***
Питер сидит на холодильнике и болтает ногой. В каждой руке по куску пиццы — миссия закончилась, Мстители вернулись на базу и теперь перекусывают. На большом диване в центре гостиной устроились, как цивилизованные люди Кэп, Наташа и полковник Роудс. Тони, все ещё облаченный в свой костюм, сидит прямо на полу, подпирая спиной стену. Клинт взгромоздился на барный столик и кидает завистливые взгляды на Питера — Питер думает, что Бартон тоже не прочь забиться в какой-нибудь высокий темный угол, но Паркер успел первым, так что не судьба. Питер старательно прожевывает пиццу, сглатывает и показывает стрелку язык. Бартон сначала забавно распахивает глаза, а потом кидает в Питера кусочек пиццы. — Корочка, чувак, серьезно? Да ты больной! — восклицает Паркер и сует пойманный на лету кусочек в рот. Наташа, которую уже зашили, перебинтовали и выпустили из медблока, тихо смеётся. Бартон кидает обиженный взгляд сначала на Наташу, потом на Питера, и в шутку куксится. Тони бессовестно хохочет с набитым ртом, а Капитан окидывает всех укоризненным взглядом. Роуди, спокойный, как Будда, молча поглощает пиццу и делает вид, что ему ну ни капельки не смешно. Плохо старается. Питер все равно замечает, как подрагивают уголки губ полковника, когда он тщетно пытается скрыть улыбку. — Как дети малые, — бурчит Стив, но тоже улыбается. А потом ухмыляется, совсем по-хулигански, и забирает последний кусок пеперони. — Стой, Роджерс, только не говори, что это была последняя нормальная. Ты не мог поступить так со мной! — Тони картинно запрокидывает голову и с непередаваемой драматичностью в голосе воет в потолок. — Не скажу. — Со смешком говорит Стив, а потом добавляет с ехидцей, — Кажется, в той коробке оставалась еще пара кусочков гавайской. Тони поворачивается к нему с искренним отвращением на лице. — Пицца с ананасами — не пицца! — Злобно чеканит он. Питер радостно смеется, Клинт довольно ухмыляется, явно позабыв собственное несчастье, а Роуди все с тем же спокойствием забирает последний кусок гавайской пиццы. Стив не выдерживает и тоже хохочет, глядя на обиженную мину Старка. У Питера сердце щемит, от того, как все хорошо. Веселье прерывает Джарвис. — Сэр, — раздается его механический голос, — мои системы закончили дешифровку. Зачитать полученные данные? — Валяй, Джарвис. И вот что, выведи-ка данные на проекцию. — Едва прожевав, приказывает Тони. — Конечно, сэр. На светлой стене гостиной появляются голубоватые полоски голограммы, с негромкими щелчками задергиваются механические жалюзи, свет в лампах понижается до десяти процентов. Комнату окутывает полумрак, а голографическая проекция приобретает четкость. Сердце Питера начинает биться быстрее. Что-то не так. — Обнаруженная лаборатория принадлежала ГИДРе. На жёстком диске была зашифрована информация о нескольких проектах. На голограмме высветился перечень проектов с кодовыми названиями. Питер давится вдохом. — Названия программ зашифрованы, информации немного: с наибольшей вероятностью, основные данные предпочитали хранить на бумажных носителях. Первый и самый объемный проект — программа PS. Объекты программы разделены на три группы: подпрограмма альфа, подпрограмма бета и подпрограмма гамма. На носителе имелась информация только о подпрограмме альфа, информация об остальных подпрограммах отсутствует. Объекты подпрограммы имеют свои идентификационные номера, некоторые номера в реестре отсутствуют изначально, часть из них забракованы на первом этапе подпрограммы, остальные имеют неопределенный статус. На голограмме вспыхивают кодовые номера. Питер сглатывает и все ещё не может вздохнуть. Кошмар, о котором Питер пытался забыть столько лет, оживает. Он судорожно оглядывается, но никто из Мстителей не замечает его состояния: все увлечены информацией на проекции. Механический голос Джарвиса безжалостно продолжает доклад, а Паркер бессильно сжимает и разжимает кулаки в тщетной попытке успокоиться. — Судя по данным... — Джарвис останавливается, словно ему сложно произнести остаток фразы, и Питер чувствует бессильную злость на искусственный интеллект, — объекты — люди. Дети, сэр. Старк запускает пятерню в волосы, но не выдерживает, и невнятно ругается себе под нос. Мстители видели немало дерьма за время существования инициативы. Намного больше, чем нужно для того, чтобы спать спокойно или жить счастливо. Но две сотни идентификационных номеров объектов и знак Гидры на голограмме пугают. — Больше информации, Джарвис. — отрывисто приказывает Тони, вмиг растерявший всю свою дурашливость и несерьезность. Стив резко встаёт с дивана и делает несколько нервных шагов вперёд и назад, пытаясь сохранить остатки спокойствия. Питер знает, что у него к ГИДРе свои счеты. Наташа встаёт рядом и кладет руку Кэпу на плечо в утешающем жесте, но тот лишь поводит плечом и отрицательно качает головой. Вдова понимающе отходит назад. — Информация отсутствует, сэр. Есть данные о весе, росте, различных характеристиках объектов, но остальная информация отсутствует. — Детей, Джарвис. Не объектов, — рычит Тони, всматриваясь в голограмму. Объект PS-130-4-qw. Дата рождения: 17.09.2000. Дата дисквалификации: 05.06.2005. Причина дисквалификации: