Конец

      Гермиона Джин Грейнджер, Министр Магии, быстро шла по коридору. Ей надо было успеть сегодня еще многое сделать и попасть домой. Дети подрастали, учились в Хогвартсе, все вроде бы было хорошо, но какой-то червячок не давал ей быть полностью счастливой. Впрочем, женщина давно уже не задумывалась об этом. Она зашла в свой кабинет, кивнула секретарше и уселась за стол. На зеленой поверхности лежали папки текущих дел, впрочем, ей их разобрать сегодня было не суждено. Через пять минут в кабинете Министра Магии прогремел сильный взрыв, частично разрушивший здание.       Гарри Джеймс Поттер, успешный отец, глава мракоборцев, прогуливался с детьми и женой по Косой Аллее. Его узнавали и раскланивались встречные волшебники. Что-то беспокоило молодого еще мужчину, что-то настораживало. Когда-то давно маггловский психиатр говорил про «эхо войны»… Возможно, это было именно оно. Никто на свете не знал самой большой тайны Гарри. Тайны его любви. Впрочем, сейчас он прогуливался с семьей, наглухо заперев свои тайны в сердце. Яркий солнечный день радовал взгляд, было не слишком жарко для пасхальных каникул. В какой-то неуловимый миг его сердце скакнуло и разлилось по груди нестерпимой болью. Глава мракоборцев Магической Британии замер, не в силах вдохнуть, и все погасло перед его глазами. На каменную мостовую медленно падало мертвое тело.       Они появились здесь одновременно. Гарри давно уже не был на призрачном вокзале, даже и позабыл, как он выглядит. Напротив него стояла Гермиона, такая, какой она была в шестнадцать, и с нее падала какая-то шелуха, ее овевал дымок. Посмотрев на свои руки, главный мракоборец увидел, что и с него что-то сыплется. Он вновь посмотрел на самую тайну его послевоенной жизни — Гермиону Грейнджер, которую он в мыслях никогда не называл Уизли. Девушка, которую Гарри полюбил когда-то давно, не надеясь на взаимность, безнадежно. Он сделал первый неверный шаг к ней.       Гермиона смотрела на Гарри, она видела его таким, какой он был в шестнадцать. С него что-то сыпалось, опадало, парня будто пронизывало дымом. Посмотрев на себя, она увидела, что с ее телом творится то же самое. Что это значит? Вновь посмотрев на Гарри, девушка почувствовала необъяснимое тепло в душе. Неясное еще, неизвестное… И она сделала шаг навстречу ему.       Они встретились возле одинокой скамейки, под которой когда-то сидел маленький уродец — крестраж, а сейчас было пусто. Не говоря ни слова, Гарри взял Гермиону за руку, подвел к скамейке и усадил, он уже понял, что произошло и почему.       — Как ты умерла? — стараясь выглядеть спокойным, спросил мужчина.       — Покушение… Взорвали кабинет, но как ты понял?       — Понимаешь… Я не знаю, как сказать тебе… Столько лет у меня не было сил рассказать тебе об этом, но сейчас мы оба мертвы, так что, наверное, можно?       — Что рассказать?       — Хроники рода Поттер говорят о том, что Поттеры всегда умирают в один день со своими любимыми.       — Но я же не Джинни, а ты ее… Нет?       — Нет…       — Но почему тогда?       — Чтобы быть поближе к тебе.       И двое замолчали, погрузившись в свои мысли. Затем Гарри посмотрел на Гермиону полным искренней любви взглядом и тихо произнес:       — Можно я тебя спрошу? Почему Рон? Он же…       — Знаешь… Я не знаю… Не понимаю, почему…       Это доставляло Гермионе сильный дискомфорт, но она действительно не понимала, чем ее привлек этот рыжий, когда рядом был Гарри. Ведь он же всегда был рядом, почему же она?       Они сели рядышком на скамейку, и Гермиона заговорила, вспоминая.       — Знаешь, многое я не понимаю сейчас. Это даже не непонятно откуда возникшая любовь к Рону, это более простые, физиологические вещи… Ты же знаешь, что у девочек… ну…       — «Красные дни», — кивнул Поттер. — А ты до сих пор смущаешься, госпожа Министр.       — Их не было, Гарри, вплоть до того дня — не было и все, а потом… — Гермиона собралась с мыслями. — У меня они всегда очень болезненны, плоть до Мунго.       — Подожди, но это может значить…       — Да, Гарри, — кивнула девушка.       — Но ведь… У тебя же дети, и у меня тоже, значит, это не так?       — А кто тебе сказал, потомок, что это твои дети? — раздался женский голос совсем рядом.       Рядом со скамейкой на призрачном вокзале стояла рыжеволосая зеленоглазая женщина в длинном черном плаще, скрывавшем тело. Она смотрела с теплотой на молодых людей.       — М-м-м-мама? — заикаясь, произнес Гарри.       — Нет, малыш, это просто образ, — грустно ответила женщина. — Перед тем, как вы отправитесь в свое следующее большое приключение, я хотела поговорить с вами. В конце концов, совсем другую вам выплетали судьбу.       — Вы Смерть? — догадалась Гермиона.       — Да, девочка, — ответила женщина и печально улыбнулась. — Ты правильно догадалась почти обо всем. Смотрите же, какой была ваша жизнь. Сначала ты, Гермиона.       Перед молодыми людьми раскрылся большой экран, похожий на тот, который бывает в кинотеатре. На экране пробегали события и люди. Вот счастливое детство, которое закончилось в девять лет, когда рыжий волшебник наставил палочку на маленькую девочку. Артур Уизли. Вот приход МакГонагалл, Косая Аллея, поезд, первый курс. Вызов к директору, наставленная палочка…       — Здесь он не смог полностью подчинить тебя, а неподконтрольная ты ему была не нужна.       …Тролль, целенаправленно идущий в тот туалет, где она плакала, не понимая, почему убежала именно туда. Гарри и Рон. Потом Рождество и неадекватно ведущие себя родители. Квирелл… Лето… Снова рыжий, снова палочка… Осень, василиск и ее везение — зеркальце, потому что василиску была дана команда убить. Снова лето, ей почти четырнадцать и… Нет!       — Вот так тебя и сломали, малышка. Твои щиты были рассчитаны на многое, кроме того, что может сломать любую девочку.       Гермиона рыдала, Гарри обнимал ее, прижимая к себе. То, что они увидели, было мерзко, жутко и мерзко. Все, во что верил Гарри до этого момента, осыпалось разбитым витражом. Полные ужаса глаза Гермионы… Последовавшее за этим ничем молодых людей не удивило — зелья, ментальная обработка и вот, наконец, жидкое «империо», сделавшее ее послушной куклой в руках Уизли. Ничего не помнящей о… о моментах зачатия. Смотреть на то, кто ее… и как это происходило, было до тошноты тяжело и мерзко. А Гарри, глядя на безучастные глаза той, кого… не мог представить себе, что это Гермиона. Его разум просто отвергал такую мысль.       — Теперь ты, Гарри…       Мозг ребенка, над которым издевались и не любили — открытая книга, чем и пользовались все, кому не лень, а не лень было многим. Гермиона смотрела на безрадостное детство Гарри и на то, почему детство было безрадостным. Дурслей просто принудили так относиться к ребенку. Иногда Петунья умудрялась сопротивляться и даже почти сбросила подчинение, за что была немедленно наказана — сыном. Это были страшные картины… То, что делали с Гарри, как с ним делали, как втаптывали в землю чистые, яркие чувства ребенка, стирали память, опаивали зельями… Увидел Гарри и то, что случилось тогда в палатке. Они не просто так попали в плен к Пожирателям. Потому что не было тогда никаких Пожирателей — это все был театр и ложь. Малфой-манора не было. Да и в битве за Хогвартс рабы безумца изо всех сил старались детей не убивать, оказавшись честнее и гуманнее, чем… И им стерли память.       — Теперь самое тяжелое, малыш. — Гарри вздрогнул от этих слов.       