drunk af

      Дышалось так легко. Она открыла глаза. Перед ней открылся знакомый вид. Девушка поднялась со скамьи.       На небе солнце постепенно заходило за горизонт. Надышавшиеся парни сидели на скамье без сознания.       Телефон зазвонил.       -Мам? - свой голос девочке казался чужим.              -Доча, привет, ну как ты? - женщина тяжело вздохнула, понимая, что это только формальности перед чем-то более важным.       -Все нормально, - девочка огляделась, - ты там как? Идешь на поправку?       -Да, тоже по-тихоньку, - ее голос становился раздраженнее, - я приняла решение... - Ролина задохнулась, вслушиваясь в звуки на том конце трубки. Тревога, до этого покинувшая ее тело, вернулась тысячекратным ударом под дых , - я лягу в психдиспансер.       Это звучало как приговор. Так и было.       -Что? О чем ты? - девушка не верила в то, что это происходит.       -Не пытайся отговаривать меня! Я уже все решила, - на том конце женщина играла в маленького ребенка, общаясь с собственной дочерью.       -Мама! – бессильно крикнула девушка. Внутри нее что-то ломалось, - Ты же понимаешь, что это навсегда? Мама! - она сбивчиво говорила, пытаясь отговорить ее, - ты понимаешь, что оттуда нет выхода?       Роля тяжело дышала, не понимая, как реагирует мать. Какое у нее выражение лица сейчас? Есть ли сомнение во взгляде? Это был нетелефонный разговор, и они обе это понимали. Она сделала это специально, чтобы дочь не смогла ничего предпринять.       -Что за чушь ты несешь? - наконец отозвался усталый голос. Женщина готовилась к этому, она знала, что придется через этой пройти.       -А разве не ты мне это говорила? Что в психу забирают навсегда? Навсегда остаешься уродцем со штампом в паспорте?!       -Что? - холодно ответила женщина, видимо окончательно не понимающая свою дочь. Иначе было просто не объяснить ее отстраненного поведения. Неужели ей все равно? Как давно она похоронила свою дочь под обломками воспоминаний о семейной жизни?       -Мам, - девочка выдохнула, возводя глаза в небосклон. Солнце заходило за горизонт, рождая потрясающий закат. Голубое небо над головой, все еще освещаемое солнцем, служило отличным компаньоном в нелегком споре, - почему?       -Что "почему"? - безразличие - самая жестокая пытка. Гнев, ненависть, страх – эмоции, которые можно понять, над которыми можно работать, но человеческое равнодушие – та самая причина разрыва любых отношений. Ни одни взаимоотношения не пережили пытку черствостью.       Легкие девушки начало спирать от чувства, будто самый родной человек хладнокровно протягивает ей пистолет, которым теперь следует пристрелить их умирающее взаимопонимание. Ей хотелось убраться с «места преступления».       -Почему ты забила на меня? - она всхлипнула, вытирая бежавшие по щекам слезы ладонью. Неужели это конец?       -Я никогда не забивала на тебя, Ролина, - мать стояла за глухой непробиваемой стеной собственного страха, - почему ты не можешь подумать обо мне?! Эгоистка! - она вспылила, выкрикивая последнее слово.       Девушка стояла с раскрытым ртом, из которого отказывались выходить звуки. Может, женщина была права? Ей стоит отпустить собственную мать? Потерять ее?       -Все, - женщина продолжила, - я больше не собираюсь поднимать эту тему, - ее голос был твердым, как если бы Ролина не сделал уроки, - я озвучила свое решение. Дальше поступай, как знаешь.       В трубке послышались гудки окончания звонка. По лицу все также бежали соленые дорожки, оставляя за собой жгучий след горечи.       Отвергнутая девушка глотала слезы, стоя посередине улицы пыльного городка. Ее ногти вонзились в кожу кисти, оставляя багровые отметины, вымещая злость на мать, на ее поступок, на ее безразличие.       -Тихо, тихо, не надо, - Баф, удержал парня, пытающегося подняться к ней, - ей надо побыть одной.       Девушка развернулась, еле угадывая их силуэты сквозь пелену градом бежавших слез.       -Да катись ты, - Маршалл наконец вырвался, делая несколько больших шагов к ней, - как ты?       Она стояла, смаргивая остатки влаги, тупо пялясь на него.       -Как я?! О, ты блядь спрашиваешь, как я?! Я просто в порядке, нахуй! В самом ахуенном расположении духа!       -Я же говорил, - хмыкнул Баф.       -А, знаешь, Маршалл с ебанного черема, нет! Я не в порядке! Ни в каком не в порядке! - она толкнула его в плечи, - Ты хоть знаешь сколько дерьма помимо тебя мне приходится переваривать каждый день, а? Неделю назад на мои руках умирала моя подруга детства, ага? - Ролина толкнула его еще раз, - Потом выясняется что ты! Ты подсадил моего второго друга на ебанный валиум, ха? - толчок, - чертово нападение, которое вы попытались разрулить ответным насилием! Как вам? Легче?! - он пятился назад, принимая ее удары, - а затем этот гребанный бывший Кэт, который бросается на меня только за то, что я сказала ее родителям про то, что она помирает. Твою мать, - она задохнулась, - И как же я забыла про гребанную семью! Эти двое сводят меня с ума. Я уже нихуя не чувствую, Маршалл.       Парень опустился на то место, где сидел минуту назад. Ролина чувствовала, что ее лицо горит, а руки саднит от старой привычки. От этого должно было стать легче, но теперь чувство вины за этот концерт добивало ее.              -Это не гребанный экзамен с шансом на пересдачу, Маршалл, - она снова нашла в себе слова, - мне не нужны слова ободрения. Это жизнь, - она усмехнулась, - жизнь с правом на выстрел в голову.       Маршалл встал, возвышаясь над той, что стояла слишком близко и не замечала этого.       -У тебя нет шансов без литра водки, - шепнул Баф, поморщившись от того, что ему придется соскребать с асфальта либо ее, либо его.       -Почему ты не пришла ко мне? - он смотрел на нее и не понимал, что с ней не так.       Она замерла в непонимании. Ясность вернулась к ней невозможно быстро.       -И что бы ты сделал?! Избил мою мать? - она снова подняла руку, чтобы толкнуть его в плечо, но его ладонь крепко зафиксировала ее запястье.       -Ты могла попробовать, - он наклонился, всматриваясь в ее бегающие глаза.       -Кто ты такой, чтобы бежать к тебе за помощью? - она шипела и извивалась, пытаясь освободить руку.       -Тот, кто может ее дать, - его стальной голос не терпел возражений, - я никогда не бросал тебя, - он хотел прижаться к ней. Почувствовать ее всем телом, разделить ту боль, которую он мог понять.       -И что это было по-твоему...? - она смотрела в красивое лицо, черты которого скрывали так много секретов. Тайн ее собственного воображения.       -Я пытался не навредить тебе, - он выдохнул, обнимая ее плечи.       Она не заметила, как слезы вновь начали бежать по лицу. Она обняла его в ответ. Так просто. Кто-то рядом. По телу пробежались мурашки.       В его голове проигрывалась лишь одна картинка: они веселые и танцующие обнимают друг друга в том клубе. Его маленькое преступное желание. Тайная слабость.       Ее руки цепко обхватывали его талию, в то время как вес его широких ладоней ощущался во сто крат приятнее, чем тяжесть голубой планеты проблем.       Ролина точно знала, что на его футболке останется мокрый след ее слез. Маршалл чувствовал, что на его футболке останется мокрый след ее слез.       -Ты мог просто сказать мне, - она шепнула ему в грудь, не надеясь, что он услышит.       -Я знаю, - он кивнул и положил подбородок на ее макушку.       Он хотел сказать ей так много: что он понимает ее, что смерть, пытки, предательства - все это ему знакомо. Ему так хотелось сказать, что она не должна находить свое спасение в дурмане, но он сам не знал выхода лучше.       Солнце зашло.       Она чувствовала огонь в груди, который не мог потушить лед холодных глаз. Она устала. Девушка хотела залить своих демонов водкой, чтобы поджечь. Ее зависимая сущность подсказывала только один вариант избавления от горя, с которым пришлось столкнуться. Ролина не могла просто выкинуть из головы все то, что накопилось.       Она оторвала себя из его теплого объятия.       Маршалл стоял, молча глядя на ее.       Девушка развернулась, делая шаги. Первый. Второй. Она знала, куда бежать. -       Рыжая девушка сидела во главе длинного стола. Небольшая комната была заполнена до пределов: люди, которым не хватило место за столом, расползлись длинной шеренгой вдоль стен.              -Какие вести, Руфус? - Бритни напряженно смотрела на парня.       -Ходят слухи, что Запад уже сомневается в них: они назначали встречу, чтобы изменить условия договора.       -Отлично... это сыграет нам на пользу. Какое их общее состояние? - девушка злорадствовала, нервно загибая пальцы.       -Ничего не могу сказать, будет видно из завтрашней встречи.       -Кто туда идет из наших? - она окинула взглядом толпу.       -Я, - темнокожий мальчишка вышел вперед, - я тайком проберусь в Северный город и спрячусь в укрытии.       -Ты уверен? - она сомневалась в том, что мальчик сможет выполнить задуманное. Ему на вид было не больше девяти лет, но он бойко держал голову, смотря на нее.       -Да, - он кивнул, возвращаясь в строй.       -Хорошо, у меня есть отличная новость, - она выдержала напряженную паузу, - девчонка генеральская.       Послышались вздохи облегчения. Все эти люди были напуганы предстоящими событиями и рассчитывали поиметь этот козырь.       -Тихо-тихо, прекращайте шепот, - Бритни поднялась со стула, - все по своим позициям.       Люди стали выходить из помещения, отправляясь на свои задания. -       -Слушай, а здорово ты ее, - присвистнул Баф, - я не думал, что ее можно успокоить не бутылкой. Кстати на твоем месте, если бы я, - он наигранно озвучил это, преувеличивая, - хотел от нее продолжения, то поторопился бы найти ее. Она уже спешит надраться, судя по ее состоянию. Если уже не заливает в себя что-то, - шутил мужчина над девчонкой, которую практически сам воспитал.       -Черт, - Маршалл выругался, смотря ей в след. Он не мог идти за ней сейчас. Он должен был вернуться и рассказать Черному про кооперацию воров, или как там?       -Так ты пойдешь? - он видел нерешительность парня, что сжимал кулаки от бессилия.       -Нет, - он развернулся, моляще глядя на Бафа, - ты присмотришь за ней?       -Ну уж нет, - мужчина вскинул руки, - это взрослая самостоятельная девица, а я не ее папочка.       Маршалл стиснул челюсти, понимая, что должен покончить с черемом как можно скорее. -       Она зашла в овощной ларек, периодически оглядываясь, чтобы убедиться, что за ней никто не следует. Ролина пересчитала оставшиеся деньги. Продавец несколько раз окинул ее подозрительным взглядом.       -У вас есть ******ный орех?       -Да. Сколько?       -Шесть штучек.       -И что ты собралась с этого делать? - он рылся в залежах специй, удивленный странной просьбой.       -Особый рецепт, - кивнула она, быстро рассчитываясь с продавцом, и выбежала на улицу.       Девушка пыталась вспомнить, пила ли она сегодня. Бывший Кэт, грязный Луи и чертов опиум. Она была чиста. Довольная, Ролина закинула в рот первый орешек, съеживаясь от до блевоты знакомого вкуса. Орех хрустнул. Пряный запах ударил в нос.       Она проживала их один за одним, с трудом глотая крупные куски и засекла время. Девушка как раз успевала дойти до Лона: триповать в одиночестве - плохая идея. -       -Эм? - Черный удивился его скорому появлению. Он никак не рассчитывал видеть его в этот же день.       -Да, мне удалось узнать про, - парень свел брови к переносице, опуская глаза в пол и вспоминая странное название, - гильдию воров. Да, это то, что она назвала.       -Кто тебе это сказал? - Король прищурился, поднимаясь со своего места.       -Местная жительница, - Маршалл поднял на него хмурый взгляд, - работница магазинчика. Она сказала, что это объединение что-то замышляет, все местные продовольственные запасы уходят на их обеспечение.       -Хм, - мужчина задумался, - кто они? Что ты узнал?       -Никто не знает, кто они и откуда, - он намеренно утаил информацию о том, что они якобы выходцы из черема, - по крайней мере, это вся информация, которой я располагаю на данный момент.       -Хорошо, - он кивнул, - вернись и заполни документы по этому поводу, а завтра я отправлю туда кого-то еще.       