Майли

      Октоберфест. Каждый год одно и то же. Люди, дети, коляски, карусели, киоски с попкорном, жареным колбасками и фруктами в шоколаде.       Не моё.       Но меня никто и не спрашивал.       Маленькая Майли упорно тянула меня за руку в сторону каруселей, и мне приходилось уворачиваться от встречного потока одиночек и групп с цветами жизни, обходить, как айсберги шустрых старичков и старушек с ролаторами, палочками и банальными костылями, уворачиваться от детей постарше на самокатах или роликовых коньках, отпрыгнуть и прижаться к фонарю из- за трёх велосипедистов и отыграть на бис ледокол, когда я, озверев до нужного состояния, рассекала толпу на радость ребёнку.       Вожделенная карусель была всё ближе.       Ещё метров триста… и всё ещё триста метров.       Вначале был Великий Голод.       Пришлось срочно купить жаренную колбаску с горчицей, да побольше.       Слишком остро? Об этом мы подумаем потом.       Потом голод сменила Великая Жажда.       Купить воды? Да ты что, издеваешься над ребёнком? Воду можно и дома попить. А сегодня душа требует праздника! Гулять так гулять! Колу хочу! Спать потом не смогу? Так рано ведь, ещё и четырех нет.       Обреченно покупаю колу для Майли и кофе для меня. Два кофе. Спать потом не будем обе, ни Майли, ни я. Но раз на праздник так положено, то переживу как-нибудь. Главное ведь проснуться завтра утром. А там на автомате.       Впрочем, как всегда.       270 метров. Нам срочно нужны цветные жевательные шнуры метр длиной. Количеством не менее пяти штук. Так ведь дешевле! Всего 5 €. Почти бесплатно.       Я прикидываю мою наличность, хватит ли и где следующий банкомат, если будет недостаточно. Майли сегодня транжира и готова спустить бюджет недели за один день. Мне приходится быть взрослой, хоть и не хочется. Я тоже хочу капризничать, требовать вкусняшек и на ручки. Хорошо быть ребёнком.       200 метров. Попкорн. Обязательно розовый с голубыми вкраплениями. Сплошная химия, как по мне. Я бы лучше купила: классический, сладкий или солёный. А не этот, со вкусом пищевых красителей и будущей аллергии. Но Майли хочет праздника. А он, как выяснилось, немыслим без колбасок, колы, цветных шнуров и розового попкорна с синтетическим вкусом. А я ничего не понимаю!       Метров 130, плюс/минус десять. Надо в туалет, снова колу для Майли и кофе для меня (прощай, желудок, я буду по тебе скучать). И сахарная вата. Октоберфест без сахарной ваты не засчитывается.       Когда я была ребенком, я думала, что облака состоят из сахарной ваты. И эта выглядела как маленькое облачко на палочке. Пробую. Действительно вкусно и сладко -сладко. Столько лет потеряла зря, всё-таки хорошо, что Майли настояла. Иначе бы и состарилась, не попробовав праздника.       Почти у цели. Ещё пара шагов и мы у… у Колеса Обозрения.       — Майли, нет. Ты же знаешь, что я боюсь высоты.       — Хочухочухочу! Никогда мне не позволяли! И ты такая же! А я всегда хотела посмотреть на город с высоты птичьего полета. Чтобы всё-всё было видно! И наш старый дом, и новый, и замок! Воздушный шар тоже хочу! — она ткнула пальчиком в связку шариков, наполненных гелием.       Вот надо было продавцу встать именно здесь!       И, конечно, нам нужен был самой большой. Hello Kitty размером с Майли. 11€… 10, потому что я долго думала, а ребёнок капризничал.       — Мама! — вопль чужого ребёнка. — Мама, а что эта тётя делает? — и невежливый тык пальцем в мою сторону.       — Тише! — зашипела его измученная мать, нагруженная рюкзаком, коляской с ребёнком помладше, тремя огромными шариками и бумажной тарелкой с картошкой фри. — Это невежливо — так кричать в общественном месте и показывать пальцем на людей.       — Но тётя, — не унимался цветок её жизни, — странная. Она больная? Дядя тоже?       Мать кинула на меня извиняющимся взгляд.       — Тшш, да замолчи ты уже наконец! Не смотри на неё! Иди дальше!       Ребёнок проскакал козликом пару метров и обернулся.       — А она заразная?       Бедная женщина застонала, впихнула ему в руки его тарелку, подхватила его под локоть и споро поволокла дальше, что-то бормоча о хороших временах, что, к сожалению, больше не вернутся.       Я пожала плечами. Воспитание чужих детей меня не касалось. Со своей бы справиться. Привязав воздушный шар к своему запястью и удобнее перехватив Майли другой рукой, я всё же решилась на поездку на Колесе Обозрения. Своему страху надо смотреть в глаза, хоть и не хочется. Мне и с ним жилось неплохо столько лет.       Потенциально «заразный дядя» с двумя шарами в форме Халка и Бэтмена (миллионер, не иначе), стоявший в очереди прямо передо мной, показался мне знакомым. Память на имена у меня была так себе, а вот на лица! Их я могла помнить десятилетиями. Хотя этого мужчину я видела где-то совсем недавно. В последнем квартале, максимум. А где? Не на работе, не коллега. Не в магазине. В отпуск я уже три года не ездила. Вот! Психологические курсы «Помоги себе сам». Нас там было не очень много, человек сорок, не больше.       Судя по его недовольному виду и жестикуляции, его ребёнок тоже не был подарочным. В левой руке он держал пластиковый пакет с тремя резиновыми шнурами. В моём было уже четыре. Три целых и один слегка надгрызан. Пятый шнур, самый красивый, радужно-полосатый мы с Майли съели на последних метрах.       — А я Вас помню! — выпалила я вдруг, почти как мальчик с «заразой». — Я Вас видела на курсах две недели назад.       Мужчина обернулся и приветливо улыбнулся нам.       — Я Вас тоже помню, Ваши чудесные кудряшки сложно забыть.       Я польщенно улыбнулась и слегка потянула свои афро-кудри.       — Спасибо, — я кивнула в его сторону. — Тоже проблемы с вашим ребёнком?       — Маленький Стиви хочет увидеть город сверху. А я боюсь высоты, — признался он честно.       — Я тоже боюсь, но Майли требует. Может, мы сядем вместе?       — Я только за, — облегчённо выдохнул мужчина.       После того, как мы все погрузились и разместились в гондоле, Стивен вцепился побелевшими пальцами в поручень и прикрыл глаза. Я последовала его примеру. Первый круг мы открывали глаза изредка, на втором нам удалось почти всё время держать их открытыми, изредка перемежая возгласы восхищения сдержанными ругательствами сквозь зубы, когда гондолу раскачивало слишком сильно. На последнем, четвертом круге мы не полюбили высоту пламенной любовью, но начали относиться к ней вполне философски. Суждено помереть — так помрем, что поделать.       Всё обошлось. Никто не умер, дети остались довольны, да и мы тоже. Обменявшись на прощание номерами телефонов и напоследок купив Майли дюжину мини-донатов с сахаром и корицей, я с облегчением погрузилась в свою Мериву. Теперь домой и спать.       Со сном пришлось подождать. Вначале была бессонница, потом рези в животе, изжога и последствия аспартама. Надо было брать колу с сахаром, а не с заменителем. Но в целом, мне день понравился. Майли была права, нужно устраивать себе время от времени праздник.       Со Стивеном мы не стали лучшими друзьями, хотя довольно регулярно обмениваемся сообщениями. Майли растёт и развивается понемногу. Каждый день мне с ней уже легче. И моя тревожность начала понемногу отступать, как и проблемы со сном. Шаг за шагом, иногда даже шажки, но улучшения есть. Я могу только всем посоветовать заняться своим внутренним ребёнком. Он того стоит.       Моя Майли хочет в эти выходные в зоопарк. Надо написать Стиву, может, они хотят присоединиться?