***
Рыжий все ещё спал. Багги не хотел использовать слово "кома" или "без сознания" потому что за ними не скрывалось никакой маломальской надежды на то, что человек перед ним очнется. Нет. Он просто очень крепко спал. Можно притвориться, что Шанкс случайно налакался снотворного вместо ликера или наоборот, налакался ликёра так, что проснутся не может. А когда проснётся, то у него будет самое жуткое похмелье на свете и Багги будет над ним смеяться и дразниться, пока Рыжему это не надоест и он не повалит его на землю, выкручивая ему плечо или ногу. Так, в шутку. Багги принёс ему обед. Он каждый день его приносил. Шанкс не любил завтракать, а ужин он чаще всего пропускал из-за своих каких-нибудь дел. Но вот на обеде он был всегда, и... Наверное, это выглядело глупо со стороны, изо дня в день таскать еду в лазарет и по несколько часов в день сидеть здесь около человека, который хоть и дышит сам, но и то, с трудом. Крокус сказал, что не будет лишним разговаривать с Шанском. Правда Багги нечего было сказать. Ясопп говорил, Бэнн говорил. Даже Михоук, который пришел всего пару раз и то рассказывал Рыжему о чем-то. А Багги молчал. Не мог себя заставить. Только открывает рот и сразу же его захлопывает, аж зубы щелкают. В какой-то момент колун начинает злиться. Вот он - Шанкс - лежит и не шевелится. А все во круг него волнуются и переживают. Кто его заставлял идти на эту чертову мостовую? Никто! Сам набедокурил, натворил дел, а теперь Багги мучается от вины, которую даже чувствовать не должен! Как будто это из-за него Рыжий теперь к капельнице привязан! Обычно когда такие мысли настигали его, Багги резко вставал и уходил в спальник, в комнату. Сейчас же он в отчаянии сжимает кулаки на простыни. Рыжий был сильным. Намного сильнее Багги. Всегда. Так почему он сейчас лежит беспомощный и бесполезный на этой больничной койке? Удар по голове, который нанесли ему во время драки наверняка не такой серьёзный как все считают! Рыжий должен быть сильнее этого! Он должен был проснутся ещё раньше, чем Рей, чтобы разобраться во всем том бардаке, участником которого он был! - Чертов придурок! - парень шипит, наклоняясь ближе к лицу Шанкса, чтобы тат точно услышал, что он говорит. - Вставай уже! Хватит! На лице Рыжего трещины и синяки, а область под глазами расплылась сине-фиолетовыми разводами. Так на него не похоже. Это не его цвет. Его лицо должно быть румяно-здоровым, без впалых щек и порезов. Багги бьет его в плечо. Не сильно. С чувством. Тело на кровати дергается в сторону и встает на место, словно ничего и не было. - Придурок! - синеволосый бьет ещё раз, и ещё раз, и ещё, пока место на плече не краснеет от интенсивности слабых ударов. Как будто это поможет. - Когда ты проснёшься, я тебе устрою! - плюется парень и вскакивая с места уносится прочь. Тело на кровати все ещё неподвижно.***
- Я... ещё могу!... - Я не сомневаюсь. Сколько она здесь уже? Рей почти задыхается. Почти. В ней и вправду ещё есть силы. Более того, в ней есть даже злоба. Она тихонько бурлит и капает, стекает испариной по лбу и потом по спине. Она чувствует колебание воздуха перед собой и встает в защитную стойку за секунду до того, как ей удается заблокировать удар тренировочного меча. Рейли был с ней суров. Жесток. В нем не было того привычного спокойствия и умиротворения. Никакого дружелюбия. Если бы Рей не видела его перед тем, как он завязал ей глаза, она посчитала бы его другим человеком. Сейчас она чувствовала от него только угрозу. Внезапный удар приходится на ногу, в район икры и девушка шипит, отпрыгивая назад. - Много думаешь, девочка. - мужчина снова взмахивает мечом. По её расчетам, ей осталось ещё пара тройка шагов, и она упрется в стену. Очередной проигрыш. Сконцентрироваться не получается - слишком много движений, замкнутое пространство, боль. Она вновь неправильно уворачивается, и удар приходится ей в живот, от чего пиратка падает на пол, закрывая больную часть тела руками. - Поднимайся. Рей чувствует, как преподаватель садится около неё. От него так же пахнет потом и усталостью. Но он все ещё сквозит чем-то опасным, так что Рей чуть отползает назад и покачиваясь встает на ноги. Внутри все сжимается и горит, когда она в очередной раз напрягает все свои органы чувств. Нельзя думать. Нельзя-нельзя-нельзя-нельзя-нельзя. Рейли сказал, что нужно начать с азов. С самого начала. Что было сначала? Поток ветра проносится примо перед её носом, вынуждая отступить назад, к стене. Ей нужно поменяться с ним местами. Она достаточно быстрая и ловкая для этого. Нужен просто момент. Что было сначала, Рей? Она делает низкий выпад влево, почти скользя по паркетному полу, резко и плавно одновременно, в противоположную от меча сторону. Сначала были... пчелы. Они перелетали с цветка на цветок. Было интересно предугадывать куда именно полетит пчела. Почему-то у неё всегда это получалось. Она не ожидала, что мастер будет стоять к ней настолько близко, что с легкостью отправит её в полет ударом ноги. Она не знает куда приземлилась, но её правая нога теперь упирается в что-то, напоминающее скамью. Черт! Он её дезориентировал! - Ты много думаешь, девочка. - Его голос раздается откуда-то спереди, но достаточно далеко, чтобы его меч её не задел. Она опирается на руки и ноги, почти встает на четвереньки, больше похожая на злую кошку. Потом... потом были листья. Обычно осенью, когда они падали. Она точно знала место куда и что упадет. Скрип половицы. Рей уворачивается в сторону от двойного удара. Слабые места. Она сама не понимала как. Но она точно знала, что у её соседа болели плечи, хотя он постоянно жаловался на поясницу. А местный офицер дозорных хромал на правую ногу из-за травмы бедра. И если ударить его туда, то он со стоном упадет и не встанет в течении пары минут. Местная продавщица яблок яблоки ненавидела, а у её дочери пальцы дрожат, потому что они в синяках и порезах. Отчего-то она знала что и у кого болит, кого и что беспокоит. Остальные не знали. А она знала. Видела. Чувствовала. Чувствовала, что парню из соседнего дома плохо из-за девушки с дрожащими плацами, а она через боль носит дурацкие тяжелые коробки с яблоками, которые дает ей мать. Чувствовала, что ещё немного и сосед с больными плечами просто потеряет сознание потому что ему не выносимо. А офицер хочет уйти в отставку, но никому не говорит. Рей перекатывается в сторону от обманного маневра и врезается в стену спиной. Она только одного не видела. Мама. Что-то было не так. Шаги перед ней слишком быстрые. На самом деле, для того чтобы это увидеть, Воля Наблюдения не нужна. А порыв ветра слишком острый.-------------------игнорируешь?
