А кошечку-то за что?

— Ну всё, развлекай Настю, а я скоро вернусь. Дверь закрылась с грохотом. — Нет, меня ваши выходки скоро до шизы доведут! Приятный голос, доносившийся с кухни одной хорошей квартиры на Патриарших, срывался на визг. Повод злиться на всех вокруг был весьма весомым. По крайней мере, так считал обладатель голоса, уже две минуты выбиравший между замороженным куском сала и таким же холодным рибаем. Для Ярослава это был самый сложный выбор за последнюю неделю, но, к сожалению, он не собирался готовить ужин. Обожаемая, ни с кем не сравнимая, да и просто прекрасная Настя сегодня вырвалась на первое место по количеству травм в их совершенно ненормальной не святой троице. Это злило сразу по двум причинам. Во-первых, раньше это место занимал Ярик, умудрявшийся пострадать в любой ситуации: порезать руку ножом, открывая печенье, наступить на детальку лего, врезаться в невовремя открывшуюся дверь парадной… Его даже током один раз ударило от какого-то из сашиных бесконечных проводов, да так, что Саша потом целое утро проверял кабели и на всякий случай обмотал всё изолентой, пригрозив выкинуть к чертовой бабушке всю технику. Во-вторых, Ярик очень сильно любил ближних своих. Даром, что в самый ближний круг, «постельный», на равных правах входили аж двое, страдать им было просто запрещено. Баярунас назначил себя главным по мучениям: в конце концов, от этого ему шли одни плюсы, пусть иногда его и называли третьим ребёнком. Настя, конечно же, не специально разорвала связки. Он мог злиться сколько угодно на нее, на Сашу, тоже не уследившего за здоровьем их любимой, только смысла в этом не было. Как и в его метаниях по кухне, вызванных исключительно паникой. Здравый смысл в лице Саши сейчас бы наверняка подсказал бы, что делать, но Казьмин удрал в аптеку, толком ничего не сказав, а соваться в спальню было страшно. Воображение примчавшегося по первому звонку Ярика разыгралось не на шутку еще в пути. Никто ничего не объяснял, Саша улетел тут же, а за три минуты пребывания в уже почти родной квартире Ярослав успел вспомнить всё об ушибах, переломах и растяжениях. Он по-настоящему паниковал. Жуть просто! Как же сильно ему хотелось высказать обоим всё наболевшее за то краткое время от сообщения до его поспешного приезда, но дедушкино культурное воспитание по губам за матюги заставляло сдерживаться. Тренд на катастрофы задал Саша, сломав руку. Виновники перелома спали с ним в одной кровати, играли на одной сцене и готовили ему по утрам завтрак. Это они решили, что кататься вдвоем на одном электросамокате — очень хорошая идея. Самокат не пострадал, а вот Саша, решивший тоже проехать круг в обнимку с Настей, просто так не отделался. Этот самый транспорт так и стоял в коридоре памятником их глупости. Ярик хмыкнул и посмотрел на самокат. Самокат ничем не ответил. Дверь пришлось открывать бедром: руки были заняты мясом. Настя, нахватавшаяся трудоголизма от одного и беспечности от другого, полулежала с самым обиженным выражением лица на постели, изящно вытянув здоровую ножку. Ярко-красный лак, тонкая лодыжка, коленка, чуть задравшийся до середины бедра шелковый халатик… Ярослав не смог бы отвести взгляд, не будь вторая нога закована в гипс. Наверняка это было дико больно. При всей своей травматичности он ни разу не рвал связки и даже представить не мог, как это больно. Надо было «развлекать Настю», как ему поручил Казьмин. Ярику не приходило в голову ничего. Да и потом, Насте не четыре годика, что он ей, колыбельную споет? Зрелая, практически на все сто уверенная в себе, даже в такой ситуации держащаяся с достоинством Настя не нуждалась в аниматоре — эту функцию вполне успешно выполнял новенький айфон и наушники с шумоподавлением. Его даже не заметили. Яр также незаметно вернулся на кухню, справедливо прикинув, что холодное прижимать к ноге уже не нужно. Страх понемногу отступал. Как минимум, она живая, залипает в телефон, а Саша, несмотря на отсутствие синдрома спасателя, наверняка дал бы какие-то инструкции, будь в том необходимость. Хотя, Ярику сейчас хватило бы и простого: «Не переживай, всё наладится». Нет, он мужчина! Он взрослый и серьезный, он в состоянии всё разрулить. Только вот одно дело решать рабочие дела и управлять бизнесом, а совсем другое — личная жизнь. Зеркальная поверхность холодильника отражала не лощеного организатора концертов, не артиста крутых театров, пусть и не на Бродвее, а нервничающего бледного вампиреныша с лихорадочными пятнами по всему лицу. Несмотря ни на что, он, как ответственный человек просто обязан выполнить просьбу сбежавшего Саши. Развлекать?.. Да что он вообще может? Гениальная идея пришла не сразу. Ярик медленно вытянул из заднего кармана свой телефон и скинул Насте в директ какой-то нелепый мем, увиденный у одного коллеги в сторис. Три смеющихся смайлика, одно сердечко — сразу. Одобрено. Ярослав занервничал, не зная, что сказать, да и стоит ли говорить вообще. Обычно в их странном трио все взаимодействия налаживались через Сашу. Саша легко