О чем ты думаешь?

Утренние лучи солнца касаются бледной кожи – осторожно, робко, немного стесняясь и смущаясь, как человек. Они проходят по комнате, поднимаясь выше и выше, исходя из-за окна. Как будто осторожно пробуждая… Так и есть. С утра просыпаются цветы: они расцветают, раскрывая свои бутоны. На продрогших за ночь лепестках и листьях можно увидеть росу – она маленькими каплями стекает вниз, на траву и холодную землю. С утра просыпаются животные: радостно пробуждаются белки, зайцы, прекрасно поют птицы. С утра просыпается все. Лучи солнца проходят по комнате и, останавливаясь на зеркальной поверхности, создают блик – веселый солнечный зайчик, весело теперь блуждающий по комнате и неприятно светя в глаза спящему человеку. – Ммм… – Недовольно мычит он, не желая открывать глаза и просыпаться. Солнечный зайчик беспощадно светит ему в лицо, и тот нехотя открывает яркие, темные карие глаза, протирает их и потягивается с полу-стоном. – Оох… – Вырывается у него, и он лениво садится на кровати, зевая. Белоснежное одеяло спадает вниз, обнажая его роскошное тело до торса. Парень оглядывает комнату, и его лицо медленно озаряется улыбкой. «Нет, этого просто не может быть…» – Улыбаясь, говорит он сам себе, и ищет подвох. Нет, вроде бы подвоха нет. Достаточно светлая комната, освещенная лучами солнца. Посередине, у стены, стоит большая, просторная двуспальная кровать из темного дерева, но с белоснежным – совершенно белоснежным – чистым покрывалом и такими же подушками и простыней. На прикроватной тумбочке, сделанной из того же дерева, что и каркас кровати, примостились часы, книжка в приятной, привлекающей своей раскраской и цветами обложке, блокнот и светильник со светлым абажуром. Светлый паркет ничем не устлан, кроме ковра у кровати. На столе, справа от тумбочки, тоже ничего нет. На стенах привычно висят красивые картины: на одной море, на другой закат, на третьей – цветок. Комната чиста, и в ней царит порядок. Огромное окно распахнуто, занавески раздвинуты… впрочем, ничего неприятного в этом нет: за окном солнце, пение птиц и чистый загородный воздух. А задвинутые занавески не помешали бы лучам солнца проникнуть в комнату и, как всегда, разбудить ее хозяина ранним утром. Хотя он, в общем-то, и не против – так, поворчит, поворчит, и успокоится. «Наверное, это сон…» – улыбается до ушей парень. Он лениво потягивается еще раз и подходит к зеркалу. Да, зато здесь порядка нет, и, наверное, никогда не будет. «Хотя, все возможно, если у меня в комнате порядок…» Парень осматривает себя с ног до головы. Растрепанные, черные как смоль, короткие волосы, заспанное лицо и худое тело. – Ну да, – бормочет он вслух, – тут уж точно порядка не дождусь… Неторопливо и даже, может быть, нарочито медленно одеваясь, парень задумчиво глядит в окно – за ним видна речка, а там, вдалеке – лес. «Наверное, хорошо там сейчас… птицы поют, запах свежий. Ночью, кажется, был дождь…» Парень пытается представить себе, как он пойдет на этот луг. Он всегда любил это – с самого раннего детства. Он всегда хотел приехать сюда, ему всегда так хотелось, наконец, ощутить этот запах, сощурить глаза от ярких солнечных лучей, вдыхать теплый, и в то же время прохладный воздух, загорать на солнышке, подойти к реке и почувствовать прохладу ее воды… Нет. Это все равно не то. Все равно, представлять – это не то. Но вот, еще совсем немного, и он спустится вниз, на скорую руку приготовит себе завтрак и пойдет гулять – туда, на чистый, утренний воздух. Парень быстро надевает футболку, выходит из комнаты, умывается, а внутри все уже радостно скачет от одной мысли о луге, солнце и чистом воздухе. Наверное, этот парень странный. Нет, так и есть. Все друзья говорили ему это, говорят сейчас и, наверное, еще долго будут говорить. Ведь все любят нечто другое. Кто-то любит книги, кто-то фильмы, кто-то любит одиночество или компании, а он любит раннее утро за городом. Выбегая из дома, парень оглядывает кухню – светлое помещение, покрытое кафелем и плиткой, современные возможности… как будто дорогая квартира в центре мегаполиса… по идее, за окном должна быть шумная дорога с вечно проезжающими из стороны в сторону машинами и всегда куда-то спешащими пешеходами. Но вот парень открывает дверь и выходит в лето. Теплое солнце сразу же, не спрашивая разрешения, берет его в объятия, легкий порыв ветра подхватывает его и тот выходит дальше, за ворота – на луг. Здесь жаркий воздух, спокойствие и тишина. Только слышно, как журчит вода в речке неподалеку. Воздух чистый, свежий, прохладный, усыпляющий