:)
Мужчина прерывисто вздыхает. Он был уверен, что она увернется. У неё было время увернуться. Не подставляться. Будь это урок по ближнему бою, за такой уворот он бы поставил пять без промедлений. Но она не увернулась. А тренировочный меч в его руках зажат крепкой хваткой с другого конца. Это даже не блокирование. Она буквально схватила его и держит так крепко, что не приложив усилий Рейли его не вырвет. Она всхлипывает. Хватка ослабевает и тренировочный меч падает где-то между ними с глухим треском о паркетный пол. И девочка не двигается. И Сильверс не двигается. Остолбенел. Ему не впервой со слезами сталкиваться. В свое время он отвел много вечеров чтобы успокоить Хэнкок. Но что-то в том, что происходит сейчас кажется ему не правильным. Он не такого результата добивался. Рассчитывал потратить несколько дней, чтобы девочка сама дошла до осознания то, какой природы её Воля Наблюдения. Она не боевая, нет. Такая воля редкость, её нельзя развить как обычную, нет. Она интуитивная, очень тонкая. Такая в бою не используется. Её Воля - то, чему позавидовал бы любой сыщик, детектив или высокопоставленный офицер Морского Дозора. Воля Наблюдения позволяющая не просто предугадывать будущее. Её Воля позволяет ей видеть истину. В любой её форме. Каким образом она умудрилась скрыть такой дар от Сакадзуки? И почему он его не заметил сам? Акаину - человек далеко не глупый. Такой промах для него не свойственен. Рейли делает пометку поговорить с ним об этом позже. Сейчас он аккуратно садится на колени и стягивает влажную белую повязку с головы своей ученицы. - Ну же, девочка. - он кладет свою ладонь ей на макушку. Она большая и теплая, приятная на её волосах. Мужчина слегка надавливает пальцами, осторожными движениями массируя, успокаивая. Рей наконец открывает заплаканные глаза и Сильверс еле сдерживает тяжелый и мучительный вздох где-то внутри вместе с жалостью, оставляя на своем лице лишь немного сочувствия и понимания, хотя он искренне не знает, что с ней происходит. Она опять всхлипывает. И после этого в полной мере отдается рыданиям, пока мужчина притягивает её к себе, обнимая, поглаживая рукой по спине. - ... Рейли-сан... - приглушенное хриплое хныкание вырывается из нее, и мужчина чуть склоняет к ней голову. - ... что со мной не так?!.***
В лазарете обычно темно. Крокус держит свет до 21:00, но учитывая, что там сейчас лежит Шанкс, он отключает лампы только с его стороны, оставляя их включенными около входных дверей. Доктор сидит почти до 22:00 за своим столом, перепроверяя мед. карты и заполняя пробелы. У него всегда было много работы, даже когда он плавал с Роджером. Но сегодня Рейли позвал его выпить чего-нибудь крепкого, а Крокус старому другу отказать не в силах. В конце концов, ему тоже нужно расслабиться, да? Перед уходом он по привычке заглядывает в лазарет. Прислушивается. Но по правде, мужчина даже дыхания не слышит. Ветерок на улице громче, чем парень на кровати. Ещё пару дней и Крокус начнет беспокоиться. До паники, конечно, далеко, но учитывая травмы Рыжего, он должен был проваляться не больше трех суток, а тут уже неделя. Но Крокус качает головой. Рейли его наверняка заждался. Он желает Рыжему спокойной ночи и тихо закрывает на собой дверь, теперь уже полностью выключая свет. Шаркающие шаги удаляются вниз по лестнице и в тишине помещения кажутся до боли громкими и отвратительными. Ему хочется проблеваться от соленого вкуса воды в горле. И веки такие предательски тяжелые, и все болит и кружится, и тошнота вот-вот уже в районе солнечного сплетения резким скачком ударяет прямо в нос. Он открывает глаза.