Эм сдержанно кивнул, беря папку, которую ему протянул Король. Ему предстояла утомительная работа. -       Она добралась до квартиры 33 не заметно для себя. Девушка все еще крутила в своей голове разговор с матерью. Ролина корила себя за то, что так спешно приняла решение убежать из реальности, съев те орехи. Она должна была сначала разобраться в том, что затеяла ее мать, и понять, какие у этого могут быть последствия.       Невыносимый мир снова тяжело опустился на костлявые плечи.       Девушка села на табурет, проводя рукой по лицу. Ее рука привычно потянулась к стакану. Она знала, чем это может кончится, поэтому рассматривала мутную жидкость на дне сосуда, решая для себя, что сегодня будет за представление.       То, что уже находилось в ней, было смертельно опасно. Орех в таких больших количествах ядовит, печень перегружается и может не выдержать, если долить в себя эту безнравственную амброзию.       Шатенка глупо улыбнулась, вдруг прокручивая мысль в голове о том, что по-настоящему не хочет жить. Она больше не видела в этом никакого смысла. Девушка была бы рада, если прямо сегодня это все закончилось. Больше не надо было искать деньги, больше не надо переживать за мать, больше не надо терпеть насилие.       Ролина не хотела умирать. Она могла припомнить кучу приятных вещей, ради который стоило жить. Но жить не хотелось. Она еще раз глупо улыбнулась, почувствовав легкую эйфорию от действия вещества.       Она посмотрела в отражение телефона: глаза уже ярко покраснели.       -Ну, поехали, - она зажмурилась и снова открыла глаза, всматриваясь в окружающие вещи.       Она заметила, что лампа, свисавшая с потолка, стала невыносимо яркой. Девушка отставила смертоносный стакан, возвращая взгляд на пол. Странные черные отметины на светлом ламинате расползались, окутывая ноги. Ей показалось, что это змеи, ползущие прямо ей под кожу.       Становилось противно от этого чувства. Сидеть в окружении змей совсем не хотелось. Она поднялась.       Дверной проем сужался и расширялся. Как она пройдет внутрь? Она нагнулась, чтобы верхняя балка не прилетела по голове, и постаралась протиснуться через агрессивный проход.       Ролина оказалась возле толпы синих человечков. Синие люди. Ее губы растянулись в улыбке от своих же мыслей. Компания из странных существ ее тоже не слишком устраивала. Она помнила, что ей не стоит оказываться наедине с собой сейчас, но образы, приходившие ей, казались отвратительными.       Девушка быстро преодолела довольно покладистую дверь и выбралась в подъезд.       Здесь свет падал идеально, а прохлада бетонных стен трогала ее руки с особым трепетом. Ее ноги сами опустились на одну из ступенек, она присела. Перила, на которые она оперлась, нежно обнимали ее словно руки Маршалла. Почему она не осталась с ним?       Она закрывала и открывала глаза - картинка перед ней каждый раз менялась: то потолок провисал, словно живот беременной женщины, то ступеньки казались бесконечными, уходящими прямо на ту строну земли.       Она до боли прикусила губу, не понимая, что делает. -       Длинные пальцы Маршалла ловко перелистывали страницы документов, которые необходимо было заполнить. Он просмотрел их все, прежде чем небрежно бросить стопку на свой стол. Ничего важного в них не оказалось: очередные отчеты по проделанной работе. Перед кем они вообще держали отчет?       Парень сбежал по ступенькам к подземной парковке, раздраженный тупыми бумажками.       -Есть свободные водители? - грубо одернул паренька Маршалл.       -Да, Эм, сейчас позову, - мальчишка собрался, моментально исзечзая.       К нему вышел ничем не примечательный мужчина в строгом костюме. Маршалл кивнул в строну первого попавшегося джипа и сел внутрь. Он назвал ему ее любимый адрес. -       Черные тени шевелились за нее. Девушка замерла вслушиваясь в свет, издаваемый слабой лампой.       Эти картинки больше не были любопытными. Они ее пугали. Неужели она переборщила с дозировкой? Она взглянула на решетку прутьев, в ее глазах она выглядела ровно так, как та, за которую посадят ее мать. Кошмарные вороны бесшумно кружили по стенам, сверкая клювами, которыми были готовы выклевать глаза.       Мимо нее ходили люди, ботинки которых готовы были растоптать ее. Она сильнее вжалась в прутья, не понимая по какую сторону она находилась. На свободе ли она? И сколько лет ей придется пройти в поисках солнца?       