***
— И вы прям в губы целовались? — Чимину тринадцать, напротив него сидит его лучший друг и рассказывает о своём первом поцелуе. Тэхён старше всего на три месяца, но, кажется, будто взрослеет намного быстрее и абсолютно во всем преуспевает: и оценки у него лучше и фигура уже начала формироваться в то время, как у Чимина совсем ещё детское телосложение. А главное — он первый нашёл себе альфу. И даже первый поцелуй у него первее случился! Чимину бы порадоваться за друга, да вот радоваться ни капли не хочется. Он тоже хочет альфу, хочет получить свой первый поцелуй и тоже хочет стать взрослым! — Да, — не без гордости отвечает друг. — Он притянул меня за ворот рубашки и как впился своими губами в мои, — Тэхен прикрывает глаза и проводит пальцем вдоль своих губ, пытаясь вспомнить те ощущения. — Было хорошо, мне понравилось, — оглашает вердикт. — Потом он проводил меня домой, и я всю ночь не мог уснуть, — всё прокручивал в голове случившееся. — Ты должен обязательно тоже попробовать. — И как же мне попробовать, если у меня даже альфы нет? — Чимин разочаровано вздыхает, откидывая голову на спинку дивана и обращая свой взгляд в потолок. Он не хочет видеть счастливое лицо друга — душу юного парня терзает зависть. — У тебя есть Юнги! — после недолгой паузы восклицает Тэхен. — Точно! Почему мы раньше с тобой не догадались? Он же альфа, к тому же старше, наверняка уже умеет целоваться и тебя сможет научить! Щёки Чимина покрываются краской, когда он представляет целующего его Юнги. — Ты с ума сошёл? — омега не понимает, откуда в голове его друга возникла такая идея. — Мы же друзья, думай, что говоришь. Тэхён обиженно пыхтит о том, какой Чимин глупый и зря не слушает советов лучшего друга, который пытается ему помочь. Но за глупого он получает по голове подушкой и позже между парнями разыгрывается шуточный бой, остановить который сумела только мать, вернувшаяся с работы и увидевшая устроенный парнями бардак. За него омеги получили нагоняй и принялись за уборку. Раскладывая подушки на их законные места, Чимин задумывается: а что если в самом деле попросить Юнги научить его целоваться? Старший ведь всегда во всём ему помогает, не важно: то ли это простое решение задачек по алгебре, на которое у альфы уходит минут пять от силы, то ли забрасывание мяча в кольцо, которое все никак не получалось у Чимина, и он хотел сдаться, да вот Юнги не позволял и всё продолжал упорно тренировать младшего, что в конце концов принесло плоды: Чимин — единственный омега из своего класса, сдавший этот норматив на пятерку. Эта мысль преследует омегу несколько дней — он с ней ест, спит, учится и, в конце концов, принимает решение. Когда Юнги зовёт его в кино, сердце Чимина замирает. И, казалось бы, ничего необычного не происходит, они часто гуляют где-то вместе и по кинотеатрам также ходят, к тому же в прокат совсем недавно вышел фильм, который они с хёном очень сильно хотели посмотреть. Но Чимин вспоминает разговоры друзей о том, как в кинотеатрах на последних рядах целуются парочки. Они тоже могут поцеловаться? Они, конечно, не парочка, но от поцелуя омега точно не отказался бы. Чимин немного опаздывает, но к началу фильма они успевают. К разочарованию Пака, они садятся не на последнем ряду, а где-то в середине. Фильм такой интересный, и Чимин его так долго ждал, что, в конце концов, младший забывает о своей миссии и весь показ сидит с открытым ртом, не забывая при этом обсуждать самые интересные моменты с альфой. Приходит в себя Чимин только тогда, когда на экране показываются титры. Сзади слышны чмокающие звуки, и омега действительно видит несколько целующихся парочек, которые вызывают неловкость у юного омеги. Он переводит взгляд на Юнги, и неловкость растёт в геометрической прогрессии. Чимин подмечает, что