Поцелуй

— Боунс, а ты помнишь, что задолжал мне желание? — С весельем в голосе начал капитан, продвигаясь вместе с лучшим другом по коридорам своего корабля к мед. отсеку. — Так вот, я придумал забав-… — Ты, блять, издеваешься? Мы на волосок от гибели и ты решил вспомнить про тот дурацкий спор? — резко прерывая речь Кирка, МакКой от негодования развернулся всем корпусом к Джиму, шагнув к нему вперед, практически прижимая того к стене и шипя сквозь зубы от охватившего его раздражения. Не то чтобы он до этого был в восторге от жизни, но эта явная беспечность его капитана порядком усложняла существование. Всем. Конечно, он немного преувеличил, говоря, что они на волосок от гибели, ведь в данный момент ничего настолько серьезного не происходило, но даже подобные ситуации в комбинации с Кирком на борту откровенно предвещали пиздец. Каждый раз, когда Энтерпрайзу и всему экипажу грозила опасность, Джим умудрялся подлить масла в огонь абсолютно разными способами. От простых шуток до серьезных проебов. Этот раз не исключение. Джеймс тем временем внезапно замер от такой острой реакции друга. Он понимал, что ситуация не самая радужная и док не будет гореть энтузиазмом, но парень хотел попытаться как-то разрядить обстановку и придумал, что хотел бы от проигравшего ему желание Леонарда. Что-то забавное и легкое, чтобы можно было немного скинуть напряжение в данный момент, потому что выглядел Боунс уж очень взрывоопасно. Правда в эту самую секунду мысль вылетела из головы. Забылась и испарилась в сознании, как только Кирк почувствовал спиной холодную стену, а пути к отступлению были отрезаны доктором, который стоял непозволительно близко, глядя на него слишком пристально темнеющими от злости глазами и хмурясь сильнее обычного. Джим смотрел в лицо напротив, видел эти сузившиеся зрачки и чувствовал явное желание Боунса убивать все живое, но главной жертвой, очевидно, стал бы он сам. Но так же где-то в глубине глаз все же плескалось беспокойство. Это вечное беспокойство доктора за своего лучшего друга и по совместительству капитана корабля. — Джим. — Тихо, видимо, все еще злясь, но твердо процедил МакКой, и теплое дыхание порывом коснулось лица напротив. У капитана учащается пульс. Рядом с доктором это не ново, но в этот раз сердце сделало какой-то новый кульбит, отзвуком отдаваясь где-то в горле. А губы так нестерпимо жжет. Боунс, видно справившись с собой и своей неожиданной вспышкой, постарался взять себя в руки и, посчитав, что капитан уже и не ответит, собирался продолжить путь в уже давно ожидающий их лазарет с преступником, который, по всей видимости, тоже их дожидался, но в этот момент Кирк неосознанно цапнул МакКоя за рукав, останавливая его попытку отойти. Громким стуком где-то за ребрами отдается совершенно короткий промежуток времени, за который МакКой успевает перевести взгляд с руки на чужое лицо и слегка свести недоуменно брови. Такое крохотное движение, еле уловимое, но уж очень четкое в глазах Джима, что тот пытается сморгнуть эту отвлекающую деталь и вновь смотрит в глаза в течении секунды. Такой долгой секунды, чтобы по истечению произнести внезапно охрипшим голосом на грани слышимости: — Поцелуй меня. Но коридор пустой и абсолютно тихий, поэтому МакКой слышит и его глаза расширяются и с удивлением взирают на парня перед собой. Кирк чувствует себя немного глупо и неловко в этот момент, ведь чуть ли не всхлипывает жалкое «пожалуйста» в довершении. В какую-то определенную секунду дымка рассеивается и разум будто выныривает из толщи воды. И все слишком четко. Осознанием ударяет и приходит страх, что даже ноги слегка слабеют. Но взгляд не опускает. Страхом накрывает и это сильнее, – что немного противоречиво, – чем желание спрятаться, поэтому Джим стоически смотрит в глаза напротив в невозможности произнести больше ни слова или отвести взгляд и корит себя за этот дурацкий порыв. Мысленно смеется. «Как Боунс и говорил. Дурацкий спор. И дурная моя голова… Может он меня сейчас четвертует и одной занозой по имени Джеймс Тиберий Кирк станет меньше. Вот уж все будут счастливы.» За этими забавными, но отнюдь не веселыми думами, Джим и не заметил, как доктор неуловимо изменился в этот момент. Тот, в свою очередь, наоборот обратил внимание, как капитан впал в ступор, а после и взгляд у того сделался пустым. МакКой не первый день знает этого парня и понимает, что тот просто закапывается в свои мысли. А это никому сейчас не нужно, они и так опаздывают. Капитан все еще крепко держит за рукав, вцепившись, будто это единственное, что его удерживает, а губы все так же жжет, ведь, несмотря на намерение Боунса отойти, тот все еще стоял очень близко и, глубоко выдыхая, уничтожал Кирка самим своим существованием, как тот думал в эту секунду. Хотя скорее