непригодность объекта. Объект PS-132-5-rh. Дата рождения: 01.03.2000 /инк/. Дата дисквалификации: 12.04.2003. Причина дисквалификации: смерть объекта. Код: DT-01. Объект PS-135-5-rj. Дата рождения: 01.03.2000 /инк/. Дата дисквалификации: 23.11.2007. Причина дисквалификации: смерть объекта. Код: FM-02. Объект PS-137-5-gb. Дата рождения: 01.03.2000 /инк/. Дата дисквалификации: 05.07.2005. Причина дисквалификации: непригодность объекта. — Какого черта, — негромко бормочет Роуди. — Какого черта! — Повышает голос он. — Кто куратор программы, Джарвис? Когда создана? Статус программы. Наташа сидит бледная, закусив губу. Питер знает, о чем она думает. Что вспоминает. Но Питер не представляет, как она может держать себя в руках. Он, Паркер, например, не может. Он перемножает в уме простые числа, но сбивается, едва дойдя до тысячи. Он начинает считать заново, борется с нахлынувшими воспоминаниями, старается контролировать дыхание. Как там? Семь вдохов, семь выдохов? Столько чертовых лет он возводил в своей голове плотину, пытался забыть, кто он, и одна гребанная миссия вернула его к началу. Наверное, думает он отстраненно, это случилось бы рано или поздно. Но только не сейчас, не тогда, когда он впервые почувствовал себя... счастливым? Нужным? Любимым? — Статус программы неопределенный, часть... Питер снова сбивается со счета и, не выдержав давления, проваливается в пучину воспоминаний.***
— Вы — солдаты. Ещё пока не идеальные, так, сырой макет, но вы солдаты. Ваша святая обязанность — подчиняться, ваша цель — идеально выполнить приказ, вам понятно? — Да, сэр. — В ответ послушно раздается глухой хор детских голосов. — В ваших же интересах запомнить раз и навсегда: вы живы только пока вы приносите пользу. Начать тренировку!***
Маленький PS-093-5-pp сплевывает кровь. Один из их группы, PS-098-5-tr, совсем обезумел после очередной экспериментальной сыворотки, весь суточный цикл вел себя атипично, а затем просто сорвался, глухо зарычал и бросился на первого встречного с кулаками. Первым встречным оказался PS-093-5-pp, Питер. Он попытался увернуться и захватить руку девяносто восьмого, чтобы скрутить и уложить его на пол, но тот вырвался, кажется вывихнув себе плечо, и, дико взвыв, снова кинулся в атаку, зажав в кулаке чуть погнутую вилку с двумя зубцами. Как она успела оказаться у него в кулаке, PS-093-5-pp не успел понять. PS-093-5-pp снова уклонился и сделал подсечку, но PS-098-5-tr успел ухватить его за грудки и повалить на пол. PS-093-5-pр, падая, со всей силы пнул девяносто восьмого по руке — вышиб вилку из кулака и та со звоном отлетела куда-то в угол спальной комнаты. Он успел заметить, что остальные объекты выстроились вдоль стены, соблюдая инструкцию. Отвлекся. Девяносто восьмой воспользовался заминкой и с силой врезался лбом в лицо PS-093-5-pp. Питер услышал тихий хруст, а затем почувствовал резкую вспышку боли. Девяносто восьмой, не медля ни секунды, обхватил его шею в удушающем захвате. PS-093-5-pp жалко не то вздохнул, не то всхлипнул, и слепо дёрнул ногами, инстинктивно пытаясь вырваться. Кислорода не хватало. Перед глазами начали расплываться темные пятна, а во рту появился слишком острый привкус крови. Его крови. Это помогло прийти в себя. Питер вывернулся из захвата девяносто восьмого, укусив его за предплечье, ткнул локтем в ребра, и, когда тот непроизвольно согнулся, схватил его за волосы и с силой приложил о плиточный пол. Удар. Ещё удар. Удар. Чужая голова бьётся о холодную и гладкую поверхность с глухим стуком. Кажется, на его руках кровь. PS-093-5-pp бьёт ещё, а затем ещё и ещё. Его шея горит, наверное, к следующему суточному циклу на ней выступят яркие синяки от рук девяносто восьмого. Это раздражает Питера, и он тихо рычит. Синяки показывают его слабость. Слабые не выживают. Питер выживет. Он снова замахивается и прикладывает девяносто восьмого о пол. — Довольно, девяносто третий. Встать. — Холодный голос командира заставляет покрыться липкими мурашками, а мышцы непроизвольно сжаться. PS-093-5-pp ждёт боли, но боли нет. Он медленно разжимает руки, выпрямляется и принимает стойку смирно. — Есть, сэр. — Говорит он спокойно, будто и не задыхался только что, пытаясь урвать глоток воздуха. — PS-093-5-pp. Ты ослушался приказа, вступил в драку с объектом из своей группы и нарушил добрую половину пунктов устава. Питер молчит и смотрит в стену напротив. Спорить с командирским составом запрещено, - пункт устава номер 9.3.1. Наказание — дисквалификация. Впрочем, он и так нарушил все, что мог. Его убьют. Возможно, на плацу, зачитав приговор, расстреляют публично, сделав из его смерти урок для остальных, как это случилось с PS-035-3-al. А может быть эта минута — последняя минута в его жизни и командир устранит слабое звено сразу — на бедре командира темнеет и блестит на свету кожаная кобура. Если так, то хорошо. Вряд ли командир станет церемониться, поэтому выстрелит в голову или в крупную артерию. Питер умрет за считанные секунды, возможно, не успев почувствовать боль. Это не худший вариант в его случае. — Но ты также одержал победу и устранил соперника. Две недели в карцере послужат тебе хорошим уроком. А когда выйдешь, возглавишь пятый отряд. Все понятно, куратор PS-093-5-pp? — Да, сэр. Так точно, сэр. — Безразлично отвечает Питер, как будто не его жизнь только что могла оборваться.***