Увидит ли она день еще раз? Или это была ее последняя ночь? Сможет ли ее организм справиться с теми последствиями ее безрассудства?       Ее стала бить мелкая дрожь, которая усиливалась от каждого резкого звука. Каждый новый прибывающий, ей казалось, что пришел за ней. Она была уверена, что ей осталось совсем недолго. Что будет, если она уснет?       Ролина уже тысячекратно пожалела о том, что родилась. И сейчас она не хотела погибать. Жизнь будто ускользала вместе со светом, что освещал только ему одному любимые углы. Другие он оставлял без внимания, словно нелюбимых детей. Неужели у Бога есть нелюбимые дети? Неужели Бог - это свет?       Ее руки что-то коснулось. Она посмотрела на нее.       -Ролина? - Маршалл стоял наклонившись к ней.       Она подняла на него взгляд. Свет распространялся нимбом над его головой. Он правда здесь? Или это рай?       -Что ты приняла? - он отшатнулся, увидев ее кровавые глаза. Ее лицо изображало гримасу ужаса. - что с тобой?! - ее молчание выводило его из себя.       -Я умерла? - она спросила своего ангела.       -К сожалению для тебя, нет. Что это было? Как выглядела таблетка? - он всматривался в нее, пытаясь разглядеть другие последствия трипа.       -Я не ела таблетки, у тебя всегда был ежик? - она уставилась на его светлую кепку, - он явно альбинос, - девушка удивленно потянулась к существу, забыв о своей смерти.       -Что ты ела, Ролина?! - парень встряхнул ее.       -Не ругайся на меня, - на ее глазах показались слезы.       -О, твою мать. Только не грибы. Скажи мне, что это были не грибы, - он понимал, что на нее нельзя давить, но не мог ничего с собой сделать. Скорее всего она уже поймала бед-трип, раз думала, что умерла. Ибо если это ее гуд-трип, то у него для нее плохие новости.       -Это не грибы, - она зажалась в угол.       Со стороны они выглядели очень подозрительно. Маршаллу следовало бы врезать, за то, что он лез к беспомощной девчонке.       -Просто скажи мне, что это, - он опустился на корточки перед ней, - и я придумаю, как тебе помочь.       Ролина плакала, смотря не него, и не понимала, как ей можно будет помочь. Она уже съела эти орехи, и даже промывание желудка ей не поможет, раз в организме уже успел усвоиться яд.       -Черт-черт-черт, - шептала она, понимая, что умрет, - это орехи, я съела шесть штук, - ее слезы покатились обильнее. Этого было слишком много для истощенного организма.       -Что?! - он вспыхнул за секунду, - Ролина, гребанные орехи?! Тебе захотелось поиграть в школьницу?! - он подскочил с места, не понимая, кто в здравом уме будет употреблять эту дрянь. Его гнев вызвал очередной водопад из ее багровых глаз.       -Пожалуйста, пожалуйста, - она уставилась на него мокрым взглядом, цепляясь за его ногу, - я не хочу умирать.       -Блядь. Шесть, - он прошипел это, поджимая губы, понимая, что доза была на грани.       -Я больше так не буду, - в ее ребячьих словах не скрывалось никакой игры. Она действительно была близка к тому, чтобы покаяться перед смертью.       -Еще бы, - хмыкнул Маршалл, поднимая ее с бетонной ступени, - ты видишь, куда идти? - он держал ее руки, стоя на несколько ступеней ниже.       -Я... - перед глазами стояла пелена слез. Даже если бы она сосредоточилась - галлюцинации все еще были сильными, - я была ужасной, - она начала подбирать слова.       -О, черт, ты продолжишь в машине, - парень ловко подхватил ее под коленями, поднимая на руки.       Ролина вцепилась в его шею, закрывая глаза. Даже перед закрытыми веками стояли странные картинки: как она сидит, погруженная в перила. Будто она осталась там навсегда.       Маршалл быстро сбежал по лестнице, практически не чувствуя вес девочки. Что же ему делать? Он не мог ее оставить наедине с собой сейчас. Почему эта девчонка вообще триповала без ситтера? Парень пытался вспомнить, остались ли у него транквилизаторы.       -Ты не уйдешь? - она всхлипнула ему на ушко, - не уходи, пока я не умру, пожалуйста.       Он напрягся.       -Я не уйду, - он хотел добавить свое легкое "крошка", но положение казалось слишком напряженным.              Маршалл посадил ее в машину, называя водителю адрес, и запрыгнул сам.       -Когда я умру, сбрось меня из окна, - слезы градом катились по щекам, - у меня много причин для самоубийства, они поверят.       -Ты не умрешь, слышишь? - он снова взял ее за руки, - я тебе не позволю.       Ролина слабо улыбнулась.       -Я не должна была срываться на тебя сегодня. Я сделала так много вещей неправильно. Ты не заслуживаешь всего этого.       Ее несло. Маршалл понимал, что ей хочется отмолить грехи, но прекрасно осознавал, что он именно тот, кто заслуживает всего этого.       -Я должна была понять тебя, но я не хотела даже слушать. И теперь... - она захлебнулась слезами, - теперь тебе придется разбираться с моим трупом, - девушка сжала его руки, - прости меня.       -Тшш, - он не мог вспомнить успокаивающих слов, - все будет хорошо, это не смертельно, слышишь меня?       Парень никогда не был ситтером, но когда он ловил опасные мысли, то его просто пичкали противотревожными таблетками.       Девочка не на шутку пугала его своими заявлениями, но она была чересчур активна, чтобы походить на умирающую.       -О, Господи, - ее осенило, - я потратила все деньги, мне нечем заплатить за похороны, - она расплакалась сильнее, - моя мать... она не переживет всего этого.       -Ролина, - он никогда еще не звал ее по имени столько раз, - ты не умираешь, я со всем разберусь.       Она наконец будто заново его увидела. Красные глаза перестали слезиться.              -Прости меня.       -Об этом мы поговорим утром, - он утвердительно кивнул, давая понять, что для нее утро настанет.              Она пережила ровно столько же, сколько пришлось пережить ему. Он мог сравнивать их жизни сколько угодно, но точно не смог бы понять, почему она все еще могла просить прощения. Неужели это еще имеет значение?       -Это же бывает с тобой под... - она произносила это вполголоса, боясь испугать его, - экстази?       Он удивленно вскинул брови, глядя в ее любопытное лицо. Как формируются ее мысли в измененном сознании? Она могла его насмешить, не будь в ней шесть чертовых орехов.       -Не совсем, - он пожал плечами, желая избежать эту тему разговора.       -Расскажи мне, - она шептала это так вкрадчиво, что Маршаллу хотелось довериться ей, хотелось верить, что она заслуживает правды.       -Пообещай мне, что это не будет моей ошибкой, - он серьезно смотрел в ее винного цвета глаза.       Она строго кивнула.       -Черт, - он мотнул головой, - я не контролирую себя, когда возбуждаюсь, - парень сжал девичьи руки сильнее, закрывая глаза, чтобы не видеть ее реакции, - я могу сделать больно. Разными способами, - он не хотел открывать глаза. Она сама просила его открыться, - я люблю подчинять. Когда я в таком состоянии... я не могу себя контролировать, - он сжал челюсти. Перед ним стояла картинка девушки без сознания. Она едва дышала, когда он с ней закончил, - я просто могу убить.       Ролина ахнула после его слов. Он открыл глаза, приготовившись принять любую реакцию, кроме той, что была на ее лице.       -Знаешь, - она посмотрела в озера его зрачков, - я бы предпочла умереть от твоих рук, - девушка сжала его руки в ответ, - чем от гребанных орехов.       Он пытливо смотрел на нее, не осознавая, насколько серьезно она говорила. На ее лице совсем не было страха, наоборот, она словно загорелась от этих мыслей. Маршалл выдохнул, обещая себе спросить ее об этом после того, как она придет в себя.       -Идем.       Машина остановилась напротив высокого здания. Парень приобнимал ее за плечи, заставляя переставлять ноги в строну револьверных дверей центрального входа. Она осматривала здание, не разбирая огромные светящиеся буквы. Они зашли внутрь. Свет резко бил в глаза, и она пискнула, закрываясь рукой.       Он дернулся к ней. Маршалл видел ее прищуренные красные глаза, которые никак нельзя было показывать на ресепшене. Он снял с себя бейсболку, натягивая головной убор на девчонку. Ей сразу стало легче. Она плотнее прижалась к нему, не видя теперь ничего дальше своих кроссовок.       