***
Синяя макушка носится по квартире, судорожно скидывая нужные вещи в бездонный молочный шоппер. Да, Син Цю опаздывает на встречу с его дорогим Юнь-Юнем. Мельком на стене замечает календарь и резко тормозит, ошалело смотря на обведенную дату. На днях должна начаться течка, а он даже не купил новую пачку подавителей. Решение сгонять в аптеку перед встречей отметается одним взглядом на часы. Взамен его приходит решение зайти в аптеку уже по пути домой. Юноша вихрем проносится по прихожей и вылетает из квартиры. Да, Син Цю обманывает Чун Юня. Обманывает с самого их знакомства. Но по-другому он не мог. Не мог лишиться компании этого парня только потому, что тот, почему-то, избегает омег. Син Цю раскусил его сразу, он не просто тихий и застенчивый мальчик, точно нет. В его ледяных кошачьих глазах горел странный огонь, как-будто насильно заточенный внутри. Различные мелкие детали в его поведении выдавали очевидно ложную маску. Син Цю впервые в жизни заинтересовался человеком, а не новой книгой, и сделал все, чтобы сблизиться, узнать получше, попытаться хоть немного заглянуть под маску. Син Цю добегает до места встречи, опоздав на десять минут. Приводит дыхание в норму и смотрит на лучшего друга, бездумно листающего что-то в телефоне. "Какой же красивый" - мечтательно проносится в голове. Син влюблен в своего лучшего друга, и это очевидно всем, кроме самого объекта обожания. Но Син никогда не признается, на это есть множество причин: от многолетней лжи до банальной невзаимности. Синеволосый парень легко мотнул головой, отгоняя неприятные мысли. Их отношения сейчас в самой лучшей форме, и сегодня он вдоволь насладится выходным в компании дорого Чун Юня. - Привет, Юнь-Юнь, прости, что так задержался, вчера засиделся допоздна и в итоге проспал, - Син мягко улыбается другу и смотрит провинившись. - Тебе нужно больше заботиться о себе, если будешь и дальше читать свои романы до ночи, точно посадишь себе зрение, - Чун Юнь убирает телефон в карман и слегка хмурит брови, дергает плечами, поправляя чуть сползшие лямки рюкзака. - Ой, ну не ворчи ты, лучше пойдем скорее на аттракционы, я ждал этого всю неделю, - книжник подхватывает друга под руку и тащит в направлении каких-то каруселей. - Все еще не понимаю, почему мы пришли в парк развлечений, хотя ты знаешь, что мне такие места не нравятся, - ясный взгляд светло-голубых глаз прошелся по всем видимым аттракционам, огонек восторга вспыхнул где-то в глубине и тут же потух, но не остался незамеченным. Син Цю легко улыбнулся своей очередной маленькой победе. - Вздор! Всем нравятся парки развлечений, просто ты, упрямец, не желаешь этого признать, - Син оплачивает проход для двоих на карусель с ограничением "до 12 лет" и под недоумевающий взгляд кассира тянет друга на платформу. - Ты же понимаешь, что здесь только дети? - Чунь скептически смотрит на окружающих детсадовцев и школьников. - Это не важно, мне тоже в душе пять лет, - он забирается на ближайшую деревянную лошадь и хлопает по месту за ним, приглашая друга присоединиться. Чунь даже не пробует сопротивляться, садится и оказывается вплотную к другу - эта лошадь явно не расчитана на двух взрослых парней - неловко машет руками, определяя лучшую для них позицию, в итоге располагая на хрупких плечах синевласки. Син Цю непреклонно таскал друга по различным аттракционам весь день. Они побывали в комнате смеха и в комнате ужасов, прокатились на более чем пяти видах каруселей, наелись сахарной ваты и хот догов, и даже купили парные кошачьи ушки. Американские горки открыли для Син Цю новую сторону друга - громкие крики то ли страха, то ли восторга надолго отпечатаются в его памяти. Закат с высоты колеса обозрения стал замечательным завершением этого дня. Син еле сдержался, чтобы не поцеловать Чуня, завороженно смотрящего на уходящее солнце. - Ммм, какой замечательный день, - Син потягивается, слегка вздрагивая, осенний вечер обдает ощутимой прохладой. - Ты слишком легко одет, а тебе еще пешком домой идти, перестань так халатно относиться к своему здоровью, - Чунь Юнь опять хмурится, но совсем не со зла, просто переживает за друга. Снимает свою кофту и накрывает чужие плечи, - я на автобусе, замерзнуть не успею. - Спасибо, - краснеет и отводит взгляд, - я очень торопился, вот и не подумал, что вечером похолодает. Завтра на занятиях