В обязанности куратора входит контроль за дисциплиной в вверенной группе. Именно дисциплина является приоритетной задачей PS-093-5-pp. Он выполняет свои обязанности добросовестно: предотвращает нежелательные ситуации и наказывает виновных, если ситуация все же произошла. Первый из объектов попадает в карцер, когда PS-093-5-pp выполняет обязанности куратора третий суточный цикл. Дисциплина в его группе железная, а показатели смертности самые низкие. Это хороший результат, но чтобы его добиться, Питеру приходится отправить больного и пропустившего занятия PS-092-5-pp в карцер, а ввязавшегося в драку PS-096-5-pp в комнату наказаний. Ни тот, ни другой не выживают. Их тела на утилизацию PS-093-5-pp отправляет сам. Он успокаивает себя тем, что остальные объекты его группы спят по ночам спокойно.***
PS-093-5-pp настигает PS-095-5-bt в подсобном коридоре, ведущем из сектора D в сектор C. Через сектор C можно попасть на технический этаж, в котором меньше охраны и больше слепых зон. Этот этаж — идеальный путь для побега. И одновременно худший, потому что PS-093-5-pp тоже знает это. В отличие от сто сорок пятого из шестого отряда и двадцать девятого из второго отряда, PS-095-5-bt ранее не проявлял признаков дивергенции и не стоял на учёте. Его побег, попытка побега, — прецедент и ошибка Питера. Теперь Питер обязан устранить ошибку, пока она не повлекла за собой последствия. Питер стреляет — кураторы имеют право носить табельное шоковое оружие. Патроны такого не могут убить, только обезвредить. Вскрикнув, девяносто пятый валится на пол, обхватив поражённую ногу руками. В пулях содержатся особые синтетические алкалоиды, стимулирующие нервные клетки. Из-за боли девяносто пятый гарантированно ещё пару часов не сможет даже встать на ноги. Девяносто пятый содрогается на полу и негромко скулит. — Почему? Почему ты делаешь это? — сквозь всхлипы надломленно хрипит он. — Ты же не такой, как они! Ты же сочувствуешь, понимаешь... Почему?! Питер застывает, пораженный. Девяносто пятый обращается к нему? Обращается не по уставу и просит... не освободить, не отпустить, не помочь, не добить в конце концов. Он просит... Питер не может сформулировать то, что пытается донести до него девяносто пятый. Он подходит ближе, чтобы скрутить объекта-нарушителя. Тело PS-095-5-bt выгибает в новом приступе боли. Его лицо блестит от пота, но серо-зеленые глаза широко распахнуты. — Девяносто третий... — Он даже не шепчет, скорее дёргает губами, но Питер понимает каждое слово. — Я умру, это дело решенное, — он срывается на крик, когда очередная судорога становится невыносимой. На шее девяносто пятого вздулись вены, а его самого бьёт крупная дрожь. Питер не знает, действует ли так органический алкалоид или причина ещё в чем-то, — я умру, вы выживете. Пожалуйста, выживите. Выживи. Очнитесь, наконец! И сбегите, черт возьми. Солдаты долго не живут, в уставе этого не прописано... — Он снова кричит, а когда сил кричать не остаётся, просто хрипит, срывая горло. — Вали отсюда. Мы люди, а не оружие. Питер вздрагивает, но не оборачивается, когда выстрел прекращает судорожные хрипы девяносто пятого. За спиной раздаются шаги командира. Звук выстрела слишком звонкий, чистый и понятный, он отрезвляет, действует как пощёчина. Питер вытягивается по стойке смирно и отдает честь. — Молодец. Справился идеально, как и всегда. Но проследи, чтобы таких недоразумений больше не было. Указания ясны? — Так точно, сэр. Виноват, сэр. Больше не повторится, сэр. — Вольно. Возвращайся в жилой отсек и проверь личный состав. Свободен. Командир машет рукой в сторону, отпуская Питера и отдает короткие приказы в рацию. — Сэр. — Отдает честь Питер, разворачивается на каблуках, и, чеканя шаг, направляется к жилому отсеку.***
Всю ночь ему снится тихий, отчаянный шепот, повторяющий красно-белое "выживи" и синий, холодный выстрел. Синева сна растворяется с сигналом подъёма, а красно-белые полосы так и стоят перед глазами весь следующий суточный цикл.***
Два месяца назад остатки групп окончательно переформировали в группу альфа-1. Кураторов осталось двое: сам Питер и объект с седьмой группы, темноволосая, вечно угрюмая PS-187-7-jk. Через неполный суточный цикл начнется последний экзамен, после которого подпрограмма альфа завершит свое существование. Личный состав оставили в спальном корпусе — командир посетил их после подъёма и кратко приказал готовиться к итоговому испытанию. Тех.