***
Мое тело горит от его голодных поцелуев, живет собственной жизнью и подчиняется только ему. Он необходим мне. Искусанные губы распухли и немеют. Я обхватила широкую, мускулистую шею руками, притягивая ближе к себе. В легкие бьет аромат дьявольской энергии: сильной, властной и искушающей. От этого запаха я впадаю в блаженство, потому что знаю, что Люцифер мой. Его душа и тело принадлежат мне одной. Ослепительный день остался тенью позади. Теперь нашей комнатой владеет полумрак, создаваемый малым количеством свечей. На стенах играют силуэты, которые вторят нашим движениям. Я застонала, чувствуя, как его загрубевшая рука с силой проходится по бедру вверх, сжимая ягодицы. Простыни давно смялись от обоюдной неутоленной страсти. Мы не можем насытиться друг другом. Никогда. Кажется, что вечности будет мало, чтобы затушить пожар, который мы разжигаем друг в друге. Рубины его глаз сияют для меня, заставляя мои угольные крылья трепетать только от одного взгляда. Они краше самых дорогих драгоценных камней. Он смотрит в душу, изучает ее потаенные желания и вытаскивает их наружу. — Ты моя, — он буквально вдыхает в меня эти слова. Губы приоткрываются, требуя физических доказательств. Шершавый язык слизывает каплю крови, которая выступила от несдержанного укуса. Это медленно и точно сводит с ума. Я впиваюсь в его рот, жадно целуя. Это лучшее, что есть на свете, как чистый опиум, который отправляет меня в мир иллюзий тайных грез. Это яд, который мне не вывести из себя и за пару веков. Люцифер втягивает мои губы, сминает, врывается внутрь. Дыхание сбивается от совершенной любовной игры. Я интуитивно провожу пальцами по его смуглой накачанной груди. Ногти царапают контуры татуировок, которые были созданы мной. Он шипит. Мои прикосновения распаляют, ведь во мне он находит ту искру, которая разжигает его огонь. Читаю на его лице восхищение. — Мне всегда будет мало, — шепчу словно поехавшая. — Я умру без тебя. Прижимаюсь, чтобы почувствовать его возбужденный член. Движения резкие, рваные и хаотичные, каждый раз как первый. Не могу найти места рукам — провожу по шее, спине, цепляю основания крыльев. Мы обнажены друг перед другом не только физически, но и духовно. Эта связь нерушимая и оттого опасная, потому что в ней страшно потеряться. Люцифер ненасытен. Он оставляет на моем теле засосы, которые сойдут спустя лишь пару часов. Кусает, шлепает, сжимает, заставляя извиваться от сумбурных ласк. Зубами впивается в ареол соска, а я прогибаюсь ему навстречу. Стискиваю пальцами смоляные волосы на его затылке. Рычит. Мне нравится, когда он такой. Звуки наполняют пространство вокруг нас, создавая симфонию наших тел — усладу для моих ушей. Я нахожусь на пике возбуждения. Низ живота сводит тянущей судорогой. Закатываю глаза от удовольствия. Внутри бушует ураган эмоций, потому не могу терпеть, с ним не может быть иначе. Хочу почувствовать его в себе. — Люблю тебя, моя Богиня, — от его слов теряю связь с реальностью. — Всегда. В моих глазах зеленое свечение искрится с новой силой. Вновь тянусь к его губам, чтобы ответить взаимностью. Любовь — вот, что заставляет полыхать мое сердце. Ни с одним демоном Преисподней мне не было так хорошо как с Люцифером. Он пробрался мне в мозг и останется там неизлечимой болезнью, от которой нет спасения, навечно. Невыносимо приятно знать, что все взаимно. Ничего не сможет меня отвратить от него. Жадно и глубоко целую. В движениях нет ни капли нежности. Голод — вот, что преобладает над нами. Я не могу им насытиться. — Люблю всего, — кричу, задыхаясь под напором его движений. Дерзко откидывает меня на спину. Улыбается. Смотрю на него с обожанием. Мой Дьявол. Нет ничего живописнее картины, когда он надо мной раскрывает свои мощные крылья. Требует молить его о пощаде и задыхаться от ласк. Прикусываю нижнюю губу. Играюсь. Плавно вожу руками по животу, поднимаюсь к