***
Жизнь шла своим неторопливым ходом. Однако жизнь вампиров мало отличалась разнообразностью. Переезд каждые несколько лет, чтобы люди не замечали, что красота каждого члена семейства Калленов не увядала с течением длительного времени, а словно застыла на месте. Что это и не люди вовсе, а мраморные скульптуры, сделанные аккуратными руками мастера, увидевшего их во сне. Средняя школа, общество шумных, неугомонных подростков, скучные уроки без единой толики новой информации. Поиск нового увлечения, чтобы хоть чем-то занять себя в своих серых буднях. Хотя мы всё уже перепробовали. Единственное спасение было в моих мыслях, в воспоминаниях об удивительных изумрудных глазах, очаровательной улыбке и летящей походке. Прошло так много лет с нашей последней встречи… Семьдесят четыре, если быть точным. Наверное, это самые тяжёлые годы моей жизни. Столько раз хотелось сорваться в Англию, чтобы найти, обнять и не отпускать, пока хрупкая человеческая жизнь не подойдёт к концу. Всегда быть рядом, видеть его каждый день, каждый миг, разговаривать с ним о чём угодно. И каждый такой раз я одёргивал себя. Наверняка у него спокойная жизнь, в которой нет места ненужному элементу в виде вампира, неизвестно откуда взявшегося спустя столько лет. Даже смешно. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы тогда, семьдесят четыре года назад, я не отпустил его так просто. Но я не мог отказаться от счастливых сценариев в своей голове. Не мог не думать о тёплых летних вечерах, в которые обязательно выбирался бы вместе с Гарри куда-нибудь на долгую прогулку. Не мог не думать о том, как мой мальчик сидел бы допоздна за бумажной работой, а я был бы рядом, чтобы поддержать и унести в спальню, когда он проваливался в сон от усталости. Не мог не думать о ночах, в которые я мог бы играть на фортепиано песни, посвящëнные ему, пока моя муза сидела бы рядом. Отказаться от этих мыслей было выше моих сил. Как было выше моих сил думать о его смерти. Из всех людей, которых я когда-либо встречал, мало тех, кто доживал хотя бы до семидесяти. А Гарри сейчас должен быть сто один год. Выводы напрашивались совершенно неутешительные. Но я гнал эти мысли как можно дальше, заполоняя память воспоминаниями и несбыточными мечтами. Ведь это то немногое, что осталось мне в память о моём мальчике.***
Перебираться в Лондон для меня было сложно. Наверняка в этот город тогда уехал Гарри. По улицам этого города он прогуливался вечерами в компании друзей, а позже, возможно, со своей второй половинкой и детьми. Карлайл постарался найти отличный коттедж на границе с лесом, обделённым вниманием лондонцев из-за своей жуткой истории. Это был более чем подходящий для нас вариант. Наверное, в какой-то мере я скучал по переездам на новые места. Было что-то особенное в этой атмосфере. В любую секунду можно было услышать, как Элис наводит порядок в какой-то части дома, припевая себе под нос разные мотивы и рассказывая что-то Джасперу, который изредка отвечал что-то на её вопросы. Я мог слышать недовольное бурчание Розали, которая не может найти что-то среди багажа, излюбленные шутки Эммета, за что тот сразу же получал чем-нибудь тяжёлым по голове. Карлайл и Эсми обсуждали, куда лучше повесить ту или иную картину. Та самая атмосфера, которая заставляла тосковать по себе, ведь в остальное время была слышна оглушительная тишина. Я часто прогуливался по лесу. Не знаю, что я хотел найти, но с каждым разом отделаться от мысли, что здесь всё чужое, было всё сложнее и сложнее. Моя семья вынуждена совершать частые переезды, и должно пройти ещё много времени, прежде чем мы сможем вернуться в Форкс. Именно туда рвалось всё моё естество. Туда, где были воспоминания о самом милом мальчике в моей жизни. Однако через несколько дней что-то изменилось. Солнце, что ярко светило на протяжении всех этих дней, скрылось, представив взору совершенно иную картину. Неожиданно даже для самого себя я захотел выбраться в город. Погода как раз располагала к подобной вылазке: небо затянуло плотными тучами, поднялся прохладный ветер, утром прошёл небольшой дождь, оставив после себя аромат лесной свежести. Так думал не только я. Элис давно собиралась устроить шопинг вместе с Розали, Джаспер заинтересовался в покупке новых книг по медицине, а Эммету просто стало скучно. После недолгих переговоров