персонал принес стандартные пайки прямо в расположение. Питер свой паек убрал — он ещё не испытывет голод, а также не знает, получат ли они остальные пайки по расписанию или это последний прием пищи перед испытанием. Если это так, то разумнее оставить паек на потом. Краем глаза PS-093-5-pp замечает, что так же поступила сто восемьдесят седьмая. Объект, девушка, замечает его взгляд, и Питер быстро отворачивается, продолжая наблюдение за личным составом. Кто-то тренируется: сорок шестой отжимается в углу комнаты, а тринадцатая стоит в планке с закрытыми глазами. Объекты из его группы предпочитают спарринговаться в другой части комнаты: двое, девяносто первый и девяносто второй наносят друг другу быстрые удары в центре ринга, а ещё трое наблюдают за схваткой, негромко комментируя удачные моменты. Питер испытывает смутное чувство, напоминающее гордость: в альфа-1 объектов из пятой группы больше, чем из других групп. На верхнем ярусе металлической кровати две девочки из второй группы играют в мысленные шахматы. Питер припоминает, что в досье обе значатся инкубами. Большая часть инкубов похожа между собой — внешность для солдата не главное, поэтому фенотипические данные генетики почти не подвергали корректировке. Эти объекты были исключением: та, которая сидела спиной к PS-093-5-pp была светлокожей, высокой, с худощавым телосложением и копной коротких, неровно остриженных рыжих волос. Ее соперница была более коренастой, с оливковым оттенком кожи и темными, чуть вьющимися волосами. Она вдруг показалась Питеру... красивой? Он мотнул головой, отгоняя странные мысли. Главные характеристики объекта — его сила и интеллект, остальные данные второстепенны. — Девяносто третий. — Питер медленно обернулся. Тихий, чуть хрипловатый голос принадлежал PS-187-7-jk. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела прямо на PS-093-5-pp. Питер уставился на нее в ответ и чуть приподнял бровь. На миг ему показалось, что уголки губ сто восемьдесят седьмой дернулись, но иллюзия оказалась игрой света. — Последний экзамен. Ты обладаешь информацией? — Она говорила сухо и дробно, словно говорить предложениями было для нее непривычно. Питер подумал, что лёгкая хрипотца могла быть не особенностью ее голоса, а результатом долгого молчания. — Ты получила новый приказ? — Ответил вопросом на вопрос Питер. Причины, по которой PS-187-7-jk обратилась к нему, он не мог уловить, и это злило. — Нет. Любопытно. Мне ничего не сообщили. Думала, что ты мог бы знать больше. — Сто восемьдесят седьмая проговорила это на одном дыхании, а потом раздражённо (или облегчённо?) выдохнула и замолчала, снова вперившись в Питера немигающим взглядом. — Я тоже ничего не знаю. — Признался Питер. — Нас нечётное количество, поэтому не думаю, что это будут спарринги. Это все, что я могу сказать. Питер пожал плечами и позволил выражению лица принять лёгкий оттенок сожаления. Сожаление оказалось искренним. PS-187-7-jk ничего не сказала, просто кивнула и отвернулась, но Питеру показалось, что что-то в ее глазах изменилось. А может это снова была игра света. PS-093-5-pp размялся, а потом около часа наблюдал за спаррингами ребят из его группы. Объекты показали себя хорошо, но PS-090-5-md допустил несколько ошибок в защите. После боя Питер подошёл к нему и молча поправил стойку. Девяностый посмотрел на PS-093-5-pp с благодарностью и попытался улыбнуться, но улыбка вышла бледной и грустной. PS-093-5-pp знал, что девяностый вряд ли сможет пережить экзамен. Судя по всему, PS-090-5-md и сам это понимал. — Может составишь мне компанию на ринге? — Раздался голос PS-187-7-jk за спиной. Питер сумел не дернуться, но про себя чертыхнулся: сто восемьдесят седьмая уже второй раз за день застала его врасплох. — Как пожелаешь. — Питер не видит причин отказываться, а поведение обычно нелюдимой сто восемьдесят седьмой вызывает в нем что-то, отдаленно напоминающее удивление. Многовато эмоций для суточного цикла. PS-093-5-pp снял китель и форменную рубашку, оставаясь лишь в белой майке. Снял с ремня кобуру и осторожно положил на сложенные рубашку и китель. Затем подумал немного и стащил с ног сапоги и носки. Напоследок он подвернул брюки, чтобы те не стесняли движения, поправил ремень и убедился, что одежда сидит удобно. PS-187-7-jk, уже босая и тоже в одной майке и брюках, ждала его у ринга. Питер поднырнул под ограждение и замер напротив второго куратора. PS-187-7-jk отзеркалила его защитную стойку. Питер чуть прищурился и на пробу сделал шаг в сторону. PS-187-7-jk в точности повторила его движение. Кураторы, не спеша сближаться, двинулись по кругу, изредка нанося короткие точные удары и оценивая реакцию соперника. В один момент сто восемьдесят седьмая молниеносно рванула вперед и провела серию быстрых коротких выпадов. Питер не без труда, но удержал защиту, а потом сам нанес несколько ударов и провел быструю подсечку. PS-187-7-jk заблокировала удары, но не успела увернуться от подсечки и на краткий миг потеряла контроль, попытавшись сохранить равновесие. Питер воспользовался этим и произвел серию широких ударов по корпусу противника, а потом с силой оттолкнулся от пола и прыгнул, надеясь ударить сто восемьдесят седьмую в прыжке. Сокуратор уклонилась, но не успела развернуться и поднять блок, а потому пропустила несколько ударов. Питер, заметив заминку противника, с силой пнул PS-187-7-jk под колени и, когда та потеряла равновесие, быстро выполнил удушающий захват. Сто восемьдесят седьмая зарычала и ударила его ребром ладони под ребра, одновременно попытавшись вывернуться из захвата, но Питер сохранил концентрацию и не разжал рук, а, напротив, обхватил ее вокруг пояса ногами и сдавил сильнее, надежно зафиксировав. Кто-то за пределами ринга громко досчитал до пяти. PS-187-7-jk хлопнула