объемной груди, сжимаю и оттягиваю соски, которые изнывают от грубых укусов. Мое тело покрывает липкая испарина. Заразительно смеюсь, когда вижу, как он сейчас вгрызается в меня взглядом. — Ты искушаешь меня, дьяволица. Щеки раскаснелись, а сбившиеся волосы прилипли ко лбу. Тянусь к нему рукой, чтобы прикоснуться, но Люцифер отталкивает ее. Приказывает играть по его правилам. Я не смею противиться, потому что сама так хочу. Сжимаю атласную ткань простыни в кулаки, когда он рывком раздвигает мои ноги. Дыхание замирает от его томного, пошлого звгляда. Лежу перед ним открытая и возбужденная. Чувствую, насколько я мокрая. Мой демон не спешит прикасаться, ждет, оттягивая момент. Мысленно проклинаю себя за такую несдержанность. Каких-то пара секунд кажутся вечностью. — Прекрати, — хрипло молю его. Усмешка украшает его идеальное лицо. Губы нежно касаются моих колен, целуют поочередно. Язык медленно вырисовывает узоры на бедрах, изводит до безрассудства, оставляя влажные дорожки наслаждения. Пальцы впиваются в мою бледную кожу, даря красные отметки. Я трясусь от такого плавного темпа. Из меня вырываются неясные всхлипы. Неосознанно мотаю головой. В ней образуется целая галактика, которая желает существовать лишь по его законам. Он покрывает невесомыми поцелуями живот. С шумом втягивает воздух, пропитанный нашим наслаждением. Его руки обводят изгибы талии. Будь моя воля, я бы добровольно сдалась им в плен, пала бы на землю ради них. Не сдерживаюсь, тяну Люцифера на себя. Рывком переворачиваю на спину и сажусь сверху. — Я же просила прекратить меня мучить! — сбито говорю, а сама бросаю ему вызов. Пелена желания застилает его глаза. Он прижимает меня к себе, и я вновь чувствую убийственную силу его поцелуя — нерушимую, неподвластную. Мне никогда не переиграть его в этой войне. Язык хозяйничает в моем рту, проникая глубоко и неосторожно. Трусь о его член. Я хочу ощущать его в себе. — Ты слишком нетереливая. Люцифер подхватывает меня под ягодицы, грубо сжимает их. Облизвает мою грудь, а я со стоном выгибаюсь. Смазка распределяется по его паху. Контраст чувств, эмоций и сладостной тяги. Еще минута и я сойду с ума от пустоты внутри. От нашей близости кружится голова. Из комнаты словно выкачали кислород. Я дезорентирована от его любви. Незабывемый миг порочности и чувств. Рывок и мое безвольное тело опять находится под ним. Он чувствует, что я на пределе и больше не медлит. Раздвигает влажные складки вагины, проводит по ним. Горло саднит от несдержанных стонов вперемешку с его именем. Кажется, что время стирается под давлением его ласк. Пальцы накрывают клитор, и я умираю от примитивных прикосновений. — Я хочу тебя, — Люцифер рычит, вновь притягивая меня к себе. Не успеваю опомниться, как ощущение блаженной наполненности накрывает меня. Невольно сжимаю его плечо от наслаждения, утыкаясь во влажную шею. До притупленного слуха доносятся несдержанные хрипы. Ногтями вожу по широкой груди, оставляя яркие царапины. Не смею закрывать глаза, хочу видеть своего несдержанного демона. Его член размашисто входит в меня до боли и эйфории. Грубые толчки вырывают мои крики, заставляя умирать от наслаждения. Я двигаю бедрами, подстраиваясь под ритм. Звуки нашей любви не прерываются ни на секунду. Извиваюсь под ним. Люцифер на пределе, как и я. Импульсивно кричу. Капли пота сексуально стекают по кубикам пресса, на лбу проступила испарина. Мы оба готовы взворваться в любую минуту. Стенки влагалища пульсисуют. В ушах я слышу удары собственного сердца. Молю не останавливаться. Пальцы немеют, когда руки жадно цепляются за его шею. Остро ощущаю финальные мощные толчки, которые разносят по телу взрыв максимальной силы. Я кричу его имя, а перед глазами мелькают картинки будущего.Заснеженный склон горы. Он улыбается девушке, Непризнанной. Поцелуй как приз. Такой страстный, неукротимый, словно долгожданный.
