Мардж, не хочу тебя пугать, но, кажется, я тебя люблю… © Г. Симпсон, «Симпсоны»
Вернон чувствовал себя неловко, когда толкал вперед старую, намного старше него самого дверь, чтобы зайти внутрь магазина под названием «Книга Талиесина». Но в управлении города Брекона ему настоятельно посоветовали пойти, прогуляться по городу, осмотреться, чтобы свыкнуться с удивительной не лондонской медлительностью уэльской глубинки. Сверху звякнул колокольчик, а от входа, куда-то вглубь метнулся неимоверных размеров огромный черный кот. Кажется, животное что-то уронило, но Вернону, который с улицы, из яркого и светлого дня, заходил в темное помещение, ничего толком не было видно. В нос мужчине тут же ударил характерный запах благовоний — терпкий, тяжелый, одуряющий — обычно от такой концентрации ароматического вещества в воздухе у Роша сразу же начинала болеть голова. — Добрый день, — Вернон проморгался, чтобы глаза как можно быстрее привыкли к полу-мраку, что царил внутри магазина. У входа, под самым потолком висели разные сушеные травы, а у стен стояли огромные — от самого пола до потолка — книжные полки, все уставленные книгами. — Возможно, что и нет, — только сейчас Рош заметил в самом дальнем и темном углу человеческую фигуру. Заговоривший с ним выглядел весьма растрепанным, а через его переносицу шел мощный след черный пыли. — Добро пожаловать в «Книгу Талиесина». Вы, правда, совсем не похожи на нашего обычного покупателя, — фраза окончилась легким и приятным смешком. — Случайный гость… Знакомлюсь с городом, а… — А здание, — продолжил то ли просто продавец, то ли возможный хозяин магазина, подходя ближе к своему гостю, — весьма примечательное. Что же, вполне понимаю ваш интерес. Проездом?.. — Назначение. — А… Новый капитан наш… Что ж, — незнакомец положил книгу, которую держал в руках на витрину, около которой остановился, потом спешно вытер руки о небольшое полотенце, которое торчало из кармана брюк, — Йорат Кейн, владелец «Книги Талиесина», — протянутая рука была худощавой, с очень длинными тонкими пальцами, которые, казалось, никогда не знали по настоящему тяжелой работы. — Вернон Рош, — но рукопожатие вышло удивительно крепким. — О… Немного французской крови? — Нет, — несколько резко ответил Вернон, моментально смущаясь собственной резкости. — Неужели от ирландского róis? — в ответ Рош лишь кивнул головой, подтверждая догадку мистера Кейна. — Интересно… Впрочем, вы скорее всего коренной лондонец? Вас выдает выговор, уж простите. — Ничего страшного, валлийский акцент не так ужасен, как пугали. — Отрадно, отрадно слышать это… Надеюсь, что наш город, — Йорат смотрел на гостя с мягкой улыбкой, — не спровоцирует у вас приступ клаустрофобии. Мне кажется, что вам он должен напоминать кладовку. — Мне нравятся маленькие города. Проще дышать, — Вернон вовсю оглядывался. — И… много желающих? — он уже успел осмотреться как следует и заметил ровные упаковки карт Таро, «магические» кристаллы и прочую чепуху. — Достаточно, — улыбка Йората была всё такой же мягкой и безмятежной, как и в самом начале. Видимо, он уже привык к подобной бестактности, и она его не смущала, или же он и вовсе не замечал её. — Хватает и мне на жизнь, и коту на корм, — означенное животное вольготно запрыгнуло на витрину. Кот действительно был огромным, тут уж Вернону не показалось. В холке он был примерно дюймов двадцать ростом и был совершенно невозможно черного цвета, кроме одного большого аккуратного белого пятнышка на грудке. — Впечатляющий зверь, — кот моргнул нереально желтыми глазищами и тут же начал себя вылизывать. — Породистый? — Можно и так сказать, но я не уверен… Я у него не спрашивал, а даже если бы и спросил, то он бы мне не ответил. Полагаю, что скорее всего он полукровка… — Кейн пожал плечами и тут же провел рукой против кошачьей шерсти. Кот в ответ на такую подлость лишь вздохнул и начал вылизывать взъерошенный участок шерсти, приводя его в порядок. — Расскажите о здании?.. — Конечно… Хотя, боюсь, что большая часть истории этого прекрасного строения теряется во мраке веков — позабытая и никому не нужная.**