Дети… его любимые дети… После того, что он увидел, Гарри. Не стал любить их меньше, но скрипел зубами, когда видел, что Джинни делала с детьми. Ритуал подобия — очень темная и болезненная магия. Она рожала от других и делала детей похожими на Гарри. Потому что после всех зелий Гарри был бесплоден, но не только поэтому. Поттеры должны любить, чтобы зачать детей. Без любви — нет детей, таково само условие существования уничтоженного сейчас рода.       Все, что он знал, все, во что верил, оказалось ложью. Гарри обнял рыдающую Гермиону, прижимая ее наконец к себе, и в сердцах сказал:       — Если бы не было этой магии…       — Мы бы не встретились, — откликнулась Гермиона.       — Кто знает, может быть, и встретились бы, если Судьбе было угодно… Но ты бы закончила школу, университет… А я… Даже в школе святого Брутуса можно жить, вряд ли бы меня там так сильно старались убить. Каждый год. Каждый чертов год!       — Гарри Джеймс Поттер! Следи за языком… ой, — Гермиона на секунду стала прежней.       — Да если бы магии не было, сколько бы ребят выжило… — с тоской проговорил Поттер, вспоминая войну и убийства…       — Если вы хотите убрать магию из вашего мира, я могу вам рассказать, как это сделать, — проговорила женщина. — Слушайте. Мир магии на самом деле — это другой мир, находящийся рядом. Люди бы назвали его параллельным. Он соединяется с миром людей только через переходы, которые возникли, еще когда маги хотели захватить и поработить мир людей. Но им это не удалось. На самом деле все школы существуют только в мире магии… И именно из-за его влияния рождаются одаренные среди людей. Поэтому, если прервать эти каналы, то миры разойдутся, и магия исчезнет из вашего мира. Навсегда. Подумайте, готовы ли вы на это?       — Мы… Гарри, но ведь волшебство…       — А что оно нам сделало хорошего? Зелья, яды, непростительные, кровавые перья… Лучше б его не было. Сколько раз ты все это проклинала? Сколько раз все это проклинал я?       — Что нужно сделать? — спросила Гермиона, глядя на Гарри.       — Провести ритуал в местах силы и не погибнуть, — ответила женщина, грустно улыбнувшись.       — А как? Мы же умерли?       — Я дам вам пять лет жизни и все знания, чтобы вы окончательно решили.

***

      Они сидели на скамейке в каком-то парке. В обычной одежде… Рядом лежали две большие сумки. Гермиона тяжело вздохнула, плакать уже не хотелось. Гарри заглянул в сумки и чему-то кивнул, после чего обернулся к девушке и порывисто обнял ее.       — Я люблю тебя и приму любое твое решение, — прошептал он Гермионе на ухо.       — Я… наверное… тоже… — ответила ему девушка, всхлипнув.       Она чувствовала себя совершенно разбитой и какой-то уничтоженной. Новости, открывшиеся ей, морально раздавили девушку, вновь ставшую молодой. Почему-то объятия Гарри, как и когда-то давно, дарили ей покой и уверенность. Война так и не отпустила их… Так и осталась навечно в душе…       — Темпус, — сказал Гарри и не сдержал удивленного восклицания: сегодня было 30 июля 1986 года, 10 часов утра.       Как им и обещали, у них было пять лет до основных событий. Нужно было найти, где жить, что кушать, и принять решение. Впрочем, Поттер уже понимал, какое решение они примут. Ведь оно спасет очень многих — и волшебников, и простецов. Не будет той страшной войны, потому что не будет простецов. Кого было жалко — это Луну… Полумну Лавгуд. Но до смерти ее мамы было еще три или четыре года, значит, можно ее предотвратить? Можно же?       — Знаешь, — тихо сказал Гарри. — Я… я просто подумал, что не будь магии, может быть, дядя и тетя не были бы такими злыми… может быть, меня бы даже… любили?       — Ох, Гарри, — заплакала девушка, обнимая парня и прижимая к себе его голову.       