Стлевшие угли

      Таша привыкла бороться — научилась — со всей той страстью, что пылала в ней, как говорил Винь, всегда.       Ей даже казалось, что, перестань она, это было бы предательство по отношению к нему.       Таша, бывало, представляла его — он подбадривал, как умел.       В особо плохие дни он напоминал ей: она сильнее, чем может себе представить, а в Монтане, в Академии Святого Владимира, на неё надеется Кристиан. Она была его всем.       Таша научилась бороться — ей ничего не было страшно — и говорить то, что билось о черепную коробку.       Она стала воплощением собственной идеи — и это было верно.       Таша воспламенилась изнутри — и горела ярко.       Она знала, чего хотела, что думала и что должна была делать. И, Бог — если он там где-то и есть— точно видел, что она хотела быть счастливой.       Таша и тут знала, что следовало сделать.       Сталкиваясь с взглядом Дмитрия в злосчастном зале, она знала, что Винь разочаровался бы.       Таша помнила, что, ломаясь, только сильнее желала собрать себя заново.       Её стихией было пламя — и оно перегорело в ней.       Таша — её душа — обратилась в стлевшие угли.