Farewell

Глядя в окно на вечереющее майское небо, волей-неволей, вспоминались те светлые, добрые времена, когда они еще не ведали, что такое ужас войны, страх перед смертью и бренность никчемной жизни. Она любила гулять вместе с родителями по воскресеньям, каждый раз, заглядывая в одну очень милую кулинарию, где продавались безмерно вкусные эклеры с шоколадной глазурью. А он обожал коротать свое время, разбирая и вновь собирая c дедушкой различные модели кораблей, самолетов, танков, а также множество другой военной ерунды, названия которой девушка не могла запомнить. О чем впоследствии не раз горячо жалела. - Рит, осталось всего: пара минут, - отрывистый, растерянный голос раздался громовыми раскатами в ее сознании. Безвольные движения заправили оружие последними патронами. Забавно. Каждая мелочь просчитана и доведена до автоматизма. Словно война превратила их всех в одну многоликую машину смерти, лишив единственного отличия. Человечности. - Ты бы хотел остановить мгновение, Игорь? - И снова не тот вопрос, который она желала бы задать. - Мгновение боли? - Печаль, затаенная в уголках губ. Кому нужны вопросы, чьи ответы понятны без слов, разве что борцам за справедливость. Но могут ли существовать они в стране, где само понятие «справедливость» считается уголовно наказуемым? - Мгновение жизни. - Ее голос слишком спокоен для того, чтобы спустя несколько секунд разорваться вместе с телом на тысячу осколочных частей. В блеклых глазах юноши просквозило запекшееся отчаяние. - Зачем? Ведь у нас ее отняли. - Слова Игоря утонули в симфонии обстрела. Где, вместе с ними гибли и люди. Солдаты, лейтенанты, офицеры — все они падали на землю, не имея сил, чтобы подняться. И чин, гордое звание любого защитника отчизны, в эту секунду переставал быть чем-то особенным. Кровавому месиву он не важен. Как и перекошенным лицам мертвецов. - Доказать, что мы еще можем ее вернуть. - Взрыв прошелся багряной пылью совсем рядом. Это рушилось небо.