В оковах Судьбы I

Оказавшись в общежитии факультета, благо, следующий после злополучного вечера день являлся субботой, я стал вдумчиво изучать имущество себя любимого. Поскольку теперь я являюсь владельцем этого тела, да ещё и с памятью его настоящего хозяина, которого, судя по всему, таки убил памятный тролль, позаботиться о гардеробе и здоровье более чем важно. Встречают всегда и всюду по одежке и внешности, а вот провожают… Когда как. Бывает, что и не провожают, а выносят. И не всегда целиком. Тут уж как переговоры пройдут. Как бы там ни было, но ситуация, как я понял, ещё находясь в больничном крыле, аховая. Во-первых, налицо явная задержка физического развития. И чем она вызвана – совершенно не понятно. Семейство Дурсль садистскими наклонностями не обладает и первоначального владельца тела голодом никто не морил. По сути, Поттер рос как самый обычный ребенок – ни хуже, ни лучше других. Ему, точно так же, как и Дадли, дали классическое образование, открыли трастовый фонд, отправили в секцию бокса, а дальше… Ну, после окончания школы юному Поттеру следовало искать место в жизни самостоятельно. Петуния и Вернон, хоть и родственники, но не бездетные и у них имеется свой сын. Они и без того неплохо так вложились в Гарри, когда пришлось лечить его от воспаления легких, полученного в злосчастную ночь восемьдесят первого… При этом, я старался даже не задумываться о том, сколько нервов и денег выбросил на ветер Вернон, дабы его семью ни в чем не обвинили в связи с появлением на пороге ребенка исчезнувшей сестры. Причем, надо заметить, сестры, которая не получила ни фунта из не самого маленького наследства, оставленного родителями Петунии и Лили. Для местных служителей закона, видимо, это был серьёзный повод обогатиться за счет Дурсля. Во-вторых, ситуация с гардеробом меня несколько… удивила. Нет, никаких откровенных лохмотьев и иже с ними. Вся одежда совершенно целая, купленная далеко не в комиссионных магазинах, но… Скажем так, качество меня несколько разочаровало. Нет, я понимаю, что привык к тканевой броне, используемой в одеяниях ситхов и джедаев, да дорогим детищам ателье Корусанта, услугами которых мне довелось пользоваться уже в бытность Лордом Реваном, но… Для школьника, обучающегося в коллективе выходцев из далеко не бедных семей… Если внимательно присмотреться и проанализировать тот же состав Гриффиндора, то станет заметно, что на нём выделяются откровенно низким достатком всего несколько учащихся. Уизли, поголовно одетые так, словно бы их гардероб подобран армией спасения, Грейнджер и я. Данная странность меня более чем удивила. Если про Уизли я не могу ничего сказать в силу недостатка информации об обществе здешних одаренных, то Гермиона вызывает изрядные вопросы. Родители девочки – стоматологи. Врачи в Британии живут вполне себе неплохо. Как законные, так и те, что предпочитают работать с криминалом. А уж дантисты так и вовсе выделяются в этой профессии. Богаче стоматологов себя могут назвать среди британских медиков только патологоанатомы. Отсюда возникает вполне законный вопрос – почему девочка, помимо школьной формы, носит далеко не новые джинсы, свитера и рубашки? Причем, в худшем понимании этих слов – потертые, словно бы одетые после чужого плеча… Видимо, не всё так хорошо у её семьи… Мысленно вернувшись к ночным событиям в Больничном Крыле, я покачал головой. Плохой из меня менталист. Нужно искать информацию о работе с разумом здесь, раз уж в родной галактике не вышло. Впрочем, своей цели я достиг – истерика Гермионы прекратилась, а сама девочка таки задумалась о ценности своей семьи. Пусть и не хватит этого надолго, но правильные мысли в её головке образовались. А там уже видно будет как Грейнджер себя поведет. Сама же первокурсница вызывала как у Поттера, так и у меня нынешнего, двоякие чувства. С одной стороны, любознательная, тянущаяся к знаниям… А с другой – заносчивая, наглая и совершенно не считающаяся с чужим мнением. Нет, я и сам такой же – плевать хотел на желания и чувства окружающих… До тех пор, пока эти самые окружающие не становятся необходимы мне. Потому, приходится следить за своими словами и поступками, дабы не упустить выгоду. Однако, стремление поучать, откровенная готовность