к нам присоединилась и Эсми. Ей нужны были инструменты и бумага для проектирования новых зданий. Всем нам нужно было чем-то отвлечься от рутины начала новой жизни. В машине играла приятная музыка, которой весело подпевала Элис с заднего сидения, а Эммет постукивал пальцами по рулю в такт песне. Я же был настолько увлечён пролетающими мимо пейзажами, что не заметил, как машина остановилась на месте назначения. Первыми от нашей группы отбились Элис и Розали. Джаспер пошёл вслед за ними, но я уверен, что очень быстро он сбежал в книжный магазин. Эммет в растерянности посмотрел на них, в конечном итоге решив не идти за компанию с двумя женщинами по магазинам (это, как правило, заканчивалось бесконечным числом вопросов «как тебе это?» или «мне идёт?»), а книги его никогда не интересовали. Эсми увлекла его разговором и повела за собой, напоследок тепло улыбнувшись мне. Я же решил прогуляться по Лондону в спокойной обстановке. Было непривычно. Такая прогулка очень отличалась от тех, которые я и моя семья устраивали в Форксе. Там в любую минуту можно было сорваться в бешеную скорость, запрыгнуть на дерево и перемещаться по ним. В этом заключался несомненный плюс маленького городка в окружении леса, в который редко захаживали люди. В больших городах было невозможно почувствовать такую же свободу. Не только вампирам, но и людям. Можно ли вообще назвать жизнь человека свободной? Они не могут сорваться в одиночку в тёмный лес и жить там годами. Вернее, могут, но для них это шаг в безумие. Но если так подумать, то и свобода для каждого своя. Люди сами вкладывают свой собственный смысл во что-то. Так легче верить. Я не знал, куда иду. Осознал себя только тогда, когда остановился, а вокруг было множество кафе и небольших ресторанов. Меня приятно удивил тот факт, что даже в такую погоду люди сидели за уличными столиками, беззаботно общаясь и согреваясь горячими напитками. Я решил сесть за один из этих столиков, понаблюдать за людьми. Послушать их разговоры. В школе в Форксе все подростки обсуждали чаще всего вечеринки, своих парней или девушек (а иногда парней и девушек), яростно отстаивали свои права. Все их разговоры были одинаковыми и пресными, хотелось потерять сознание, чтобы это не слушать. А здесь же ситуация была иная. Подростки и люди постарше обсуждали фильмы и музыку, новую работу или события с нынешней, новости из своей жизни. Не пытаясь самоутвердиться, не пытаясь выглядеть круче своего собеседника. Кроме того, было в новинку слышать британский акцент вокруг себя. Ведь раньше я слышал его только в голосе одного человека... — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Вот в этом. — Ох, Гарри, могло быть и лучше. Старость — это совсем не то, что хотелось бы ощущать. Раздался мелодичный, до дрожи знакомый смех. Словно гром посреди ясного неба. Я замер, но сразу же рванул туда, откуда доносились голоса. — Герми, брось, ты вовсе не старая. Прямо напротив небольшого кафе стояла пожилая женщина. Лицо её было щедро тронуто росчерком морщин, но не теряло мудрого и добродушного выражения, а карие глаза источали недюжинный запал, которому позавидовал бы любой подросток в самом расцвете сил. Рядом с ней стоял молодой парень, чей образ по молекулам впитался в мои мысли и возникал передо мной всякий раз, стоило прикрыть глаза. Гарольд Блэк выглядел ни капли не изменившимся и стоял с совершенно спокойным лицом, тогда как мой внутренний мир переворачивался и рушился одновременно. Миллион мыслей и вопросов проносилось в моей голове, но ни на один у меня не было ответа. Тем временем Гарри повёл старушку к подъехавшей машине, из которой показалась рыжая голова с седыми прядями. Он передал её этому мужчине, которого, оказывается, звали Рон. Обменявшись парой слов, они сели в машину и уехали. Гарри посмотрел им след несколько секунд и отвернулся от дороги. Он прикрыл свои восхитительные глаза, глубоко вздохнул и от души потянулся. Тёмно-зелёная водолазка задралась, как те футболки семьдесят четыре года назад, и открыла вид на тонкую талию. Губы растянулись в улыбке, и глаза открылись, посмотрев прямо на меня. — Надеюсь, в этот раз ты не убежишь? — со смеющимися ангелами в зелёных глазах спросил Гарри. И посмотрел прямо на меня. Я не мог поверить, что это действительно он стоит в нескольких метрах от меня, что это