НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ
Баки облизнул нижнюю губу, перечитав ещё раз самые крупные буквы, которые уже не были черного цвета, а отдавали скорее зелено-синим оттенком, и каждая строчка была написана на двух языках. Он сузил глаза, разбирая размашистый почерк на строчке, начинающейся с Гр.: Новак Мария Дмитровна. Он шумно выдохнул через нос, Романофф подошла к нему немного ближе, опасаясь его реакции, но она боялась не за себя, а за документы в руках мужчины, который не отрывал взгляд от потрёпанного листка. тринадцатого августа тысяча девятьсот сорок третьего года Отец Озаркевич Дмитро Мстиславович Мать Новак Софья Миколаевна Место рождения Полтава, Полтавская область УССР - Я не понимаю... - Прошептал он, снова и снова перечитывая каждую строчку. Он действительно не понимал смысла этого документа, не понимал, что это значит. Он помнит тот день отчётливо, когда Мэри рассказала свою историю в Ваканде. "Я - Мария Дмитрова... Родилась в далёком 1943-м, - на её лице появилась ухмылка. - В Украине, Винница, если кому интересно...", он поднял глаза на Наташу, которая мгновенно расслабила плечи. Вопросов стало ещё больше. Дата рождения та же. Страна та же. Имя то же, но с небольшими изменениями. Какой в этом был смысл? Зачем было говорить совершенно другую о себе информацию, если ты находишься в одном помещении с людьми, которым вроде как доверяешь? Чувство тошноты завязало в узел желудок, а кости зудели от нервозности. - Мэри не знала об этом. - Она облизала губы, бросила короткий взгляд на прикроватную тумбочку и вернула его на Баки, который поднял удивлённый взгляд на неё, казалось, что он ослышался или просто слышал то, что хотел услышать. - Софья Новак подделала документы и оставила дочь во Львове, а сама намерена была уничтожить то, что у тебя в руках. Баки свернул свидетельство о рождении и отложил его на кровать, он медленно доставал какие-то листки, исписанные косым мелким почерком, который он вряд ли бы сумел разобрать, за листками лежало нечто похожее на перевёрнутую фотографию с подписью таким же косым и мелким почерком "19 мая 1944 год. Я и Мария, наша первая фотография". Он сглотнул и перевернул чёрно-белый снимок, первое, что он увидел это широко улыбающегося младенца с пухлыми щёчками и всего четырьмя белыми крохотными зубками, светлые волосы завернутые в мелкие кудряшки и маленькие ручки крепко держат ладонь матери. Ребёнок сидел на руках женщины с тёмными волосами, острыми чертами лица, тонкими губами и полупрозрачными глазами. Даже не смотря на то, что снимок чёрно-белый и ему больше семидесяти лет - глаза заглядывали словно в душу. Что ж, вопросов меньше не стало. - Удивительно, что с нами может сделать бессознательное, правда? - На лице Наташи появилась грустная улыбка, она заглянула через папку и посмотрела на снимок. - Я вообще нихуя уже не понимаю, - буркнул Баки, складывая обратно фотографию и листки с записями. - Это довольно длинная история, Барнс. - У меня достаточно времени, - сухо произнёс он. -Что ж, - Наташа убрала коробку с кресла, села в него и указала ему на кровать, он сел на край, сложив локти на колени, уставился на неё своим самым сосредоточенным взглядом. - Во времена моего детства в Красной комнате слагались легенды о так называемой первой Чёрной вдове. Она была уникальна, совершенная убийца и не имела пощады. Ходили слухи, что она имела телепатические способности, поэтому всегда выходила победителем. В шпионаже ей не было равных, нас создавали по этому идеалу, который создала она. Никто не знал, как она появилась и как она исчезла. Джеймс нахмурил брови, слушая и не понимая какое это всё имеет отношение к происходящему. - Её имя было скрыто за семью печатями, но некоторым было известно, что она была правой рукой главы Левиафана и основоположницей Академии красной комнаты, - Наташа отвела взгляд в сторону, смотря в одну точку в стене над головой Барнса. Она закусила нижнюю губу и сглотнула. - Я начала свой тур в поисках ответов на свои вопросы, ведь я совершенно не понимаю, что произошло и хочу знать правду. И мои поиски приводят сначала к имени - Софья Новак, и, оказывается, что это она является той самой, кто был тем самым идеалом. - Наташа откинулась в кресле и закинула правую ногу на левую. - А потом к этому, - она указала на папку, лежавшую по левую сторону от Баки. - Софья сбежала из Левиафана, залегла на дно. Наташа снова замолчала на