Твари

— И чего ты тут разлеглась? — Спросила светловолосая девушка, грубоватым голосом, у лежащей на асфальте Микасы. Она подошла ближе, и склонилась над брюнеткой. — Что, так в штаны наложила, что даже встать не можешь? Микаса злобно посмотрела на блондинку, и медленно поднялась на ноги. Рядом с блондинкой стоял высокий мускулистый парень с квадратной челюстью — точная копия футболиста из американских подростковых сериалов. Именно он стащил с Микасы труп, позволив той вздохнуть полной грудью. — Ты хоть бы поблагодарила за спасение. — Продолжила блондинка, осуждающе глядя на Микасу. — Спасибо. — Холодно ответила Микаса, разглядывая своих спасителей.  — О… Боже, — запинаясь произнес Армин, разглядывая трупы тварей. Он подбежал вместе с Эреном, и убедившись в том, что Микаса цела, а им ничего не угрожает, начал осматриваться. — Какие они… мерзкие. — Ты что, тварей вблизи еще не видел? — скептически спросила блондинка. — Да, как-то не доводилось. — Армин замялся, и почесал затылок. — Меня зовут Армин, это — он указал рукой на Эрена который осматривал Микасу — Эрен и Микаса.  — Энни Леонхарт — прошу любить и жаловать, — она дерзко улыбнулась одними губами.  — Райнер. — Подал голос ее спутник. — Ну что, так и будем любоваться друг другом, или наберём бензина, и поскорее свалим отсюда? — Саркастически заметила Энни, все так же следя за Микасой. — Я, конечно, понимаю, у вас любовь и все такое… — Он — мой брат! — Комментарий Микасы прозвучал слишком резко, и все уставились на неё, от чего Микаса залилась румянцем, и опустила голову. — Мы семья — уже тише продолжила она. — Кум, брат, сват, — раздраженно продолжила Энни, — а не все ли равно? Заканчивайте. Им удалось набрать две десятилитровые канистры бензина, и заправить полный бак. В магазине у заправки еды почти не было, похоже, что они были не первыми кто здесь прошел. На полках оставались только снеки вроде чипсов, сухариков, и пачки крекеров, а еще несколько банок маринованных яиц. Энни только брезгливо осмотрела их и пошла дальше, искать нормальную еду. Питьевой воды тоже было мало, всего пару бутылок минералки, но в подсобке лежало несколько блоков колы и спрайта, и все те же маринованные яйца, но еще нашлись и другие консервы, а также очень много тухлых овощей и фруктов, от чего в помещении стояла ужасная вонь. Они все же решили взять одну банку яиц, и забрали все консервы и снеки. На все про все у ребят ушло часа два, и солнце уже начинало садиться, так что им нужно было поторопиться. — А это что? — Армин, сощурившись, ткнул в зеркало заднего вида, пытаясь понять, что он видит. — Как будто что-то плывет по дороге. — Не что-то, а твари, это большая группа тварей. — Невозмутимо отозвалась Энни. — Мы видели их еще возле Шиганшины. Они какие-то странные — просто бегут себе куда-то. Спортсмены наверное. — Она рассмеялась своей шутке, остальные остались невозмутимы, только Эрен прибавил газу вдавливая педаль в пол, пока горизонт позади их не стал чистым. Фургон продолжал двигаться по заранее отмеченному маршруту. Они ехали всю ночь и весь следующий день, по очереди садясь за руль, но все равно все устали. До города оставалось всего несколько километров, а за ним должно быть шоссе, которое приведет за стену Мария. Им нужен был отдых, в городе они точно столкнутся с тварями, а в таком состоянии они не смогут им противостоять. Умереть, когда цель так близко, никому не хотелось, поэтому ребята решили устроить ночлег. Они съехали с шоссе, оказавшись посреди пустыни. Ровный горизонт просматривался далеко, и вокруг было абсолютно пусто. Ни души, ни твари, на расстоянии тысячи метров, как им казалось, не было. Ее холодную, ледяную кожу обдало порывом горячего ветра. Было невыносимо жарко, казалось, земля под ногами плавится, а внутри горит огонь. Во рту было суше, чем в Сахаре, ее губы высохли и потрескались, покрывшись белой корочкой. Непослушные, грязные и пыльные волосы, за последнее время ставшие схожими с соломой, так и норовили залезть в лицо и выколоть глаза. Одежда мешала, и неприятно натирала кожу, что хотелось ее просто-напросто разорвать и выбросить, но это была единственная защита от палящего солнца, которое невыносимо больно резало глаза. Она медленно плелась, еле переставляя ноги, не