губы у альфы довольно привлекательны: они аккуратные, слегка розоватые и с красивыми изгибами. Этими губами альфа начинает шевелить и Чимин не сразу соображает, что к нему обращаются. — Пошли? — слышит он вопрос, когда постепенно приходит в себя, и заторможено кивает. Уже возле дома Чимин предлагает альфе зайти в гости. Тот не отказывается, и они, поздоровавшись с чиминовыми родителями, уходят в комнату младшего. Чимин нервничает. Юнги сидит в его комнате на его кровати и о чём-то увлеченно рассказывает. Омега пытается слушать, но его внимание то и дело цепляется за губы старшего. Ему интересно: а на вкус Юнги мандариновый? — Хён, научи меня целоваться, — Чимин смотрит на альфу внимательно, пытаясь понять, какие эмоции у парня вызвала его просьба. А Юнги становится плохо. Как так-то? Его Чимин, его маленький милый Чимин, который совсем ещё ребёнок, просит о таком? Ему бы ещё в песочнице играться, а не просить альфу поцеловать его. Чем больше Юнги молчит, тем больше Чимин думает, что ему откажут. Неужели хёну так сложно выполнить эту простую просьбу? Или всё дело в Чимине, и он не хочет с ним целоваться? Омега начинает дуть губы и обиженно сопеть. — Не хочешь? — Чимини, рано тебе ещё, — приходит в себя альфа и наконец-то отвечает. Но его слова ещё больше обижают омегу. — Ничего мне не рано. Я уже взрослый! — и совсем по-взрослому отворачивается от друга, затаив обиду. — Все уже в моем классе умеют целоваться, один я хожу нецелованный, — омега, конечно, немного приукрашивает: из его ровесников целовался только Тэхен, но если он скажет правду, уговорить альфу будет ещё сложнее. — Ты понимаешь, что целоваться нужно по любви? — все ещё пытается достучаться до разума младшего. — А ты что, меня не любишь? — возмущений Чимина нет предела. Он вспыхивает, как спичка, и готов ударить старшего за нелепые слова. Пусть только попробует сказать, что не любит младшего, тогда у Чимина на одного друга станет меньше. — Люблю конечно, но… — Ну вот, в чём тогда проблема? — младший не даёт вставить и слова. Юнги понимает, что спорить бесполезно: если омега что-то удумал, то не успокоится, пока не получит желаемого. А если Юнги откажет ему, и тот пойдёт с такой просьбой к другому альфе? Эти похотливые альфы никогда не упустят возможность прибрать к рукам красивого омежку. Не факт ещё, что остановятся на невинном поцелуе и не зайдут дальше. Такому Чимину учиться ещё точно рано. Юнги стискивает руки в кулаки и пытается не думать о том, что он, взрослый пятнадцатилетний альфа, развращает тринадцатилетнего малыша. Это же просто прикосновение губами, совсем невинное и не носит в себе ничего непристойного. Чимин всё ещё его друг, а Юнги всё ещё хочет заботиться о младшем и оберегать того от глупостей. — Хорошо, — альфа тяжело вздыхает, принимая поражение. Чимин еле сдерживает глупую улыбку, которая так и просится на лицо. — Иди сюда. Омега подползает ближе к альфе, который устроился на краю кровати. Лицо Юнги кажется расслабленным и спокойным. Он протягивает ладонь и нежно гладит заднюю часть шеи Чимина, заставляя младшего прикрыть глаза от приятных ощущений. — Что мне нужно делать? — всё же решается спросить омега, как-то не хочется облажаться при первом поцелуе. — Просто расслабься и получай удовольствие, — альфа тянется вперёд. В миллиметре от чужих губ он на секунду тормозит — в голове проскакивает мысль: «Что я творю?», но она успешно оказывается проигнорирована. Губы Чимина тёплые и мягкие, они на вкус как зефир, запахом которого младший пронизан насквозь. Омега мягкий и податливый, полностью расслабляется в чужих руках и пытается подстроиться под такт старшего. Его движения совсем неумелые и слегка неуклюжие, но сам поцелуй это ни капли не портит. Чимин забыл о том, что хотел всё точно запомнить: каждую мелочь, чтобы позже похвастаться перед Тэхеном. Он сконцентрирован на ощущениях: губы покалывает, кожа покрыта мурашками, ноги слегка затекли, но отстраняться не хочется совсем. Он бы целовался вот так вечно. Ладошки крепко цепляются за футболку старшего, и лишь когда в легких становится критически мало воздуха, они отстраняются. Чимин облизывает губы, ощущая при этом на них вкус мандарина. И ни капли не жалеет, что свой первый поцелуй разделил именно с Юнги.***