доносить и многие другие моменты, включая подхалимство перед преподавателями… Не самые лучшие качества. В какой-то степени, Гермиона выглядит идеальным кандидатом в ученицы для любого ситха. Она не предаст, прогибаясь перед более сильным и опытным, но и при этом будет верно служить и вгрызаться в любые выданные ей знания. Как ни крути, несмотря на всё её достоинства, минусов лично для меня – крайне много. Как минимум, неблагонадежность именно в моем отношении. Здесь и сейчас её верность направлена на совершенно других людей, из-за чего поворачиваться к ней спиной или доверять что-то важное будет с моей стороны глупостью. Остался я. Точнее, Гарри Джеймс Поттер. Первокурсник. Сын Джеймса и Лили Поттеров, а также приемный ребенок семейства Дурсль. И тут тоже возникают вопросы. Петуния и Вернон – классические британские подданные. Для них репутация, статус и многие другие вещи – краеугольный камень мира и жизни. Так почему же они отправляют в Хогвартса своего племянника, одетого столь убого? В обычную школу Гарри ходил наряженным на весьма достойном уровне. Форма заказывалась в ателье как для Поттера, так и для Дадли и обновлялась по мере роста детей… То есть, раз в пару-тройку месяцев. И это при том, что ткани использовались далеко не дешевые. Что же произошло? Почему такое резкое изменение отношения? Надежда на покупки в Косом Переулке? Там ничего серьёзного не приобретешь – только мантии. Тогда в чем дело? Впрочем, поведение четы Дурсль тоже претерпело серьёзные изменения. Улыбчивая семейная пара неожиданно превратилась в дерганных, мрачных, постоянно оглядывающихся параноиков. Нет, после всего произошедшего летом, любой здравый человек начнет… Скажем честно, нервничать и беспокоиться. Однако, тут ситуация перешла любые границы. Петуния, имея опыт жизни рядом с сестрой-одаренной, должна быть адаптирована или, в крайнем случае, быть более-менее устойчивой к различного рода «неожиданностям» и проявлением способностей местных адептов. Однако, реакция женщины совершенно не соответствует её прошлому и тому психологическому портрету, который я составил для себя на основе памяти Поттера, ставшего моим... Кем? Или чем? Вопрос куда делся мальчик для меня понятен. Умер. После того, что с ним сделал удар дубины тролля, выжить проблематично даже джедаям и ситхам. С развороченной грудной клеткой мало какая раса сможет протянуть до квалифицированной медицинской помощи. Куда чаще, погибают на месте. Однако, имеется весьма серьёзная проблема. Здешние одаренные. По какой-то причине они не расправились со мной, хотя, следуя простой логике и здравому смыслу, им просто в целях безопасности следовало от непонятного «чудо-ребенка» избавиться самым радикальным методом. Либо они не смогли выявить подмену, либо всё прекрасно поняли, но предпочли затаиться. Почему? Если они знают кто я, то уже должны были попросту голову мне отрезать. Столько лет в самом сердце владений Вишейта, в казематах его дворца-крепости… От меня должно разить Тьмой… Впрочем, вполне возможно, что ответ прост и на поверхности. Именно сейчас, в присутствии большого числа детей, местные одаренные здраво опасаются устраивать бой с неизвестным противником, способным исцелять себя после тяжелейших травм и сразу же атаковать. Если это так, то всё встает на свои места. Им нужно дождаться удобного момент и только тогда наносить удар… Правда, тут возникает резонный вопрос – почему меня не убили на месте? Или, всё же, подмена не выявлена? И как Вишейт смог это всё провернуть? Чертов Император прервал «воспоминание», не став мне демонстрировать способ, которым он меня сюда отправил. То, что это некий ситхский ритуал – точно. В этом направлении они мастера. Алхимия, зелья, силовая ковка… Положа руку на сердце, джедаи попросту перенимают у ситхов многие вещи, адаптируя их под себя. Без темных адептов, орден давно скатился бы в свору вечно медитирующих монахов, запершихся в келье. Только вечная угроза со стороны ситхов заставляет нас шевелиться и самосовершенствоваться. Более того, большинство знаний было нашим орденом взято именно у ситхов – от современных световых мечей, до приемов фехтования, навыков силовой ковки и создания артефактов, голокроны и некоторые разновидности