Ещё один забытый сон

— Все сложнее… Сложнее, чем я мог себе представить. Чжун Ли подпёр подбородок ладонью и шёл по снегу, опустив задумчивый взгляд вниз. Он честно не мог понять, что не так сделал. Ведь очень не легко. Понятное дело, что Тарталья его не простил! Уж здесь точно не прогадаешь. Но где же мужчина допустил ошибку?.. — То есть, вы буквально сказали ему лишь «Хотел попросить прощения» и всё? — шла рядом Ху Тао и возмущалась. — Да вы такой балбес, господин Чжун Ли, у меня даже слов не хватает, чтобы поругать вас! Какой вообще дурень придёт к человеку и вместо искренних раскаяний скажет «Я пришёл извиниться… ну все, я пошёл»? Мужчина нахмурился и отлепил руку от подбородка, вытягивая её чуть вперёд и наклоняя кисть, дабы более эмоционально показать несогласие. — Я сказал ему, что если бы у меня была возможность повернуть время вспять, то я бы не сказал те слова! Стоять около банка Северного королевства было неприятно. Тарталья переминался с ноги на ногу, подавляя в себе тревожность и желание достать клинки. Он стоял и слушал то, что так сильно в будущем врежется в память и оставит огромный отпечаток. Ему хотелось закрыть глаза и убежать к чёрту с этого места, забывая Чжун Ли, Ли Юэ и всё, что связанно с соулмейтами. — Вы слишком легкомысленны, мистер Чайльд. Ваша натура не соответствует моей, а поведение, сродни ребёнку, оставляет желать лучшего. Моё прошлое сильно на мне отразилось: повидал слишком много своих соулмейтов. Я не имею право отбирать у вас счастье, однако вы должны понимать истину: наша связь — ошибка. Предлагаю вам просто порвать её и разойтись по разным дорогам. Не забывайте, у вас семья в Снежной. Мужчина и представить в этот момент не мог, что буквально ломает и так расшатанного Чайльда. Морально убивает, нанося шрамы, которых у Предвестника полно. Но те, что он получил сейчас — единственные. Потому что они находятся не на теле, их нельзя увидеть; они внутри. Повернувшись, бывший Архонт ушёл. Без слов, каких-либо вопросов или просьб прощения. Ничего. Неужели для него Тарталья пустое место? Неужели… все эти прогулки, подарки, истории и смех — всё было фальшью? Всё это было просто игрой, в которой Чайльд стал второстепенным злодеем, план которого с дребезгом провалился и по итогу его подло использовали. Что же сильнее его задевает? То, что он повёлся на такой дешёвый трюк, или то, что принимал в нем не последнюю (чуть ли не главную) роль? На это уже плевать. Они оба виноваты, но не признают ошибки, даже и не подозревая через что им придётся пройти вдали друг от друга. — О, Архонты, вы точно балбес, — девушка ударила себя по лбу и прикрыла глаза, подавляя желание стукнуть Чжун Ли. — И что теперь? Ваш план извинений провалился, это точно. — По моим расчётам, связь оборвется через неделю, а это значит, что на протяжение определённого времени мне надо его навещать вдали гд… — А если проще, то я подскажу, как вам завоевать его прощения и внимания и справится с этим как раз за поставленную вами неделю. — Чт… — Но взамен вы наконец-то возьмётесь за работу. Мы сюда приехали не дела ваши любовные решать, между прочим! «Хотя, похоже, только этим и займёмся», — усмехнулась уже в мыслях Ху Тао. И только эти двое скрылись вдали, как из дома вышла и жертва их обсуждения. Он покрепче взял копьё и свернул в сторону казарм, где находились все солдаты Фатуи. О, эти несколько часов обещают быть весёлыми. Чего и следовало ожидать. Рассвет, солнце только-только поднимается, создавая на небе красивые оттенки и переливы. Их заметил и Тарталья, лежащий на снегу. Сцена, может, отчасти даже и романтичная. Но кровь на лице, на одежде, руках и животе делала всю ситуацию более мрачной. Белый снег в контрасте с бурыми пятнами выглядел ещё светлее. Вот и доброе утро. Чайльд еле как смог полностью открыть глаза: оба века как будто свинцом были налиты, не менее. Но просто проснуться ещё малое дело, нужно что было и понять, от чего вокруг так много крови. Ещё более интересней — чья она? Тарталья, опираясь рукой, попробовал встать. Попытка провалилась, ибо он провалился в снег. Цокнув, Предвестник