Когда ты девятнадцатилетний взрослый омега, то всё, о чем ты можешь думать, это секс. Внутри всё зудит безумно. Желание почувствовать внутри что-то больше собственных пальцев — огромное. Но, к сожалению, к длинному толстому члену в комплект обычно идёт самовлюблённый глупый альфа. Таких Чимин терпеть не может, и даже ради хорошего секса выносить чужую, неприятную для себя компанию не готов. Конечно, не все альфы такие. Вот например, Юнги-хён — с ним Чимину никогда не бывает скучно. И омерзения он не вызывает. Может это всё из-за того, что они дружат ещё с детства, и Чимин просто к нему привык. А может потому, что Юнги – это тот человек, которого можно назвать приличным? И который, даже учуяв течного омегу, не станет на него набрасываться, как голодный зверь? В общем и целом, с пятнадцати лет именно образ его любимого хёна перед глазами Чимина, когда он кончает. Сначала за это было стыдно и смотреть в глаза друга после было неловко. Но со временем омега привык. Юнги же всё равно не видит, что у младшего в голове. Но к своим девятнадцати годам Чимин ходит девственником, так ни разу не испробовавший чужой член. У шестнадцатилетнего Чимина был шанс. У него под боком был Юнги-хён и неугомонный Тэхен, который подговаривал Чимина попросить именно старшего научить омегу столь трепетному занятию. Но шестнадцатилетний Чимин струсил, он был ещё морально не готов. Да и хотелось бы всё-таки, чтобы столь важное событие произошло с любимым человеком. Спустя полгода чиминовой нерешительности, альфа окончил школу и уехал учиться в другой город. Сначала Чимину казалось, что его бросили. Он долго обижался и не хотел разговаривать с другом. Но позже соскучился, позвонил первым и ночь напролёт проболтал по телефону. Юнги приезжал домой редко, только на каникулы, и виделись они с Чимином не часто. Поэтому прийти к нему с такой глупой просьбой было очень стыдно, хотя и безумно хотелось. Поэтому к своим девятнадцати Чимин всё ещё девственник, к тому же, влюбленный в друга. Осознание влюблённости не было для младшего потрясением — Юнги всегда вызывал в нем смешанные чувства. Просто младший не понимал, какие именно. А когда стало понятно, то страшно стало тоже. Вдруг Юнги видит в нём только милого тонсена? Когда Чимин оканчивает школу и перед ним становится вопрос о дальнейшем обучении, омега без колебаний выбирает поступление в тот же город, в котором учится старший. Чимин надеется на то, что они смогут чаще видеться с альфой и изредка вместе ходить гулять. Но Чимин даже представить себе не мог, что ему повезет настолько. Юнги-хён предлагает стать его соседом по квартире, а родители омеги, знающие альфу с детства, только и рады, что о младшем будет кому заботиться. Вот так Чимин оказывается в незнакомом городе в квартире, вкусно пахнущей мандаринами, и в крепких объятиях привлекательного альфы. — Ты так вырос, малыш, — причитает хён, наливая в кружку горячий чай и протягивая младшему напиток. — И совсем исхудал. Где твои прелестные пухлые щёки? — Хён, хватит так меня называть, я уже давно не малыш, — возмущается омега, надувая губы. — Конечно, как скажешь, — смеётся в ответ альфа, наблюдая за нахохлившимся другом. Чимин кажется ему милым и чертовски привлекательным. Он всегда был красивым, но когда повзрослел, эта красота