Неидеальная история

Неожиданный звонок в дверь раздался около полуночи, что несказанно разозлило Михаила – он только-только заставил себя относительно крепко заснуть. Первой мыслью после вынужденного пробуждения и беглого взгляда на циферблат настольных электронных часов, было оставить всё на своих местах. Мол, незваные гости поймут, что дома никого нет и оставят его наконец-то в покое. Но шли секунды, минула минута, следом другая… В квартире продолжала царить кромешная тишина наряду с темнотой, но должного облегчения сей сценарий развития реальных событий, Ковалёву не приносил. Наоборот – появилась необоснованная тревожность. Такая, которую в нём только Она могла пробуждать. Только Ирина. Домашние спортивные брюки, относительно свежая футболка, включенный по пути в прихожею торшер… Он толком не понимал и не осознавал, что делает и главное – зачем. Но, как и год назад, доверился голосу сердца и всё-таки отварил незваным гостям дверь. На пороге стояла Она. Женщина, которая внесла в его жизнь такой хаос, что все былые жизненные приключения Миши показались ему детским лепетом. Женщина, благодаря которой он познал истинный смысл слова «любовь». - Здравствуй. - Привет… Позабытый зрительный контакт глаза в глаза и сна словно ни в одном глазу не бывало. Где-то на дне Ириной сумочки вибрировал мобильник, этажом ниже достаточно шумная компания вышла в подъезд и не дожидаясь лифта отправилась вниз по лестничным проёмам, при этом весёлые голоса не смолкали ни на минуту, лишь отдаляясь; но они обоюдно не слышали ничего и никого вокруг. Просто заворожено смотрели друг на друга, боясь и желая одновременно предпринять следующий шаг. - Ты проходи, – первым взял себя в руки Миша. Жестом пригласив Иру войти в квартиру, захлопнул входную дверь и включил свет в прихожей. Брюнетка ловко сняла с себя верхнюю одежду, отчего секундой позже на неё накатила жуткая неловкость. Возникло непроизвольное чувство, словно она разделась перед ним догола. А перед этим бесцеремонно ворвалась в его дом, без приглашения. - Тапочек женских нет, извини. Ковалёв ощущал себя не лучше, совершенно не представляя, что ему делать дальше и как себя правильно с Ней вести. Впрочем, с этой женщиной вообще никакие правила не работали. И кому, как не ему это знать. Они снова друг с другом наедине. Снова без толики стеснения смотрят друг другу в глаза. Не повышают голоса, не устраивают от переизбытка эмоция погромы, но самое главное: они страшно бояться снова потерять друг друга. … Год назад Михаилу казалось, что в его вечно-нестабильную и непонятную жизнь наконец-то пришла гармония. Они с Ириной поняли, что не могут и не хотят больше существовать друг без друга и вдали друг от друга. И даже тот факт, что он теперь в силу безрадостных и даже жутких обстоятельств, оказался на крючке у мэра, не омрачал Их идиллию. Ковалёв был уверен, что это просто временные трудности, из которых он обязательно придумает выход или хитро построенную лазейку, а Ира не уставала ему говорить, что готова бежать хоть на край света, лишь бы вместе. Лишь бы с Ним и за Ним – как преданная жена декабриста. Миша сам предложил любимой вернуться на работу в ВУЗ, так как видел, что Ира болезненно чахнет без любимой работы. Ему же самому хотелось временами, что называется, волком выть, потому что мэр Ковалёву связал руки и нагрузил «полезной» общественной и бумажной работой, посоветовав на время о волейболе забыть. Любимого тренера поддерживали девчонки, которые во главе с Кристиной не уставали повторять, что не теряют надежды найти со Ждановой общий язык; и, конечно же, Ира. Он чувствовал себя нужным, любимым и казалось что вот-вот, ещё совсем немного, совсем чуть-чуть и всё действительно наладится. Всё встанет на свои места уже окончательно. Но шло время, а…ничего не менялось. Точнее менялось, но в худшую сторону. Сейчас уже сложно понять, когда именно прозвенели первые звоночки. Примерно через пару месяцев после всего случившегося, Ирина стала регулярно задерживаться на работе. Им всё реже и реже удавалось куда-то выбираться вдвоём, будь то банальный ужин в ресторане или вечерние прогулки по городу, которые Они так любили. Пару раз Ира вытаскивала Мишу на какие-то скучные выставки, и даже мастер-классы, на одном из которых Ковалёв умудрился уснуть. Тогда ему хотелось перемотать время, прийти скорее домой, разогреть магазинную пиццу, чуть позже наконец-то остаться с Ирой наедине… А сейчас мужчина готов отдать всё, чтобы вернуться в те дни. Ведь Она улыбалась тогда. Ей были интересны эти мастер-классы, а он в суть той или иной деятельности, даже вникнуть не попытался. Мелкие ссоры на бытовой почве, скопленное напряжение из-за трудностей на работе… Ему казалось, что Ирина не понимает его. И ещё что все Её жалобы на бардак в вузе и сверхурочные нагрузки беспочвенны. - У тебя есть возможность заниматься любимым делом, разве