действительно он смотрит на меня с теплом, не обращая внимания на толпу прохожих, словно никого больше не существовало. Я пропустил момент, когда подошёл к нему ближе. Так близко, как не мог никогда себе позволить. Хотелось сказать и сделать так много, но я не знал, с чего лучше начать и как оторваться от прекрасного лица напротив. Оставшееся расстояние между нами преодолел Гарри, через мгновение его рука легла на мою щеку, нежно огладив большим пальцем скулу. Контакт с холодной кожей его, кажется, совершенно не смущал. — Как? — только и мог прошептать я, не в силах отделаться от всего спектра переживаемых эмоций. Сейчас присутствие Джаспера не помешало бы. Парень напротив забавлялся моей реакцией, но в колдовских глазах даже незрячий мог увидеть облегчение и радость. Я бы соврал, сказав, что это не обнадёжило меня. — Предлагаю зайти внутрь, — Гарри указал на вход в кафе, откуда он вышел пару минут назад вместе с той женщиной. — Сегодня выходной, мы сможем поговорить без лишних ушей. Я кивнул. Он бросил на меня последний взгляд и повёл за собой, взяв за руку. Я переводил взгляд с наших переплетённых рук на вихрастую макушку и изящную спину с острыми лопатками. Всё же у моего мальчика действительно были крылья. Мысль вызвала улыбку. Мы вошли в просторное кафе. Гарри уверенно вёл меня мимо ровного ряда столиков, по обеим сторонам от которых стояли бежевые диваны с подушками под цвет, прямо к стойке. Он выпустил мою руку и зашёл за барную стойку, сразу же включая кофемашину. Я тем временем сел на высокий стул и занялся оглядыванием помещения. Внутри было светло — панорамным окнам ничто не мешало впускать много света. Но, тем не менее, над барной стойкой светили лампы, свисающие с потолка. На стенах, оформленных под паркет вместе с потолком, висели минималистичные картины и полки сложных геометрических форм, на которых стояли всякие антикварные штуковины и книги с красивыми корешками. Под панорамными окнами росли какие-то растения, добавляя в интерьер свежести и яркого акцента. — Конфетку? — игриво спросил чертёнок, доставая откуда-то красный леденец в прозрачной обёртке. Недосказанное «…или меня?» повисло в воздухе. В ответ на мой взгляд он рассмеялся и всё-таки вручил мне сладость. Неужели он не знал о том, что я вампир? — Просто попробуй, — он сказал это таким тоном, которому хотелось безоговорочно верить. Не отрываясь от зелёных глаз, я развернул обёртку и закинул конфету в рот. Не успел я осознать своей глупости, как почувствовал странный вкус. Это не было похоже на обычный леденец, который я однажды попробовал после обращения, скучая по любимым сладостям. Сейчас я не чувствовал того отвратительного вкуса. — Что это? — О, это кровавый леденец, — беззаботно пожал плечами Гарри и вернулся к готовке своего капучино, как только насладился моей реакцией. Он сказал это так, словно каждый день заводил сюда вампира и кормил леденцами с кровью. С большим трудом я не подавился. — И здесь действительно…? Он помотал головой и широко улыбнулся. — Конечно, нет. Леденцы на заменителях крови, лишь малая доля —настоящая кровь. Полноценно заменить кровь в рационе вампира эти леденцы не смогут, но помогут избавиться от жажды на какое-то время. А ещё они очень вкусные. Я наблюдал за тем, как он настраивал кофемашину, а затем приступил к приготовлению кофе. Тонкие руки с длинными пальцами профессионально были заняты делом, целиком и полностью завладевая моим вниманием. В какой-то момент это заметил Гарри. — Правильный капучино не терпит суеты. Хотя люди и привыкли уже довольно пренебрежительно относиться к нему, как к простому и привычному напитку, но сделать хороший капучино не так уж и легко. — Как давно ты знаешь, что я вампир? — вопрос дался мне с трудом, с небольшой паузой. — Я был предупреждён ещё по приезду, что на территории города проживает клан вампиров-вегетарианцев, а в резервации обитают оборотни… Шок и радость одновременно. Я бы никогда не подумал, что смогу встретить его, просто гуляя по Лондону. Если бы знал, то в тот же момент уже был на этой улице. Но в том, что передо мной явно не обычный человек, сомнений не было. Кто он? — Стой-стой… подожди. То есть ты с самого начала знал, кто я. И ты... не испугался? — Испугался? Я? — он тихо хихикнул. — Эдвард, поверь, вампиры-вегетарианцы — самые безобидные из всех, кого