рукой по полу, признавая поражение. Спарринг кураторов занял не более четырех минут. Питер скатился с нее и сел, ощупывая пострадавшие бока. Сто восемьдесят седьмая привстала на локтях и негромко охнула, потирая пострадавшее горло. Она посмотрела на Питера. — Спасибо. Это было... занимательно. — Она вдруг склонилась к нему и коснулась разбитой брови, а затем заправила упавшую на глаза прядь волос за ухо. Питер удивлённо распахнул глаза и услышал тихий писк активированного наушника в ухе. PS-187-7-jk усмехнулась и едва заметно покачала головой. — Тебе следует обработать ссадину, если не хочешь, чтобы она помешала тебе завтра, — почти равнодушно заметила она, решительно встала и покинула ринг. За пределами ринга попытались заулюлюкать, но PS-093-5-pp одним взглядом заткнул смельчаков. Толпа вокруг ринга медленно начала расходиться.***
Питер оказался прав. Итоговый экзамен — не серия спаррингов. Итоговый экзамен — чертова бойня. Питер чувствует это за секунду до того, как огромные ворота со скрежетом раскрываются, открывая вид на почти голый полигон. Полигон - поле, размером примерно четыреста на шестьсот ярдов, с редкими вкраплениями куцых кустиков и неестественно торчащими из земли каменными валунами. Из всей экипировки у PF только стандартная полевая форма. Одну сотую секунды толпа подростков, толпа детей, просто стоит, растерянно оглядываясь. Всего миг. Спустя один удар сердца, все вокруг приходит в движение. Он рывком кидается в сторону, перехватывает успевшую схватить его за плечо руку, и изворачивается, делая бросок. И замирает. На земле перед ним лежит тот самый PS-090-5-md , который так боялся последнего экзамена. Он не пытается сопротивляться, просто лежит, тяжело дыша, и смотрит на PS-093-5-pp огромными блестящими голубыми глазами. Питер думает, что девяностый и сам не понял, зачем это сделал. Неподалеку от них падает тело объекта из третьей группы — кровь заливает лицо, так что узнать блеклую и угловатую девчонку трудно. Ее волосы стремительно окрашиваются в багряный, под головой растекается, быстро впитываясь в сухую землю, темная кровь. Питер смотрит на PS-090-5-md и тот смотрит на него, испуганный, отчаянный и... покорный. Питер роняет камень, неизвестно как и когда оказавшийся у него в руке и разворачивается. Он делает шаг, другой, а потом срывается на бег. Питер бежит к дальнему краю полигона со всей возможной скоростью, непредсказуемо петляя — пару раз над головой проносятся камни, а один раз он успевает распознать свист ножа. Питер понимает, что в живых останутся от силы три человека. Если же все пройдет не столь удачно, то экзамен пройдет лишь один из них. Весьма некстати в голове всплывают яркие красно-белые строчки. "Выживи!" Питер как никогда ясно понимает, что не хочет остаться этим последним объектом. Время для него как будто замедляется. Питер длинным движением уворачивается от кулака одного из объектов, в прыжке уходит в сторону, перекатывается, приземляясь, и продолжает бег. Сейчас он отчаянно надеется на то, что наушник, тщательно скрытый неряшливыми прядями волос, вдруг оживет и скажет, что ему делать. Потому что убивать Питер не может. Больше не может. Потому что красно-белые строчки, словно назойливая компьютерная ошибка, застилают глаза, набатом бьют в голове и заставляют бежать быстрее. Он бежит, не испытывая усталости, но его сердце бьётся так, словно пытается вырваться из ставшей вдруг тесной грудной клетки. — Д'... вяносто тре'й! Дев' трет'й! Приём! Питер проскальзывает за торчащий посреди полигона булыжник — пародию на естественное препятствие, которую не потрудились сделать хоть сколько-нибудь реалистичной, — и быстро тянется к наушнику, чтобы нажать заветную кнопку. — На связи, приём! — Питер замирает и перестает даже дышать, чтобы не пропустить ни звука. В наушнике раздается треск, потом звук приглушенных ударов, чей-то стон, после чего на миг воцаряется пугающая тишина. Сердце Питера пропускает удар. — Б'ги к треть'му периметру... раздобыли план этого с'ктора... Сбежим сегодня... или никог'а, — Связь прерывается. Питер оглядывается, выбирается из-за валуна и бежит. Они сбегут. Питер знает, что мог бы остаться последним объектом, но думает, что лучше умереть. Возможно, так и произойдет, да простит его PS-095-5-bt, но он хотя бы попытается. Лучше умереть за возможность жить, чем не жить вообще.***
Они быстро идут по узкому коридору технического этажа сектора D. Этот план кажется глупым, потому что любой, кто решил бы сбежать первым делом подумал бы про этот тех.