настолько, что даже кружится голова, а глаза сами по себе закрываются, и клонит в сон. Парень направляется прямо туда – прямо к реке, к воде, к прохладе и влаге. Он идет тихо, лениво, как будто нехотя. На самом же деле просто растягивает удовольствие, находясь на улице. Наконец дойдя до реки, парень снимает с себя кеды и, аккуратно поставив их на землю, ступает дальше – по траве к воде. Еще утро, раннее утро, поэтому на зеленой, только недавно выросшей траве такая приятная, прохладная роса. Вот парень ступает одной ногой в воду, идет дальше. Вода прохладная, но теплая, под ногами неудобные камни… но это нравится ему: ему нравится прохлада, солнце, жаркий воздух, ленивая походка, камни под ногами, роса… он проводит так каждое утро. Иногда стоит один, в тишине, и думает о чем-то… Вот и сейчас, стоя в воде, парень начинает о чем-то думать. О чем-то, известном только ему. Он медленно ступает по камням, по дну неглубокой реки, а взгляд его затуманен и расслаблен, он как будто смотрит сквозь все вокруг – сквозь землю, сквозь траву, сквозь воду и камни – вниз, сквозь небо, сквозь солнце, сквозь облака – вверх, сквозь лес, расположившийся за лугом – вдаль. Его волосы щекочут лицо, двигаясь, когда дует ветерок. Время для парня проходит незаметно. Но тут он слышит шаги за спиной, выводящие его из раздумий. Он слышит, но не поворачивается. В его сознании уже загорается образ: светлые, чуть вьющиеся у концов волосы, яркие голубые глаза и светлая молочная кожа. Маленькое, хрупкое, красивое тело. Он бы любил ее, если бы она не была его сестрой. Он и сейчас любит ее – трепетно и нежно, готовый всегда прийти на помощь и спасти, но спасти сестру. Он уже видит, видит внутри и представляет, как она идет, подходит ближе к нему… «Наверное, уже прошел час, как я стою здесь…» – Успевает подумать он, прежде чем слышит ее голос. Она знает, что он слышал, как она идет, но ее, как всегда, охватывает любопытство, поэтому она спрашивает: – О чем ты думаешь? – В ее голосе слышатся нежные, заботливые нотки. Она как будто боится потревожить его, оторвать от чего-то серьезного… И он чувствует это. Он улыбается и, не поворачиваясь, отвечает: – О чем я могу думать? – Он проводит ногой по воде, хмурясь и задумчиво вглядываясь вдаль, и неторопливо продолжает. – Я думал… После вздоха парень поворачивается лицом к сестре. Он облизывает пересохшие губы, обводит луг взглядом, и только потом продолжает: – Я думал о смерти. – О смерти? – Переспрашивает его сестра, хмурясь, вглядываясь в его лицо и старательно пытаясь понять, о чем он думает сейчас. – Да, – подтверждает он и грустно улыбается. Он не смотрит на нее, а смотрит куда-то вдаль. – Почему я вижу это?.. Вижу зеленую, яркую траву, как с картинки в детской книжке, вижу лес, деревья, голубое небо, цветы и реку… Почему я чувствую это?.. Чувствую свежий запах цветов, чувствую прохладу воды, чувствую все, что вокруг меня? Почему я слышу это?.. Все – пение птиц, твой прекрасный голос, слышу, как стучат капли дождя на крыше, слышу музыку?.. – Только теперь он поднимает взгляд, замолкая. Нет, он не ждет ответа, он просто делает паузу, давая ей понять смысл сказанного. – А кто-то… – Он запнулся. – Кто-то сбрасывается с крыш, режет себе вены, умирает от смертельных болезней, вешается, кого-то убивают и… почему они всего это не видят? Почему больные… раком лишены этой возможности!? Парень настолько воодушевился этой темой, что не заметил, как повысил голос. – Кирилл… – Начала его сестра, и после громкого голоса брата ее голос звучал как-то тускло и очень тихо, и парень немного смутился. – Ну, такова жизнь… Парень ясно видел, как она подбирает нужные слова, что давалось ей с трудом. – Но почему именно они?! – Ээ… – Она замялась. – Ну, значит, так надо было… давай не будем об этом?.. Девушка виновато улыбается. Кирилл знает, что его сестра не любит такие темы – о жизни, о смерти… и, наверное, это правильно: она принимает все, как должное. Умер? Ну, значит, так надо. «Надо и мне научиться этому… да вот никак не получается…» Кирилл отвернулся и ответил только после довольно-таки продолжительной паузы. – Конечно… конечно, – повторил он. – Пойдем. Скоро мама проснется, она будет спрашивать, где ты… – Тихо сказала она, беря брата за руку. – Иди, я скоро приду… – Ага, я знаю, как ты скоро возвращаешься. – Она хмыкнула. – Пойдем, пойдем… – Ань, ну… – Начал отнекиваться Кирилл, но сестра схватила его за руку и, самостоятельно подобрав с земли его кеды, повела его босиком, прямо по траве, домой.