— Сам ты — полукровка! Если бы я мог, я бы тебе в морду вцепился, мерзкая и подлая твоя неблагодарная душонка! Впрочем, о чем это я… У тебя и души-то нет, сволочь! Полукровка! Я лягу на тебя ночью и задушу тебя! И буду прав в этом стремлении и желании. И никто, никто никогда не посмеет меня осудить за это! Я в тебя всю душу свою вложил, а ты меня — полукровкой…! — Прости, что отвлекаю тебя от занимательной истерики, но у тебя тоже нет души. — ЧТО?! Какая наглая, подлая, мерзкая клевета! Это потому что я — черный?! — Это потому что ты — cat sí… — М-м-м… Неблагодарный! — Я знаю… — Ужасный! — О, я в курсе… — Предатель! — Скажи мне, хоть что-то новое, милый Придери … — Рыбки дай… Вот, вот, вот… Филешечку, пожирнее… У тебя, что, руки отвалятся дать мне кусочек получше?**
За неполные три месяца жизни в Бреконе у Вернона умудрился сформироваться очень странный ритуал. Каждое утро до начала работы он забегал со стаканом мягкого латте с небольшим пончиком в магазин «Книга Талиесина», чтобы позавтракать в компании Йората Кейна, владельца магазина, и его черного кота Придери. — Удобно, — Вернон скинул пальто прямо на небольшой пуфик в прихожей, — когда живешь прямо над работой. Всегда можно выспаться и нет необходимости тащиться через весь город в офис. — У всего есть минусы, — пальцы у Йората чаще всего холодные, почти ледяные. Их касание обжигающе неприятное в первую секунду, когда Кейн берет из рук Роша подставку с двумя стаканами кофе и пончик. Но это неприятное пугающее чувство сходит очень быстро. — Например? — Рош, проходя на кухню, наклоняется чтобы погладить Придери от макушки до кончика пушистого черного хвоста. Кот в ответ только басовито и щедро мурчит. — О… — на маленькой кухоньке одуряюще вкусно пахнет тостами. — Мне, например, очень сложно остановиться. Не могу оторвать себя от работы и разбора того, что приносят покупатели. «Книга Талиесина» была не только, так сказать, оккультным магазином, но и крупнейшей местной антикварной лавкой. Чего только не хранилось у Йората на полках и складе. У Йората Кейна волосы цвета спекшейся крови. Вернон заметил это случайно, в редкий для всей славной Великобритании, солнечный денек. Тогда же он увидел россыпь веснушек на скуластом выразительном лице. — Эм… — Вернон не знал, как начать. Жизнь помотала его изрядно. Он честно отслужил британской короне в Ираке, потом помотался по Афганистану, потом служил в SAS… С личной жизнью всё было сложно и крайне неоднозначно. И из-за этого «сложно и крайне неоднозначно» он и согласился на перевод в уэльскую глушь — начать сначала, забыть про старое. С Йоратом было комфортно и, как Вернон надеялся, тот тоже вполне понимал что происходило между ними в последние два месяца. Уж слишком много между ними складывалось каких-то неоднозначных ситуаций, странных разговоров с намеками. — Я внимательно слушаю, — Йорат как раз закончил готовить яичные тосты, снял с огня сковородку, выключая газ. — М… Ты мне нравишься, — Кейн в ответ на это признание медленно моргнул пару раз, а потом мягко улыбнулся. Рош знал эту улыбку, улыбку рассеянной потерянности. — Ты мне тоже, иначе бы мы не завтракали сейчас вместе, — перед Рошем поставили тарелку с яичным тостом и пятном брусничного варенья. — Э… Нет, Йорат, послушай, — Вернон для уверенности, перехватил Йората за запястье, не давая ему отойти от себя. — «Нравишься» не как hoffi, а как caru. В кухне повисла звенящая тишина, и Рошу показалось, что даже Придери перестал лакать воду из своей миски, изумленно, совсем по-человечески, глядя на него. — А…О… — Кейн открывал и закрывал рот, явно не зная что и сказать. И это можно было бы называть — забавным, если бы Вернон сейчас не ощущал ужас и панику. Быть отвергнутым в сорок лет — не то же самое, что и в пятнадцать. — Правда?.. — Правда, — выдохнул Рош, отпуская чужую руку, не понимая почему сказал именно это, зачем подтвердил, ведь хотел же сказать, что пошутил, но… — Это внезапно. — Это… — Внезапно, — голос Йората звучал привычно мягко и спокойно. — Но… если ты уверен, что хочешь терять своё время с кем-то… похожим на меня, я не буду тебя отговаривать, — Кейн внезапно рассмеялся. — У тебя… странное выражение лица. — Я… Смущен. — Но ты первый начал. — Да, но…**