Его сердце забилось быстрее.       -Номер, пожалуйста, на двоих, - он улыбнулся приятной девушке.       -К сожалению, двуместные закончились, - она пролистала что-то в компьютере, - но есть с двуспальной кроватью, - она переводила взгляд с Маршалла на его спутницу.       -Отлично, - парень кивнул, пытаясь скрыть неправильную радость. Он же вовсе и не собирался здесь ночевать.       -Вот ваши ключи. Оплата после выселения.       Они отправились к лифту.       -Где мы? - она шепнула ему на ухо, пока они ждали железный транспорт.       -Это гостиница.       Она замерла на месте. Маршалл подтолкнул ее к распахнувшимся дверям.       -Я не буду спать с тобой, - он нажал кнопку, успокаивая ее.       -Потому что... - на ее глаза снова навернулась непрошенная влага, - я не хочу умереть девственницей... - вдруг выпалила она, поднимая глаза.       В его кепке она смотрелась еще привлекательнее. Черт, он оставит ей эту вещицу. Определенно ей она идет больше.       -Я не могу ничего гарантировать, - усмехнулся парень, уже ненавидя чертов лифт за столь закрытое и тесное пространство. Взгляду некуда упасть.       -Ты не уйдешь? - она стряхнула слезы, еще раз взволнованно спрашивая.       -Нет, - он держал ее в своих руках - это так немного, но достаточно для того, чтобы обещать ей не уйти.       Что же будет с ними дальше? Он знал, что не сможет ей дать того спокойствия, которое требует ее состояние. Но он совершенно точно не мог ее отпустить. Маршалл отогнал мысли о будущем - это было слишком мучительно.       Они зашли в номер. Маршалл не стал включать свет, укладывая ее на кровать. Он притянул стул, садясь у изголовья.       -Больше не плачешь? - он посмотрел на ее лицо.       -Нет, мне больше не страшно, - он действовал на нее убедительнее всяких транквилизаторов, - я уверена, ты сможешь справиться с трупом, - она улыбнулась, поднимая на него глаза. Только под веществами она могла сказать это столь невинно.       Маршалл усмехнулся. Ее веки слипались от пролитых слез.       -Ты, должно быть, ведьма, - он снял с нее бейсболку и провел рукой по ее волосам, заправляя их за ухо. Каштановые пряди манили его.       -Почему? - проговорила она одними губами, не в силах больше разлепить веки.       -Ты сделала невозможное: завоевала мое доверие, - он произнес это негромко, всматриваясь в темноту ночи. Что же она с ним делает? Он просто не может вот так сбегать с черема и остаться незамеченным, особенно в этот напряженный период.       Маршалл взглянул на нее после долго молчания. Она мирно посапывала, до этого так боявшаяся уснуть и не проснуться больше.       Он откинулся на стуле, не находя в себе причин для того, чтобы остаться. Но и поводов уходить у него не было.       Парень еще несколько минут сидел уставившись в окно, находящиеся напротив него.       О какой гильдии воров шла речь? Кто мог выбраться из черема? Он знал только несколько примеров, но никто не жил вне пределов черема дольше суток. Именно потому что мог организовать что-то вроде гильдии. Поэтому же никто не имел своих счетов, чтобы было меньше поводов сливать информацию. Они делали своих людей максимально зависимыми от дел банды. Его взгляд упал не дрожащую фигуру. Что еще ему предстояло найти, чтобы выйти на беженцев?       Девушку дернуло от холода.       -О, крошка, тебя я не искал, - он усмехнулся, поднимаясь со стула, - просто наткнулся. И кто же меня так наказал? - Маршалл улыбался самому себе, стягивая с нее уличные джинсы. Так ли сильно он радел за чистоплотность в кровати?        Ролина поджала ноги, чувствуя обжигающий воздух. Парень расправил постель, приподнимая девушку. Маршалл секундно задумался, стоя над ее обнаженными ногами. Внизу живота стало образовываться порочное желание. Он резко накрыл ее одеялом практически с головой.       Он сам механически разделся.       -Я обещал тебе, - парень пожал плечами, забираясь на другую сторону кровати, - не уходить.       Тепло от тяжелого одеяла быстро убаюкало уставшее тело. Спустя несколько минут Маршалл уже сопел, уткнувшись лицом в ее волосы, приятно окунавшие его в мир сладких ароматов.