Они в ее комнате. Ругаются. Она злится на него. Пощёчина. Взгляд глаза в глаза. Его руки на ее хрупком теле. Сплетение душ.
Ночь перед битвой. Она стоит у распахнутого окна. Он ждет ответа. Его признание в любви. Ее взаимность.
Коронация. Его вторая ипостась. Он величественно восседает на троне. Она рядом, сжимает его руку, а в ее глазах кипит любовь.
Видения будущего выкинули меня в реальность, заставляя бессильно оседать в руках Люцифера. Он нежно гладит мои волосы, шепча неразличимые нежности. Я в растерянности, в смятении, не знаю, что делать. Слезы вырвались наружу, стекая мелкими дорожками по щекам. Мой дар стал моим проклятьем на вечность, обрекая меня на будущие муки. Судьба Люцифера была предопределена.***
Ости отступила назад, выпуская из рук его ладонь. Прятала взгляд, потому что не знала, что отвечать. Внутри все сжималось. Прохладный порыв ветра укутал плечи. Она поежилась. В голове вновь пронеслись картинки призрачного будущего демона, которому даровала себя. Мысли были разрознены. Все часы напролет дьяволица думала, как правильно поступить. Ее дар, несмотря на темное происхождение, был ниспослан для высшего блага, который нельзя игнорировать. Нитями судьбы Люцифер и будущая Непризнанная уже были связаны между собой. Вопрос предопределенности, но только одна душа оставалась обделенной. На задворках сознания теплилась мысль, что это все неправда, но только реальность — вещь жестокая, с отвратительным чувством юмора. Год, два, а может столетия… Жить и не иметь понятия, сколько тебе отведено на счастье. Ости кинула взгляд через плечо, рассматривая огненные всполохи костров. Сейчас все было иначе. Ее любовь стояла рядом. Легкая грустная улыбка скользнула по губам. — Идем! — тихо сказала дьяволица. Люцифер нахмурился. — Ну же, любимый, — протянула она, надевая игривую маску. — Как ты сказал? Сегодня особенная ночь. Давай сделаем так, чтобы мы запомнили ее навечно. Ости бросила загадочный взгляд на демона, выразительно выгнув бровь. Он отрицательно качнул головой. Конечно, не поверил в ее резкую смену настроения, было бы глупо на это надеяться. — Ты же ненавидишь людей. Зачем спустилась на землю? Дьяволица действительно не любила людей и никогда не старалась их узнать. Пыль под ногами — так она считала, пока не увидела в голове образ той, которой в будущем предречено разрушить ее мир. Хотела понять, но лишь убийственно терзала себя. В жалких попытках успокоиться ноги сами вынесли ее в мир смертных. — Возможно, я желаю найти ответы, — выдохнула Ости, мимолетно шурша невесомым подолом. Лунный свет осветил ее бледное лицо. Длинное, расшитое бусинами платье мерцало в серебристом сиянии. Дьяволица вновь обратилась к звездам. Такие далекие и немые. Они не могли молвить и слова, но поселяли странную надежду на удачный исход. Теплая и еле ощутимая вера помогала дышать чуть спокойнее. Шопот ветра слышался мелодичным фоном. — И как, нашла? Ости молчала. — Вижу, что нет, — Люцифер усмехнулся. — Ну, и что ты задумала? — Хочу присоединиться к ним! Смех дьяволицы заполнил поляну. Она сама не понимала, какой внутренний порыв руководил ей в тот момент. Бросив на Люцифера лукавый взгляд, Ости стала убегать от него. Неслась со всех ног, прямо к девушкам, которые не прекращали своих чарующих действий. Влажная трава сминалась под ногами, оседая на пальцах каплями ночной измороси. Волосы развевались от бега. Глаза искрились изумрудным свечением. Она словно пыталась убежать от своих мыслей, которые грызли до потери сознания. Отбросив все сомнения, кинулась в толпу, которая приняла ее с распростертыми объятьями. Мелодичное звучание словно манило, казалось, что они звали ее, притягивали. Блики от костра оранжевым отсветом переливались на лице. Девы смеялись, кружились в странных танцах. Легкомысленные и