этаж. Это глупо и банально, и Питер решается на этот шаг, только потому что глупости и банальности от него не ждут. На протяжении всех девяти лет обучения PS-093-5-pp показывал высокие баллы на интеллектуальных тестированиях и достигал лучших результатов в задачах на нестандартное мышление. Питер надеется, что их поиски начнутся не отсюда, ведь куда логичнее было бы попытаться сбежать по крышам, по вентиляции, или, на худой конец, через отсеки для персонала. PS-187-7-jk, PS-172-7-df и PS-014-1-fn, невысокий и смуглый парень, попросивший называть его Финном, надеются на Питера. Привычная тяжесть кольта в руках — они успели завернуть в небольшой оружейный склад, на который действовал уровень допуска Питера, — не успокаивала. Питер шел впереди процессии — он успел изучить слепые зоны этого отсека, когда получил задание устранить PS-095-5-bt, а потому вел группу вперёд. Чуть позади держались сто семьдесят второй и четырнадцатый, сто восемьдесят седьмая замыкала процессию. — Эй, сто восемьдесят семь, — внезапно даже для себя обратился к ней Питер. — Слушаю. — Коротко и напряжённо ответила она. — Почему... Зачем ты расспрашивала меня об экзамене и для чего дала наушник? — Питер наконец решился задать тревожащие его вопросы. Все равно камеры в этом отсеке не записывали звук, а идти в тишине было неприятно. — Проверка на лояльность. Ты пошел на контакт. И ты ценный союзник. — Она замолчала, но Питеру показалось, что PS-187-7-jk сказала не все. Тем не менее, он понимающе хмыкнул. — Спасибо, но ты рассказала не все. Не всю правду. Почему ты доверяешь мне? Она не ответила и несколько секунд небольшой отряд шел в молчании. Тишину, на удивление Питера, нарушил PS-014-1-fn. — Берк рассказал нам о тебе. Советовал приглядеться. — Финн заметил непонимающим взгляд Питера и пояснил, — PS-095-5-bt. Его звали Берк. Он сам выбрал себе это имя перед тем, как... PS-014-1-fn замолчал. Питер почувствовал, как что-то внутри неприятно заныло. — Я не убивал его. Берка. Он просил меня бежать отсюда, просил выжить. Выстрел сделал командир. Мне... жаль. — Питер не понимал, почему, но объяснить это казалось жизненно важным. Он резко замолчал, не зная, стоит ли продолжать говорить. А спустя секунду от странного предчувствия зашевелились волосы на голове. — Ложись! — Выкрикнул он и бросился на пол, стараясь отползти ближе к стене. Вместо эха от собственного крика он услышал выстрел — не звонкий и голубой, а уродливо-красный, хриплый, и за его спиной раздался короткий стон: выстрел попал в цель. Питер вскинул кольт и хотел выстрелить на звук, но палец замер над спусковым крючком, а затем все тело онемело и перестало слушаться Питера. Он попытался дернуться, пошевелить хотя бы кончиком пальца, но только чувствовал как взбухают жилы на шее. Что-то горячее скользнуло по губе, мазнуло по подбородку и Питер услышал липкое "кап". Кровь, с опозданием понял он. Голос, который раздался после, вызвал волну глухого отчаяния внутри. — Жаль. Весьма жаль. PS-093-5-pp, ты был перспективным объектом. Было даже предложение свернуть проект PS и оставить одну базу с массовой тренировкой объектов по твоему подобию, если бы ты только прошел экзамен. Ещё не понял? Это не было испытанием на силу, это был тест на лояльность. И ты его провалил. Надеюсь, группа Бета, подпрограмму которой запустят через несколько недель, будет более успешной. — К-как? — С трудом прохрипел Питер. Командир вышел из тени и щёлкнул пальцами. Тусклые потолочные лампочки загорелись с тихим потрескиванием. Одна из них раздражающе мигала и Питеру казалось, что видит не вспышки света, а послание на азбуке Морзе. Случайные знаки и бессмысленные буквосочетания сводили с ума. Командир усмехнулся. — PS-093-5-pp, ты в курсе, что даже дышать должен с трудом, а уж точно не болтать сейчас, да? Как получилось, что ты оказался лучше инкубов? Впрочем, ты все же оказался недостаточно умён. Ваше неповиновение было предусмотрено программой. Вы чипированы. Небольшой передатчик, который может убить вас на расстоянии сотен тысяч километров от базы, сейчас мешает вам совершить те опрометчивые поступки, о которых бы мы пожалели. Понимание пришло внезапно. Питер не должен был ловить PS-095-5-bt. Командир всегда знал, где находится каждый из объектов и мог устранить его, не выходя из кабинета. Это все было лишь очередной проверкой, тестом на лояльность. Питер задохнулся и скорчился, пытаясь шевельнуть указательным пальцем. По виску щекотно скатилась капля пота. Во рту появился отчётливый привкус крови. — Вы умрёте. Ты и PS-187-7-jk на операционном столе: белые халаты тщательно изучат ваш мозг и различные реакции, чтобы подпрограмма Бета началась с устранения прошлых ошибок. Мне действительно жаль: я надеялся, что ты станешь венцом программы PS. Но не судьба. Он притворно-печально вздохнул и потянулся к своему планшету, чтобы вызвать охрану или устранить Финна и молчаливого PS-172-7-df, Питер не знал. Питер напрягся изо всех сил, и чертов палец дернулся, медленно, с натугой, но лег на спусковой крючок и... В комнате прозвенел ещё один выстрел. Он наконец смог вдохнуть полной грудью и неловко перевернулся на спину, пытаясь прийти в себя. Позади раздался стон PS-187-7-jk. — Эй, все живы? — Произнесла она даже более хрипло, чем обычно. — Цел, — пробормотал PS-172-7-df и зашуршал, пытаясь сесть. — PS-014-1-fn? — Позвала сто восемьдесят седьмая. — Финн? Питер обернулся и подполз к Финну. Тот лежал на животе, лицом вниз, не шевелясь. Питер подтянулся к нему, чувствуя, как онемение наконец покидает дрожащие мышцы и тело снова подчиняется только ему. Он потрепал Финна за плечо, и, не дождавшись реакции, приподнял его голову вверх. На лбу Финна, чуть левее центра, чернело пулевое отверстие. Питер отдернул руки, испачканные в чужой крови. — Финн мертв. Мы должны идти, пока его, — Питер кивнул на тело командира, — не хватились. PS-187-7-jk молча поднялась на ноги и подала руку PS-172-7-df. — Веди, девяносто третий. — Питер. Меня зовут Питер.***