стала видна ещё больше. Альфе хочется поцеловать эти надутые губы, которые однажды он уже попробовал, и с тех самых пор никак не мог выкинуть из головы. Признаться Чимину он так и не решился. Младшему в тот момент же было просто любопытно и интересно, и чувства альфы ему ни к чему. Он не хотел портить дружбу, думал, что переживёт, переболеет и забудет. Но с каждой встречей влюблялся всё сильнее. И даже сейчас, находясь рядом с младшим, его сердце неистово стучит, а внутренний альфа требует сделать это аппетитное чудо своим. Но он подавляет все свои желания, ставя во главе комфорт Чимина. Но Чимин всё еще остаётся девятнадцатилетним девственником, который думать может только о сексе. Особенно сейчас, когда каждый день рядом маячит длинный толстый член, в комплект к которому идет самый охуенный на свете альфа. И как в этой ситуации держать себя в руках? Чимин вот не представляет. Тэхён не представляет тоже. И каждый раз подбрасывает всё новые и новые идеи, как соблазнить объект воздыхания. Чимин этими советами пользуется: то плечико оголит, то, когда пойдёт в ванну, дверь не закроет, то перед чужим лицом так наклонится за внезапно выпавшим с рук телефоном, что разогнётся еле-еле из-за того, что спина защемила. Но не сказать, что они работают: альфа с постным лицом съезжающую ткань поправляет, дверь открытую заботливо прикрывает, а наклонившегося омегу аккуратно обходит. И Чимин почти уже сдаётся, расстраивая себя мыслью, что альфа его абсолютно не хочет. Но вспоминает одну детскую хитрость. На которую альфа ведётся всегда. Он нагло заходит в чужую спальню, не удосужившись после принятого душа хотя бы одеться — халат накинул, и на том спасибо. Юнги, который до этого лежал, высматривая что-то в своём смартфоне, приподнимается и с немым вопросом смотрит на вошедшего. Чимин набирает побольше воздуха в лёгкие и выдаёт: — Хён, научи меня трахаться. Альфа давится воздухом. Ему послышалось? Нет, ему точно послышалось. Его невинный малыш не мог о таком попросить. — Хён? — Чимин переминается с ноги на ногу и кажется не таким смелым, как минуту назад. — Ты научишь? — Что? — глупо переспрашивает альфа, заставляя Чимина ещё больше нервничать. Он так и стоит на пороге, не осмеливаясь зайти в комнату. — Трахаться? — омега то ли спрашивает, то ли отвечает. Нет. Не послышалось. Юнги научит, с удовольствием научит. Только для начала ему нужно кое в чём убедиться. — Садись, — альфа стучит ладонью по месту возле себя. Чимин несмело проходит внутрь и присаживается возле старшего. Больше всего на свете он боится, что хён ему сейчас откажет. Это будет значить, что у Чимина нет никаких шансов, и об отношениях с альфой придётся только мечтать. — Во-первых, зачем, во-вторых, почему именно я? — Потому что это всегда был только ты. Никто лучше тебя не сделает это. Хён, ты всегда меня всему обучал и делал это лучше всех, — альфа не выглядит убеждённым, поэтому Чимин идет в ва-банк. — Потому что ты мне нравишься, и я хочу этого уже очень давно. Именно с тобой, — а потом Чимин вспыхивает возмущенно. — Это ты виноват, что я в свои девятнадцать до сих пор девственник, так что бери ответственность. — Нет, — Чимин замирает, не веря в то, что старший ему всё же отказал. Кажется, кому-то сейчас разобьют сердце. — Трахаться я тебя учить не буду. А вот заниматься любовью очень даже. И вообще, где ты таких грязных словечек нахватался? Это твой Тэхён тебя такому учит? — Ох, хён. У меня не только словечки грязные, но ещё и мысли, — омега закусывает нижнюю губу и, понизив голос, шепчет, — и действия. — Омежья рука принимается невесомо гладить чужое плечо, переходит на шею, заставляя покрыться мурашками. Юнги понимает, что ему не показалось. Всё это время Чимин своим поведением не просто так играл у старшего на