Symphony of the Darkness

Сяо Чжань кивнул дежурному и, тихонько напевая незатейливую песенку, поднялся в свой кабинет. Его настроение было таким же солнечным, как это майское утро. Вчера Ибо так забавно округлил глаза на его вопрос и переспросил: — Настоящее свидание, Чжань-гэ? — Цветы не обещаю, — рассмеялся полицейский. А потом они ещё минут десять целовались, и этого было слишком мало! Ибо становился всё настойчивее, входил во вкус и уже сладко стонал, пока Чжань безнаказанно гладил его спину под футболкой. Отпускать такого отзывчивого мальчика из своих объятий совсем не хотелось. Но в дверь снова постучали, и кто-то громко позвал Ван Ибо. — Ты же напишешь? — Конечно, — Чжань игриво чмокнул его в кончик носа, — больше не убегай от охраны, ладно? — Я подумаю, — Ибо зашипел, когда получил крепкий шлепок по попе, и отомстил, закусив нижнюю губу детектива. Сяо Чжань передал его под опеку здоровяка-телохранителя. Он ещё немного понаблюдал за Ибо и танцорами, помахал ему рукой на прощание и уехал, чтобы случайно не попасть в объектив камер. К тому же, полицейский понимал, что новый раунд поцелуев закончится влажным пятном на его джинсах. Уже на парковке он снова почувствовал неприятно липнущий к затылку взгляд, но Лю Хайкуаня нигде не было видно. Чжань подумал, что его тревожность выходит за рамки разумного и пора успокоиться. Они переписывались. Не каждую минуту, конечно, без сентиментальных глупостей, но Сяо Чжань знал, что Ибо в порядке. Утром парень даже прислал ему свою заспанную мордашку со следами зубной пасты в уголке рта, и детектив невольно сглотнул. Белая струйка навевала мысли совсем не о чистке зубов… Чжань сломал всю голову, размышляя, куда же позвать Ван Ибо. Кафе, кино, боулинг? Всё это казалось слишком банальным, да и общественные места мало подходили для встречи со звездой. В Корее он иногда знакомился с парнями, они могли выпить кофе или посидеть в баре. Но это же не настоящее свидание! Так, всего лишь прелюдия к сексу. Вспоминая свои мимолётные связи, детектив невольно думал и о тех, кто раньше был в жизни Ибо. Почему-то казалось, что это были мужчины в возрасте, любители юных мальчиков. А если и ровесники, то точно какие-нибудь мажоры! Он был уверен, что айдола не удивишь ни дорогими подарками, ни яхтами, ни ужинами в арендованном на всю ночь ресторане в Восточной жемчужине, на высоте 270 м. — Ибо — умный мальчик, — говорил себе Сяо Чжань, — он прекрасно знает, кто я, и не ждёт, что мы полетим на Хайнань частным рейсом. И если бы эта мишура имела для него значение, он просто отказался бы! Но детектив всё ещё не придумал, как провести вечер, чтобы парню он запомнился… Как ни странно, мысли о Ван Ибо вовсе не отвлекали от работы. Чжань даже с большим энтузиазмом вернулся к делу в свой выходной. Он просмотрел все записи и сделал скрины с парнями, которые ошивались у подъезда айдола. Надо показать их Янмей, возможно, она опознает того онаниста. Когда в понедельник он вошёл в кабинет, Чжочэн уже сидел за своим столом и посмотрел на напарника осуждающе. — Десять утра. Мы не можем больше держать его без предъявления! — Отпустим под подписку, — Сяо Чжань пожал плечами, — надо осмотреть его квартиру. — Без ордера?! Ты совсем уже… Ван Чжочэн замолчал, когда коллега вытащил аккуратно свёрнутый листик из кармана пиджака и торжествующе помахал им. — Ты всё-таки сошёл с ума, — проворчал детектив Ван. Если бы Чжань мог читать мысли, то узнал бы, что напарника почти пугали метаморфозы, которые на глазах происходили с вечно хмурым детективом