целительских техник… Даже существует «светлый» аналог Силовой Молнии. Правда, стоило мне разобраться в механизме его действия, как появились вопросы к джедаям… Довольно неудобные, между прочим. И чем больше я получал информации, особенно, об истории обоих орденов, тем хуже становилось моё отношение к Совету и его политике, что и привело к… ко всему случившемуся. Аналогично и с Поттером. Вся жизнь прежнего хозяина моего тела вызывала вопросы. С одной стороны, его не третировали, не унижали, но… стоило Поттеру проявить нечто связанное с потусторонним, как его отправляли в чулан под лестницей. Зачем? Боялись, что он кому-то причинит вред? Вполне возможно. Старались свести возможные разрушения к минимуму? С трудом верится в эту версию. Лестница на второй этаж сделана из дерева. В случае серьёзного всплеска, её разнесет на куски. Остается единственный вывод – что-то заставило Вернона и Петунию ограничивать Поттера… в чем? Разве что убирать себя любимых из его зоны видимости. Почему? Только если были случаи, когда неконтролируемые выплески силы причиняли вред кому-то из членов семьи. «В любом случае, придется устроить допрос семейству, - мысленно вздохнул я, - Но аккуратно и так, чтобы они не догадались ни о чем. Переть напролом, как раньше, опасно. Мало ли как тут обстоять дела с контролем одаренных. Не зря же ещё в поезде были разговоры о каком-то надзоре…» К слову, остаток ночи, проведенный в больничном крыле, я посвятил анализу жизни бывшего владельца моего тела и понял интересную вещь – он крайне схож со мной по характеру и некоторым привычкам. Например, стоило мальчику поставить перед собой некую цель, как он начинал переть к ней с изяществом и неотвратимостью откормленного десятиметрового ранкора. Принципиальность… Однажды приняв для себя некое правило, Гарри уже никогда от него не отступал. И это на фоне тяги к знаниям и какому-то странному для ребенка его возраста вечному поиску чего-то… Словно бы мальчик пытался заполнить некую пустоту внутри себя. Нет, смерть родителей явно не прошла для него даром, но Петуния и Вернон старательно сглаживали этот момент, пытаясь если уж не стать ему заменой настоящей семьи, то не дать ощущать себя сиротой. Во многом им это удавалось. Никогда Поттера не оставляли один на один с его проблемами. Малец всегда мог попросить совета или помощи его бы не послали долгим урологическим маршрутом. Другое дело, что глубоко внутри он ощущал себя инородным, чужим, совершенно лишним в доме семейства его тетки. И это чувство грызло его, заставляя тратить драгоценное детское время не на прогулки или игры, а на книги. Да и общение с семейством Дурсль всегда получалось натянутым именно со стороны Гарри. Малец почему-то категорически не хотел что-то с ними обсуждать или делиться собственными переживаниями. Будто бы между ними была громадная пропасть… На фоне данных фактов, запредельная для возраста Поттера сила уже не казалась чем-то странным. Лично для меня, хорошо знакомого с тем, как боль, страх, ненависть и гнев способны придать сил, было понятно почему так. Любые заклинания, творимые мальчиком, попросту усиливались его же эмоциями. Благодаря этому они и получались довольно увесистыми, а резерв первокурсника восстанавливался с невероятной скоростью. В какой-то мере это даже помогало ему развиваться, становясь ещё более сильным. Сверстники Поттера, к слову, выдыхаются на занятиях после пяти-шести повторов заклинаний, а он в состоянии активно практиковаться часами… Надо сказать, что сам Гарри, видимо, в силу своего возраста, не замечал завистливые взгляды однокурсников. Да и не только их. Малец умудрялся находить в здешней библиотеке книги с довольно интересными заклинаниями, которые старательно изучал и пытался выполнять самостоятельно. Не всегда удачно, но… Фактически, Поттер шел вровень со всеми по трансфигурации, опережал свой поток по чарам и ЗоТИ, а так же изрядно проседал на зельях, но там ситуация явно является результатом как личного отношения преподавателя, так и одного рыжего индивида, чьё пагубное влияние уже начало сводить на нет любознательность Гарри. Анализируя память мальчика, я задумался. Просто так душу разумного не запихнуть в чужое тело. Даже Вишейт не в состоянии