Двое молодых людей сидели на скамейке в парке, обнимая друг друга, и плакали. Мир волшебства очень многое отнял у них. Отнял счастливое детство, родителей и даже любовь. Походя растоптал самые чистые и светлые чувства. Имеет ли этот мир право существовать? Им двоим дали право решать. Один — формально волшебник из волшебного мира, вторая — отмеченная даром из мира людей. Они действительно имели право решать. И они были готовы решить.       Посетив Гринготтс, Гарри опустошил свой сейф, большую часть денег обменяв на фунты. Купив скромный домик на побережье, молодые люди выполнили первую часть плана. Можно было переходить ко второй. Гарри и Гермиона потратили совсем немного времени, чтобы аппарировать туда, где жили они маленькие, и посмотреть. Если маленькая Гермиона ничем не отличалась от других детей, то на доме Гарри были чары, но это не была пресловутая «защита матери». Это были чары принуждения… Чары, завязанные на кровь юного Поттера, которые так просто было не снять — нужен был Маг Крови.       — Чего-то такого я и ожидала, — сказала тогда Гермиона. — Не могут нормальные люди быть такими, как ты описывал, просто так.       — Да, любимая, теперь и я вижу.       — Пойдем…       У них была ночь и был день, наполненные нежностью и любовью. В их единении не было место похоти, они просто любили друг друга. Гермиона понимала, что никогда такого не испытывала. Только с ним. Гарри понимал, что никогда такого не мог даже представить. Только с ней.       Самолет уносил молодых людей в далекую Россию. Им нужно было добраться до маленькой деревушки в глубине Уральских гор, только затем, чтобы оставить свою кровь на алтаре, что древнее мира. Потом была Америка, Австралия, Германия и Франция. Основные точки мира, самые крупные якоря. Если их разорвать, то вскоре миры разойдутся навсегда.       — Здравствуйте, Ксенофилиус. Ведомо нам стало, что жена ваша, Пандора, проведет рискованный ритуал через несколько лет и погибнет, оставив несчастной дочь.       — Вы пророки?       — Нет, мы просто побывали в будущем.       — Как такое возможно?       Не дав ответа на этот вопрос, молодые люди аппарировали прочь. Пора было сделать то, для чего им дали это время. Принять окончательное решение. Не слушая возражений Гермионы, Гарри разделил деньги на равные части, открыв счета для Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер. Он надеялся, что в новом мире они смогут быть вместе… Или просто счастливы.       — Мы исчезнем навсегда.       — Да, любимая, но…       — Я знаю…       Обнаженные тела в безлунную полночь начали ритуал на камнях Стоунхенджа. Звучали в два голоса катрены на неизвестном языке, сияли ярким светом камни, плавились цепи, соединившие миры. Истончались телесные оболочки, и в какой-то миг лишь обнаженные души обнимали друг друга посреди ритуального круга. Они решили и были готовы заплатить. Заплатить телом, душой, самой сутью. Чтобы не гибли дети, чтобы не было рабов, чтобы дать шанс на счастье их маленьким копиям. И в миг растворения душ они были подхвачены теплыми руками грустно улыбающейся женщины, чтобы быть влитыми в души малышей. С грозным гулом разорвались цепи, рухнули камни, запылал багровыми всполохами горизонт, когда порталы закрылись и миры отошли друг от друга, разрывая связи. Исчезла дверь в «Дырявый Котел», став стеной, остановились артефакты в кабинете Дамблдора, стали пусты страницы в книге магглорожденных.       Каждому ребенку из обычного мира в эту ночь снился сон. Черноволосая женщина спрашивала их, хотят ли они остаться. Она рассказывала детям, что если они останутся, то никогда не увидят родителей, став сиротами, но если уйдут, то потеряют магию. В эту ночь каждый ребенок принимал решение. Каждый магглорожденный волшебник тоже принимал это решение, потому что, как у рожденных в мире людей, им дали выбор, таково было условие Гермионы. Десятки человек этой ночью приняли решение.