Сяо. Во-первых, он уже не был вечно хмурым! Всё чаще он улыбался, а в глазах загорелся озорной огонёк. Во-вторых, он собирался вести какое-то своё, изолированное от Чжочэна расследование! Основанное на версии, что маньяк помешан на этом айдоле, Ван Ибо или как там его… Это же просто смешно. Мало ли у звезды больных на голову фанатов! Как их просеять, чтобы не замести безобидных? И, наконец, Хань Цзе, их дежурный, шепнул, что к детективу Сяо два вечера подряд приходил красивый, словно нарисованный, мальчик, и они уединялись в кабинете. А в последний раз парень ушёл злой, как могуй, детектив Сяо бросился за ним вдогонку, и они спорили на всю улицу. Хань Цзе тактично не прислушивался. Чжочэн своими глазами видел следы пребывания чужака — боксы из корейского ресторана. У него даже появилась мысль посмотреть запись с камеры, так велико было его любопытство. Но он же терпеть не мог сплетни! Такие мысли метались в голове Ван Чжочэна, но Чжань об этом не знал. В эту минуту он гадал, можно ли пригласить Ибо в любимую кондитерскую, всегда пустующую в понедельник, или его звёздному мальчику даже смотреть нельзя на пироженки? — О, ЧжаньЧэны! — в их каморку бесцеремонно ввалился Хао Сюань, и детективы поморщились. Новое прозвище не понравилось ни одному из них, — и чем вы тут занимаетесь в полной тишине, а? — У тебя что-то важное? Или так, воздух испортить? — ледяным тоном спросил Чжочэн. Эксперт фыркнул в ответ и уселся напротив. Лениво осмотрел свои ногти, поправил манжеты, щёлкнул по носу собачку-башкотряса на столе Ван Чжочэна… Детективы глубоко вздохнули. Послать бы этого паршивца, но беда в том, что Хао Сюань всё же хороший спец. И если он пришёл, значит, у него есть новая информация. — Хотите прикол? — наконец, начал эксперт, — рядом с телом нет ни одного отпечатка Го Шэнли. — Ну и? — И даже отпечатков убитого нет. — Логично. Его могли притащить к бассейну уже со связанными руками. Что дальше? — Терпение, мой милый детектив Ван. Дверь была вымыта с отбеливателем. На ней нет следов, ни свежих, ни затёртых. — Всё это было в твоём отчёте, а мы пока ещё не страдаем амнезией. — Детектив Сяо, уймите его! Я не могу делиться ценными фактами под ядовитое шипение, — горестно заметил Хао Сюань и продолжил, не дожидаясь ответа, — пальцы вашего голубчика нашлись на бутылке и кафеле вокруг неё. А ещё на подоконнике и раме, так что он пролез через окно в переулке, как и говорил. Там же обнаружились и следы убитого. Полицейские переглянулись. Каждый понял, что это значит. Увы, ничего хорошего! — А теперь думайте, что вам с этим делать, — эксперт усмехнулся, словно лица собеседников его развеселили. Уже на пороге он добавил, — по-моему, ваше расследование в полной заднице. — Паршивец прав, — прошептал Чжочэн, когда Хао Сюань ушёл. И Сяо Чжань был с ним согласен. Раньше отсутствие отпечатков рядом с телом не удивляло. Убийца мог быть в перчатках, мог протереть плитку вокруг… Но какой идиот станет отмывать начисто дверь и оставит свои следы на бутылке и окне! Го Шэнли повёл себя так, как любой на его месте. Он оставил свои отпечатки, как и все люди оставляют их, даже не задумываясь. Сяо Чжань решил, что он или сказал им чистую правду и не имел никакого отношения к убийству Лянь Бина, или… Или был просто гениальным стратегом, уничтожив часть следов, чтобы создать вымышленного убийцу. — Мог ли Шэн всё это спланировать? — спросил Чжань, когда озвучил коллеге свои мысли. — Он не особо похож на гения. Кстати, его кредитка засветилась в 21:25, в круглосуточном магазине. Купил пива и