долго находиться в других разумных, не приводя их к смерти. Да и его клоны не столь долговечны, как оригинальное тело Императора. И если он не в состоянии решить этот вопрос для себя, то как ему это удалось в моём случае? Причем, даже не в нашем с ним родном мироздании, а отправив меня сюда? Или же, я всегда был тем самым Поттером, но лишь смерть смогла пробудить мою личность? Если так, то это объясняет доступ к воспоминаниям Гарри, знание языка, который мне раннее известен не был… А уж про управление собственным телом и упоминать не стоит. Я давно не ребенок и если бы оказался в детском теле сразу, то мне пришлось бы привыкать к нему достаточно долгое время. Ведь, координация, чувство равновесия и многие другие вещи, совершенно не заметные большинству разумных, в разном возрасте разные и меняются вместе с процессом взросления и роста. Происходит этот плавно, а потому – незаметно. Резкое же изменение всегда ощутимо и приводит к необходимости довольно длинной адаптации. Если принять в качестве аксиомы тот факт, что Вишейт попросту смог устроить моё перерождение в этом мироздании, а затем, в результате клинической смерти, моя личность пробудилась, то становится понятным почему я ещё жив. Здешие адепты не выявили подмены просто в силу её отсутствия. Хозяин тела не менялся. А моё изменение восприятия обусловлено тем фактом, что личность Ревана имеет куда больший опыт и, как результат, ментальный потенциал, нежели личность одиннадцатилетнего мальчика. Придя к этим выводам, я не стал расслабляться. Всё же, вероятность внезапной атаки со стороны персонала школы сбрасывать со счетов не стоит. Другое дело, что со мной им справиться будет несколько сложнее, чем с первокурсником. Правда, учитывая отсутствие оружия и знания о возможностях и тактике моих потенциальных противников, бой может обернуться по-всякому… К слову, палочка, которая здесь заменяет одаренным оружие, была в лазарете у целительницы и её мне вернули без споров и вопросов, не забыв выдать новую одежду. Причем, что занятно, это явно были вещи из запасов самой школы. Брюки, туфли, рубашка, жилетка и мантия выглядели несколько старомодно, а материал серьёзно отличался от того, что было куплено в Косом Переулке летом. Причем, отличие было в лучшую сторону. Тоже странность. Мысленно хмыкнув и покосившись на спящих соседей по общежитию, я продолжил изучение содержимого теперь уже точно моего багажа, именуемого сундуком. Книги, конспекты, пергаменты индивидуальных работ с отметками преподавателей, перья для письма, чернильницы, пустые пергаменты, ежедневник, с выписанными заклинаниями, фрагментами таблиц ингредиентов и рецепты зелий… Никакой личной информации. Впрочем, в воспоминаниях об этом ничего и не было. Внешне – никаких сюрпризов и неожиданностей. Даже мины или замаскированного термодетонатора со сработкой от датчика движения не обнаружилось. Впрочем, в этом мире взрывные устройства имеют совершенно иные принципы. Да и способы отсроченного удара, придуманные здешними одаренным, со счетов сбрасывать не стоит. Хмыкнув, я взял ежедневник и, достав из крепления на его обложке шариковую ручку, написал на английском языке новую заметку на очередной странице – «Выяснить способы личной защиты. Узнать про защитные артефакты. Найти способы защиты сундука от постановки ловушек. Найти защитные заклинания и чары.» После пережитого, подобная запись, в случае если кто-то вздумает проверять ежедневник, не станет чем-то неожиданным. Любой человек, не зависимо от возраста и пола, если у него всё в порядке с головой, побывав на краю гибели, предпочтет озаботиться своей безопасностью. «А как мне себя вести? – вдруг пришла на ум запоздалая мысль, - Ребенок, столкнувшийся со смертельной угрозой, должен как-то реагировать… Сила… Я слишком давно был в этом возрасте!» Сугубо теоретически, дети должны плакать и звать родителей, но… Не знаю. Смотря какие дети. Да и некого мне-Поттеру звать. Джеймс и Лили Поттеры уже десять лет как мертвы. Других родственников, помимо Петунии, Вернона и Дадли, я не знаю. Были у них некие друзья, но… Друзья это дело весьма специфичное. Все люди имеют воображаемых друзей. Ведь все люди воображают, что окружающие их личности, улыбающиеся в лицо, сидящие