Добрый сказочник Ян

Был обычный вечер выходного дня. Ян зашел в гости к Алексу пропустить стаканчик-другой. И когда они уже прикончили первую бутылку, поступил внезапный звонок из штаба. Их вызывали — требовалось срочно заполнить какие-то архиважные документы. — Только не это… — простонал Ян. Ему как всегда было лень соблюдать формальности. — Даже не представляешь, насколько мне осточертело возиться с бумажками! Тем более у тебя такая работа лучше идет. Слушай, Алекс, ведь нам вовсе не обязательно тащиться туда обоим? — Вот и поезжай один, — пробурчал его друг. — А мне еще надо детей уложить спать. Ортанс весь день провела на ногах, устала, легла рано, и я не собираюсь ее будить. Так что в штаб я никак не могу, давай ты. — Вот бы поменяться с тобой местами… — вздохнул Ян. — Уж лучше посидеть с девочками, чем перебирать бумажки. Внезапно Алекс ухватился за эту идею. — Ты серьезно? Знаешь, я готов поработать и за тебя, если ты присмотришь за детьми. Ты прав, обоим ехать не обязательно. Тем более все равно с документами не поможешь, только напутаешь больше, и мне завтра придется переделывать. А рассказать малышкам сказку на ночь — даже такой закоренелый холостяк, как ты, сможет. С Юлианом же ты ладишь. Вот так и получилось, что Алекс уехал, а Ян остался выполнять обязанности няньки. Он не сильно переживал, так как знал, что дочки его товарища не по годам умны и самостоятельны. Девочки сами почистили зубы, переоделись в пижамки и залезли в кровати. Младшая девчушка почти сразу же засопела. Ян вздохнул с облегчение и уже засобирался вернуться к пиву и телевизору, как вдруг его позвала старшенькая, Шарлотта-Филлис. — Мне папа или мама всегда рассказывают сказку на ночь, — сообщила она. — Без нее я не могу заснуть. — Точно… Сказка же. Что тебе почитать? — пробормотал Ян, судорожно оглядывая детскую. И как назло ни одной книжки не попалось на глаза. Должно быть, все убрали в библиотеку. — Мама и папа не читают, они так рассказывают, — сказала Шарлотта-Филлис, и в ее голосе Яну почудилась гордость. Он почувствовал себя даже немного уязвленным. Неужели он не сможет тоже рассказать сказку по памяти? Яну внезапно захотелось показать себя с лучшей стороны. – Какую сказку ты хочешь послушать? — Что-нибудь про принцесс! — глаза Шарлотты-Филлис радостно заблестели. — И чтобы принцесса обязательно была красивой и хорошей, и все бы ее любили. И чтобы в сказке был злодей, которого в конце победили. —Тебе нравятся принцессы? — проворчал Ян. — Мне кажется, от таких сказок один вред. Нечего романтизировать монархию. Шарлотта-Филлис захихикала. — Папа тоже так говорит! — призналась она. — Он любит повторять, что в сказках принцы и принцессы всегда оказываются правы, тогда как в жизни от них одни проблемы, и что республика лучше любой монархии. Но когда я попросила его рассказать мне сказку про республику, он сказал, что таких не бывает. Ян хмыкнул. У его давнего друга всегда были проблемы с фантазией. Ничего, сейчас он покажет класс. Правда, почему-то ни одна сказка не шла на ум. Вместо всякого в голову лезли сплошняком исторические события и факты. История была страстью Яна, он знаю массу баек и анекдотов. Что ж, ребенок ведь не отличит легенду от сказки? — У меня для тебя есть отличная сказка, Шарлотта-Филлис! — торжественно начал Ян. – Там есть и республика, и поверженный злодей, и даже прекрасная принцесса. Глаза малышки радостно заблестели. — Как здорово, дядя Ян! Такой сказки я точно еще не слышала. — Давным-давно, — повел свой рассказ Ян, — существовало удивительно королевство. Оно называлось «Древний Рим». Им правил король Тарквиний Гордый. — И у него была дочь, принцесса?! — восхищенно спросила Шарлотта-Филлис. — Нет, боюсь, наша принцесса была не настолько благородных кровей, — засмеялся Ян. — Хотя она все равно была знатной дамой — дочерью сенатора, потомка благородного рода, происходившего от династии древних королей. Ее звали Лукреция. Она была самой красивой и доброй девушкой Рима, и все ее любили. Да, хоть ее отец не король, но она была настоящей принцессой. А у короля был сын, принц Секст Тарквиний. — И Лукреция вышла за него замуж, став настоящей принцессой, да?! — Вовсе нет, — с некоторой досадой покачал головой Ян, попутно спрашивая себя, откуда у современной девочки такое восхищение монархией, пусть и сказочной. — Лукреция вышла замуж за генерала Луция Тарквиния Коллатина. Он был дальним родственником короля, но все-таки обычным военным, как я или твой папа. — Здорово! — видимо, упоминание о любимом отце порадовало Шарлотту. — Но что же с принцем Секстом? Он тоже был красивым и благородным? У него был белый конь и блестящие доспехи? — Нет, он был именно таким принцем, какими зачастую они и бывают в жизни, — вздохнул Ян. — Секст был жестоким, жадным и эгоистичным мерзавцем. Он