере и оценили прочность причала у озера. Скорее Дёрпи Хувз оценила и потом сломала себе ногу.       У деревянной, хорошо построенной и явно нестарой сцены, красиво разрисованной и украшенной различными цветами, собралась толпа подростков. Увидев такую толпу больных на голову подростков в реальной жизни — без матов не обойтись. На сцене мотались из одного угла к другому пара людей в одинаковой одежде в тон эмблеме лагеря, кажется работники, среди которых можно было заметить двоих уж очень знакомых особей для Кантерлотской компашки — Тимбера Спруса и Глориосу Дэйзи.       — А-а-аргх! Когда уже прийдут эти шалопайки?! — зло сказала Эпплджек, топнув ногой, как лошадь. Она скрестила руки на груди и стала оглядываться. Не найдя знакомые рожи среди сотни ровесников, девушка-кантри нахмурилась ещё сильнее.       — От того, что ты злишься они быстрее не прийдут, — закатив глаза, сказала стоявшая рядом с ЭйДжей Твайлайт Спаркл, после поправив очки. Девушка на фоне своей подруги казалась довольно маленькой и миниатюрной, хотя таковой не являлась. Скорее Эпплджек была довольно крупной, широкоплечей, в массе и в придачу высокой. Метр семьдесят. Да-да. Амбал. Хотя у них в семействе все такие, кроме сестренки Эппл Блум. Вот она была хиленькой для Эпплов. — Флаттершай случайно не потерялась там?       Эпплджек пожала плечами.       — Де-е-е-е-ево-о-о-очки-и-и!!! — неожиданно черт знает откуда свалилась Пинки Пай, напугав девушек до усрачки не только своим загадочным появлением, а ещё и громким, очень громким и писклявым криком. У них точно завяли уши.       Сразу после Пинки к ним подошла запыхавшаяся Сансет, еле-еле держа в руках пакеты с различными сладостями. Она, махнув девочкам и кинув пакеты на землю, руками уперлась в колени, пытаясь отдышаться.        — Я ХОЧУ ЕСТЬ!!! Я ГО-ОЛОДНА-А-АЯ!!! ЖРА-А-А-А-АТЬ!!! Я ЩАС СДОХНУ ОТ ГОЛОДА!!! ХОЧУ ЖРАТЬ!!! — Пинки Пай начала трясти Эпплджек, схватив ту за шиворот красной рубашки. Подняв голову и посмотрев с щенячьими глазками на неё, увидела перед собой злобную моську ЭйДжей. Та стояла с самым мрачным выражением лица.       — Пинки, ты живешь, чтобы есть. И ешь, чтобы жить, чтобы потом есть, чтобы жить, — состроив умное выражение лица, проговорила Сансет мудрым тоном, поднимая пакеты, наполненные сладостями Пай, с земли.       — Сансет, ты хоть поняла, что сказала? — выгнув бровь, поинтересовалась Твайлайт.       — Не особо, — улыбаясь, ответила огненноволосая. — Но прозвучало это довольно-таки мудро.       Девочки прыснули со смеху. А Пинки вообще взорвалась, катясь по земле и громко смеясь, нет, угорая. Ржала, как лошадь. Такая картина рассмешила девушек ещё больше, а вот остальных ровесников повергла в шок. Кажется, они подумали, что подруги точно на голову больные. И не ошиблись, между прочим.       — Че ржете? — неожиданно рядом оказалась радужноволосая, как всегда бестактно задавая вопросы. Она посмотрела на валяющуюся на полу Пинки, и добавила: — Ты что, свиньей себя возомнила?       — Кто бы говорил, — следом подошла и Рэрити, поправляя свои волосы и глядя в карманное зеркало. Рейнбоу на слова модницы закатила глаза. Флаттершай также подошла вместе с мисс Бальсано.       — Дэ-э-эши-и!!! — Пинки всклочила с пола, налетев на Дэш. Она подзабыла о боли в голове, но когда Пинки, визжа ей в ухо и сжимая в крепких объятиях, неожиданно вспомнила.       — Ты как? — отцепив от радужноволосей Пай, спросила Сансет, закинув руку на её шею, приобняв.       — Живая.       — Ну а то, крепкий орешек, — засмеялась Сансет. — Ты когда упала, то у нас чуть сердце в пятки не ушло.       — Испугались? — засмеялась Рейнбоу.       — Обосрались, — красноречиво ответила ЭйДжей, с другой стороны приобняв Дэш.       Девочки повторно прыснули со смеху.       У Рейнбоу была красивая улыбка. Яркая, запоминающая и искренняя. Оставляющая особый опечаток в памяти. Такой вывод сделал парень с зелёными глазами, наблюдая со стороны за той, в кого совсем недавно попал мячом.