нервах, проверяя чужую выдержку. Которой в этот момент приходит конец. Ведь Чимин тянется к нему своими пухлыми губами, которые все ещё на вкус как зефир, и все такие же мягкие и тёплые, как шесть лет назад. Но в этот раз мысли альфы не такие невинные, как и у омеги рядом. Юнги опрокидывает младшего спиной на кровать и просовывает руку под халат. Кожа бёдер под пальцами нежная и гладкая. Юнги гладит невесомо, даря приятные ощущения. Чимин чувствует возбуждение: свое и альфье, упирающееся ему в ногу. То, что он ощущает, ему нравится: член альфы наверняка длинный и толстый, как он и представлял. Хочется поскорее почувствовать его внутри себя, о чём омега давно мечтал. Но альфа не спешит. Он дарит размеренную ласку, покрывая поцелуями шею и вырисовывая ладонями узоры по всему телу. Чимин начинает стонать. Сначала тихо, так как всё же немного стесняется, потом громче, призывней, чтобы альфа понял, что ему всё очень нравится и чтобы перешёл к более решительным действиям. — Ты такой вкусный, — выдыхает альфа в губы, закончив выцеловывать чужую шею. — Можно я тебя съем? Омега глупо хихикает и машет отрицательно, не разрешая альфе себя съесть. Тому явно ответ не нравится, и он мстительно кусает омегу за подбородок. — Хён! Хватит дурачиться, пора переходить к самому интересному, — младший, захватив чужую ладонь, просовывает себе между ног. — Чувствуешь, как здесь мокро? — шепчет, подбирая альфьими пальцами выделившуюся смазку. Юнги нервно сглатывает. Он проникает кончиком указательного пальца внутрь, внимательно следя при этом за чужими эмоциями: глаза Чимина прикрыты, лицо выражает блаженство. Альфа проникает пальцем полностью и оглаживает нежные стенки. — Хён, я в ванной не только мылся, можешь не осторожничать, — Юнги шлёпает свободной ладонью упругую задницу — видите ли, раскомандовался тут. Но на Чимина это действует не так, как ожидалось. Он издаёт тихий писк и просит ещё. Растягивать омегу Юнги нравится, и он не может отказать себе в этом удовольствии. Альфа делает всё очень тщательно и аккуратно, до тех пор, пока не проходят свободно четыре пальца. Он действительно большой, а Чимину сделать больно совсем не хочется. — Ну, Юнги, ну, пожалуйста, — хнычет извиваясь омега. Ощущать пальцы старшего внутри приятно, но член, должно быть, приятнее. Халат омеги давно валяется где-то на полу, туда же летят футболка и штаны старшего. Боксеры снимает младший сам, наслаждаясь открывшимся ему видом. Он не может упустить возможности потрогать, поэтому обхватывает ладонью чужой член и пару раз ведёт на пробу. Юнги шипит и матерится. Чимин впервые слышит, как тот матерится, и заводится еще больше. Хотя, казалось бы, куда ещё больше, постель под ним и так вся мокрая из-за смазки. Наконец-то Юнги пристраивается и проникает головкой во вход. Чимин зажмуривается. Плавным толчком в него входят до конца, и омеге хочется расплакаться от осознания того, что он наконец-то не девственник. Свершилось. Мышцы настолько расслаблены, что боли он практически не чувствует, лишь незначительный дискомфорт, что со временем проходит. Они много целуются. Чимин постанывает в чужой рот в такт толчкам и пару раз прикусывает чужие губы. Юнги точно попадает по комочку нервов, из-за чего тело пронизывает удовольствие. Ритм сменяется на бешеный и младший долго не выдерживает: его член выстреливает спермой, а на губах замирает имя старшего. Следом за ним удовольствие накрывает Юнги: в последний момент он успевает выйти и излиться на чужой живот (слава богу, а то Чимин бы его прибил). Младший смешивает на животе свою и альфью спермы и, зачерпывая немного пальцем, отправляет в рот, бесстыже прикрывая глаза в удовольствии. — Кто кого еще научит. Да, Чимини? Омега невинно хлопает глазами, будто не понимает, о чем идёт речь.