— Не самая лучшая идея. — Придери! — Я предупредил тебя! Я говорил тебе! Это нехорошо! Ты ведешь себя неразумно! Впрочем, последние дни ты ведешь себя неразумно! Какой кошмар! — Придери, замолчи! — Что за шум, а драки всё ещё почему-то нет? — Вернон душераздирающе зевнул, заходя на кухню. Был уже первый час ночи, а он проснулся в гордом одиночестве и оттого, что Йорат довольно громко возмущался на истошно мяукавшего кота. — Может быть, ты покормишь кота? — Это чудовище не есть хочет! Он меня изводит, — Кейн нервно дернул плечом, а потом взъерошил свои коротко остриженные волосы, поднимая их дыбом, словно кошачью шерсть. — Болтливый комок меха. — Сам такой! И я не буду молчать если считаю, что ты поступаешь неправильно! Однажды, ты уже поплатился за это! Йорат буквально позеленел от серии истошных кошачьих мявов. Иной раз Вернону даже казалось, что его любовник говорит с котом, понимая все эти недовольные вяки. — Так, — не выдержал Рош. — Ты — спать, а ты — молчать, — с этими словами, он буквально силой утащил Йората с кухни в спальню.**
— Может быть, сходим сегодня на выставку? Ребята в управлении сказали, что она очень интересная, — Вернон поставил перед Йоратом чашку с крепким чаем. — Мне жаль… Сегодня вечером у меня есть дела в магазине. Принесут на оценку… Не получится, мне очень жаль, — Йорат действительно выглядел виноватым и расстроенным — аж губу закусил. В ответ на его слова сидевший рядом с хозяином Придери снова разворчался недовольными мявами. — Ты не занят, ты не можешь! Ты не можешь покидать это проклятое место! Никогда! Никогда не можешь выходить наружу, потому что тебе нельзя! Скажи ему! Скажи ему, что ты не можешь! Я уже устал изображать людей! Найди совесть, чудовище! Мне столько лет! Столько не живут! — ладонь легла на голову Придери, и его мягко почесали за ушами. Кот задрал было голову, чтобы продолжить свой ужасный с точки зрения Роша концерт, но поперхнулся мявом и расчихался. Йорат медленно и ласково гладил кота, с невероятно расстроенным, убитым выражением лица. — Ничего страшного… — Вернон старался не выглядеть расстроенным, но его действительно беспокоило то, что за эти полгода — они никуда не выходили вместе. Совсем никуда не выходили.**
— Ты знаешь Йората Кейна? — Это кто? — Бьянка ловко закинула стаканчик в урну. — Владелец магазина «Книга Талиесина». — А… Это такой мрачный магазин, где за прилавком вечно сидит огромный черный кот?.. Честно говоря, я думала он и есть хозяин. — Не смешно. — Ну, прости… Нет, я никогда не видела его. Слышала о нем, но не видела. Да и в самом магазине была всего один раз…. Погоди, так он твой парень? Это ты про него мечтательно говорил тогда… Ну, и про ту выставку гравюр по валлийской мифологии.**
- Дурацкий день, - буркнул Рош, устало садясь за стол, нервно поводя плечами, стараясь сбросить нервное напряжение, которое нещадно накопилось за этот долгий день. С одной стороны, ничего ужасного не случилось, а с другой, именно потому что ничего не случалось, нервы натягивались всё сильнее и сильнее. Брекон всем был хорош, кроме очень медленного темпа жизни. - Ну, надеюсь, что это сделает твой день менее дурацким, - перед Верноном легли два билета на один из самых поздних сеансов в кино. Рука Йората легла на мужское плечо, чуть сжимая его. Кот, лежавший на подоконнике, удивленно приоткрыл один глаз, затем перевел взгляд за окно, что-то там увидев, мявкнул, и снова опустил голову на вытянутые лапы. - В кино? Ты хочешь сходить в кино? - Ну... У меня так долго не получалось выбраться, и я подумал, что... но... - Без вопросов, дай мне кофе, и я готов куда угодно. А что за фильм? - "Гарри Поттер и Узник Азкабана", - очень застенчиво признался