объединял их, словно вовсе стирая пропасть между дерганным Баярунасом и яркой Настей, а сейчас Ярик сидел в ее квартире и не мог даже заставить себя зайти в комнату, где его так нагло даже не заметили. Он осторожно заглянул внутрь. Настя, судя по всему, переписывалась с кем-то, громко постукивая ноготками по экрану. Наверняка в очередной раз ругалась с пиарщиком. Телефон полетел на подушку, рука потянулась за электронной сигаретой. Яр поджал губы. Вечно курят, будто мало им других проблем. — Яся, ты долго еще там будешь стоять? — Насте нравилась абсолютно идиотская форма имени, доводившая Баярунаса до зубовного скрежета. Впрочем, прощалось это только ей. Саша использовал такое обращение исключительно с целью позлить Ярослава, а у Насти как-то получалось произнести это почти эротично. Она выдохнула дым и ласково улыбнулась ему. Как любящая мать — пронеслась в голове мысль, за которую Ярик наверняка получил бы по шее. — Привет, — голос прозвучал немного сдавленно. — Ага, давно не виделись. Ты чего носишься туда-сюда и ко мне не идешь, а? — хитрая улыбка расплылась на ее лице. Тяжелый макияж, призванный представить зрителям идеальный образ хорошенькой Насти, уже был не таким идеальным. Днём точно было красивее, Ярик не сомневался. Она легким жестом подозвала его к себе. Так, просто пальцами поманила, но он вновь ощутил всю властность этой женщины на себе. Нравились ему такие, что поделать. Саше тоже. Баярунас с такой подчеркнутой осторожностью сел на кровать, что Настя засмеялась. Ей-то смешно, а ему вообще не до шуточек, когда с ногой такая жуть, и вообще непонятно, как она ходить будет после такой травмы. Видимо, он завис в своих мыслях надолго. Только странное ощущение, что в нем пытаются прожечь дыру глазами, заставило вздрогнуть и посмотреть в сторону рыжей макушки. Он не замечал, что у Насти в арсенале был еще и такой зловещий взгляд. Ледяной, пробирающий до самой глубины души, почти такой же, как в тот раз, когда Саша взял для нее карамельный фраппучино не на миндальном, а на овсяном молоке. Хотя тогда она быстро оттаяла, а сейчас… Королева была не в духе. Ярик торопливо, даже не задумываясь над своим поступком, наклонился и поцеловал коленку, так соблазнительно ничем не прикрытую. Затем припал губами чуть выше, осторожно погладил по бедру кончиками холодных пальцев. Руки, совсем ледяные, то ли от нервов, то ли от кусков мяса, с которыми Ярик так глупо носился по дому, заставили Настю вздрогнуть. — Знаешь, как там в детстве было… — чуть хрипло прошептал он, убирая руку. Конечно, нашел, куда лезть холодными лапами. А вот губами было можно. Он чмокнул внутреннюю сторону бедра, так удобно подставленную специально для него и посмотрел на слишком заинтересованную Настю. Вся насторожилась, чуть прикусила губу, явно сменила свой гнев на милость от этой нежности. — У кошечки боли, а у Насти не боли, вот! — Эй, а кошечку-то за что? — несмотря на весь грохот, обычно производимый Сашей при попытках попасть домой, в этот раз его даже не услышали. Проигнорировали грохот упавших с этажерки жутких горчичных ботинок, шуршание куртки, в общем, смертельно обидели. Саша ухмылялся. Знать бы еще, сколько времени он смотрел и никак не подавал виду, что тоже здесь. Саша рот открывает, чтобы ляпнуть что-то гадкое, наверняка пошутить про их излишне активную половую жизнь, но Настя… Ярослав сразу вспомнил, за что влюбился. Одна из подушек с кровати метко прилетела Саше в лицо и рухнула к его ногам. Что ж, метод полностью оправданный. Саша опешил от такой наглой, детской, совершенно неожиданной выходки. Теперь даже он не рискнул бы ничего говорить: кто знает, что полетит следом. — Подушку назад, — улыбнулась. За ее улыбку во все тридцать два оба были готовы на всё. Ярик даже немного потеснился на кровати, чтобы Саша тут же неаккуратно плюхнулся рядом и впихнул Насте в руки злосчастную подушку. На, мол, возьми, раз она нужнее меня здесь. Они честно старались забыть о жуткой травме, одна фотка которой вывела из равновесия обоих. Хотя бы на те несколько секунд, за которые Саша вцепился в плечо Ярика и потянул к себе для поцелуя. Не очень романтично, сразу по-хозяйски с языком, зато приятно, а со стороны, наверное, красиво. Всё, что Саша делал, было так. Чья-то рука острыми ноготками царапнула Ярика по бедру. Точно не Саши, его на маникюр было не загнать, да и его руки вполне смирно лежали на плечах. Подумаешь, его потряхивало до сих пор (кто бы не занервничал от таких новостей?), но он явно уже успокаивался. Саша неторопливо отстранился и тут же склонился к Насте, чтобы поцеловать и ее. — Так что ты в аптеке купил? — нетерпеливо позвал Ярик, когда эта эротичная картина начала казаться бесконечной. Нет, он был не против смотреть на это еще, но сперва дело, а потом уже долго утешать Настю. — Как что? Презервативы! Настя сказала, что у нее всё равно минимум неделя отдыха. — Нет, меня ваши выходки точно до шизы доведут! — приятный голос в спальне одной хорошей квартиры на Патриарших всё-таки сорвался на визг.