оглядывалась назад, и не поднимала голову вверх, она день и ночь шла к своей цели. Ведь где-то там, на юге, есть город, в котором спрятались выжившие люди, и обнесли его стеной. Там она сможет спрятаться от тварей, и от этого невыносимого чувства. Девушка шла вперед по гладкому серому асфальту, от скуки считая трещины под ногами, и сорняки, что пробивались сквозь эти трещины. За все время своего путешествия, она не встретила ни одного человека, зато тварей встречалось достаточно, но они, почему-то, ее не трогали, а просто проходили мимо. И это не давало ей покоя. Она пыталась вспомнить свое имя, или хоть просто что-то вспомнить, но ничего не получалось — белый шум. Дыхание резко перехватило, как раз в тот момент, когда она была перед входом в небольшой магазинчик около заправочной станции. Пред девушкой стояло ее отражение в витрине. У него была серовато-синяя кожа, сгорбленная спина, оно было невероятно тощим, и от этого уродливым, а глаза — слепые, прозрачно-синие.  — Пп…рр…рр.ааааа! — Отражение пыталось что-то сказать, но выходил у него только невнятный скрежет, что захотелось кричать, и оно закричало, безумно, будто раненый зверь. Ненавистное солнце тем временем клонилось к горизонту, окрашивая небо кроваво-красным. Приближались сумерки вместе с толпой ревущих тварей, которые отозвались на ее зов. Она не понимала что происходит, девушка как-будто сидела в клетке, только прутьями было это чужое, ужасное тело, которое и двигалось-то само по себе. А она лишь наблюдала, тело было голодным, и оно побежало. Вперед. И другие тоже побежали. Они бежали быстро, невероятно быстро, пока впереди не показался человеческий лагерь, и тогда, (хотя это было невозможным) они побежали еще быстрее. Люди заметили их, начали кричать что-то на своем, человеческом языке, стрелять, убегать. Один все же попался. Молодой парень, не больше двадцати лет, высокий, крепкого телосложения, с красивыми светлыми волосами. Тело, в котором она была заперта, склонилось над этим раненым, и перепуганным мальчиком — он так сладко пах. Его запах — запах страха, ее так сильно возбудил, что она не стала сдерживаться, склонилась к нему вместе со своей «клеткой». Длинными корявыми ногтями вспорола ему живот, а он все кричал, звал на помощь. Она облизала свои окровавленные пальцы, и потеряла контроль — слишком сладко. Она впилась зубами в его живот, и по телу словно прошел электрический заряд, словно оргазм — его теплая, живая плоть. В стороне послышался истерический женский крик, затем выстрел — и парень умер. Все побежали за людьми, ее же «клетка», была сытой, она одна ненасытно поглощала плоть парня, остальные только обступили ее вокруг и смотрели. Она пила кровь человека, как люди в жару жадно пьют воду. Она быстро и ритмично заглатывало куски плоти, и внутренностей не жуя их. Она еще никогда в жизни не испытывала такого наслаждения — это было лучше секса, лучше наркотиков — это было лучше всего на свете. Она встала на ноги, и попыталась стереть с лица кровь, но только размазала ее еще больше. Нужно было продолжать идти вперед. Под ногами валялись какие-то вещи сбежавших людей и трупы тварей, а впереди пустыню освещал огромный костер. Где-то звучали выстрелы, и дикий рев, но ей было все равно. Она опустила голову вниз, и сделала шаг вперед, на песке валялась стеклянная банка с чем-то белым. Она присела, и достала из рассола яйцо, покрутила его в руке, нахмурилась, пытаясь вспомнить что это такое. Яйцо было мягким и скользким, от него исходил кислый, неприятный запах. Она медленно лизнула яйцо, и зубы свело от боли, но она не закричала. Яйцо начало обжигать пальцы, но она продолжала его держать, и тупо смотреть на белок, словно в этом был смысл. Ее ногти пробили мягкий слой, добрались до бледного желтка, и медленно раскрошили яйцо. Это была словно магия — рука невыносимо болела, а она продолжала неотрывно смотреть на куски яйца. Нужно идти вперед, на юг — туда, где был уцелевший город людей, ведь ей необходимо найти спасение от этих жутких тварей. Она больше не думала о своей «клетке», об отражении в витрине ее собственного тела, она больше не пыталась ничего вспомнить. Она знала только то, что ей нужно на юг. А еще, она знала, что ее зовут также, как назывался тот магазинчик — Петра.