чипсов. — Хорошо идёт под футбол, — Сяо Чжань откинулся на спинку своего кресла и на миг прикрыл глаза. Его версия рассыпалась, а для новой не было ни одной зацепки. Лянь Бин встретил кого-то «особенного», и никто из его знакомых ничего не знал об этом человеке. Словно он существовал только в фантазиях парня, как один из тех драконов, которых часто рисовал Лянь Бин… От найденного на теле смартфона тоже не было толку. — Если Шэн сказал правду, у Лянь Бина был второй телефон, и убийца забрал его… — вслух рассуждал Чжань, — ты же был в квартире? — Ну да, ещё в первый день. Он снимал комнату, ничего особенного. — Ноутбук, планшет, хоть какой-то носитель? Ван Чжочэн отрицательно покачал головой. Лянь Бин говорил, что все его вещи умещались в один рюкзак, так оно и было. Только это совсем не помогало в расследовании. — Ладно, — Сяо Чжань постучал пальцами по столешнице и поднялся, — всё-таки надо осмотреть жильё Го Шэнли. — Что ты хочешь там найти? Да если бы он знал, что ищет! У детектива было стойкое ощущение, что он бродит по тёмному лабиринту, и каждый поворот заканчивается тупиком. Его смартфон глухо завибрировал в кармане. Сяо Чжань пробежал взглядом сообщение и улыбнулся. Нельзя, нельзя быть таким сладким, Y! Чжань-гэ, я буду. Как договорились, да? «Менеджер точно тебя отпустил? Или ты решил опять сбежать?», — полицейский не заметил, как хмуро смотрит на него напарник. Диди всегда говорит гэгэ только правду и ничего, кроме правды (⌒▽⌒)☆ — Хитрец, — хмыкнул Чжань. Ему до боли в пальцах захотелось обнять Ибо, уткнуться носом в его шею, там, где запах особенно густой, и просто молчать. Забыть обо всех проблемах, об этом деле, которое всё больше напоминало безнадёжный глухарь, о маньяке, который бродил по улицам Шанхая… Но он всё ещё был детективом Сяо. Надо работать! А вечером… Вечером он сможет забыть обо всём рядом с Ван Ибо. Го Шэнли был молчаливым. Не возмущался, что его держали в отделении с субботы, даже не ознакомился с ордером. Иногда Чжань смотрел на него в зеркало заднего вида, но парень так глубоко ушёл в себя, что не замечал ничего вокруг. Его крохотная квартирка оказалась на удивление чистой. Шэн безучастно наблюдал за ними и обратился к полицейским, только когда Ван Чжочэн выдернул провод от ноутбука из сети. — Вы заберёте его? — Да, для дальнейшего изучения. — Но… но… — Какие-то проблемы? Парень сглотнул и сел на диван, так и не ответив. «Нервничает? Это уже интересно», — подумал Сяо Чжань. Он заметил у стола брошенную на пол одежду, это было странно для царящей вокруг чистоты. Но когда детектив поднял рубашку, то увидел под ней сумку с логотипом Canon и услышал шумный вздох за спиной. В студенческие годы Чжань увлекался фотографией, и тяжёлая зеркалка знакомо легла в ладонь. Таким объективом можно снимать с приличного расстояния. — Ваша камера? — Го Шэнли посерел на глазах. И детектив понял, что не зря сюда приехал, — её мы тоже временно заберём. — Послушайте… Там ничего такого! Просто архитектура, портреты… — Отлично, посмотрим Ваши фотографии. Если у нас возникнут вопросы, мы с Вами свяжемся. Когда они вернулись в отдел, Сяо Чжань сразу же подключил камеру к рабочему компьютеру. Чжочэн жарко дышал прямо в ухо, опираясь локтями о спинку его кресла, и Чжань поёжился. «Не люблю тесные контакты», — он вспомнил слова айдола, а на сердце стало тепло. Его прикосновения Ван Ибо явно нравились. Первое же фото, которое они увидели, объяснило волнение Шэна. Лянь Бин смотрел в камеру и улыбался юной, такой беззаботной улыбкой… Его мокрые волосы, без металлических