Убить себя, или ещё один способ вырваться из временной петли

      — Аарон! Аарон!       Он резко открыл глаза и судорожно выдохнул. Его трясло. Дышать было тяжело, словно он только что пробежал огромное расстояние. Аарон быстрым жестом сел, пытаясь понять, где оказался на этот раз.       Точнее, когда.       Анна сидела рядом, наклонив голову набок и взволнованно глядя на него. Она держала Аарона за руку, и он ощущал тепло её пальцев на своей коже. Это помогало ощутить реальность происходящего, зафиксироваться на конкретном моменте, даже если он был мнимым.       В какой он временной точке? В каком витке петли? Аарон посмотрел на сестру, пытаясь понять, зачем она пришла. Чтобы рассказать об убийстве отца? Чтобы обвинить его? Чтобы…       Он потёр глаза. Болела голова, но пить таблетки смысла не было. Они всё равно не успеют подействовать за эти чёртовы десять минут. Аарон зажмурился и позволил себе несколько секунд просто медленно дышать, следя за каждым вдохом и выдохом. Меньше всего, что ему нужно было сейчас — это паника.       — Аарон?       Она легко, почти невесомо прикоснулась к его плечу. Аарон повернулся к ней. Анна смотрела на него с искренней тревогой, и от этого взгляда в груди что-то обрывалось. Она беспокоилась за него, в то время как он вновь и вновь лгал ей. Он её не заслуживал.       — Ты… кричал во сне.       — Я… что?       Это было что-то новое. Подобного ранее не случалось. Аарон нервно облизнул пересохшие губы. Новая петля? В каком он времени? Он должен был предпринять что-то прямо сейчас? Он встал с кровати, игнорируя продолжавшую держать его за руку сестру. Мысли сменяли друг друга с головокружительной быстротой. Он что-то сделал не так? Всё испортил? Как можно было это исправить?       — Аарон!       Её резкий, громкий голос заставил его вздрогнуть и обернуться. Анна отпустила его ладонь и теперь стояла совсем близко. Она была в своей любимой пижаме со звёздами, волосы растрёпаны после сна, а на правой щеке — след от подушки. Аарон вздрогнул ещё раз, когда Анна неожиданно сжала его в объятии, таком крепком, что у него на секунду перехватило дыхание. Он растерянно замер, а затем ответил на объятие, с силой прижимаясь всем телом к сестре. Отчего-то он так и не переставал дрожать. В уголках глаз застыли слёзы, а в горле застрял ком.       — Я… я никуда не уходил, ведь так?       Говорить внезапно стало невероятно тяжело. Аарон уткнулся лицом в шею сестры, ощущая, как щёки становятся мокрыми. Руки Анны обхватили его сильнее, чуть ли не до боли.       — Да. Ты здесь, со мной. Ты никуда не уходил.       Тело охватила слабость, и он обессиленно обмяк на кровати, закрыв лицо руками.       Нет. Нет. Нет.       Как он опять так облажался? Почему его тупой мозг продолжал подсовывать все эти ложные картинки, когда он проходил терапию? Почему он просто не мог собраться?       — Чёрт…       В голову будто методично вбивали гвозди. Придётся опять пить таблетки. Порой Аарону казалось, что он наполовину состоял из всей этой чёртовой химии. Препараты от мигрени, от бессонницы, от депрессии… от хер там знает чего ещё. Врачам лучше знать.       — Эй…       Анна медленно отняла его ладони и повернула лицо Аарона к себе. В её глазах застыли неподдельная тревога и сочувствие, отчего Аарон мгновенно почувствовал себя ещё хуже. Он не заслуживал подобного отношения. Не после того, что делал.       — Ты как?       Бесконечно простой вопрос, на который Аарон, к сожалению, не знал ответа. Его до сих пор мотало по виткам собственного ада, в котором он раз за разом переживал одно и то же. Убийство отца, признание сестре, поиск решений… и ошибки, слишком много ошибок. Даже лечение не помогало.       — Всё хорошо.       Он лгал. Анна понимала это. Она лишь сильнее сжала его ладонь в своей. Аарон потёр лоб. Голова раскалывалась. Он больше не хотел спать и снова видеть этот непрекращающийся цикл смертей. Он слишком устал.       — Мы можем об этом поговорить?       Голос Анны звучал тихо и робко, и сердце Аарона сжалось. Когда сестра пригласила его пожить к себе на время реабилитации, он был растерян, но рад. Теперь же с каждым днём он всё больше понимал, что своим присутствием делал только хуже. Она далеко не первый раз вставала посреди ночи из-за его криков.       — Я бы не…       — Ты сказал, что «это делать становится всё проще и проще». Что… — Анна запнулась. Её рука с силой сжала ладонь Аарона, отчего тот невольно поморщился. — Что в этот раз даже почти не было крови. Что «это так просто — убить себя». Что… что ты видел во сне, Аарон?       Он качнул головой, отчего та отозвалась новой вспышкой боли. Он не хотел об этом говорить. Анна бы не поняла.       Когда ты постоянно оказываешься в одном и том же дне, разумные попытки сбежать сменяются отчаянием. Он действительно пытался покончить с собой — но чтобы найти хоть какие-то ответы. Смогло бы это разорвать круг? Изменилось бы что-то? Он не хотел по-настоящему убить себя.       Ведь… так?       — Ты… действительно пытался сделать это?       Аарон мысленно устало выругался. Он не мог сейчас закрываться от сестры, это было бы слишком жестоко. Он не мог поступить так с ней. Но ведь не обязательно было говорить всё? Он отвернулся, смотря на светлые в золотых прожилках обои. Они были похожи на вены, испещряющие слишком бледную кожу.       — Это было лишь в моей голове. Это ничего не значит.       — Но ты пытался?       Голос Анны зазвучал громче и резче. Аарон, нахмурившись, приложил пальцы к виску. Головные боли мучили его всё чаще. Он не высыпался, но это было лучше, чем оставаться наедине с самим собой.       — Да.       Он должен был сказать что-то ещё, но вместо этого закрыл глаза. Усталость накатывала волнами, обволакивая все мысли туманом. Он изо всех сил старался сидеть прямо.       — Как… как ты это делал?       Аарон ожидал вопроса «зачем?» и потому удивлённо посмотрел на сестру. Как? Разве это было важно? Анна была бледна, но стойко выдержала его взгляд.       — Ну… — он невольно усмехнулся. Получилось нервно и, наверное, немного безумно. — Не то чтобы у меня было много вариантов. Сначала я попытался заколоть себя ножом. Оказывается, это довольно непросто. Я попал куда-то не туда и ещё какое-то время лежал в луже собственной крови. Это было даже… не больно. Скорее, одиноко и страшно. Всё становится таким холодным.       Он неожиданно вздрогнул и остановился, осознав, что и кому он, задумавшись, всё это наговорил. Анна побледнела ещё сильнее, прижав ладонь к широко открытому рту. Он её напугал. Идиот.       — Но этого не было на самом деле, — Аарон поспешил успокоить сестру. — Тем более, что я сделал это, чтобы попытаться выбраться. Чтобы… найти ответы.       — Как, чёрт возьми, твоя смерть могла помочь найти ответы?..       Анна всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Она смотрела на Аарона с болью. Он знал, что она искренне старалась понять, что происходило в его голове, но непросто объяснить другому то, что сам не до конца понимаешь. Он выдумал для себя целую вселенную, в которой был женат на беременной от него сестре и в которой их обоих убивал призрак отца. Это даже в простом пересказе звучало безумно, что уж говорить о подробном объяснении.       Единственное, что радовало во всём происходящем дерьме — он наконец-то стал видеть её просто сестрой в своих иллюзорных видениях.       — Ты ведь… ведь делал это не один раз? — Анна решилась первой нарушить тишину. Она странно зациклилась на мнимой попытке суицида, и Аарону очень не хотелось снова вспоминать всё это. Сначала он даже не решился вонзить в себя нож… трус. Но на третий раз всё было гораздо проще. Пожалуй, это можно было назвать чем-то весёлым: он ведь даже перестал обращать внимания на истошные крики же… сестры.       Какой же он мудак.       — Нет.       — Зачем?       