сделал так снова и наконец-то смог поднять верхнюю часть туловища. Звон в ушах неприятно оглушал, отчего парень помотал головой, что было, кажется, зря. Пульсирующая боль будто стрелой насквозь прошла сквозь мозг. Противный писк усилился. Понимая, что ничего путного не вспомнит, он стал осматривать себя и охнул, не зная как в таком виде ему идти домой. Да он как будто из страшной сказки вылез: весь в крови, помятый и лохматый — ну вылитый маньяк. Остаётся только пользоваться подручными средствами. Тарталья поднял руку, чтобы взять снег, и ахнул, инстинктивно хватаясь за неё второй. Поддержка исчезла, поэтому он бухнулся обратно в снег, ко всему плюсом ударившись головой. Он бы сейчас, скорее всего, разозлился и пребывал в ярости, если бы конечности не болели и могли нормально функционировать. — Судя по ощущениям, сломана рука и нога. В принципе, — прокряхтел он, дрожащей, но здоровой рукой помогая себе подняться, — жить можно. Чайльд стал мыть себя снегом. Просто брал комок и водил по грязным участкам, шипя от боли, но стойко вытирая всю кровь. Сил не было больше ни на что, даже просто встать. Поэтому покончив с телом, он напоследок умыл лицо и просто упал снова в снег. Это занятие заняло слишком много энергии, надо передохнуть. Только сейчас Тарталья заметил, что его копья не было рядом. Значит забрали все-таки, гады… Ну или он сам его где-то по пути оставил. Ни один из вариантов не был наилучшим, в любом случае Чайльд в очередной раз расстроится, ведь то оружие… оно… так сильно напоминало Чжун Ли. Древесного темного оттенка с золотыми вставками, он как будто держал в своих руках не копье, а частичку истинного. Становилось… легче… а теперь. Теперь что? Чайльд разозлился. Ведь опять раскис и позволил себе заплакать. Нахмуренный и в общем сморщенный от ярости, он тихо прорычал и почти рывком встал. Сначала на колени, пробуя удержать равновесие хотя бы так. Он недолго покачался из стороны в сторону, но как только понял, что привык, встал сразу же на ноги. Только вот это было ошибкой, ведь сразу во многие части тела стрельнула ужасная вспышка боли, да и ноги чуть не сложились обратно. Кое-как установив связь с миром, Чальд сделал шаг, морщась снова от спазмов. И так дело пошло более прогрессивно. Спустя пот, кровь, слезы и ярость он дошёл до дома. Или легче сказать — чуть ли дополз? Ведь на порог он упал. Свалился без сознания, хорошо хоть пока падал успел удариться об дверь, что услышали родные. Предвестник не понимал, как ему хватило сил столько пройти, или просто помутневшее от боли сознание подумало, что путь был длинный. Оказалось всё именно так. На деле Тарталья был недалеко от своего дома, но учитывая все травмы — дойти было очень трудно. Далее всё происходило в тумане и в болевом шоке. Он видел, как плачет Тоня, мама… размытыми отрывками видел Антона, а потом и испуганного Тевкра. Он видел всё это и сам изнывал от душевных терзаний, ведь смотреть, как горько плачет вся семья из-за него самого же свыше всех сил. Тарталья пытался улыбаться и смеяться, чтобы родные не грустили, но спустя некоторое время осознал кое-что. То, что он пытается делать — не транслируется на теле и лице. Жутко. Жутко и страшно. С момента осознания ситуации он будто бы полностью повяз в боли, потому что теперь не мог что-то видеть. Темнота. Чайльд не мог понять, умер ли он, или это дело времени, но кажется никогда он ещё так сильно не боялся смерти как сейчас. Так глупо… Как только картинка перед глазами сменилась, он пожалел обо всём подуманном ранее. Стоя посреди деревьев, он узнал природу Ли Юэ. Всё было довольно мирно, только давящее одиночество не давало ощутить полную красоту места. Тарталья уж понял, что слишком надумывает, и поэтому выдохнул, не ожидая подставы. А зря. Сзади в чуть правее стоящее дерево со свистом воткнулось копье. Парень напрягся, не двигаясь с места и всматриваясь в место, откуда метали оружие. А как только он увидел какой-то тёмный силуэт, то тот сразу же двинулся на него, да с такой скоростью, что увернуться почти было невозможно. Но Тарталья не пальцем сделанный, поэтому