несколько мгновений, она явно подбирала слова, стараясь сложить факты в единый рассказ. - История стара как мир. Софья просто влюбилась в некоего Озаркевича, начала сотрудничать с Зимней Гвардией, забеременела. Пока она была беременной, Озаркевич бежал из страны, скрывался, и, насколько мне стало известно, погиб в 44-м под Любляной. По крайней мере там его след оборвался. Новак родила девочку тринадцатого августа сорок третьего в Одессе, в своём родном городе, решила внести запись об отце, но настояла на своей фамилии. И назвала её Марией. Она была почти уверенна в том, что ей удастся спасти дочь и себя, сотрудничая с государством и Зимней Гвардией, но всё же жареным запахло, она подделала документы и собралась бежать. Видимо, сначала с дочерью, но передумала, оставила её во Львове, сама же намеревалась уничтожить документы и спрятаться. Баки потёр большим и указательным пальцами зажмуренные глаза, к нему так и не пришло понимания. - Спрятаться она не успела. За ней всё же следили, очень аккуратно, осторожничали, знали на что она способна. Поймали её сразу, как только она отошла на пару десятков метров от ребёнка в начале августа сорок четвертого. Я уверенна, что она знала об этом, предвидела и, видимо, поэтому оставила ребёнка под тем деревом у детского дома. По засекреченному делу, - Наташа пнула носком коробку, - она была согласна на всё взамен на неприкосновенность дочери. Её расстреляли через несколько дней, - она наклонилась к той же коробке и достала что-то оттуда, протянула Баки. - То, что её расстреляют было решено до того, как она родила. До того, как она решила скрыться от Левиафана. Она знала, что так и будет, потому что сама поступила бы точно также или даже хуже. Барнс протянул руку и взял чёрно-белый снимок, от которого буквально сводило внутренности. Он одним взглядом посчитал одиннадцать выстрелов: четыре в грудь, два в левое плечо, три в живот, один в левое бедро и один в правое колено. Софья лежала на земле с редкими участками травы и опавших листьев, живот и грудь распороло от близкого прицела, что от одежды мало что осталось, лишь куски кожи, разорванные мышцы, раздробленные кости и чёрные потёки крови, через которые виднелись внутренние органы. Лицо не было тронутым, оно застыло и остекленевшие полупрозрачные глаза. - Запрет трогать лицо, - пояснила Наташа, - железное доказательство, что уничтожена именно та. Баки бросил фотографию обратно в коробку. - Договор о неприкосновенности дочери, конечно же, нихуя не был исполнен. За девочкой приехали через четыре года и забрали в Академию. У неё был прекрасный генетический материал и из неё можно создать совершенство. Баки опустил руки, сжав их в крепкий замок, и опустил голову. - Что дальше? - Когда я узнала это всё, то стала искать дальше. Доказательства того, что Мэри мертва. Баки передёрнуло и он поднял взгляд, его глаза потемнели и выступила вена на шее. - Или нет, - добавила она со странными нотками в голосе. Гнев подступил к горлу так быстро, что Баки не заметил, он подскочил на ноги, глаза застелила снова тёмная пелена, но не обращая внимания, он направился к выходу. Калейдоскоп чувств едва давал ему устоять на ногах, однако, он продолжал идти. Джеймс не понимал, куда идёт и что собирается сделать, он просто хотел уйти, хотел не чувствовать ничего. Боль пронизывала каждую клетку тела. - БАРНС! - Окрикнула его Наташа, когда он приближался к пикапу, чтобы вытащить свой мотоцикл. - ДЖЕЙМС! - ОСТАНОВИСЬ! - Заорал он ей буквально в лицо, потому что Романофф его догнала и была за его спиной, когда он развернулся. - Нахуя ты мне это всё рассказала? ПОЛЕГЧАЛО, РОМАНОФФ? СТАЛО ЛУЧШЕ? ИЛИ ТЫ ДУМАЛА, ЧТО Я ВОЗРАДУЮСЬ, УЗНАВ ТАКУЮ ПРАВДУ? Он кричал ей в лицо, на лицо капнули первые капли холодного дождя, за это время погода перестала быть окончательно летней. Барнс развернулся и направился дальше. - Я тебе рассказала, потому что я думала, что ты любишь Мэри и для тебя это будет важно, - громко ответила Наташа ему вслед. - Хватит! Остановись! - Повторил он жёстко, но уже гораздо тише. - Иначе я отключу всю свою оставшуюся человечность. Я уничтожу тебя, эту базу и всё, что есть на моём пути. Мне уже ничего неважно, Романофф. Вообще мне нихуя не важно. Он схватил свой мотоцикл, который всё ещё был погружен в пикап, и опустил на асфальт, зацепив кузов и оставив на нём вмятину с несколькими царапинами. Наташа следила за каждым его движением, но