Кейн, опуская взор. - На валлийском... с субтитрами. - Ты любишь творчество ДжейКей? - Это же волшебная сказка... Любая волшебная сказка... интересная... - Я не наезжаю, - Рош накрыл чужую руку своей, правда, спустя несколько секунд убрал её, но только для того, чтобы поцеловать прохладные длинные пальцы. - Просто... не знаю, более ожидаемым был бы поход на "Короля Артура". Или на "Дюну" Линча - философия, религии, подтексты. - В "Гарри Поттере" очень много контекста. - Расскажешь мне? - Обязательно. Когда они выходили из дома и закрывали двери "Книги Талиесина", Вернону показалось, что здание содрогнулось, словно собиралось рухнуть. Йорат при этом был слегка бледен и выглядел несколько напуганным. - Не уличный человек, - мягко заметил Рош, слегка пихая любовника локтем в бок. - Я... редко бываю на улице. - Я ценю твою жертву, - они шли по улице, и хоть было еще не совсем поздно, тени за фонарями залегали глубокие и тёмные. - Прости... Наверное, тебе показалось, что я давлю на тебя с этими постоянными приглашениями. Я знаю, что ты не в особенном восторге от большого количества людей вокруг себя, но всё... Это так странно - не иметь возможности куда-то выбраться вместе. - Не стоит, - Йорат шел очень близко, его плечо касалось вернонова. - Я... не настолько не люблю людей. И мне бы хотелось... чаще бывать где-то с тобой. Мне нравится проводить время с тобой. - Не мастер изящных признаний. Вернон позорно уснул на тридцать пятой минуте фильма, устроив голову на костлявом йоратовском плече, и не услышал тихого: "Я слишком сильно полюбил тебя".**
- Ты всегда был таким... неблагодарным, - Придери истошно орал в тонких женских руках. - Ты делал, что хотел и поступал так, как хотел. Ты был всегда волен и свободен в действиях и решениях. - Айрона... - ПУУУСТИ! - Кот извернулся и все-таки исхитрился вырваться из цепкой хватки. - Не тр-р-рогай! - А то что, низшая тварь? Ты ничего не можешь мне сделать. А ты... Как насчет того, чтобы смертный, например, исчез? Или... с ним бы что-то случилось? - Айрона... - Видишь ли, милый брат, договор был, что ты всю свою жизнь не покидаешь этого места. Ведь мир вокруг тебя не интересует, ты сам так говорил. Но что же это такое? Едва настала черная ночь, и ты вышел за порог этого дома, найдя лазейку, ослабшую строку в плетении, и вышел. - Айр... - Уговор был, что ты живешь пока не покидаешь этот дом, который стал для тебя твоим миром, а в итоге, - они и похожи, и не похожи одновременно. Придери прекрасно знает, насколько мягки и ласковы руки его хозяина и компаньона, но еще лучше он знает, насколько безжалостны руки его сестры. Скольких того же вида, что и он сам, эти руки убили с особой жестокостью? Десятки, сотни. - Не втягивай смертного - это мелочно. - Мелочно?....- Айрона махнула небрежно рукой, и маленькие искорки затанцевали по кухне, оседая на предметах, вызывая первые, едва заметные очаги тления. - О, ты не знаешь, что такое - мелочно. - Я... Я заплачу галанас. - О, да...**
- Мой дом разрушен. Мой верный спутник убит. И вы хотите еще платы? - Это справедливо, дитя. Ты купил свою жизнь, купил жизнь своей черной твари, но... чем ты купишь жизнь смертного, чтобы сиды Черной горы не искали его? - Бери, что считаешь нужным. - Око за око, дитя. Смертные потом долго судачили о том, что в вересковых пустошах Блэк-Маунтис слышали нечеловеческий вой.**
Здание горело, чадило черным дымом. Пламя было настолько сильным, что зайти вовнутрь было практически невозможно. Всё, что Вернон мог — это просто стоять и беспомощно смотреть, как горит «Книга Талиесина». Ему даже не дали подойти к зданию, всё было огорожено футов за тридцать от него. — Блядь… Лопнуло красивое темное стекло. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» — Вернон не знал, кому молиться и нужно ли кому-то молиться. Он не мог связаться с Йоратом, и от этого было страшно. Страшно до ужаса, до отвратительной паники, которая разъедала изнутри. «Это было бы так подло, судьба, — Рош тяжело дышал, — вот так со мной…». Взрыв. Крики. «Сделай вдох, — мягкий смешок Йората, — и ощути тишину внутри себя». — Кэп, это твой кот?! — Бьянка выдернула Роша из внутренней темноты, вынудила посмотреть на себя. Она с трудом держала на руках огромного черного кота с белой грудкой. Животное было сильно изранено и тяжело дышало. Казалось, что ещё чуть-чуть и кот умрет.**