бусин, были растрёпаны, на обнажённых плечах блестели капельки. Чжань открыл информацию о фотографии. Как он и думал, она была сделана в день убийства. — Пока это только подтверждает его слова, — сказал Чжочэн, — я уже решил, что мы увидим процесс… Или результат. — Подожди, — Сяо Чжань покрутил колёсико мышки, чтобы увеличить снимок, — они пили сочжу? — Ну да. Бутылки в вещдоках. «Лянь Бин… Где ты нашёл этого зверя, который приучил тебя к сочжу?», — с горечью подумал детектив. Корейский напиток напомнил об убийствах в Сеуле. Неужели просто совпадение? Фотографий было много. Лянь Бин на скейте, Лянь Бин за рисованием, Лянь Бин в обнимку с Фэй… И всё это вперемешку со снимками архитектуры. Но полицейские замерли, когда увидели тонкую фигурку в освещённом окне. Она стояла спиной к камере, длинные волосы почти касались поясницы. Чжань прищурился, распознавая что-то знакомое в этом силуэте. — Это же… — прошептал Ван Чжочэн. На следующем фото девушка уже повернулась к окну. Да, это была Фэй, Сяо Чжань не ошибся. Задумчивая, даже грустная… и обнажённая до пояса. Её маленькая грудь с едва заметными ареолами показалась молочно-белой. Покадровая съёмка поймала каждое движение. Мужчины смотрели фото в обратном порядке: вот она расстегнула бельё, вот подняла руки, снимая майку через голову, вот только вошла в комнату, ещё одетая. — Да он грёбанный извращенец! — в голосе Чжочэна прозвенела злость, — он следил за ней, снимал тайком! Сяо Чжань не ответил и быстро пролистал оставшиеся фото. Напарник прав: Го Шэнли снимал Фэй тайком, когда она переодевалась дома, сидела в кафе с Лянь Бином или подругой, просто гуляла… — Это преследование, — Чжочэн кружил по тесному кабинету и сжимал кулаки. Его интерес к Фэй Чжань заметил ещё в тот день, когда они увидели нарисованный портрет. Но другу она позировала, а о снимках Шэна вряд ли догадывалась. — Кстати, — вслух рассуждал Сяо Чжань, — что, если Лянь Бин узнал об этом? Шэн мог испугаться, что он расскажет Фэй… Мотив? — Мотив, — согласился коллега. Но, вопреки своим же словам, детектив Сяо подумал, что они в очередном тупике. Го Шэнли преследовал Фэй, не Лянь Бина и не Ван Ибо. Но сходство двух парней слишком очевидное! В день убийства Лянь Бин был точной копией Ибо из первого эпизода «Уличных танцев», и эта звёздочка на шее, и разбитая лодыжка… Чжань не верил в такие совпадения. Вскоре его вызвал к себе старший инспектор Бэй. Детектив ожидал, что его отстранят от поездки в Пекин, но шеф только пожелал удачи. Сейчас мысль об этой поездке не радовала Сяо Чжаня. О сексе на одну ночь он уже не думал, и с удовольствием провёл бы субботу или воскресенье с Ибо. «Так, спокойно, мы не женаты, мы даже не встречаемся!», — осадил сам себя полицейский. Но он уже знал, что не сможет переспать с каким-то случайным человеком, а потом целоваться с Ибо, словно ничего не было. Хотелось верить, что и айдол не целует его в перерывах между другими любовниками… — Детектив Сяо? — Ммм, да, старший инспектор Бэй? — Не в моих правилах лезть под кожу к сотрудникам, но у Вас всё в порядке? — Так точно, — Сяо Чжань почувствовал, что краснеет. Ладно, Янмей! Но когда шеф спрашивает, всё ли у него в порядке… Он так хреново выглядит? — да, всё хорошо! Старший инспектор пожевал губу, будто подбирал слово, которое знал когда-то, но давно не произносил. Наконец, он сказал с улыбкой, и детектив не поверил своим ушам: — Молодость, влюблённость, кровь кипит… Это прекрасно, но не позволяйте чувствам отвлекать Вас от работы. Сяо Чжань смог только кивнуть и