Аарон пожал плечами. Психотерапевт задавала ему тот же вопрос. Зачем?.. Почему он не остановился на одной попытке и продолжал убивать себя снова и снова, пока не устал?       — Потому что… не знаю. Я не понимал, что делать. Думал, это чем-то поможет. Это было чем-то вроде передышки.       Он снова потёр виски. Эта боль убивала его. Отчаянно хотелось спать, а не заниматься очередным копанием в собственных поехавших мозгах. Но Анна могла быть слишком упрямой, и он прекрасно это знал. Она не отстанет от него.       — Я перестал, когда понял, что это не помогает. Это в прошлом. Всё в порядке.       Анна покачала головой, явно не поверив. Да Аарон и сам себе не верил. Если бы он был в порядке, то не просыпался бы посреди ночи, не понимая, где сон, а где реальность.       Всё было чертовски плохо.       — Держи.       Анна протянула ему стакан с водой и таблетку. Аарон не заметил, когда она успела встать. Слишком задумался. В последнее время это происходило всё чаще.       — Спасибо.       Он выпил лекарство залпом, лишь краем сознания отметив его отвратительный вкус, горько цепанувший по языку. Он почти уже привык.       — Иди сюда.       Анна положила его голову к себе на колени — бережно, словно держа в руках хрупкую стеклянную фигурку. Аарон сначала дёрнулся от неожиданности, но затем расслабился, чувствуя лёгкие тёплые пальцы сестры на своём лбу. Стало почти хорошо.       — Так лучше?       — Да.       Они помолчали какое-то время. Аарон думал о том, что ему снилось. Он этого не помнил, в памяти остались лишь разрозненные кровавые картинки с ним в главной роли. Любопытно. Почему именно сейчас? Первые дни он часто видел кошмар, в котором лежал на полу, кашляя кровью, а сестра и отец уходили всё дальше и дальше, бросая его одного. Психотерапевт говорила, что это через подсознание стучится навязчивый страх быть оставленным. «Ты веришь, что не заслуживаешь любви».       — Аарон?       — Да?       Он встрепенулся. Поразительно, но он практически успел задремать. Массаж Анны убаюкивал, слабость сладостно разливалась в каждой мышце. Было приятно.       — Пообещай, что ответишь честно.       — Я не…       — Пообещай.       Голос Анны звучал серьёзно, и хоть Аарон не видел её лица, он с лёгкостью мог представить его выражение. Брови нахмурены, губы сжаты, на лбу пролегла напряжённая складка.       — Хорошо.       — Ты хотел бы умереть?       Вопрос был чересчур прямым и неожиданным, и Аарон окончательно проснулся. Он смотрел на сестру снизу вверх: её лицо было перевёрнуто, но он видел, что она не плакала. Скорее, она выглядела сильно уставшей. Он задумался. Хотел бы он умереть?       — Нет.       Он не мог ответить иначе, но вопрос сестры всколыхнул что-то в сердце. Мысли, которые он не хотел обдумывать, чувства, которые он старался не испытывать. Когда там, в ловушках своего разума, он вонзал в себя нож или нажимал на курок, он просто старался найти выход… или хотел по-настоящему убить себя? Аарон знал, что такое депрессия. Он чувствовал себя плохо ещё задолго до встречи с Анной: в его груди словно ширилась огромная чёрная дыра, которая мешала дышать. С ним было что-то не так, но он не мог это поправить. Встреча с Анной была лучиком света, который осветил и согрел тёмные и холодные уголки его души. Он улыбался, смотря на её улыбку, и казалось, что так будет всегда.       А потом он узнал, что она его сестра, убил их отца.       И сошёл с ума.       — Нет, не хотел бы.       Аарон уже не был в этом так уверен, но он ни за что на свете не признался бы Анне. Он оставит это на очередной сеанс с психотерапевтом, подумает как-нибудь… потом. Не сейчас. Сейчас он просто будет лежать, ощущая, как боль отступает, и пытаясь заснуть без кошмаров. Если бы душу можно было вылечить простым массажем.       — Я бы могла сегодня поспать в кресле. Здесь, в комнате. Если… если тебе снова приснится что-то плохое.       