блаженные. Они увидели ее. Тянули свои руки, взывали. Их пеплосы были небрежно распахнуты. От танцев оголились плечи, груди вздымались от сбитого дыхания. Тонкая ткань не скрывала красоты их тел: плавные формы, привставшие от холода ареолы сосков, нежные изгибы чувственных тел. — Богиня, — они шептали, словно в трансе. В воздухе чувствовался аромат полыни и ракитника, смешивающиеся с чем-то сладким, волнующим рецепторы. Дьяволица жадно любовалась ритуалом. Нежные женские руки то и дело трогали ее, гладили мимолетно волосы. Она зачарованно крутила головой, пытаясь уследить за всеми. — Пришла! Пришла! — они восторженно смеялись. — Мы взывали к тебе. Ости улыбалась им и смеялась в ответ. Ей хотелось забыться и отдаться бессмысленному действу. Здесь, в этом месте, будущее отступало. Она, как зачарованная, хватала каждую деталь взглядом. — Пей, богиня! — одна из дев преподнесла кубок к ее губам. Вино, смешанное с дурманом. Горько-соленый вкус ужалил кончик языка, а в голову ударил хмель. Ости жадно пила, глоток за глотком, не смея остановиться. Жар от костров ласкал чувствительную кожу. Она распутно слизала последние капли, попавшие на пальцы. Каждая клеточка тела наполнялась блаженством. Веки были полуприкрыты. Чьи-то незнакомые руки потянули ее за запястья, увлекая за собой. Дьяволица кружилась вслед за мелодией их торжественной оды. Они воспевали Гекату. Молили о снисхождении и заботе. Она позволила яду проникнуть под кожу. Легкий туман вскружил голову. Ей было легко. Все переживания стали пустыми, неважными. Настоящая и естественная, дьяволица кружилась в танце. Пальцы гуляли по шее, изгибам талии. Ости вскидывала руки вслед за девами, вторила им, отвечая на жесты. Они походили на лесных нимф. Зрачки расширились, а губы немели, словно от долгих поцелуев. Сердце бешено отстукивало удары, разгоняя дьявольскую кровь. Поток холодного света, который ласкал ее, был словно соткан из нежнейших призрачных нитей. Ощущение причастности к чему-то магическому будоражило дух. Не могла поверить, что так легкомысленно будет вторить действиям смертных. Реальность терялась, выбивая почву из-под ног, отступала, как ночь перед рассветом. — Сошла к нам в земной ипостаси богиня в пеплосе темном — дева ночная… — звон голосов сливался воедино, ублажая мелодичностью. Фигуры расплывались в огненном свете. Цвета становились ярче, насыщеннее, а звуки — отчетливее. Последние трезвые мысли испарились в голове. Калейдоскоп эмоций заставлял полностью растворяться. Было так спокойно и в то же время хорошо. Незваные мысли не тревожили, ушли вместе в мраком. Ости позволила своему телу расслабиться. Теплый поток дурмана согревал изнутри. Иррациональная эйфория до кончиков пальцев. Это было глотком свежего воздуха. Непозволительная роскошь забытия. Бедра плавно выписывали восьмерки под нестихающие звуки. Полное единение в природой. Она отчетливо слышала уханье сов, различала каждый отдельный тон голоса, живое потрескивание огня — каждый отдельный аккорд инструмента «земля». Картинка замедлилась и слилась с окружающим миром. Перед глазами кружились юные нимфы. Они воспевали ее красоту и грацию, ее силы и мощь, ее темное начало. Вязкий кислород наполнился ароматами благовоний и трав. Ости прикрыла глаза. Ее нирвана была в неведении. И снова руки, но уже такие знакомые. Привкус пепла на языке, который хочется сглотнуть. Энергия жгучая, как лава. Она выжигает ядовидый туман. — Возвращайся ко мне, — он позвал. Люцифер. Его голос, протитанный страстью и любовью. Тепло его тела. Ости пыталась оттолкнуть, выбраться, но не получалось. Хотелось остаться здесь, в этом мире, без отчаянья и боли, без страха одиночества. Не помнить и не вспоминать. Забыть видение как страшный сон с рассветом. Не знать ее лица… — Любимая моя, ты так прекрасна. Дьяволица