вышел из кабинета на ватных ногах. Очки съехали вниз по влажной переносице, воротник рубашки вдруг показался удавкой. Полицейский медленно дошёл до туалета и посмотрел на себя в зеркало. Всё было, как обычно. Всё те же взъерошенные волосы, чуть нахмуренные брови, только на губе ссадина… Но ведь не в ней дело! Глядя в глаза своему отражению, Чжань старался понять, мог ли хитрый старый лис заметить то, о чём сам детектив Сяо пока не знал. *** Он ушёл с работы около восьми, чего не бывало… наверно, никогда. Приехал на место встречи и снова заглянул в их чат. Но айдол больше не писал ему и даже в сеть не заходил. Сяо Чжань сказал себе, что это ничего не значит. У Ибо дела, но они обязательно встретятся. Когда прошло полчаса, а парень так и не приехал, полицейский почувствовал совершенно детскую обиду. Словно ему пообещали вкусную конфетку, а она оказалась мыльным пузырём. Как глупо. Чжань уже завёл мотор, отругав себя за доверчивость, и вздрогнул, когда пассажирскую дверь распахнули рывком. Ван Ибо упал на сиденье, а вместе с ним в салон проник уже знакомый запах сандала и мускуса. — Прости, задержался на репетиции, — выдохнул айдол. Он был таким уставшим, с ещё влажными волосами, что Сяо Чжань просто не мог злиться. Свидание в рабочий день было не лучшей идеей, но приехал же! — Устал? Может, я отвезу тебя домой? — с сомнением спросил Чжань, и настала очередь Ван Ибо обиженно надуть губы. — Ты приглашал меня на свидание! И где оно? — Ладно, — усмехнулся детектив. Он вспомнил место, где можно спокойно поговорить без камер. Тёмная машина, та самая, на которой Ибо однажды приехал в отделение, осталась на парковке, — твоя охрана? — Да. Ты же запретил ездить на такси. — Какой послушный мальчик! И сколько у тебя времени? — А наше свидание уже началось? — фыркнул Ибо вместо ответа, — дай мне знать, когда начнётся. Сяо Чжань с улыбкой покачал головой и огладил острую коленку, сегодня скрытую чёрными брюками. Боковым зрением он заметил, как Ван Ибо закусил губу и поёрзал, устраиваясь поудобнее. По дороге они молчали, и это было уютно. Будто весь шумный мир остался где-то за пределами их мягкого кокона на двоих. Ибо накрыл его руку своей и поглаживал пальцем запястье Чжаня. Такой простой жест, но как же не хотелось, чтобы этот момент заканчивался! — Никогда здесь не был, — сказал парень, когда они оставили машину у пыльной обочины и пошли по грунтовой дорожке вверх. Уже темнело, и единственным, кого они встретили, был продавец сладостей. Он уже собирал яркие леденцы, но Ибо остановился перед витриной с мороженым и пошлёпал себя по карманам. А потом вздохнул и пошёл дальше. — Какое ты хочешь? — Чжань придержал его за локоть. — Ананасовое. Купишь? Мужчина рассмеялся. У Ван Ибо были странные отношения с едой, словно его никогда ничем не угощали. — Только если это не нарушит режим питания диди, — строго заметил он, и парень закатил глаза. Вскоре Сяо Чжань уже протянул ему вафельный рожок с ананасовым мороженым, — здесь нет камер, можешь снять маску. — Как ты узнал об этом месте? — спросил Ибо и лизнул угощение, а детектив Сяо мысленно застонал. Губы айдола, испачканные мороженым, невозможно игнорировать! Конечно, он хотел снова целоваться с Ибо, но не на улице же, где их всё-таки могли увидеть… — Бывал здесь по работе, — он не стал уточнять, что в этом тихом парке три месяца назад задушили студентку. Ни одной камеры, ни одного свидетеля. Но её бывший раскололся на первом допросе. — Приводил сюда своего ревнивого бойфренда? — этот вопрос удивил. Ван Ибо запомнил безобразную