Проблем не будет..

      Рраз... В руке задрожал канцелярские нож, капелька крови катится по левому запястью. Тёмный алый переливается золотом в свете настольной лампы. По едва заметной сетке кожи разбегаются кровавые ниточки, из-за чего кажется, что на руке распускаются цветы. Она находит это неожиданно красивым.        Руку саднит, боль расходится волнами, порез ноет. Это ощущение завораживает, и какое-то время девушка, сжавшаяся на стуле в комочек, стараясь стать меньше, незаметнее, качается на её упругих волнах. Уходит в себя настолько, что забывает, что именно есть боль, и удивляется, когда ощущения становятся острее. Удивительно, но больше всего она боится плакать и что кто-то войдёт.       Два, три.. Канцелярский нож уже не дрожит, а вся рука ноет. Струйки вытерты салфетками, она морщится, когда начинает пощипывать. Первый раз, она не умеет ещё обрабатывать такие вещи, поэтому просто заливает перекисью. К крови примешивается водянистый раствор и белая пена, на столе красно-прозрачная лужа, и она радуется, что убрала тетради. Перекись-салфетки-перикись. Чуть чуть бинта из страха, что кровь не остановится. Тряпка, вытертый стол, горка тетрадок сверху. Нелюбимый, но привычный до степени "Ты мне не нравишься, но я тебя не отдам" свитер.       В погасшем экране монитора круги под глазами чернее, чем на самом деле. Девушка сильно старается выдавить улыбку, не похожую на издевку или оскал. Улыбаться не хочется, но необходимо. Они её любят. Семья. Все хорошие, правда, хорошие. Правда искренне волнуются даже за печальные глаза, когда она поздно возвращается. - Зачем ты хочешь от них изолироваться? Девушка вздрагивает, она успела забыть. Напротив сидит не человек, не призрак, её нет. Похожая как две капли воды на свою хозяйку тень, которой никогда не существовало. Голос в голове? Дане удобнее, чтобы её расстройство обозначалось именно так. Их трое - Рика, Лана и Три. Все сидят сейчас перед ней, видимые так отчётливо в первый раз. - Я знаю, зачем, - кивок на руки, - это. Даже знаю ответ на свой вопрос. Хочу, чтобы ты сама озвучила.       Дана смотрит сквозь, но они все равно видны. Ещё бы. Какая разница, на что смотрят глаза, если картинка в мозгу? - Я не хочу их впутывать. - Не думаешь, что они могут помочь? - Думаю, что я могу им навредить, а они не могут понять. Изоляция - способ побыть в тишине. - Из дома сбежишь? - Мне нет 18.. - А так бы хотела? - Я могу их бросить? - Подумать о себе? - Разучилась в тот момент, когда начала думать о других. - Знаю, надеялась, ответишь по-другому.       Диалоги по кругу. Пол года? Чуть больше. Дана не знает, сколько ещё выдержит. Как ни странно, её голоса - то, что ещё держит. Настолько слабая? Проблема где-то внутри, слишком глубоко, чтобы её найти.       Пора спать. Просто поспать, а завтра что-то случится, и она как-нибудь изменится внутри, чтобы вместе с ней изменился окружающий мир.       Перед сном шепчет тихо-тихо: - Прости.. Перед кем извиняется? За что? Без причины - вошло в привычку. Окружающих - подбешивает, её - убивает. Слишком много ощущения вины за её "прости". *** А ведь все неплохо начиналось... Начиналось с того, что маленькая девочка влюбилась. И были вокруг огромные золотые глаза одуванчиков, и она искренне смеялась над шутками человека, которого однажды назначила центром своего мира. В результате все сама и развалила. Год с крыльями за спиной. А потом..       Она даже не плакала, просто не поверила. Жёлтый кружок с восклицательным знаком, "вы не можете отправлять сообщения этому абоненту". Ступор, жалобы другу, печаль, и снова мысли, те же самые мысли, о том, как здорово любить такого прекрасного человека.       На крыльях, таких белых, маленькие ранки, но они все ещё держатся, они с ней. Пройдено безобщительное лето, новая школа, друзей не нашла и не хотела. Новые хобби, старые раны... Дана ошибалась. На счёт себя, на счёт других, и в общении ошибалась. Потому что чувства ослепляли.       Полтора года.. Потихоньку рвётся доверие. Буря, которая иногда выплескивается наружу, она калечит окружающих.       Ещё год, проплывший как-то мельком, словно в тумане. Меняются пейзажи, но у неё ощущение, что она стоит на месте, что её жизнь остановилась где-то за спиной и там и осталась. И тянется, наматывается время событие за событием, а она не успевает. Проблемы странным образом бьют в оду и ту же слабую точку, Дане больше не хочется встречаться глазами с центром своего мира. Они общаются мало.       