я встречал за свою жизнь. — Кхм, например? — Ну… — протянул Гарри в размышлениях. — Гигантский василиск, не менее гигантский тролль, русалки, дракон, величайший в истории тёмный маг, который пытался меня убить несколько лет, что я учился в школе под названием Хогвартс… Ещё были дементоры. Малоприятные существа, питающиеся человеческим страхом… И Смерть. Скрывать удивление становилось всё сложнее. Во-первых, это всё существовало на самом деле, а не было плодом воображения авторов страшилок и детских сказок. А во-вторых, наверняка в центре всех событий был Гарри и подвергался большой опасности. — Смерть? Парень мрачно усмехнулся. — Сколько лет прошло с тех событий… Была битва за Хогвартс с уже упомянутым мной тёмным магом. Я был тем, кому "суждено" было его уничтожить, если верить дурацкому пророчеству. Но в той битве и мне самому не удалось выжить. Однако Смерть была милостива ко мне и вернула меня к жизни, подарив бессмертие. Об этом знают только мои друзья, для остальных я мёртв уже долгие годы. — Ты упомянул мага. Магия, в самом деле, существует? — я скрестил руки на барной стойке. Вместо ответа он посмотрел мне в глаза. Стеклянный стакан с капучино поднялся сам по себе в воздух и полетел в руку Гарри. Медленно и аккуратно, чтобы не расплескать горячий напиток. Пальцы изящно обхватили его, не чувствуя температуры. — Оу… — удивлённо выдохнул я. Не хочу знать, сколько удивления сейчас было на моём лице. Блэк спрятал улыбку за стаканом, делая глоток. — Есть совершенно другой мир, о котором обычные люди ничего не знают: ни то, что он вообще существует, ни то, где он находится. Но во многом благодаря ему я сейчас стою здесь. Я определённо был чертовски рад, что оказался неправ насчёт судьбы своего мальчика. Меня страшила мысль, что его больше не было в живых. — Я... Что происходило с тобой после выпускного? Гарри на мгновение задумался. Кончики его тёмные брови свелись к переносице, и всё внутри меня в очередной раз перевернулось от этой до боли знакомой картины. Он сделал небольшой глоток и сел на соседний стул рядом со мной. Как же близко... Так близко, что я могу дотронуться до его руки. Он слегка улыбнулся от моего действия и слегка погладил мою руку своими пальцами. — Ещё где-то пару недель я был в Форксе. Многое нужно было сделать прежде чем уехать обратно в Лондон. В частности решить, продавать ли дом. Целые дни сомнений, и я принял решение пока этого не делать. Я всегда мог сделать это через агента. Я купил билет и собирал вещи. А их накопилось немало. — Я тем временем вцепился взглядом в его лицо, скользя по каждому миллиметру его кожи, наблюдал за движениями манящих губ, которые он во время пауз задумчиво поджимал или прикусывал. — Уже в Англии мне пришлось в рекордные сроки взяться за рода моего отца и крёстного. И если с родом Поттер всё было достаточно гладко, то вот род Блэк был так запущен, что, казалось, вернуть ему былое величие было невозможно. Тем не менее я обладал достаточным запасом времени, чтобы из тени постепенно налаживать все дела. — Он ненадолго замолчал, размышляя. Я не торопил его, не вставлял комментарии, чтобы не сбивать его. — Мне, кроме работы, толком и нечем было заниматься. Рон и Гермиона, мои друзья со школы и товарищи во всех приключениях, хоть и остались моими друзьями, но у них своя жизнь, своя семья. В то время дела рода Поттер пошли в гору, и род Блэк за ним подтягивался. Денег становилось всё больше, а вот работы для меня всё меньше. В конце концов мне приходилось лишь время от времени проверять сделанные мной инвестиции. Так я пришёл к мысли открыть кафе. В моем мире делать это было крайне опасно, там я очень известная личность. Здесь же меня никто не знает. Я с таким рвением занялся этим, что время шло с такой скоростью, что у меня иногда появлялось чувство, что я не успеваю за ним. Конечно, это бред. Теперь бред, когда я обрёл вечную жизнь. Я был удивлён. Мой мальчик смог от скуки построить хорошо идущий бизнес, хотя сам явно не ждал какого-то успеха. Ему надо было чем-то занять своё время. Кроме того, разобрался с двумя родами. Пусть я мало что понимал во всём этом, но уверен, это стоило ему больших усилий. — Как я понимаю, ты здесь уже очень давно. Люди не задаются вопросами, почему ты всё также красив и молод? Гарри слегка смутился случайным комплиментом. Боги, этот