дело было в том, какой жар исходил от доктора и как искрил воздух вокруг. Леонард уже все для себя решил, но все равно не может удержаться, чтобы не… — Повтори, Джим. — Он прекрасно слышал и с первого раза, но он хотел вновь увидеть тот взгляд, который на него бросил Кирк, когда слова безвольно сорвались с его губ, и голос, которым он это произнес. Ведь, честно говоря, безжизненный взгляд и молчание доктора не вдохновляли. Он скорее испытывал желание закатить глаза и настучать блондину по его пустой голове. Джим взмахивает ресницами и не сразу осознает, что от него хотят. Он смотрит на чужое лицо и не может уловить, что изменилось во взгляде напротив, как и не может уловить смысл происходящего. — Повтори. — Очень тихо повторяет сам же МакКой. Голос стал глубже, а интонация окрасилась в новый цвет. Кирк никогда не слышал подобного тона у своего друга. Только если в своих снах, но даже там это звучало немного иначе. У Джима моментально пересыхает во рту. Он проводит языком по губам, пытаясь одним этим движением снять и жгучее жжение, и ощущение, будто он в пустыне. Хотя, на самом деле, капитан чувствует, как снова проваливается глубоко-глубоко под воду, а гул в ушах забивает все звуки. Возможно, это шумит море в его голове, а, возможно, всего лишь кровь циркулирующая по венам. Джим подается немного вперед, совершенно неосознанно, и все же произносит это одними губами, неуверенный даже, что Боунс сможет уловить этот звук. «Поцелуй меня» То ли он говорит это в мыслях, то ли действительно сказал вслух, Кирк не берется утверждать, ведь в следующую секунду все, о чем он может думать – это губы доктора, настойчиво целующие его собственные. МакКой вжимает Кирка в стену, одновременно прижимая его к себе, пытаясь будто впаять в собственное тело. Джим плавится под его руками, которые касаются его везде, где могут дотянуться, при этом крепко удерживая на земле, а стена является неплохой опорой для обоих, потому что не факт, что они бы долго продержались в вертикальном положении. Доктор целует напористо и грубо, капитан отвечает отчаянно и жадно. Воздуха уже не хватает, но Кирк чувствует будто вдохнул первый раз за все это время по настоящему. Атмосфера вокруг накаляется до предела, в собственной одежде неуютно и жарко и хочется быть ближе к друг другу насколько это возможно, но у них тут небольшое ЧП и… черт бы побрал эти космические проблемы. Эта мысль отрезвляет Леонарда и он с неохотой отстраняется, но все еще прижимает Джима к себе, пытаясь перевести дыхание. — Боунс… — Кирк тихо жалобно отзывается, явно не желая прекращать, а МакКой с легкой улыбкой рассматривает его. Раскрасневшийся, тяжело-дышащий, с припухшими влажными губами и все еще прикрытыми глазами. Боунс думает, что это слишком соблазнительно и вообще незаконно, и с этой мыслью размыкает объятия, и отходит, от греха подальше, чтобы не плюнуть на их цель и не затащить Кирка куда-нибудь в ближайшее пустое темное помещение, чтобы взять его там на любой плоской поверхности или даже у стены, не суть важно. Но... не время, думает Леонард и мысленно снова костерит космос и его проблемы. Или, даже сказать, задницу Кирка и ее тягу к опасным приключениям. Во всех смыслах. Тот в свою очередь уже пришел в себя и мог твердо стоять на земле, и, неловко приводя свой внешний вид в порядок, старается смотреть куда угодно, но не на друга. Хотя друг немного спорное понятие после случившегося. Взглянув на Кирка, Боунс понял, что теперь, скорее всего, предстоит какой-то серьезный разговор, а он их не любил, да и не знаток он в этом деле, к тому же по его внутренним часам они уже действительно опоздали и стоило бы им все же поспешить в мед. отсек. Поэтому доктор решил так и поступить, оставив все сложности личных отношения на потом. — Джим, мы уже прилично задержались, если не хотим лишних вопросов, стоит поторопиться. — Прочистив горло, МакКой встал вполоборота к капитану в ожидании, чтобы уже убраться из этого чертового коридора, ведь в воздухе все еще слегка искрило, а напряжение было почти ощутимым. Особенно сильно оно исходило из угла, где все еще неловко топтался Кирк. Но, услышав слова своего доктора, тот быстро подобрался, хоть и все еще был смущен и, не смотря на Леонарда, прошел дальше. — Да, точ-кхм... Точно. — Голос предательски дрогнул, но, справившись с собой, капитан перешел на официальный тон и постарался мысленно переключиться на их общую с экипажем проблему, а свою личную отставить куда-нибудь на заднюю полку сознания. — Пойдемте, доктор МакКой, не будем заставлять коллег ждать. И если Боунс и заметил в его глазах блеск, а на губах едва сдерживаемую от явно переполняющих его эмоций улыбку, то ничего не сказал, испытывая то слащавое по его мнению желание всегда быть причиной этого счастья.