отдам. Чунь прощается и уходит в сторону остановки. Син Цю смотрит ему вслед пару секунд и тоже уходит. По дороге вспоминает весь день с самого начала, пытается повторить и запомнить каждую мелочь, насладиться этими ощущениями снова. От мыслей и чувств начинает кружиться голова. Или же не от них? Картинка перед глазами плывет, а ноги на миг подкашиваются, заставляют Син Цю остановиться и опереться на стену ближайшего дома. Волна жара импульсом прошла по телу и затихла, будто дразня. Течка началась раньше срока, ошарашила Син Цю и поставила в тупик. Таблетки благополучно закончились, идти до аптеки в таком состоянии слишком опасно, остается только хоть как-то дойти до дома и запереться на пару дней. Дрожащими руками юноша достает телефон и быстро набирает сообщение другу, пока в сознании, пока может складно мыслить. Короткое "я приболел, отлежусь пару дней дома" отправляется адресату, Син собирается с силами и продолжает путь до дома. Чун Юнь подходит к кампусу и чувствует, как телефон вибрирует в кармане штанов. Сообщение от Син Цю кажется ему какой-то глупой шуткой. Они расстались меньше часа назад, как он мог заболеть за это время? Недоуменный взгляд сверлит экран телефона несколько минут. Юноша разворачивается на месте и направляется к Син Цю. Если ему действительно стало плохо, стоит купить лекарств и позаботиться о нем, мало ли что может случиться, все же друг живет один. - Син Цю, это Чун Юнь, открой дверь. Что с тобой случилось, что за внезапное сообщение? - парень стучит в дверь довольно громко, но никто не отвечает ему. Внутри ничего не слышно, будто дома и вовсе никого нет. Чунь дергает ручку, и дверь неожиданно поддается, пропуская его в квартиру. Сладкий аромат окутывает его, немного затуманивает сознание. Юноша хмурится, не понимает, что происходит, но продвигается дальше, вглубь квартиры. Приторный запах становится все сильнее, поселяет в теле странный жар, плавит мысли, превращая их в вязкую кашу. Чун Юнь никогда здесь не был, но почему-то знает, куда идти, уверенно движется к приоткрытой двери и проходит в спальню друга. Пакет с лекарствами глухо стукается об пол. Чун Юнь теряет равновесие и хватается за дверной косяк. Син Цю в своей кровати полностью обнаженный, одежда, что была на нем сегодня, разбросана вокруг него, кофта друга плотно прижата к лицу, заглушает томные стоны. Внутренние стены начинают рушиться, эмоции и чувства, находящиеся под контролем много лет, вырываются и смывают всю напускную сдержанность Чун Юня. - Син, так ты омега?! - говорит громко, почти кричит, и скорее не спрашивает, а утверждает, уж слишком все очевидно. Не понимает, злится он на друга за обман или же боится навредить ему сейчас, а может, и то, и другое. Дышит глубоко и только больше впитывает сладостный запах. Син Цю пугается от громкого звука, наконец замечает присутствие друга и ошалело смотрит, пытается понять, реальный он или опять галлюцинация. Осознание ситуации бьет мыслью: "Он все узнал". Син плачет, бормочет невнятные извинения и пытается прикрыться истерзанной кофтой. - Нет! Перестань! Перестань извиняться! Мы оба виноваты, оба обманывали, но сейчас я должен уйти, я не хочу вредить любимому человеку! - Чунь жмурится, лишь бы не смотреть на хрупкого и беззащитного Син Цю, сильно сжимает собственное бедро ногтями, пытается умерить животное желание. Слово "любимый" эхом раздается в голове омеги и выбивает весь воздух из легких. Его чувства взаимны, просто фантастика какая-то. И... разве это не шанс раскрыть наконец истинную сущность этого холодного парня? Слезы высыхают, жар и предвкушение приумножают друг друга и слова звучат вперед мыслей: - Юнь-Юнь, помоги мне, пожалуйста. Если правда любишь, не оставляй меня мучиться одного. Я нуждаюсь только в тебе, останься со мной, прошу, - тихий стон непроизвольно срывается с губ, Син Цю дрожит всем телом и смотрит так жалостливо. Чун Юнь приоткрывает глаза и осматривает друга (или уже возлюбленного?), теряет последние крупицы здравого смысла, ледяные стены окончательно растоплены сладкими феромонами и внутренним жаром. Расстояние до кровати преодолевается с бешеной скоростью, мешающая кофта летит с кровати прочь, Чунь нависает над любимым и жадно целует, держит за шею крепко, не позволяя отстраниться. - Смотри не пожалей об этом потом, я за себя больше не