румянец выглядел умопомрачительно. Если бы мой мальчик только знал, насколько он прекрасен в моих глазах, если бы только умел, как я, читать мысли... — Кхм... Нет. Я позаботился об этом. Так как времени у меня было навалом, я изучал различные виды магии и очень много практиковался. На дверях стоят чары. Люди, что уходят отсюда, помнят сам факт прихода, но детали стираются из их памяти. Кроме того, пришлось защитить это место от случайного посещения волшебников. Они просто не увидят это кафе. Наши колени случайно соприкоснулись, когда он решил обернуться всем телом в мою сторону. Но никто из нас не спешил разрывать соприкосновение наших ног. — Это очень умно, Гарри, — медленно произнёс я. По чистой случайности мой голос стал немного ниже, а у моего мальчика покраснели края ушек. Очаровательный. — Спасибо... — очень тихо ответил он. — А ты? Расскажешь, что было в твоей жизни за эти годы? — Не могу сказать, что я добился чего-то удивительного за это время. Мой отец слишком беспокоится о сохранности нашего секрета. Поэтому высовываться и выделяться — очень дурная затея. — Я замолчал. Действительно, я понятия не имел, что рассказывать о своей жизни. Та часть, что не была занята мыслями о Гарри, была безликой и серой. — Жизнь вампира — очень скучная штука. Мы можем заниматься только новыми хобби, познавать новые профессии в колледжах и исследовать мир. Однако хобби и профессии заканчиваются, а мир перестаёт так удивлять. И всё же я не смог себя сдержать. — Но я много думал о тебе. — Что? — Не мог не думать. Ты завладел всеми моими мыслями. Не было и дня, в котором бы я не думал о тебе. Изумрудные глаза изумлённо смотрели на меня. Я и сам не понял, что сказал нечто, очень похожее на признание. Но да, это было именно оно. — Но ведь чем-то ты занимался, помимо... этого? — О, он явно был очень смущён. И так мил. — Я очень люблю... — я специально сделал долгую паузу, наблюдая за тем, как краснеет его лицо, — классическую музыку. Имею свою коллекцию виниловых пластинок и сам умею играть на фортепиано. А ещё я довольно часто рисую, — "тебя". Думаю, не стоит открывать ему сразу все секреты. Будет лучше он сам увидит скетчбук со своими портретами. Пусть побережёт всё своё смущение, потому что я месяцами старался научиться передавать на листах всю его красоту и изящество. — Мне бы хотелось услышать, как ты играешь, — он отвернулся, пряча взгляд и делая глоток подостывшего капучино. — У тебя обязательно будет такая возможность. Моя семья с самого начала хотела с тобой познакомиться. — Не рано ли мы заговорили о знакомстве с родителями?! — Учитывая то, что прошло семьдесят четыре года, я бы сказал, что уже поздно, — и мы оба засмеялись. Раньше я видел это только в своих мыслях. После недолгой паузы Гарри признался: — Я тоже... думал о тебе. Слишком часто, чем стоило бы думать о школьном увлечении. Я переплёл наши пальцы и обхватил наши сплетённые руки другой рукой. Его нежная рука была в моих... Я до сих пор не мог поверить, что это не очередное видение, и я сейчас не очнусь в своей комнате или за тем уличным столиком, за которым услышал его голос. — Эдвард? — Слышать своё имя из его уст, находясь так близко к нему... — М? — Ты мне кое-что должен за эти семьдесят четыре года. — Что же? Искушающая улыбка появилась на очерченных губах, а затем Гарри приблизился к моему лицу. Наши губы всего на секунду соприкоснулись. С осторожностью. Как будто пробуя. Но нам обоим этого было слишком мало. Уже через секунду всё скатилось в безумие. Он ловко оказался на моих коленях, быстро захватывая мои губы в плен. Мои руки тут же обвили его талию, придерживая его и оберегая от удара об край барной стойки. И от этого ощущения покалывало кончики пальцев. Как долго я этого ждал... Его губы были мягкими и чертовски приятными на вкус. Но всё же пришлось оторваться, чтобы сказать кое-что очень важное. — С первой встречи, с первой секунды, с первого взгляда в твои глаза я полюбил тебя. — Взаимно, Эдвард, — прошептал Гарри в ответ с счастливой улыбкой. В его глазах заключалась та нежность и любовь, которые я всегда жаждал увидеть. Я прижал его ближе к себе, целуя его лицо, пока не остановился на губах долгим поцелуем. У нас ещё много времени, чтобы наверстать упущенное за этот слишком долгий срок. В нашем распоряжении целая вечность.