Мой невидимый друг

Осень. Томный вечер катился своим чередом, окутывая туманной скукой белокурого мужчину, сидящего за столом в светлом кабинете. Неторопливо обводя тоскующим взглядом бумаги перед собой, мистер Кемп небрежно стряхнул серебристый пепел с конца сигары в пепельницу, предаваясь раздумьям о диковинных прозрачных созданиях, обитающих на дне моря. Что же. Покой не мог длиться вечно и вот, словно в вихре подводного водоворота, куда по случайности он попал, в покоях ученого оказался его давний приятель, насмешливо обошедший законы физики, ранее ведомые человеку. Столь же молод и по-юношески нахален, Гриффин ни на минуту не переставал восхищать своим новым обличьем мужчину, внимательно рассматривавшего висящий в воздухе бордовый халат, огибавший невидимую грудь. Пусть плоть и была прозрачна, однако слабый рельеф все же не могла упрятать плотная ткань, позволяя насладиться славными очертаниями тела альбиноса. Альбиноса ли? Увы, теперь увидеть прежнего ассистента не представлялось возможным, заставив воспалённый разум дорисовывать самостоятельно очертания лица институтского товарища. Его блеклые красные глаза, едко щурившиеся во время лекций, надменная ухмылка, вспыхивавшая во время скромных презентаций серых посредственностей, язвительный хохот в лаборатории. Славный, ей богу, славный малый, каким всегда казался Невидимка Кемпу. И вот он, некогда претенциозный учёный, уставший и голодный, задремал в постели и провалился в беспокойный сон, ежеминутно вздрагивая и что-то невнятно бормоча под нос, периодически натягивая на прозрачные плечи тонкое одеяло из ситца. Сперва желая дать отдохнуть другу, мужчина ненадолго остановился у собственной постели и наугад положил руку на промявшуюся подушку, где, по всей видимости, находилась голова альбиноса. Неторопливо оглаживая пушистые светлые волосы, профессор осторожно сжал руку и слабо улыбнулся, подобно сестре милосердия у постели тяжело больного старца, пытающегося изрыгнуть из беззубой пасти нечто, напоминавшее когда-то человеческую речь —Вам не о чем беспокоиться, дорогой Гриффин. Со мной Вы в полной безопасности. Чуть слышно проговорил белобрысый, склонившись над невидимыми губами, ощущая прерывистое горячее дыхание рта. Пускай более они и не были видны слепцам, однако были более чем осязаемы, в чём доктор убедился сам. Его кольнуло старой щетиной, коей уже давненько не касался бритвенный станок,подарив гению толику тепла несовершенного тела. Шершавая ладонь, в чьих пальцах привычно скользило приборы и скальпели, трепетно потянулась к шелковому пояса загрязнённого кровью шлафрока, оттянув назад и распахнув полы, позволив лицезреть лишь пустое чёрное пространство на том месте, где у каждого уважающего себя человека находился торс. Руки утешающе касались выступающего пресса, слегка проминая его и вновь изучая, словно слепой, пытавшийся осознать, какой же предмет находится перед ним. С придыханием ощущая жар таинственной плоти, ставшей новой загадкой человечества, Кемп заметил постепенно спадающую дрожь драгоценного Невидимки, с облегчением отстраняясь от горячей груди —Постой. Требовательно и весьма жестко произнёс незримый гость, ухватив крепкой ладонью запястье Кемпа и требовательно притягивая к своей шее, пристально уставившись в глаза мужчины. —Мне чертовски жарко, Кемп. Мог бы открыть окна настежь. Чуть тише добавил фыркнувший Гриффин, отвернул голову в сторону трепещущих занавесок. —Я помогу Вам охладиться, друг мой. Прошу же, будьте столь любезны мне помочь. Уверен, Вам будет весьма приятно познать то, что запретно и зазорно любому британцу. То, что постыдно изгоняется и пресекается обществом уже не один век, то… —Именно. Отныне для нас нет границ, дружище. А значит, мы вольны вершить суд над жалкими созданиями под нашими ногами. Только представь их измученные лица, изувеченные мной. Представь, как мы будем богаты. Речь невидимого гостя оборвало тихое шипение господина Кемпа, поставившего указательный палец чуть выше сухих губ. —Кажется, Вы меня не поняли, дорогой мой друг. Позвольте Вам показать иной путь греховного наслаждения, о котором и Вы сами побоялись бы думать. Отныне и Вам не нужна воля Господа. Прошептавших эти слова, учёный