Колдунья и пророчица

      - Боишься, шлюха? – хлёсткий удар по лицу отбросил Лоррейн к стене. – Правильно. Ты его не получишь.       Кинжал Дара доставала уже спокойно, выплеснув ярость в этом единственном ударе. Леди из Владений Хаоса глупо ненавидеть «полковую подружку» из заштатной Тени, но Корвин посмел сомневаться, выбирая между ними… Не важно. Просто препятствие, которое надо убрать, чтобы достичь цели.       Лоррейн молча прижала ладонь к пылающей щеке, зачарованно глядя на свою огнеглазую смерть. Он знала, что скоро умрёт, с того момента, как увидела Корвина-Кори. Не от его руки, не по его вине, но вследствие самого факта их встречи. Пыталась малодушно сбежать от судьбы – и не устояла перед его изумрудным взглядом, перед простым «Ты мне нравишься», более честным, чем иное «Я люблю тебя». И вот судьба наконец нашла невезучую пророчицу.       Лоррейн было страшно, до оцепенения, до выворачивающей внутренности тошноты. Но видения, преследовавшие её всю жизнь, бесплодные, бессмысленные картины будущего, которые она никогда не могла изменить, здесь, в Амбере, стали ярче и отчётливей. И даже сейчас она продолжала видеть.       Крыса, попавшаяся в зубы терьеру, тоже может укусить напоследок, ведь так?       - Ты тоже… не получишь его… - с трудом произнесла она, преодолевая парализующий ужас.       - Думаешь, Корвин узнает, кто убил тебя? – кинжал, нацеленный в сердце пророчицы, замер, но взгляд Дары оставался безмятежным. А потом её лицо словно потекло, изменяя форму, становясь пугающей карикатурой на саму Лоррейн. – Не узнает. Я выйду из дворца в твоём облике, сяду на корабль, идущий в Кашфу, а в море покину его одним из наших путей. Даже если у Корвина будут желание и возможность искать – он найдёт корабль и твои украшения, присвоенные матросами. Не будет никаких сомнений, что это они убили тебя и бросили тело в море.       - Нет. Не Корвина. Ты всё равно его не любишь. Амбер. Корвин не примет корону. Он осознал ценность свободы. Умру я – станет ещё меньше поводов остаться, когда всё закончится.       Лоррейн чувствовала себя невыносимо странно. Каждое слово стоило ей огромных усилий. Она продиралась сквозь свой страх, как сквозь невидимую упругую преграду. Что-то неведомое и незнакомое бросалось ей в лицо порывами ураганного ветра, заставляло задыхаться, оглушало и ослепляло бесчисленными образами возможного будущего. Ей хотелось остановиться, закрыть глаза и заткнуть уши, но Лоррейн знала, даже если бы она могла - нельзя. Это смерть. Чтобы жить, надо идти, смотреть, слышать. Говорить.       Она была слабой и необученной провидицей, но вокруг был Амбер, и Амбер слышал её.       - Думаешь, ты сможешь заставить его остаться? Ты, продажная девка, тень из Теней? – изящные губы Дары снова скривились, блеснул снова занесённый для удара кинжал.       - Я… Мы!       Тихая, забитая простолюдинка, обладательница нелепого, никому не нужного таланта – против сильной и уверенной дочери Хаоса, колдуньи и воительницы. Безнадёжно.       Она очень хотела жить.       Лоррейн почти перестала ощущать себя – собой. Она делала то, чего никогда раньше не знала и не умела. Продиралась сквозь поток вероятностей, лихорадочно перебирая нити, отбрасывая лишние, отбирая подходящие, превращая невозможное в маловероятное, а маловероятное в реальное. Она не понимала, что делает то же, что делал Корвин, ведя её сквозь миры от Лоррейн до Авалона, от Авалона до Амбера, но с чем-то куда более тонким, чем осязаемая материя Теней.       Амбер слушал и отзывался ей.       - Мы обе нужны, - уже не она шла, а поток видений нёс её, и Лоррейн не смогла бы остановиться и замолчать, даже если бы захотела. Она искала путь, нашла, и теперь путь сам беспощадно гнал её вперёд. – Тебе нужен Корвин, король Амбера, чтобы править и блюсти равновесие между Порядком и Хаосом. Мне нужен рыцарь Кори, воин, поэт, бродяга, потому что я люблю его. Но одного не будет без другого. Мы должны поделить… объединиться… обе быть его королевами.       - Какая из тебя королева, - презрительно усмехнулась Дара.       - Никакая, - покорно склонила голову Лоррейн. – Королевой, той что рядом на троне, будешь ты. А я буду стоять за троном, тенью, придворной прорицательницей, да хоть шутовкой. Но для Корвина нас будет две. Он рассказывал, у его отца тоже было много жён и возлюбленных.       - И твои сыновья попробуют отобрать трон у моих сыновей, как дети Оберона грызутся между собой? – зло сощурилась Дара.       «Пусть у меня будут рождаться только дочери, наверняка ваша магия это может», - хотела сказать Лоррейн, и не смогла. «Я воспитаю моих детей верными друзьями и оруженосцами твоих детей», - вновь попыталась она, и снова задохнулась, не произнеся не звука. Поток пророчества нёс её, она сама выбрала, и больше не могла ни свернуть, ни солгать.       Лоррейн судорожно вздохнула. Сказать правду страшнее, чем умереть, но промолчать было выше её сил. Что-то иное, куда более сильное, чем она, требовало сделать последний шаг.       - Дети Амбера всегда сражаются за его трон, чтобы победил лучший. Так было, есть и будет.       - Естественный отбор, - внезапно рассмеялась Дара, решаясь и возвращая кинжал в ножны. – Живи пока, провидица. И знай, что сильнейшими будут мои дети.       Во Владениях Хаоса не выживают лишённые чутья на опасность, и это звериное, демоническое чутьё подсказывало ей, что сказанное больше, чем просто слова, что отныне они впечатаны в ткань истинной реальности Амбера. Сказанное – не изменить, надо идти вперёд, как по линиям Огненного Пути или Логруса, не прощающим слабости.       Чтобы на следующей развилке оставить выбор за собой.