с ними за одним столом, являются друзьями. «Ладно, разберемся, - мысленно хмыкнул я, - Тем более, что я уже продемонстрировал спокойствие здешней целительнице. Менять что-то поздно. Лучше и дальше делать вид, что я отмороженный.» -Гарри! – раздался громкий крик рядом со мной. Тот факт, что Уизли проснулся, я понял по изменению его энергетики. К слову, то, что всё вокруг не очередная иллюзия, созданная Вишейтом, я удостоверился довольно быстро. Всё дело в том, что Император, несмотря на своё мастерство, не может создавать эмоции более чем двух фантомов одновременно. Здесь, в спальне, ощущались эмоции всех моих соседей. Причем, не просто что-то одно, а смесь, как у настоящих живых существ. Кроме того, я вдумчиво проанализировал запахи и собственные ощущения. Вишейт, хоть и мастер, но с созданием иллюзии запахов у него проблематично. Потому он использовал мой же собственный весьма богатый жизненный опыт, обманывая разум и заставляя «ощущать» то, чего нет. В реальности же подсознание попросту принудительно «вспоминало» что и как должно пахнуть или ощущаться на вкус. Здесь же всё было совершенно непривычным для меня-Ревана, и естественным для меня-Поттера. И, что важно, бОльшая часть здешних запахов мною раньше попросту не встречалась ни на одной из планет, где мне довелось побывать. Уж зелья, которыми меня поил чертов домовик, точно не производились в Республике и не имели аналогов… по вкусовым качествам и степени отвратности. -Что тебе нужно, Уизли? – повернулся я к Рональду. Рыжий мальчик, в моём нынешнем восприятии, был… кем? Вот тут я затруднялся ответить. После ночных снов о жизни Гарри Поттера, произошло нечто вроде слияния двух личностей. Воспоминания мальца стали частью меня и, в какой-то степени, влияли на восприятие. Из-за этого сейчас я не мог точно определиться кто же для меня этот Уизли. Новая, ещё не полностью улегшаяся в сознании часть, кричала, что это друг. Зато достаточно циничный и логичный взгляд джедая и ситха, полководца и политика, коими мне довелось быть, говорил, что от таких личностей стоит держаться как можно дальше, ибо ничего хорошего они не принесут. -Что? Мы же друзья, Гарри, - удивленно уставился на меня Уизли, не забывая одеваться в школьную форму. -Если мы друзья, то почему ты запер дверь туалета, в котором мы оказались в компании тролля? Он, между прочим, далеко не добродушное существо и зашел туда далеко не ради душевной беседы о вечном, если ты не заметил. «Надо держать себя в руках и не забывать, что теперь мне одиннадцать, - дал я себе мысленный подзатыльник, - Да и сарказм стоит поубавить, а то не поймут…» -Эм… О чем он беседовал? – спросил Уизли, - Я не знал, что тролли умеют разговаривать… В этот момент раздался смех Дина и Симуса. Эти мальчики, судя по всему, поняли в чем дело. Рональд же, бросив на них злой взгляд, продолжил одеваться. Невилл же, высунувшийся из-под одеяла, произнёс: -Ну почему вам не спится? Сегодня же суббота! Неужели так тяжело просто поспать? После этой фразы Лонгботтом вновь закутался в одеяло, видимо, пытаясь продолжить спать. -А тебя совесть не мучает? – повернулся я к нему. В компании с Рональдом был и сей индивид… Невилл Лонгботтом. Довольно упитанный мальчик, имитирующий слабость и недалекость. Однако, даже несколько наивный, на мой взгляд, Гарри умудрился заметить некоторые нестыковки. Во-первых, глаза. Когда Невилл думает, что на него не смотрят, из его взгляда исчезают доброта и благодушие. В этим моменты, он похож на маленького озлобленного хищника, загнанного в угол. Тогда становится заметна жуткая смесь страха, зависти и ненависти, что засели глубоко в сердце Лонгботтома. Я не могу и не хочу его осуждать. Он ребенок, росший с бабушкой, чьи родители оказались после гражданской войны в здешнем госпитале без шансов на выздоровление. Естественно, что он будет завидовать тем детям, у кого семьи не пострадали и мамы с папами живы-здоровы. Да и воспитание у бабушки… Кто знает местных одаренных, к чему они в этом вопросе пришли и насколько здешние пожилые люди специфичны? Может, его воспитывают в стиле классических ситхов, используя местный аналог Молний Силы в качестве мотивации? Во-вторых, даже малоопытный Поттер заметил наигранность в