молчала. - Нет, Барнс, тебе как раз наоборот важно. При этом тебе проще убежать от всего этого, чем разобраться. Баки бросил на неё последний гневный взгляд, перекидывая ногу через мотоцикл, завёл мотор и тронулся с места. Дождь усиливался, капли стекали по лбу и вискам, попадали на губы и нос, на шею, пряди волос стали мокрыми, но он лишь набирал скорость, отдаляясь от базы, и направился на северо-запад. Он не знал направления и цели, а просто ехал дальше, с одной и с другой стороны его сопровождал лес, постепенно дорога повела вверх к Аппалачам. Джеймс резко дал влево, задрифтовал на мокром асфальте, его перевернуло четыре раза через голову и он оказался на асфальте, мотоцикл скрежетом прокатился несколько метров и остановился у скалы. Он закрыл глаза, словно наслаждался холодным крупным каплям ливня, и глубоко вдохнул. Гнев захлестнул новой волной и Баки подскочил на ноги, подошёл к мотоциклу и отбросил с силой, от чего ещё несколько деталей отлетели, он повторял это снова и снова, пока колёса не оказались по разные стороны, пока руль и сиденье на валялись в десятке метров от него, мотор отлетел на несколько метров и из него вытекли остатки масла. Но гнев не прекращался, он подступал с новой волной, и от него пострадали несколько столетних дерева у обочины и в итоге оказались выкорчеваны с корнями и разломлены на несколько частей. Он не услышал звук подъезжающего автомобиля сзади, звук открывающейся двери и не ощутил пронизывающего, но не осуждающего, взгляда на своей спине, когда отламывал куски от скалы. Крупные камни разлетались в разные стороны и это уже было похоже на пространство после небольшого торнадо. Баки не заметил как сорвал голос, крича каждый раз, когда замахивался на всё, что попадалось. Гнев перерос в отчаяние, он сел на мокрый асфальт, наклонив голову меж коленей, его трясло то ли от злости, то ли от боли, а может от того и второго. "Сделай глубокий вдох... Сделай глубокий выдох..." - в чертогах разума раздался ласковый голос, который ему удавалось прятать все восемь месяцев, но теперь это просочилось сквозь тонкую щель, возникшую в запертых воспоминаниях и чувствах. - Полегчало? - Он обернулся на голос, Наташа уже вся промокла и неизвестно сколько она там стояла, наблюдая за ним. - Нет, - грубым тоном ответил он. - Это не помогает? - Скорее вопрос был риторическим и Джеймс не удосужился ответить. - Даже не знаю, как так вышло, но Мэри точно также выплёскивала гнев. Баки бы улыбнулся, если мог, но он не мог. - Я понимаю, - ещё через несколько секунд заговорила Наташа, - но... - Она словно подбирала правильные слова. - Знаешь, Барнс, ты не обязан ничего делать. Если ты не хочешь, то ладно... Это твой выбор. Ты свободен и волен делать всё, что вздумается. Я разберусь сама, потому что этого хочу. - Я не хочу убеждаться, что она... Что её больше нет, - хриплым голосом произнёс он. Наташа мягко коснулась его плеча и закусила губу, ответить ей было нечего. - Давай просто найдём кольцо? - Предложила она. - Это была важная часть неё. - У меня его нет, - повторил Барнс свои слова, он поднял взгляд на Романофф. - И какой в этом смысл? - Может это даст ответы. - Ты уверенна, что готова к этому? - Задал вопрос Барнс. - А ты? В голове Баки проносились её слова из сна "Найди меня", от чего сердце глухо стучало уже в ушных перепонках, он сглотнул и поднялся на ноги, повернувшись к Чёрной вдове, осмотрел её и шумно выдохнул, она чуть наклонила голову в бок. - Не давай мне пустых надежд, Романофф. У Наташи возникло чувство дежавю. - Для этого слишком рано, сержант, - тихо ответила она.***
- Кольцо созданное в Ваканде, вероятнее всего, можно отследить, - произнесла Наташа, когда они проехали в тишине уже добрых полчаса. - И как ты собираешься его отслеживать? - Я думаю, что у тебя самого есть ответ на этот вопрос, - её губы дрогнули в лёгкой улыбке. - Меня сейчас не сильно желают слышать в Ваканде, - заметил он, не отрывая взгляда от дороги. - Они поймут, - она пожала плечами. Барнс достал телефон из кармана, нашёл необходимый номер телефона и выдохнул, он долго буравил взглядом экран, постукивая указательным пальцем по боковушке смартфона, наконец, нажал вызов, зажмурил глаза, выдохнул и поднёс трубку к уху. Через четыре гудка на том конце провода он услышал знакомый голос. "- Белый волк." - произнесла Окойе своим безразличным голосом. - Окойе, - ответил он и снова выдохнул через нос, закусывая нижнюю губу изнутри. "- Что