***

      Утром Петунья, как всегда, будила Гарри стуком по двери чулана, когда замерла на минуту, не понимая, зачем она это делает. За завтраком Вернон задумался на минутку и, решительно встав, позвонил на работу, взяв отгул. Все утро Дурсли разговаривали друг с другом, пытаясь понять, почему они так поступали с ребенком-сиротой. Петунья только плакала, чувствуя себя жутким чудовищем, издевавшимся над последней памятью о Лили.       Гарри сегодня подумал, что Дурслей заколдовала добрая фея — его не били и не унижали. Мальчика накормили досыта и переселили во вторую спальню. Ему купили много новой одежды и… Он видел, что дядя и тетя как-то мгновенно стали другими. Шестилетний ребенок потянулся ко взрослым с искренней надеждой… Даже Дадли стал себя вести иначе. Его как будто подменили. Но все эти мысли вылетели из головы Гарри, когда Дурсли увезли его в парк аттракционов. «Ненормальностей» больше не было никогда. Гарри и Дадли перевели в другую школу, переехав в другой городок, чтобы навсегда закрыть постыдную страницу истории.       Еще вчера серьезная и «правильная» девочка разительно изменилась сегодня, став яркой и солнечной девочкой, которая с удовольствием бегала, прыгала и общалась с другими детьми. Ей было хорошо и весело, в школе тоже удивились тому, как нелюдимая, погруженная в книги девочка стала сущим сорванцом. Она с радостью шалила, улыбалась, совершенно не комплексовала и… Все равно радовала родителей.       Все изменилось, когда в класс пришли новенькие — полный мальчик Дадли Дурсль и очень худенький Гарри Поттер. Гермиона взглянула в невозможно-зеленые глаза мальчика, и что-то будто перевернулось в ней, он также не отрывал взгляда от нее. Они сидели вместе всю младшую школу, родители Гермионы и опекуны Гарри подружились, позволяя детям проводить много времени вместе, потом была средняя и старшая школа, колледж и университет, куда неразлучная пара поступила вместе. Дети никогда не ссорились, Гарри всегда уступал девочке в спорах, даже если считал, что она не права. Он всегда поддерживал ее, когда Гермиона пожинала плоды своей горячности. Когда она падала, когда ее преследовали неудачи, когда просто хотелось плакать. Рядом всегда был Гарри — его теплые ладони, его доброе слово, его… Поцелуй. Волшебный и искристый, от которого ослабевали ноги. И для Гарри всегда рядом была Гермиона. Даже когда не получалось что-то, когда было трудно учиться, когда «как можно эти мышцы все запомнить»…       — Гермиона Джин Грейнджер, мы знакомы много лет, ты всегда была рядом, а я всегда любил тебя. Поэтому я спрашиваю тебя, согласишься ли ты пройти со мной по жизни и пусть даже смерть не разлучит нас?       — Да, любимый.       Двое молодых людей, детские врачи, делающие нужную и полезную работу, радостно рассмеялись. К ним пришло их счастье и не уходило никогда. Когда рождались дети, когда лезли зубки, когда они болели и когда делали первый шаг. Счастье навсегда осталось с ними.

***

      Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был в панике. Из школы исчезли все грязнокровки, артефакты молчали, аппарация не удавалась. В Мунго и Министерство Магии можно было попасть только аппарацией или через камин, но ни в одно из мест маггловского мира. Его будто бы не существовало. Не существовало ни одной из хорошо известных ему точек. Мир магии был будто бы изолирован. Что же делать?       Несколько десятков детей разного возраста, обнаруженных на развалинах замка в Шотландии, не могли рассказать, откуда они взялись и что там делали. В связи с тем, что одежды на детях было минимум, полиция предположила похищение детей и использование на них психоактивных веществ. Поэтому после долгой реабилитации дети были возвращены в свои школы, а поиски похитителей ведутся по сей день.       Связавшись друг с другом по телефону, правительства разных стран установили, что так называемые «волшебные портреты» стали серыми ровно в полночь того дня, когда были обнаружены дети в разных странах. По мнению специалистов, кто-то или что-то разорвало связь между «волшебниками» и людьми.       Только спустя неделю министерства магии обнаружили, что все магглорожденные и большая часть полукровок ушли из мира магии. До полного вырождения оставалось совсем немного. А черноволосая женщина грустно улыбалась, глядя на то, как счастливы сотни детей, которых никто не будет убивать только за то, что они родились.