поведении Невилла. Его показная неуклюжесть и неуверенность в себе, сдобренные демонстративной магической слабостью… Вот только… В истории с несостоявшейся дуэлью, он держался куда собраннее, нежели остальные участники ночного похода. К тому же, ребенок из семьи потомственных сотрудников Аврората явно не может быть неподготовленным в плане чар и заклинаний. Уж некоторый минимум, дабы не ударил в грязь лицом, Лонгботтом обязан уметь. -За что она должна меня грызть? – вновь высунулся Невилл. -Помнится, Уизли был в коридоре не один… Там и твоё лицо мелькало… - фыркнул я. -Гарри… - тут же сел на кровати Лонгботтом, - Прости пожалуйста. Я очень испугался и не знал, как правильно поступить… Вот и… Так получилось… -Как бы там ни было, вы оба продемонстрировали, что в случае опасности, на вас рассчитывать не стоит, - покачал я головой. -Ты не прав, - сжал кулаки покрасневший Рональд, - Гарри, я не трус и… Вообще-то, подобных вещей говорить не стоило. Это дети, а не мандалорцы или кадровые офицеры республиканской армии, о чем стоит помнить. Однако, поддерживать с ними дальнейшее общение для меня попросту опасно. Во-первых, я не мастер актерской игры и не в состоянии имитировать поведение здешних первокурсников. Уизли и Лонгботтом же, с которыми Поттер более-менее тесно общался, очень быстро заметит изменения в поведении и… Что им взбредет в голову? Мне не известны местные законы, возможности магии и волшебства, традиции и привычки здешних одаренных… Может, тут вообще есть постоянная угроза стать чужим вместилищем? И тогда меня могут упечь в какую-нибудь тюрьму… До выяснения, так сказать. И не важно до выяснения чего – обстоятельств или ещё каких-нибудь вещей. Ребенок с банковской ячейкой, набитой золотом – лакомая добыча для алчных любителей чужого добра. Кроме того, мои слова били по репутации обоих однокурсников. А, ведь, даже мой предшественник в данном теле, будучи ребенком, понимал насколько репутация важна в жизни человека. Это ему Вернон и Петуния вбили в голову намертво. Потому он и не стал отказываться от памятной дуэли, ведь, это означало бы прослыть трусом и слабаком. Подобное клеймо же останется до конца обучения в Хогвартсе и чем аукнется позднее – тот ещё вопрос. Теперь же, отталкивая от себя Уизли и Лонгботтома, использовав в качестве мотива, их ненадежность в опасной ситуации, я повесил на них ярлык, который очень быстро станет достоянием общественности. «Да… Новая жизнь, Реван, а привычки старые, - мысленно хмыкнул я, - Всё так же иду по чужим головам и спинам… А, ведь, это дети, которые попросту испугались… Они не джедаи или ситхи, коих с пеленок учат убивать и сохранять контроль над эмоциями… Доволен? Ты на корню втоптал в дерьмо репутацию двух мальчиков ради собственной выгоды. Ведь, мог же поступить иначе…» Задушив порывы неожиданно проснувшейся совести, я поднял руку, заставив Уизли замолчать: -Хватит. Вообще-то, говорить он хотел и мог очень долго, но устраивать длительные скандалы в мои планы не входило. Потому пришлось добавить в произнесенное слово каплю силы, что уже накопилась внутри меня. -Я понимаю, что вы моим мнением не довольны, но менять его не собираюсь. Нечего было оставлять меня и Грейнджер на верную смерть, запирая в одном туалете с троллем. Теперь я вам обоим не доверяю. Смиритесь. Что интересно, Рональд молча развернулся и продолжил одеваться, а вот Невилл смотрел на меня с удивлением и опаской. При этом я заметил слабое колебание воздуха вокруг его фигуры. Защитный артефакт? Чудесно. Видимо, моё внушение на него не подействует. Принявшись переодеваться в собственные вещи, я мысленно клял себя. Придется менять методы и подходы. Полагаю, что в этом мире не стоит использовать силовые внушения на одаренных и, вполне возможно, неодаренных людях. Да и другие расы могут обладать средствами индивидуальной защиты. Собственно, расовый иммунитет тоже не стоит забывать. В родной галактике хатты вообще были от природы защищены от силовых воздействий, из-за чего составляли ощутимую конкуренцию ситхам и джедаям на политической и военной арене изученной части космоса. «Придется внимательно следить за Невиллом, - решил я, - Он и без того опасен. Ходячая мина, а не ребенок. Слишком много зависти, ненависти