знал, что королевская власть отца позволяет делать все что угодно. Секст, как и многие настоящие принцы и принцессы, был избалован и считал, что все на свете принадлежит ему. Секст был настоящим злодеем. Люди боялись и ненавидели его. Впрочем, его отец и братья ненамного лучше. Народ древнего Рима устал от их тирании и вседозволенности. Шарлотта-Филлис нахмурилась. Она явно не ожидала такого поворота. В сказках принцев почти никогда не описывают злодеями. — Однажды принц Секст затеял пир, — продолжил Ян. — И там среди мужчин разгорелся спор, какая из женщин в Риме достойнее всех. Участники пирушки решили посетить каждый дом, чтобы найти ответ. Большинство жен развлекались или отдыхали, лишь жена Луция занималась полезной работой. — Мама тоже любит рассказывать сказки про трудолюбивых принцесс! — просияла девочка. — Она мне всегда говорит, что настоящая принцесса должна уметь делать все сама, как Золушка или Тиана. — Это правильно, всегда слушайся маму, Ортанс плохого не посоветует. Но вернемся к нашей сказке. Вот так Секст познакомился с принцессой Лукрецией. Он восхитился ее красотой и добродетельностью. Жестокий принц решил, что хочет обладать ею, хотя она уже была счастлива в браке с генералом Луцием. Будучи настоящим мерзавцем, принц был готов пойти на любую подлость. Следующей же ночью Секст изнасиловал Лукрецию. — А что такое «изнасиловал»? — спросила малышка Шарлотта-Филлис. — Э-э-э… спроси потом папу! — Ян про себя чертыхнулся. Он как-то не подумал, что маленькой девочке о таком знать не положено. — И лучше спроси об этом… лет так пять спустя. Пока просто знай, что Секст Лукрецию очень-очень сильно обидел. — Вот негодяй! — после такой подробности девочка явно заинтересовалась сказкой. — И что же было дальше? — Лукреция пришла к своему мужу и родным и рассказала им обо всем. А потом она себя закол… в общем, она была так расстроена, что заболела и умерла. — Ян не был уверен, что детям стоит рассказывать о такой вещи, как «самоубийство», так что слегка исказил историю, впрочем, оставив суть неизменной. Шарлотта-Филлис ахнула в ужасе. — Отец Лукреции и Луций были вне себя от горя. Но рядом с ними находился также дядя Лукреции по матери, Брут. Он сказал: «Виной всему — вседозволенность царской власти. Клянусь, что буду преследовать тех, кто виноват в ее смерти, пока и следа их семейки не останется в Риме». Ну, не совсем так, но примерно. И все присутствующие поклялись вместе с ним. — И они смогли победить злого принца?! — воскликнула Шарлотта-Феллис. Сказка ее совсем очаровала. — Ведь у него в распоряжении наверняка были вся королевская конница и вся королевская рать. — Да, это так. Но семья и друзья Лукреции оказались не единственными, кто оплакивали несчастную принцессу. Жители Рима тоже были безутешны. Все любили милую и добрую Лукрецию. Гроб с ее телом пронесли по улицам, и простые жители пришли в ужас. Они вспомнили о всех преступлениях, которые за эти годы совершили король и его семья. Простые люди решили, что с них достаточно царской власти. Начался всенародный бунт. Короля и его семью изгнали. И Рим больше не был королевством. Он стал Римской Республикой, государством, просуществовавшим многие столетия и во многом определившим культуру и историю всего мира вплоть до наших дней. Одними из первых консулов стали дядя Лукреции Брут и ее муж Луций. Так что злодей был побежден, и все жили долго и счастливо. Ян решил пока умолчать, что в Римской Республике существовало рабство, чудовищное расслоение общества по классам, а женщины были лишены многих прав. Шарлотта-Филлис и так получила сегодня слишком много новой информации. — А что же Лукреция? — осторожно спросила девочка. — Она так и не ожила? — Нет, с чего бы ей оживать? — пожал плечами Ян. Он только сейчас вспомнил, что в сказках принцессы часто оживают от поцелуя прекрасного принца. Увы, в жизни чудес не случается. — Жаль, — вздохнула Шарлотта-Филлис. — Лукреция — такое красивое имя! Мне так хотелось, чтобы для нее все закончилось хорошо. Но вообще, мне понравилась эта сказка. А то у папы и мамы все сказки одинаковые. Дядя Ян, у тебя есть еще подобные сказки? Расскажи еще одну. Ян почувствовал внезапный приток вдохновения. Ему было приятно хоть в чем-то перещеголять Алекса. — Что ж, если тебе нравится имя «Лукреция», я расскажу тебе еще одну сказку! Прошло много столетий после основания Римской Республики. На ее месте появилось множество других королевств и республик. В одной из них жила прекрасная принцесса. И звали ее Лукреция Борджиа… *** — Папочка! — обратилась к отцу Шарлотта-Филлис на следующее утро за завтраком. — Пожалуйста, скажи мне, что такое «изнасилование, «инцест», «кантарелла», «сифилис» и «папская булла»? Алекс уронил ложку в тарелку с кашей. С тех пор он больше никогда не просил Яна посидеть с детьми.