без толики сомнения расстегнул пиджак и отбросил его сторону от постели. Далее последовали брюки, рубашка и, наконец, белье. —Вам когда-либо приходилось проводить ночь с мужчиной? Невидимка вспыхнул в то же мгновение от накатившей волны негодования и попытался воспротивиться четко слаженным действиям профессора, заелозив под бёдрами обнаженным торсом, однако остановился. Весьма щекотливый вид друга вызывал волну бурного интереса… чуть ниже живота. —Мне кажется, это будет весьма занятный опыт. Привычно усмехнувшись и облизнувшись в предвкушении неожиданного подарка Фортуны, Невидимка коснулся чужих ягодиц, слегка придвигая к себе мужчину. Беззащитное ничтожество. Неужто мистер Гриффин действительно думал, будто бы сумеет захватить власть в небольшом городке, а сам сейчас безвольной распластался на постели. —Чуть ниже, пожалуйста. Проворковал Гриффин, с долей иронии наблюдая на проявившийся румянец коллеги, прощупывавшего некогда фарфоровую кожу. —Неужели Вы позабыли обо всех уроках анатомии ? Съязвил учёный, совсем не ожидая, насколько резким окажется первое проникновение. Ядовитые слова застряли где-то в глотке, вынырнув хриплым стоном тянущей боли. Подхватив за талию партнёра, мужчина любовно прикусил плечо и подвинул к себе ближе коллегу, не без азарта рассматривая собственный орган, вошедший в нечто мягкое и скользкое. Внутри становилось тесно. Изогнувшись и издав короткий вздох, Невидимка отвернул голову в сторону, как бы не желая смотреть на чёрный силуэт, нависший над ним. Лунный свет, пробиравшийся сквозь тюль, едва заметно осветил постель и любовника, сжимавшего ткань под собой. Как приятно… Чертовски приятно! Тепло, даже жарко, так душно, будто бы в прозрачных лёгких уже не хватает кислорода. Они заполнились манящим ароматом чужого тела, щекоча сердце изнутри. —Быстро же Вы смолкли, дорогуша. Игриво отметил Кемп. Пульсировавший орган, медленно толкавшийся внутри Невидимки, налился, заметно затвердев и уперевшись глубже, заставив мужчину мелко задрожать под натиском упорства ученого. Какое удивительное, однако, зрелище - наблюдение за актом соития буквально изнутри, подопытным кроликом эксперимента которого стал собственный давний знакомый. Разве нечто подобное можно было бы узреть в объятиях путаны? Отнюдь. Осторожно прощупав стержень коллеги, доктор провёл по нему шероховатыми ногтями, прислушиваясь к недоумевающим вздохам у собственного уха. —Аргх… черт бы.. Вас побрал… а..ах.. я не думал… —Не думали о том, что Ваш тихий занудный дружок сможет однажды преподать Вам хороший урок, Грифф? Вы глубоко ошибаетесь. Столь же глубоко, как и я сейчас нахожусь в Вас. Мужчина целовал с утробным урчанием окровавленные сухие губы, проникая языком сквозь сомкнутые зубы, внимательно изучая ротовую полость. Славно… Гриффин отвечал взаимностью, изредка пытаясь перехватить инициативу в свои руки. Опустив туловище на мягкую перину, белобрысый усилил темп, не прекращая наслаждаться открывшейся картиной на текущие капли семени, окрасившие простыни темными пятнами. По прозрачным ногам потекла белёсая жидкость, марая живот и мелко дрожащие острые колени. В последний раз толкнувшись вперёд, светловолосый неторопливо отстранился от партнёра, любовно обхватывая талию поперёк и трепетно прижимая уставшего гения к собственной груди. —Приятных Вам сновидений, коллега. Я уберегу Ваш нежный покой от кошмара. —Вы дьявол… На невидимом лице расплылась широкая улыбка, которой позавидовал бы сам Чеширский кот. —Сущий дьявол… Инкуб… —Однако Вы не можете отрицать своего наслаждения, дружище? Признайтесь, Вы бы с превеликим удовольствием повторили бы этот занятнейший эксперимент, не правда ли? Гибкие пальцы в очередной раз сжимают упругое бедро, дразняще щекоча плоть около обмякшего органа. Прислонившись к груди и оставив несколько багровых отметин, невидимый сдавленно зарычал и попытался отстранить от себя профессора. —На сегодня нам, право, достаточно, Кемп. Я бы предпочёл не тревожить рану ещё какое-то время. В полголоса добавил уставший мужчина, положив лохматую голову на подушку. Им определённо требовался отдых перед очередным опытом. —В таком случае, нам действительно стоит отдохнуть, друг мой. Отдыхайте.