и страха, хоть и спрятанных внутри. Но, рано или поздно, они вырвутся наружу и не известно на кого окажутся направлены. А теперь же, когда он понял, что я применял дар во время разговора с ним и Уизли, ожидать можно чего угодно…» * * * -Спасибо, Поппи, - кивнул Альбус, выслушав целительницу. -Не за что, директор, - кивнула женщина, покидая кабинет. Стоило двери закрыться, как Дамблдор скинул благодушное выражение лица, задумавшись над полученной информацией и слитыми во флаконы воспоминаниями Помфри. Позднее он изучит их ещё раз, но уже сейчас ясно, что с Поттером что-то не так. Мальчик слишком спокоен. Поменялись голос, манера речи, исчезла детская эмоциональность, а вечно сутулая спина неожиданно выпрямилась, словно бы он привык носить форму и стоять на плацу. А манера двигаться… Отправив содержимое флаконов в думосброс, Альбус склонился над образовавшимся туманом и принялся ещё раз внимательно наблюдать за поведением Поттера во время общения с Помфри. «Что мы имеем? – мысленно спросил себя Дамблдор, следя за каждым движением первокурсника, - Дыхание ровное, глубокое, чуть прерывистое, кожа слишком бледная, глаза… Постоянно бегают по помещению, словно бы ищут что-то. Спина неестественно прямая. Ноги напружинены, а руки… Черт! Это же ребенок, а не взрослый человек, - фыркнул волшебник, выныривая из воспоминаний целительницы, - Он попросту боится. Классические симптомы страха и готовности спасаться бегством.» Вернувшись в своё кресло, Альбус задумался. Мужчина собирался позднее ещё раз изучить воспоминания целительницы, а уже после этого принимать окончательное решение по поводу Поттера. Пока же, явных доказательств подмены не было. Кровь – всё нормально. Проверка сознания показала воспоминания самого Гарри. Уж как выглядит дом Вернона и Петунии Дамблдор прекрасно знал – неоднократно навещал эту семью, проверяя состояние мальчика и удостоверяясь в том, что сестра Лили не сказала ничего лишнего, а ментальные программы, заложенные в семейство Дурсль работают как надо. Вернувшись к анализу воспоминаний целительницы, Альбус отметил, что фразу мальчик строит точно так же, как и раньше, но при этом говорит тихо, словно бы у него почти нет эмоций или он их держит под жестким контролем. Взгляд несколько запуганный, но твердый, как и у покойного Джеймса… Юный Гарри вообще похож на отца, разве что имеется странность с его ростом и телосложением. При этом, Петуния его голодом не морила… «Неужели, крестраж так влияет на Поттера? – мысленно хмыкнул Альбус, - Если да, то понятно почему мальчик такой худой, мелкий и нескладный. Впрочем, ещё рано делать выводы. Всё же кровь Эванс тоже может о себе давать знать. Жена Джеймса до третьего курса тоже не отличалась ростом и была самой низкорослой среди девочек. А вот в тринадцать лет неожиданно выросла, обогнав своих сверстниц и самого Поттера. Возможно, что сын Джеймса и Лили перенял у девушки не только цвет глаз…» Окончательно успокоившись, Дамблдор принял решение оставить ситуацию в её нынешнем виде. Разве что домовики и портреты теперь будут пристально наблюдать за конкретным студентом и докладывать о его действиях. Времени это отнимет не мало, но куда лучше, если окажется, что в школе обосновался Том, замаскировавшись под национального героя. «Стоп! – дал себе мысленную оплеуху Альбус, - Том не выпустил бы из рук палочку и не стал бы вступать в бой на близкой дистанции. Он использовал бы Аваду или нечто другое, но уж точно не молнии. Да и эти акробатические прыжки ему совершенно не свойственны. Риддл был помешан на своем статусе, титуле Лорда и странной пафосности, порой запредельной и вредной для него самого. Не в его стиле и привычках разбрасываться молниями фиолетового цвета, прыгать словно примат и бросаться тыкать пальцами в глаза чудовищ. Да и рефлексы с привычками, приобретенные за десятилетия использования магии никуда не денутся, даже если он сменит тело.» Последние мысли привели Дамблдора к мнению о том, что Поттер всё тот же, но находящийся в состоянии шока после произошедшего. А реакция… У каждого разумного существа своя реакция на стресс и опасность его вызвавшую. В данном случае, мальчик попросту замкнулся, как уже бывало во время его жизни с Дурслями.