Natasha x Wanda

Ванда смутно помнит, как её подняли с земли из лужи крови и держали в объятиях сильного мужчины. У неё такое чувство, что она находится в надежных руках Стива и её куда-то спешно несут.

***

 — Я хочу искупаться, — хрипит Ванда. Это её первая просьба из всего, о чем она могла попросить. Она всё ещё помнит и чувствует запах крови. И это первый раз, когда она говорит за несколько дней с тех пор, как её воскресили из мертвых. В этой просьбе ей врачи отказывают. Медсестры приходят купать её и мыть голову каждый день по её желанию. Такое ощущение, что кровь постоянно прилипает к телу, лицу и волосам. Но чуть позже, когда она просит то же самое, они соглашаются. В тот момент, когда девушка опускает ноги, она сразу же понимает, почему врачи отказали ей в первый раз. На самом деле она еле стоит на своих двух. Девушка плюхается на кровать только для того, чтобы съежиться, потому что каждый её мускул, сустав, связка, хрящ, кость, что бы там ни было, ноет, чувствует себя болезненным и чрезвычайно напряженным. Ванде начинает массировать ступни, чтобы кровь отошла, и в течение некоторого времени растягивает икры и бедра, прежде чем снова встать на ноги, держась за прикроватный столик. К счастью, они только что вынули пластиковые трубки с тыльной стороны её руки и запястья во время утренней проверки. Ванда позволяет теплому душу омывать её. Она зачесывает челку и волосы назад и наклоняет голову, позволяя воде стечь по её бледному лицу. Дверь открывается, и она поворачивается, быстро отступает и натыкается на стену ванной. Девушка поспешно закрывает лицо от шока и смущения. Она плакала. Она не могла смотреть на Наташу больше, чем заботиться о том, чтобы её раненое тело оставалось открытым. Наташа стоит перед ней под душем и позволяет себе промокнуть, а затем закидывает мокрые волосы за спину и нежно обнимает Ванду. Она шепчет ей на ухо:  — Не нервничай. Наташа сцепляет руки своими и убирает их.  — Так лучше. Рука Наташи спускается вниз и втягивает её внутрь. Ванда запрокидывает голову, и у неё перехватывает дыхание.  — Я знаю, что это твой первый раз… — Ванде приходится схватить Наташу за плечи, не доверяя ей, — …купаться с кем-то. Но это всего лишь я. Наташа гладит её нежно по шее:  — Я буду медленно. В ванной идёт пар. Боль пробегает по лицу Ванды.  — Всё будет хорошо. Наташе приходится поддерживать её, пока мыло покрывает все синяки, порезы, черные места уколов, травмированные вены и царапины на её теле. Сам душ её очень выматывает. Ванда направляется прямо к кровати — к её кровати в спальне комплекса Мстителей, где за ней ухаживали врачи и медсестры. А когда полотенце становится слишком грубым для её хрупкой кожи, она небрежно избавляется от него, позволяя упасть на пол. Когда медсестра приходит сменить марлю, она прикрывает одеялом только нижнюю половину, а рукой — грудь. Она поворачивается на бок и позволяет медсестре делать свою работу. Она не знает, как давно медсестра покинула спальню, но когда она снова открывает глаза, она находится одна, и её рана покрытая чистой повязкой. В следующий раз, когда дверь снова скрипит, в комнате уже темно, а она всё ещё лежит в том же положении. Наташа входит в дверной проем и направляется к ней в чистом красном платье, а её волосы уложены в идеальную прическу. Ванда небрежно натягивает одеяло, чтобы прикрыться, но безуспешно. Наташа снимает платье и каблуки, чтобы они были равны. Она слишком много знает о смущенной застенчивости Ванды. Именно то, что ей неудобно. Поэтому она раздевается, снимая свою одежду за исключением нижнего белья. Наташа ложится на одеяло. Она осторожно кладет руку под голову Ванды и девушка тянется к её руке, чтобы провести по ней. Впервые Ванда добровольно проводит пальцем по коже Наташи. В частности, она призрачно водит указательным пальцем по татуировке агента. Ванда и раньше замечала, что у Наташи была она, но впервые обращает на неё такое внимание. Это птица, летящая на свободу. Возможно, свободная от клетки или «Красной комнаты». Ванда позволяет своему чувству осязания путешествовать, она открывает ладонь и кладет её на живот Наташи. Он кажется мягким и твердым одновременно. Затем она касается шрама от пули на бедре. Это последнее, что она помнит. Она снова проваливается в сон. Когда она просыпается в следующий раз, она снова одна. На тумбочке у неё есть поднос. Первое, что она берёт, — это стакан воды. Затем ей стоит немного поесть, только маленькими порциями, чтобы еда не вернулась обратно. Врач решает снова перелить ей кровь из-за того, насколько она бледна. Они делают ей обезболивающую инъекцию перед тем, как поставить капельницу на руку. Потом вешают мешок с кровью. Её тошнит от одного вида крови, и она думает, что даже может почувствовать её запах, не вставая с постели. Медсестра не даёт ей согнуть руку, опасаясь испортить капельницу. Они также увеличивают количество обезболивающих, когда она жалуется на невыносимую боль. Это означает больше сна. Иногда она может чувствовать легкое прикосновение, возможно, рука на плече, но она спит. Должно быть, это была Наташа, потому что кто бы ещё прикоснулся к ней. Ой! Нет! Она голая. Кто-нибудь из них видел её такой? Нет… Легкое одеяло покрывает её тело. Ванда молча благодарит медсестру. Или, может быть, Наташу. Но это могло быть несколько дней назад. Она так запуталась… Ванда не может просто справиться с этим. Они серьезно испортили её, и все это знали. И всё же Наташа была единственной, кто относился к ней почти нормально, и ей этого не хватало. Ей это было необходимо.