сцену с участием пьяного Цзи Ли? Да, было бы глупо надеяться, что забыл. — Я уже говорил, он не мой бойфренд, — Чжань решил, что самое время прояснить ситуацию, — а куда обычно ходишь ты со своими бойфрендами? — Не смешно. — А я и не шутил. Ибо помолчал и, когда полицейский уже не ждал ответа, тихо сказал: — Всё ещё считаешь меня шлюхой? — Я такого не говорил! — Но ты так думаешь. — Бо-ди, — мужчина сжал его руку, — давай хоть раз обойдёмся без драмы? Я не хочу ссориться. Просто… просто мне важно знать, что ты… ничей, понимаешь? Они посмотрели в глаза друг другу, а потом сладкие и чуть липкие губы Ибо вычеркнули из головы все ненужные сомнения. Сяо Чжань прижал парня ближе, обнимая за талию, и вздрогнул, когда по щеке мазнуло холодом. — Я испачкал тебя, — Ибо слизал мороженое с его кожи и прошептал на ухо, — я не стал бы врать, Чжань-гэ. Но что-то доказывать я тоже не буду. Просто поверь мне, и всё. Сяо Чжань убедился, что только так у них получался нормальный диалог. Каждый раз, когда он говорил с Ибо прямо, без виляний и двойного смысла, то получал в ответ такую же искренность, и от этого что-то болезненно щемило в груди. — Расскажи о себе, — попросил он и за руку повёл Ибо по едва заметной в сумерках тропинке, — что-нибудь. Я же ничего о тебе не знаю. — Ну, мне нравятся танцы и скейтборд. И мотоциклы! После «Уличных танцев» будет время для тренировок… Я хочу принять участие в мотогонках. Полицейский слушал его с улыбкой: было заметно, что Ибо по-настоящему увлечён этой идеей. Конечно, Чжань предпочитал, чтобы парень не рисковал своим здоровьем, но… это же Ван Ибо! Он не слушал даже менеджера Лю. — Не знаю, что там с гонками, но танцуешь ты хорошо. — Да нет, на самом деле. У меня в команде Бубу, Ян Кай, да вообще все крутые!.. Вот они танцуют. Придёшь завтра на съёмки? — Завтра? — он с ужасом вспомнил, сколько дел его ждёт, — не обещаю, но постараюсь. Кстати, Бо-ди, а ты не можешь достать ещё один пропуск? Для моей сестры. Я бы не просил, но она твоя самая преданная фанатка, — смущённо добавил Сяо Чжань. — У тебя есть сестра? Оу, Чжань-гэ из такой богатой семьи? — Самая обычная семья! Вообще-то Янмей — моя кузина. Родители погибли, когда ей не было и года, конечно, мы не могли оставить её в приюте. Так у нашей семьи появилась возможность иметь второго ребёнка. — Теперь с тобой всё ясно. — Что тебе ясно, Бо-ди? — Откуда твоё… благородство, что ли. Доброта. У тебя это в крови. Сяо Чжань посмотрел на него с удивлением и даже ничего не ответил, такими странными ему показались эти слова. Благородство? Доброта? Он же вёл себя, как последний кретин, не раз обижая Ибо! Но парень всё равно видел в нём что-то хорошее?.. Ван Ибо успел проглотить мороженое, пока они дошли до маленькой смотровой площадки. Остановившись у перил, они смотрели на Шанхай, уже объятый ночными огнями, и по лицу своего спутника полицейский понял, что тот в восторге от увиденного. Но Чжань уже знал, что Ибо умел радоваться простым вещам: прогулке на свежем воздухе, мороженому, красивому пейзажу… Возможно, в своём стеклянном шаре айдол был изолирован от обычной жизни, которую Сяо Чжань даже не замечал. — Посмотри, сколько звёзд! — Ибо запрокинул голову, глядя в небо. Детектив посмотрел, всего секунду, и снова прикипел взглядом к острому кадыку. Зачем ему эти холодные звёзды, когда целый космос так близко, просто протяни руку? Он сел на качели со скрипучими цепями и позвал: — Пойдёшь ко мне? — Даже не знаю, детектив Сяо иногда очень похож на маньяка, — рассмеялся Ван Ибо, но всё равно