отвечаю, - он еще в состоянии сомневаться, но не в состоянии остановить себя. Избавляется от своей одежды под пожирающим взглядом синевласки. - Ни за что не пожалею об этом, - Син восторженно выдыхает, наслаждается открывшимся видом. Передышка была недолгой, оставшись обнаженным, Чун Юнь валит партнера на кровать и вовлекает в новый поцелуй. Совершенно неопытные, они неловко бьются зубами и не могут найти общий ритм, но это только больше их заводит. Син царапает маленькими ноготками сильные плечи, а Чунь одной рукой сжимает волосы до приятной боли, другой находит небольшой сосок и дразнит, вырывая сладкие всхлипы партнера. - Гнездился в вещах с моим запахом и весь промок, как мило, - дерзкое заявление выбило из Син Цю весь воздух, а более дерзкое проникновение пальца в него не дало и шанса ответить. Лишь протяжный стон наслаждения стал ответом. Омега плавился в руках возлюбленного, мягкие растягивающие движения и нескончаемые поцелуи в шею, плечи, губы и макушку опустошали разум. - Я... уже могу войти? - светло-голубые глаза альфы горят возбуждением, он спрашивает, но понимает: даже если получит отказ, не сможет ждать больше. Син Цю кивает пару раз, давая согласие, и пытается хоть немного отдышаться, но не успевает. Чун Юнь входит резко, пугается болезненного вскрика и замирает, отрезвленный на миг. Омега делает несколько вдохов и снова одобрительно кивает, сдерживаться чуть дольше его партнер все равно не сможет. Плавные движения быстро сменяются резкими толчками. Син Цю слишком возбужден, чтобы чувствовать боль, он стонет громко, хватается за подушку под головой и полностью тает. - Перевернись... на живот, - дыхание сбито, голос стал на несколько тонов ниже и звучал скорее как приказ, чем как просьба. Син моргает, пытается понять смысл слов остатками сознания. Не дождавшись хоть какой-то реакции, Чун Юнь сам переворачивает хрупкое тело, прижимает к матрацу и входит обратно. Омега чудом успевает сделать вдох, лицо прижато к подушке, пошевелиться нет никакой возможности. Толчки становятся быстрее, альфа рычит прямо над ухом, вызывает мурашки и дрожь во всем теле. Чун смотрит на открытую шею перед собой, борется из последних сил с желанием укусить, заклеймить, сделать своим, но проигрывает в последний момент, успевая подставить руку. Зубы впиваются в предплечье, кровь попадает в рот, капает омеге на спину. Син Цю задыхается, рука на шее сильно давит, полностью перекрывает воздух. Слезы текут и тут же впитываются в ткань подушки. Бешеный темп доводит до экстаза, и на грани потери сознания наступает оглушительная разрядка. Через звон в ушах слышится протяжный рык и тепло разливается глубоко внутри.***
Когда Син Цю очнулся, за окном уже было светло. Смутные воспоминания прошлого вечера начали всплывать одно за другим. Он беспокойно обернулся, в надежде увидеть рядом Чун Юня. Тот сидел рядом, обнаженный, наполовину прикрытый одеялом, смотрел куда-то вниз и нервно грыз ногти. - Доброе утро, Юнь-Юнь, - мило улыбнулся, тоже принимая вертикальное положение. Парень дергается и смотрит как-то загнанно. - Ох, Син Цю, прости, прости меня, я был с тобой так жесток, я не должен был этого делать, я вообще не должен был приходить сюда, - обеспокоенно тянет руку, хочет проверить, все ли в порядке с его милым Син Цю. - Не извиняйся, я сам попросил тебя остаться и ни о чем не жалею, все было прекрасно, ты не сделал ничего плохого и... О Боже, что с твоей рукой? - укус с запекшейся кровью наконец привлек внимание омеги. - Кажется, я пытался поставить тебе метку, но вовремя подставил руку, - Чунь отводит глаза в смущении. - То есть метку поставить ты испугался, а сделать меня беременным ты не испугался? - Чун Юнь ошарашенно повернулся, словно только сейчас вспомнил, как работает природа, и зарделся до кончиков ушей. Син звонко рассмеялся и утянул парня обратно в кровать. Обнял его и уткнулся в грудь, вдыхая любимый запах. - Я люблю тебя, Юнь-Юнь, если ты сбежишь от меня сейчас - это будет худшее, что ты мог сделать со мной... Останься со мной... И даже не смей прятаться от меня в своей скорлупе снова, - парень легко целует в грудь и прижимается ближе. Чун Юнь молча гладит синие волосы. Он понимает, что полностью открыться сейчас будет сложно. Но он попробует, ради Син Цю. Чтобы он был счастлив. - Я постараюсь... только для тебя.