И дальше.. Сколько прошло? Ну, много, наверное. Время проходило как-то мимо и её странным образом не касалось. Кажется, и тот человек уже изменился. Но в самой Дане остались эти глаза и золотые одуванчики. ***       А потом появилась сначала Рика, от неё отделилась вечно недовольная Лана. И Три, почти как ребёнок, только с жаждой убивать. Наивный маньяк - парадоксально. Сейчас их трое. Дана даже к ним по-своему привязалась, как к чему-то не то чтобы дружелюбному, но родному и в любых обстоятельствах остающемуся таковым.       Странная любовь-привызанность-болезненная зависимость выболела, оставив рану. Крылья - уже то ли тряпки, то ли серые лоскуты. Сколько раз Дана позволяла другим их топтать, сколько раз топтала сама, пытаясь уничтожить внутри все, что так волновало и причиняло боль, вместе с собой?!       "Я люблю тебя" - в пустоту стало привычным. А потом люди потеряли значение, как-то померкло вообще все. Цели, идеалы.. Её мир, мир без центра, болезненно умирал. И пускай! Если это проблема, то с его исчезновением она решится сама по себе. Крылья истончились, стали почти прозрачными.       Зима пришла сама собой, без предупреждений, но все и так знали.. И дело не в датах, а в каком-то ожидании чего-то белого, что сгладило бы неровности и недостатки, заставило завернуться в плед и погрузиться в такой же светлый, как само время года, спокойный сон. Она стала для Даны сюрпризом.. - Вообще-то так и должно быть. Ты в курсе? - Календарь на стене тебе на что? - Лана - самая агрессивная - сегодня немного истерична. - Знаю, но.. Все равно неожиданно как-то, - разговор начинается незаметно, и Дана каждый раз немного поражается, ловя себя на этом.       На крыше холодно, небо серое и висит низко-низко. Протянешь руку, и будет казаться, что до него не хватает всего чуть-чуть. И город под ним кажется таким же уютно серым, не видно людей, слышен только отдалённый гул, будто ворчит и рокочет огромное, сколько хватит во все стороны глаз, декабрьское море высоток.       На краю крыши в щеки и нос жадно и горько целует ветер. Девушка специально подставляется под его холодные злые укусы. Больно, заставляет чувствовать себя живой. - Остановись! - Рика, наверное, самая адекватная из всей ненормальной ватаги, которую и компанией не назвать, - это будет концом.. - Сколько ещё не сделано, не прожито! Что если дальше будет лучше, легче? Что если подождать всего секунду? - и секунды текут, за ними ничего.. - Себя ненавидишь, нас-то за что? - отрицательное мотание головой.       Она не ненавидит, дело не в этом. И в целом все не настолько плохо, просто... - Мне больно, постоянно, - тихо-тихо, вплетая свой хорошо поставленный голос в яростные рыки ветра.       Они стоят здесь, рядом. Дана пропускает сквозь пальцы снежинки. Мокрые, так красиво! Первый снег, он скоро полностью накроет город. Как все глупо получалось, даже смешно..       И Дане действительно смешно, это даже похоже на смех. Правда, зачем-то рвутся беспощадным ветром прозрачные капельки из глаз. - Может подумаешь ещё? Дальше точно ничего не будет.. - Заткнись.       Крыша, как все в этом мире, заканчивается. Полет будет быстрым, хоть тут и высоко. Дана как-то пыталась по формуле из учебника высчитать время, получила белиберду, но в скорости падения не сомневалась. Ну и что, что пустота? Может весь мир ошибается, и там все-таки что-то, что даётся в награду за пережитое, ради чего умереть не страшно? А даже если и нет, выбор уже сделан, менять планы так хлопотно.       Шаг в пустоту обрывает размышления, Дана падает вниз лицом, почему-то именно затылком ощущая, как, чуть припоздав, с крыши метнулись три серые тени, которых никогда не существовало и больше уже точно не будет.       Крылья, те самые, которые никогда бы не позволили упасть, те, которые носили всю жизнь, реяли флагом, те, только ей видимые крылья остались на краю крыши лохмами серой грязи и быстро таяли.       "Впереди" больше не было, закончилось все, что начиналось, подходило к концу или ещё не успело начаться.       Там, внизу, больше не будет её жизни, а значит и проблем не будет...