— Эй, паучок, — смутно знакомый голос звучал словно сквозь толщу воды, — ты в порядке? Эй! Питер дернулся, свалился с холодильника и откатился в сторону, принимая защитную стойку. — Не подходи!.. Я... Черт... — Шкет? — Питер пропустил момент, когда Тони оказался так близко. Тони медленно вышел из костюма и приподнял руки ладонями вверх. — Тише, все в порядке. Тут все свои, ты в безопасности. Ты Питер, время почти два часа дня, ты в Нью-Йорке, в башне Старка. Ты с нами? — Я... Да, я в норме. Дайте минуту. В гостиной воцарилась напряжённая тишина. Питер закрыл глаза и сделал серию вдохов-выдохов. Спокойнее не стало, но теперь он хотя бы контролировал свое тело. Он открыл глаза и опустил кулаки. Тони неспешно приблизился и положил руку на его плечо. Теплая тяжесть чужой ладони оказалась приятной. Питер почувствовал себя чуть более защищённым. — Наверное, стоит все объяснить, да? Только давайте сядем, история долгая и не слишком приятная. — Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. — Внешне Наташа выглядела абсолютно спокойной, но Питер видел, что она тоже переживает. Вдова даже не добавила привычного приторно-колкого прозвища в конце фразы. — Я в норме, - повторил он. — К тому же оказалось, что информация актуальна как никогда. Питер кинул благодарный взгляд Тони, и тот, ответив мягкой полуулыбкой, убрал руку с плеча Питера. Питер, уже полностью контролирующий ситуацию, спокойно встал, подошёл к раковине и налил себе воды в кружку с идиотским принтом Железного человека. Пальцы, держащие кружку, чуть подрагивали, и Питер нахмурился. Он выдвинул барный стул и уселся у кухонной стойки — отсюда он мог видеть и слышать всех присутствующих, а они — его. Питер пригубил воду, промочив горло, прокашлялся и начал свой рассказ. — Проект PS — проект Идеальный Солдат*** — впервые начал фигурировать в документах ГИДРы в тысяча девятьсот девяносто седьмом году. Первая стадия проекта — программа группы Альфа — пришла в действие в двухтысячном году. Целью проекта было создание не суперлюдей, как это было с проектами Актив и Зимний, а создание идеального солдата: объекта, полностью подчиняющегося ГИДРе и воспитанного в ее идеалах. Группа Альфа была экспериментальной: сомневаюсь, что если бы кто-то и выжил после итогового экзамена, хоть один вышел бы в поле. Объекты делились на два типа: инкубы, дети из пробирки, генетически подогнанные под заданную миссию, и леваки — дети, которых отобрали по каким-то, неизвестным мне критериям, и изъяли из семей. Я левак, если что, но об этом позже. У нас не было имен, только личные идентификационные номера. Над объектами с детства проводили эксперименты. Объекты, которые погибли в период с двухтысячного по две тысячи третий год не смогли пережить их. Конечно, эксперименты продолжались и после, но процент смертности от них значительно снизился. В результате одного из таких опытов объект из моей группы сорвался и обезумел. Нам было по пять лет, кажется. Я... Мне пришлось устранить его. Я нарушил кучу пунктов устава. Мне было пять. Командир отправил в карцер на две недели, а потом повысил до куратора группы. Я говорю это, чтобы объяснить: мы действительно были просто материалом, который можно и нужно пустить в расход. Изначально альфа насчитывала порядка двухсот объектов. До две тысячи седьмого года дожили не более сотни. Нас обучали всем видам боя, ориентированию на местности, различным шпионским техникам, каждый должен был в обязательном порядке знать несколько основных языков на уровне носителя и не менее трёх языков на базовом уровне. Но прежде всего нас учили подчиняться. К десяти каждый объект по навыкам мог сравниться с лучшими из агентов ГИДРы, и сравнение не в пользу последних. Идеальные инструменты для убийств. Хотя даже лучшие механизмы дают сбои, подпрограмма альфа не была исключением. С каждым годом количество "нестабильных" росло. Их устранением занимались кураторы. — Питер прервался, чтобы глотнуть воды. На лица Мстителей он старался не смотреть: представлял, что может там увидеть. Гнев, презрение, жалость? Рука дрогнула, пустив по воде рябь, и Питер спешно отставил стакан. — Обучение должно было завершиться в две тысячи десятом году. До итогового экзамена дожили около двадцати объектов: нас переформировали в одну группу и поставили двух кураторов. Кураторами стали я и PF-187-7-jk. Последним испытанием должна была стать бойня. Накануне экзамена PF-187-7-jk вручила мне офицерский наушник. Именно благодаря ДжейКей я сейчас с вами. Она предложила мне бежать. Мы, я, PF-187-7-jk, PF-014-1-fn и PS-172-7-df сбежали во время итогового испытания прямо с полигона. Побег почти удался, когда нас накрыли на техническом этаже. Тогда мы узнали про главный способ контроля солдат: чипы, которые нам вживили в детстве, и нажатием которых можно было обездвижить или убить объект, вышедший из-под контроля. Командир обездвижил нас, и... Наверное, это была удача или один из критериев отбора, но кроме приобретенных навыков, я имел свои особенности. Обостренная