Когда расцветут жарцветы

— Что принес на этот раз? — Сяо Сичэнь откинулся на спинку лакированного кресла, скрестив руки на груди. — Ничего особенного. — губы Цзинь Лина исказились кривым отражением улыбки, если бы его достопочтенный куратор видел бы то, как он сейчас выглядит, такие глупые вопросы сразу бы отпали. Чёрный плащ замаран в какой-то серо-бурой жиже, один из крючков, служащий на нем вместо пуговицы, вырван вместе с тканью, широкие штаны разодраны в районе колен, а один из сапогов вообще просит кашу. Так потрепать хорошего воина мог только один дух. Но к сожалению глаза А-Сичэня всегда были пугающе пусты, так что ему пришлось пояснять что имнно он подразумевал подсвоим «ничего». — Цзян-ши. — Жулань с налетом небрежности кладёт на стол свой улов — Три головы. — Оу… — на мгновение лицо А-Сичэня приобретает черты беспокойства — Ты хоть целый? — Да. Полностью. — Надеюсь ты осознаешь, что если бы хоть волосок… — …упал бы с моей головы, дядя бы оторвал вам всем головы. — Правильно. И так же хорошо понимаешь, что тебе надо как можно скорее обзавестись новым партнёром, хотя-бы на время, пока Оуян не вернется в строй. — с нажимом спрашивает Сичэнь. Обычно куратор более мягок с ним, но сегодня видимо просто не их день. — Да. — сухо отозвается А-Лин, при мысли о том, что ему придется искать кого-то на место Оуяна, его единственного друга и уже можно сказать брата, что-то неприятно заныло в лёгких. Видимо затянувшиеся молчание ясно давало понять истинное мнение подростка, так как господин Сяо сжаливается. — Ладно. Не буду настаивать и переубеждать, дело твоё. Ты уже взрослый мальчик, думаю сам разберёшься. Если бы ещё год назад кто-то сказал пятнадцатмлетнему Цзинь Лину, что он как дядя Цзян Чэн будет убивать монстров за деньги, как и положено истинном войну, он бы сказал: «невозможно», но где-то в глубине души был бы этому искренне рад.