Long hair

На самом деле, когда Канато заявляет о своём намерении отращивать волосы, Шу больше удивляется, чем что либо ещё. Во-первых, он считает что младшему вполне идёт и так... Во-вторых, нет никакого во-вторых. Порой идеи приходящие в безумную голову безумного возлюбленного настолько спонтанны и ничем не обоснованы, что удивляться им не стоит. Научиться спокойно принимать, пожалуй, а этим искусством Сакамаки овладел в совершенстве уже довольно давно. Даже нашёл, в конце концов, что оно ничем не хуже остальных. Итак, Канато решает. А Шу внезапно понимает, что умер. Просто вот хрустнул где-то внутри, поломался и растворился в небытие, кончаясь как вампир и как личность, когда осознал что слегка вьющиеся фиолетовые пряди касаются уже шеи. И, вообще-то, обычно волосы младшего никогда и нигде не вились... Видимо, этим он пошёл в отца, но о Того думать хочется в последнюю очередь, поэтому концентрируется Шу на других новых качествах. Мягкие. Оказалось, что гладить пряди кончиками пальцев, когда фиолетоволосая хрупкая фигура устраивает у тебя на плече свою голову.... невероятно. Длинные. Что, впрочем, было буквально ожидаемо. Но. Длинные. Тут надо прочувствовать всю глубину глубины оттенков эмоций. Потому что когда Канато в очередной раз откидывает голову на подушку с рваным вздохом, смотря на старшего затуманенными удовольствием глазами, тот тянет за отросшую прядь, больше из любопыства, чем как-то ещё. И юноша стонет. Так, что у светловолосого Сакамаки дергает чем-то горячим в животе и расходится обжигающими иглами по всему телу. И он даже мог бы пойти мурашками, но такое вампирам обычно как-то не свойственно. Просто запоминает и повторяет при случае. Минут через пять. Одним словом, длинные волосы оказываются благословением и проклятием одновременно. Шу рассеянно смотрит, как осмелевшая (и не зря, она кажется стала настолько своей, что ей бы позволили и большее) Комори приглаживает пряди задумавшегося брата, который, вероятно, размышляет о том, убивать её, или девушке уже действительно можно так делать. Смотрит, как Рейджи вручает юноше расческу с колким "если найду твои волосы в еде, заставлю готовить заново", а потом тайком фыркает, поправляя очки. Смотрит, как Райто заплетает забавный хвостик своему спящему братишке, переглядываясь с Аято сверкающими зелёными глазами. И, в общем-то, радуется что не родился человеком... Потому что человеческое сердце не пережило бы ту волну сносящей голову безумной любви, которая снова и снова окатывает его с головы до ног. Человек и не может такое почувствовать, слишком мелки и ничтожны его эмоции. Вслух Шу мыслей не озвучивает... Ещё не хватало спорить с блондинками под прицелом из зеленых и показательно незаинтересованных глаз. — Ты собираешься их состригать? Спрашивает Шу как-то вечером, подходя к младшему, что рассматривает в огромном зеркале свое отражение и обвивая руками тонкую талию, для чего приходится согнуться достаточно сильно, что бы разница в росте была заметна. — Нет, я хочу отрастить ещё немного. Тебе не нравится? Мир взрывается. Шу наклоняется, касаясь бешеными горячими поцелуями шеи, кончиков волос, пока ещё оставляющих на ней немного открытого пространства. — Нравится. Очень. Шепчет он и слышит тихий смех. А после резко разворачивает возлюбленного, ловя улыбающиеся губы своими и заключая их в плен. Чёртовы длинные волосы, будьте вы благословлены.