— Мне жаль, мне так жаль… Если бы мы пошли проверить раньше… — Бьянка… Кот бы всё равно ничего… — Блин, мне так жаль… Слушай, тебе что-нибудь нужно? — Нет, спасибо, — Вернон скомканно попрощался и положил трубку. Кот умер через несколько часов, после того как его привезли в ветклинику. Пожарный инспектор установил, что имел место поджог, а значит это было преступление. Сонный Брекон встал на уши. Рошу не хотелось спать. Сны покинули его, сменившись какой-то непонятной мутью, наполненной запахом вересковых полей Блэк-Маунтис, ночным небом и криками сов, что заглушали вой банши. Окно в спальне было почему-то открыто, но Вернон помнил, что не открывал его. — Привет… — тень за тонкой тканью занавески выгнулась дугой. Огромный черный кот с белой грудкой. — Это хорошо, что ты сел. — Я — сплю. — Если тебе так проще, то — да. Но в целом, нет. Это была моя шестая жизнь. И, честно говоря, я расстроен. Я — огорчен! — Если я сплю, то… что моё подсознание хочет от меня? — Блэк-Маунтис. Вересковые поля. — Не настолько буквально. — Настолько, — кот зевнул. — А хочешь уснуть во сне? Расскажу тебе сказку, — Придери аккуратно перепрыгнул с подоконника на кровать, — про ши, который был изгнан из своего дома, потому что не дал сожрать черного кота. Про прекрасного и ужасного принца дивного забытого народа, который был изгнан потому что не дал сожрать когда-то миленькую маленькую девочку по имени Рош, с щечками алыми словно розы. Или вот сказку про одноглазое лесное чудовище, которое заманивало в свои болота и пустоши путников ночных и жрало их там… Что не рассказывай, а всё одно - сказка. — Йорат? — Йорвет, — кот снова выгнул спину. — Будь уж неладна чертова современная фонетика валлийского языка. Йорвет Песня Ветра.**
— То есть магазин сгорел из-за твоих семейных разборок? — Вернон помогал разгрузить какие-то чудом пережившие пожар вещи, таская коробки от входа на второй этаж, в комнату, в которой решено было сделать библиотеку. — Моя родня — это… Вот я их всех знаю почти две тысячи лет с гаком, а всё… Мне так жаль, что… Мне правда жаль, не делай такое лицо. — Я живу с мифическим существом. — Ты со мной не только живешь. — Я с тобой много чего делаю, это факт, но… легче от этого не становится. Знаешь, неловко бывает иной раз, когда вспомнишь, что ты основание Лондона видел! — Видел… Участвовал! — И вот как теперь любить такую древность? — Рош перехватил любовника в дверях, не давая тому увернуться. — Тебе показать? — губы дрогнули в хитрой улыбке. Правда, «мифическое существо» тут же зашипело, недовольно морщась. Через всю правую половину его лица — тянулся безобразный рваный рубец. — Сильно больно? — Каленым железом всегда больно… Вообще, железо — это боль… — верноново плечо боднули лбом, а потом сердито в него задышали. — Зато больше ничем им не обязан и жить по их правилам и запретам не буду. Я свой галанас им отдал. — Галанас?.. — Заплатил им за своё преступление. — Ты и правда кого-то из своих убил за кота? — Не просто убил… — А, да, помню, Придери говорил, что вам свойственен внутривидовой каннибализм. — В человеческой терминологии звучит ужасно. — А всё-таки как правильно — Йорвет или Йорат? — С точки зрения современной фонетики валлийского, то Йорат, с точки зрения истории и того, что нравится мне — Йорвет. — Зануда… — Мне две тысячи лет! — А в документах написано, что сорок. — На заборе тоже написано.**
— Филешечку! — Придери. — Фи-и-илешечку! — Придери. — ЙОРВЕТ ТЫ ИСПОРТИЛ ЧЕЛОВЕКА! Мне никто в этом доме не дает филешечку! — Придери! — кота гладят одновременно с двух сторон, под общий смех.**
— Не слушай всё подряд, что люди говорят — всё это выдумки и ложь.