на этот раз?" - Задала вопрос женщина. - Кольцо... Кольцо медиативное. Судя по звуку, Окойе убрала трубку от уха, он услышал шорох и шёпот. - Джеймс, - добродушный голос Шури раздался на том конце провода, - а кольцо у тебя? - Нет. Наступила долгая пауза, Шури явно не это ожидала услышать и, кажется, невербально переговаривалась с Окойе, он нахмурил брови и уже жалел, что решился позвонить. - Тогда где оно? - Это я и хочу узнать, - тихо ответил он. - Его можно отследить? "- Только при использовании... Только если надеть костюм," - голос принцессы изменился и стал обеспокоенным. Она выдохнула ему в трубку и затараторила, как обычно это делает, когда нервничает. - "За эти восемь месяцев кольцо нигде не появлялось. Последний сигнал был с того же места." - Снова пауза. - "Места, где была битва, Баки." - Хммммм, - протянул он, снова потирая глаза большим и указательным пальцами. - Ни кольцо, ни костюм не могли сгореть. Это технологии, которые опережают на десятилетия всё остальное, что есть на Земле, ведь это изобрела я. Либо же применили в отношении неё что-то такое, с чем даже я не имела дела. Я об этом ломала голову... Видимо, Мэри, сняла костюм, по каким-то причинам.***
Мария то ли лежала, то ли сидела на том же подобие кровати, удерживаясь на правом локте, голова наклонилась к груди, волосы собраны в неопрятный пучок, из которого выбилось много прядей волос, а левая рука разместилась на бедре, правая нога неестественно подвёрнута а левая согнута в колене, её кожа казалась мёртвенно бледной и он снова не мог уловить движение её плеч в такт дыханию. Он напомнил себе, что это сон, хотя уже мало в это верил. Странная граница между сном и реальностью прослеживалась в этом во всём и у Джеймса мелькнула мысль, что в действительность Наташа была права, сказав, что если бы он и хотел вызвать воспоминания о ней, то они были бы из Ваканды и он бы каждый день тонул в лучах тёплой улыбки. - Мэри, - тихо произнёс он, но она не отреагировала. Джеймс снова и снова повторил её имя, словно бы, это хоть что-то изменило, но ровным счётом не происходило ничего, он пробовал пошевелиться, пройти вперёд к ней, но смог даже шелохнуться, кроме как не сковывалось движение головы и рук. Он закусил губу и огляделся, в помещении ничего не изменилось. - Это я, Джеймс, - тихо произнёс он, средний и указательный палец левой руки дрогнули. Она зашипела и смогла приподнять голову, сильнее оперившись о локоть, и приподнялась, ему буквально передавалось на каком-то микроуровне то, каких титанических усилий ей это стоило. - Мэри, - снова повторил он её имя, от чего голова дёрнулась и она попыталась открыть глаза. Её лицо исказилось от боли, тёмные круги под глазами и сухие потрескавшиеся губы, будто она уже неделями не пила воды. - Где ты? - Тихо задал вопрос он. В ответ она лишь прохрипела, внятного ответа дать у неё не получалось. Она сглотнула, закрыла глаза на секунду и снова их открыла. - В своём личном аду, - повторила она. - Ад на Земле? - Тихо задал новый вопрос он, в ответ она лишь коротко кивнула. Джеймс выдохнул, снова и снова вглядываясь помещение во мраке, подсказок не было от слова совсем. - Это сон? - Она легонько мотнула головой. Джеймс снова внимательно осмотрел её ладони, теперь правую было лучше рассмотреть. Ни на одном пальце кольца не наблюдалось. - Где твоё кольцо? В её глаза закралось сознание, она будто начала понимать происходящее, Баки внимательно следил за каждым её движением каждой части тела, брови дёрнулись и она постучала указательным по бедру. - Здесь, - шипящим голосом ответила она. Баки сглотнул, он уже поверил в происходящее. - Я найду тебя, - уверенно сказал он, Мэри подняла взгляд на него, смотря в упор, её лицо прояснилось. - У тебя мало времени, - сухо произнесла она. - Я сломаюсь. От этих слов кости загудели и свело позвоночник, что Баки не мог вдохнуть. Он снова осознал реальность происходящего, ведь он мог ощущать собственное дыхание. - Кольцо... По нему можно отследить местоположение, одень его, - быстро тараторил Джеймс, - и нажми на камень и я смогу тебя найти. Она вообще никак не отреагировала на его слова, он попробовал её позвать, наблюдая, что она снова уходит в бессознание и только тогда она кивнула, её глаза открылись. - Ты знаешь, где находишься? Она снова кивнула. - Прошу, дай хоть какую-то подсказку, - в его голосе буквально была мольба, "сон" мог закончиться в любое мгновенье. - Рука.