за секунду до удара смог уклониться, взглядом выхватывая знакомые черты лица. — Чж… — Верни его! Верни его мне! Этот яростный крик проник в душу Тарталье, ведь слышать подобную интонацию от своего соулмейта было необычно. Он нахмурился и не мог понять причину такой взволнованности у Чжун Ли, ибо тот никогда бы не смог выразить таких эмоций в жизни. Прямо сейчас мужчина вырвал своё копье из ствола дерева и сжал его настолько сильно, что вены на руках чуть не полопались. Весь красный и запыханный, а в глазах всё ещё остался блеск от недавно пролитых слёз, он готов был напасть без объяснений. — Чжун Ли, скажите мне… В ответ прилетело лишь яростно рычание. Оружие истинного снова мелькнуло перед взором, но Тарталья вовремя ушёл от удара. Все эти порывы были лишены обдуманности и точности, поэтому Чайльд сначала и не хотел вступать в схватку. Глупые удары, нанесённый не с целью полноценного удара, а с целью непонятного отмщения — признак душевных терзаний и печали. Впрочем, когда ярость стала проявляться в силе, Предвестник всё-таки создал водные клинки и стал ими защищаться. Чжун Ли совсем раскис, ведь стал понимать, что в силу своих эмоций он не дерётся, скорее просто агрессивно машет копьём. Мужчина плакал, хмурясь и тщетно пытаясь восстановить своё душевное состояние. Воспользовавшись заминкой, Тарталья смог подобрать момент, чтобы лишить соулмейта оружия и направить его против него самого. Их драка была похожа на танец. Страшный, но в то же время до жути завораживающий. Снова Чжун Ли лежал на земле, как в прошлом сне. Только теперь он лежал и ревел, теперь точно впадая в состояние нервоза. — Верни мне его! Верни! Пожалуйста, я не могу так больше… Где же он, где? Я не могу… Тарталья сел на живот мужчины и похлопал того по щекам, начиная говорить с ним в повышенных тонах, дабы самому не разреветься пуще прежнего. — Давайте, сэнсэй, соберитесь, что ж такое… Парень оставил ладони на щеках соулмейта и судорожно, не обращая внимания на тремор, пытался вытереть поток слёз, теперь добавляя на лицо бывшего Архонта свои. Смотреть на то, как Чжун Ли буквально высыхает из-за истерики было невозможно, да любой бы сейчас не сдержался и поддержал его состояние. Чайльда просто разрывало то, что он никак не может сейчас достучаться до соулмейта, а просто смотреть — медленно убивать и себя. Наконец мужчина смог шёпотом сказать слова, из-за интонации которых по телу прошла стая мурашек. — Он умер. Его не стало! Его убили! Убивали… жестоко и, — в горле встал ком на несколько секунд, — а он… он не сопротивлялся… Он хотел умереть и у него получилось, а я не смог спасти… уберечь. Предвестнику так хотелось узнать про кого же говорил его истинный, ведь сам Чайльд сейчас был перед ним (по крайней мере, он так думал). Только… руки свои же казались больно… женственными. Неужели он сейчас… не Тарталья?! Сказать что-то в ответ Чайльд так не смог. Как бы сильно не хотелось узнать подробности, он не решает, к сожалению, на каком моменте сон должен оборваться. Перед глазами снова оказалась та же комната, которую Предвестник видит каждое утро. Прорычав в подушку от воспоминаний видения, он повернулся обратно и сжал ладони в кулаки до хруста, но лучше бы этого всего не делал, ведь во все конечности неприятно стрельнуло. Тарталья не стал долго бездействовать, а резко сел, вытирая с щёк слёзы. Чтобы никто не проснулся, Предвестник прикусил губу, дабы вся боль перешла к ней. Надо пройти проветриться. Тарталья поднялся с кровати и вышел, но в следующую секунду понял. Впереди новое испытание. Лестница. Он походкой старичка, медленно и плавно, аккуратно добрался до выхода. Чайльд взял куртку, что висела на крючке и надел её, поёживаясь от того, что наконец попал в тепло. Когда парень открыл дверь и впустил морозный воздух, то вдалеке первое что увидел — знакомый силуэт. Через несколько секунд он приблизился, заставляя Тарталью спрятать свои забинтованные руки в куртке. Предвестник снова натянул улыбку, наклоняя голову вбок. В руках Бывшего Архонта присутствовала какая-то бутылка. Ну не убить же он его хочет… — Чжун Ли сэнсэй?