устроился на его коленях, прижимаясь спиной к груди Чжаня, — что это пахнет? — Жасмин, — мужчина указал на цветущий куст. Сладковатый аромат окутывал их своим густым облаком, — любишь жасминовый чай? — Никогда не пробовал, — Ибо коснулся носом его шеи, а полицейский начал медленно раскачивать их, — Чжань-гэ всегда пахнет кофе… Так вкусно. Огни Шанхая исчезли, когда Сяо Чжань закрыл глаза. Был только этот человек в его объятиях и скрип старых качелей… И Чжань подумал, что больше ничего и не надо. Они целовались. Глубоко, неспешно, наслаждаясь своей близостью. Прохладный ветер скользил по коже, но по спине детектива расползались мурашки от горячей ладони Ван Ибо на затылке. Он провёл рукой по крепким мышцам пресса, сжал затвердевший сосок парня и поймал губами тихий стон. Желание уже скопилось внизу живота, и Чжань судорожно вдыхал каждый раз, когда Ибо ёрзал попкой по его бёдрам. И, накрыв ладонью пах айдола, он с удовольствием понял, что тот возбуждён не меньше. — Чжань-гэ… — Мальчик мой, мой сладкий мальчик… — шептал мужчина между поцелуями и мягко поглаживал Ибо, пьянея от новых стонов, — баобэй. Время тянулось, как ниточка мёда, пока неожиданно громкая мелодия не резанула по ушам. Полицейский нахмурился и позволил Ибо ответить. — Да? Да. Нет, всё в порядке! Хорошо, гэ, — вздохнул парень, — пока. — Менеджер Лю снова волнуется? — А кто-то снова ревнует? — Как же тебя не ревновать? — хмыкнул Чжань и легонько прикусил мочку уха, а потом шлёпнул Ибо по бедру, — идём. Диди пора в постельку. — И Чжань-гэ отведёт меня прямо в постельку? — Чтобы ты снова назвал меня маньяком? Обойдёшься. Он стойко выдержал серию тычков под рёбра. Потом Ибо заграждал ему дорогу, обнимая за шею и требуя поцелуев. Ну, что за маленькое ненасытное чудовище! Путь до машины занял в два раза больше времени, и Сяо Чжань с трудом сдержался, чтобы не нагнуть Ибо над капотом. Пока они ехали к дому айдола, коленка Чжаня оказалась в плену настойчивых пальцев, а детектив старался реже смотреть на зацелованные губы Ибо. — Чжань-гэ, а ты позовёшь меня на ещё одно свидание? — А ты хотел бы? — Да, — просто ответил Ибо. — Тогда позову. — А мороженое будет? — Бо-ди! — простонал полицейский и перехватил наглую руку почти у самой ширинки. Нет, оставаться наедине с Ван Ибо опасно для жизни! У кого-то из них откажут тормоза. Вскоре он уже припарковался у знакомого подъезда. Фанаток по-прежнему не наблюдалось, и Сяо Чжань надеялся, что квартира Ибо как можно дольше останется не раскрытой. — Зайдёшь? У меня ещё остались роллы. «Если я зайду, то трахну тебя прямо на кухонном столе, и не уверен, что это будет нежно», — подумал детектив и покачал головой. — В другой раз, хорошо? Парень кивнул. Посмотрев на него, Чжань заметил, что в ярком свете фонарей Ибо словно вернулся к своему привычному образу. Там, где они были только вдвоём под звёздным небом, всё казалось неважным. Но теперь они вернулись в реальность, где у каждого из них своя роль. — Утром я отправлю тебе пропуски. — Спасибо. Я постараюсь приехать, правда. — Постарайся, — Ибо улыбнулся, но как-то неловко. Жалеет, что подпустил так близко? — ну, я пойду? Сяо Чжань притянул его к себе и поцеловал легко, в уголок припухших губ. И почувствовал, как напряжение упало с плеч парня, будто Ибо ждал именно этого… и боялся, что Чжань отпустит его без поцелуя. — До завтра, Бо-ди. — До завтра, Чжань-гэ. Полицейский смотрел ему вслед, пока Ван Ибо бежал к подъезду, и улыбнулся, когда айдол по-детски помахал ему рукой. Такой настоящий и уже такой родной! — Баобэй.