слегка качнулась. Дурман рассеивался, окружая рассудок привычным мраком. Она хваталась за остатки этой чистой, непревзойденной отравы, но все испарялось. Слишком быстро. Глаза распахнулись. — Зачем ты позволила яду подействовать на тебя? — Люцифер говорил тихо. Ости вдохнула полной грудью, заполняя ее свежим лесным кислородом. Грудь вздымалась, словно от быстрого полета. Она развернулась, чтобы осмотреться. Мрачные ели взмывались ввысь к ночному небу. Было тихо — ни звуков, ни голосов. Темнота раздражала зрение. Дьяволица стояла посреди лесного перекреста, истоптанного лошадиными подковами. Легкий поцелуй в висок позволил расслабиться. — Ты забрал меня? Зачем? — Нам пора возвращаться домой. Скоро рассвет, — его низкий голос ласкал слух. — Там, на поляне, я не мог отвести глаз. Ты была так пленительна среди этих смертных. Ости нежно погладила грубую щетину на лице ее демона, вкладывая всю любовь в это прикосновение. Подущечки пальцев прошлись по шее, спустились на грудь, где ровно билось сердце. В его глазах она по-прежнему видела свое отражение. — Дай мне еще немного времени, — дьяволица прервалась, слегка улыбаясь. Тихие шаги, переходящие на бег, были различимы для острого слуха. Энергия смертной была сладкой на вкус. Она пахла медом и хмелем. Кричала, звала, молила вернуться. — Подожди меня здесь. Я скоро, — шепнула Люциферу на ухо, вскользь целуя его. Дьяволица различала зов. Ноги сами шли по направлению певучего голоса. Сегодняшняя ночь была подарком, позволившим забыться и ощутить себя свободной, хоть и на мгновение. Пусть все останется неизменным, но именно сегодня она пожелала оставить свой еле уловимый след на земле. — Великая, прекрасная Богиня, — совсем молодая девушка бежала навстречу к Ости, протягивая руки. — Позволь коснуться лишь еще единожны твоего виденья? Дурман витал в крови жрицы, дьяволица сразу уловила тонкий аромат травы. Глаза как блюдца, а в них плескалась синева. Ости мягко улыбнулась. Девушка была худой и изможденной, даже платье не скрывало ее болезненного вида. — Прошу, — по-детски шмыгнула носом смертная. В этой просьбе было столько отчаянья, что на нее невозможно было не ответить. Руки сами обвили хрупкий стан, сильнее прижимая. Она тряслась от холода. Дьяволица прикрыла глаза, скользя энергией по юному телу. В ней сквозили печаль и безысходность. Пальцы сами зарылись в ее спутанные русые волосы. — Беги от него, — Ости посмотрела сметной в глаза, в которых застыли слезы. — Я вижу твое будущее. Твои развилки жизни. Я не могу сказать всего, но знай, что он — твоя погибель. — Что? — девушка заикнулась. — Тебе нужно спасаться. Твой муж убьет тебя. — Нет, — смертная оттолкнула Ости. — Я не верю тебе. Ты врешь! Ты не Геката. Дьяволица рассмеялась, откидывая голову назад. — Я не буду убеждать тебя, но теперь ты знаешь. Помни, выбор есть всегда. Это были последние слова на прощание смертной. Мрак ночи окутал силуэт дьяволицы. Туман стелился под спокойным, размеренным шагом. Ни звука. Ости смотрела на лес, стараясь запомнить детали темных пейзажей. Облако пара вырвалось изо рта и тут же рассеялось. Удивительно. Странно. Непонятно. Земля осталась для нее загадкой. Глупые, глупые люди. — Они совсем не похожи на нас. Она смотрела на Люцифера, который ждал ее на перепутье трех дорог, ровно в обещанном месте. Руки по привычке были сложены в карманы. Взъерошенные волосы на голове трепал промозглый ветер. Спокойный и уверенный в своей натуре, желанный до самой души. — Летим домой, — устало сказала, утыкаясь носом в его шею. Сильные руки лаского гладили продрогшую спину. — Что бы ни случилось, знай, я люблю тебя, — Люцифер говорил еле различимо. Его тепло согревало, и снова на душе становилось больно. Ости подняла на него глаза, в которых застыли слезы. — Вечно? — Бесконечно.