Аарон видел тени, залёгшие под глазами сестры. Лопнувшие сеточки капилляров. Она тоже устала просыпаться которую ночь подряд. Он не мог продолжать злоупотреблять её заботой и дальше. Он покачал головой.       — Нет.       — Но я…       — Нет.       Он решительно поднялся, игнорируя протесты организма, призывающие лечь обратно. В висках снова заломило. Он хотел побыть один. Анна с какой-то беспомощностью посмотрела на него, но ничего не сказала. Аарон знал, что был прав, но лучше от этого не становилось.       — Нам нужно поспать, — просто сказал он. Анна кивнула. Аарон думал, что она снова обнимет его, но сестра молча прошла мимо и ушла к себе, тихо закрыв дверь. Наступила тишина. Аарон почти физически слышал, как стучала в висках кровь.       Он лёг, стараясь устроиться на подушке так, чтобы головная боль утихла хоть на немного и позволила уснуть. Но у него не получалось. Теперь, когда он снова оказался в одиночестве, мысли вертелись в голове нескончаемым потоком, наслаиваясь друг на друга и выстраиваясь в серые, лишённые всякого цвета картины.       Было одиноко. Аарон знал, что в соседней комнате спала сестра, но это не помогало. Он был один в тёмной и холодной пустоте и в бессознательном, глупом жесте обхватил себя за плечи руками, пытаясь согреться. Слёзы жгли, но глаза оставались сухими. То, что было внутри, не было похоже на горе, от которого хочется плакать. Оно было бесконечным ничем, которое у него не получалось заполнить. Он словно сам был соткан из ничего.       Он сжался ещё сильнее. Холодно. Как же было холодно. Он зажмурился до ярких цветных пятен перед глазами. Он должен заснуть. Всего лишь заснуть.       Чёрт. Почему даже это было для него слишком сложным?       Аарон вздрогнул, когда почувствовал, как сзади него кто-то лёг. Он понял, что это Анна — не потому, что больше было некому, а потому, что она слишком часто делала так раньше, и он запомнил. Безумие. Они ведь даже планировали пожениться — так, мечты вслух, но они оба верили, что это когда-нибудь произойдёт.       — Зачем?..       «Ты пришла?» — хотел закончить Аарон, но не смог. Он даже не обернулся к ней, продолжая лежать и смотреть, не мигая, в одну точку. Он сжался ещё сильнее, закрыв руками грудь, будто пытаясь удержать внутри стремительно убегавшее тепло.       Аарон вздрогнул, когда поверх его пальцев легли тёплые чужие ладони. Анна была слишком близко, её дыхание щекотало его шею, но это больше не было чем-то интимным, и они оба это чувствовали. Они только учились быть братом и сестрой, собирая эти роли из осколков прежних, и в их отношения прочно вплелась неловкость, мешающая порой даже просто коснуться руки в знак приветствия. Они давно не были настолько близки физически, как сейчас.       Анна держала в объятиях крепко, уткнувшись лицом в спину Аарона, и кольцо её рук словно на миг защитило его от окружающей тьмы. Она была тёплой, и он тянулся к ней каждой клеточкой своего замёрзшего тела.       — Спи. Я буду рядом.       Он мог бы возразить, встать с постели, отправить её обратно, но вместо этого Аарон кивнул и закрыл глаза. Он бесконечно, невозможно, смертельно устал и больше всего на свете хотел просто немного поспать. Лишь пару часов, чтобы голова перестала сводить его с ума, чтобы кошмары хоть на миг отошли на второй план, чтобы не было так ужасно холодно.       Это ведь, наверное, не было чем-то плохим.       Анна прошептала что-то ещё ему в спину, но Аарон, засыпая, не расслышал. Он позволил себе провалиться в тёмную неизвестность, зная, что даже если сломанный мозг снова заставит проходить его через ловушки, Анна будет рядом, чтобы вернуть обратно.       Её у него никто отнять не мог. Ни болезнь, ни отец, ни даже само время. И неважно, кем она была — женой или сестрой, самое главное, что она была у него, а он — у неё. И вместе они смогут пройти через всё, ведь теперь у них было гораздо больше времени, чем десять минут.