это не счастье?! – неоднократно повторял Ковалёв, в очередной раз готовя шаблонный отчёт по поручению мэра. Если раньше Ира время от времени готовила для них хотя бы простейшие блюда, то теперь Её было нереально на кухне застать. Брюнетка перекусывала в столовой вуза, Миша подсел на фасфуд, не задумываясь о том, что с недавних пор спорт в его жизни стал отсутствовать… - Мне кажется, ты заметно поправился, – тем солнечным утром субботы, Ирина и отдалённо не могла подумать, что Их отлаженный и такой зыбкий мир рухнет из-за безобидной и очевидной произнесённой Ею фразы. - Если бы меня нормально кормила любимая женщина, полезной домашней едой, то я был в нормальной форме, – Ковалёв даже не поднял на Неё глаз, продолжая увлечённо читать на экране смартфона очередное посланье от мэра. - Ну если я тебя не устраиваю, как женщина, то извини! Ты в любой момент можешь уйти на поиски лучшей жизни, никто тебя тут не держит. Выяснять отношения здесь и сейчас не хотелось, да и не было на это времени – у мэра нередко календарные выходные являются насыщенными рабочими днями. Ирина закрылась в ванной, он молча собрался и вышел из дома… Никто из них даже отдалённо не мог предположить, что это всё – крах. Не только Ирина заметила у возлюбленного очевидную прибавку в весе. Мэр настоятельно рекомендовал Ковалёву прийти в прежнюю форму и пройти курс сеансов у психотерапевта. Бонусом к этой каторге прилагалась возможность снова проявить себя на посту волейбольного тренера, но в другом городе – в Анапе. - Ира, я снова тренер! Представляешь?.. – он по инерции набрал Её номер, радостно смакуя такие сладостные и долгожданные слова [я тренер]. – Мэр сжалился, наконец-то, правда психотерапевта навязал своего, будто я сам не смогу взять себя в руки и скинуть вес… Но это всё мелочи. Я наконец-то смогу снова любимым делом занять себя, пусть даже и с утопической командой по пляжному волейболу. - Пляжный волейбол?.. – женский голос на том конце провода оставался невозмутимым. - Да, в Анапе. Придётся туда на пару месяцев жить переехать. Мы же говорили с тобой про море, помнишь, Ириш?.. - Мы говорили про возможность отпуска. Бросить в данный момент всё и поехать в никуда на несколько месяцев я не могу. На носу день открытых дверь в Вузе, Миш… - Значит те твои слова, что ты год назад говорила, оказались всего-навсего пустым звуком?! Он говорил что-то ещё. Она тоже. Как такового скандала не было – просто взаимные упрёки и нежелание услышать друг друга. Он пребывал в эйфории от того, что наконец-то появилась возможность любимым делом заняться. Она не мыслила, почему некогда понимающий и готовый на всё ради неё Миша, не может понять, что Она только-только стабильную работу ВУЗа наладила. Она же едва ли не с ноля начинала. Причём дважды… Он уехал в тот же день. Вещи собрал, пока Она была на работе. Маме и Кристине отправил sms-ки, скупо сообщив о таких долгожданных и желанных им переменах. Ирине звонить не стал, лишь на обрывочном листе бумаги оставил несколько слов: «Я не могу не поехать». Несколько раз Ирина порывалась ему позвонить. Рыдала в кабинете у едиснвтенной подруги, литрами глушила крепкий коньяк, понимая, что валерьянка и пустырник тут просто бессильны. Мишины родители и Кристина заняли Её сторону, но при этом понимали, что ничего изменить нельзя. Что он не передумает, не вернётся. А он понимал, что эта жизнь снова не та. Не та, к которой он стремился. Потому что Её рядом нет. Но возвращаться назад ни с чем смысла не видел. Чёрт с ним с волейболом – с мэром вопрос можно закрыть. Будет трудно, но решаемо. Однако проблема лишнего веса никуда не делась и это то, что от мэра никак не зависит. Это лишь его бремя. Которое необходимо скинуть, дабы приступить к очередному налаживанию отношений с Ириной. – - Хочешь кофе? Или… У меня коньяк есть. Михаил тревожно осмотрелся по сторонам, когда Они вдвоём нерешительно преступили порог крошечной кухни. Время бессовестно перевалило за полночь, за окнами медленно пробуждался новый день, который явно предвещал Им двоим перемены. - Я уже выпила, прежде чем решиться к тебе прийти, – честно призналась Ирина. – Миш… - Тише, – набрав полные лёгкие воздуха, он сделал всего-навсего один шаг, чтобы сократить и без того минимальное расстояние между ними. – Не говори ничего. Давай помолчим просто?.. В ту же секунду хрупкие женские плечи оказались объяты сильными мужскими руками. Ковалёв обнял любимую, но не крепко. Словно боялся вспугнуть, кутая в свою естественную нежность плавно и ненавязчиво. Ира медленно опустила голову ему на плечо… Им не нужны были никакие слова. И объяснения не нужны тоже. Не было потребности в безумной страсти и незамедлительной близости – не хотелось торопиться. Хотелось просто стоять в тишине и слышать, как размеренно бьются в унисон два любящих сердца, словно желая сказать: «В этот раз у нас точно всё получится».