интуиция, улучшенная концентрация и чувствительность, бо́льшая физическая сила и другие, не столь ярко выраженные способности. В общем, я все ещё слабо понимаю, что тогда произошло, но я смог преодолеть воздействие чипа и нажать на курок. Мы украли планшет, с которого командир осуществлял контроль за нашими чипами, и сбежали с базы. На техническом этаже остался Финн — PS-014-1-fn, странноватый парень, он получил пулю в лоб до того, как мы замерли чертовыми статуями. Сбежать живыми оттуда смогли всего три человека: PS-093-5-pp, PS-187-7-jk и PS-172-7-df. Я, ДжейКей и Дофельд. Первым делом, после того как мы сбежали достаточно далеко, чтобы хоть ненадолго ощутить себя в безопасности, мы вручную удалили чипы — к счастью, вся техническая информация о них оказалась на планшете. При активации чип должен посылать определенные электрические импульсы в отдельные участки заднего мозга, а в пассивном состоянии просто считывать информацию для белых халатов. Но на начальном этапе подпрограммы чипы часто приходили в неисправность, и для большей эффективности основное тело чипа стали вживлять в шею, у самого основания моста головного мозга. К заднему мозгу тянулись только электроды, и это сыграло нам на руку. Все объекты имели базовую медицинскую подготовку, поэтому удалить сам чип не составило труда. Кажется, у меня все ещё есть шрам на шее. Но у нас не было основных хирургических принадлежностей, поэтому оперировали моими лезвиями, а вместо антисептика использовали украденную на заправке дешёвую текилу. Мои способности достигли пика после удаления чипа, тогда же проявилась усиленная регенерация и остальные примочки типа лазанья по потолкам или почти экстрасенсорной интуиции, поэтому спустя три дня на месте чипа осталась лишь тонкая розоватая полоска шрама. Дофу и ДжейКей повезло не так сильно. Дофельд подхватил заражение и умер от лихорадки пять дней спустя. ДжейКей тоже едва не погибла, почти месяц провалялась с горячкой. Ещё месяц мы попетляли по штатам: то зайцами ездили на товарняках, то катались автостопом, в это же время запутывая следы и создавая фейковые личности в самых разных городах. К счастью, нашей подготовкой занимались достаточно серьезно. А потом мы разошлись. На одном из перекрестков ДжейКей просто пошла направо, а я налево: нужно было продолжать жить, а двое подростков привлекут больше внимания, чем один. Не знаю, где она сейчас — мы договорились не искать друг друга, чтобы в случае поимки одного второй остался в безопасности. Надеюсь, что ДжейКей счастлива, ходит в какую-нибудь среднюю школу, слывет грозой хулиганов и чувствует себя счастливой. Я же ещё три месяца помотался по Америке, одновременно пытаясь найти информацию о себе и о своих биологических родителях. Это оказалось непростой задачкой, но, спасибо ГИДРе, этому нас тоже научили. Из живых родственников у меня осталась только тетя Мэй, родители пропали в тот же день, когда меня похитили. Подозреваю, что их попросту устранили, как помеху. Мне повезло: тетя знала, что у мамы должен был родиться сын, хотя лицом я вроде как пошел в отца. Она приняла меня и приютила. А в одиннадцать я пошел в простую среднюю школу в Квинсе; тетя пыталась определить меня в колледж получше, но я все ещё боялся засветиться, поэтому настоял на ней. А потом... Знаете, я ведь хотел просто тихо жить, но не смог. Каждую ночь я просыпался от крика PS-095-5-bt, от крика PS-014-1-fn, чувствовал липкую, горячую кровь на своих руках, и эта кровь не моя. И я знаю, что обладаю возможностью предотвратить не эти, но другие смерти. Могу дать отпор таким ублюдкам, как ГИДРа. Я просто не мог оставаться в стороне, когда пролил столько крови, я не желал больше быть безразличным, когда мог бы искупать свою вину хоть так! Я придумал дурацкую легенду, дурацкую настолько, что в нее поверили... Укус радиоактивного паука, хах! Я вышел в поле, потому что больше не могу оставаться в стороне. Просто не могу. Питер резко замолчал и замер, глядя себе под ноги. Наташа, не проронив ни слова, быстро вышла из гостиной. Питер поник. — Я пойму, если вы больше не захотите иметь со мной дел, просто хочу, чтобы вы знали: я все равно не брошу патрули и всегда приду на помощь, если понадобится. — Негромко проговорил он, а затем плавным движением стек со стула и двинулся к окну. — Думаю, мне стоит уйти. — Посчитал нужным объяснить он и натянул маску на голову. Первым отмер Старк. — Шкет, постой! Ребенок, Пит, постой. Мы не виним тебя и уж точно не презираем тебя. Да, мы злы, чертовски злы и огорчены, но мы злимся не на тебя, а на то, что с тобой произошло, — Старк протараторил это на одном дыхании, а потом быстрыми шагами догнал Питера, обхватил за плечи и осторожно притянул к себе, — Наташа ушла только потому, что не хотела срываться при нас. Готов поспорить, сейчас она разносит в щепки ближайший тренировочный зал. Это просто ее способ справиться с эмоциями. Она не винит тебя. Я не виню тебя. Стив не винит тебя, — Стив, который за время сумбурной речи Тони оказался рядом с ними, кивнул и коснулся предплечья Питера в жесте молчаливой поддержки. — И я не виню тебя, Паучок, — хрипло говорит Клинт. Его глаза красные и влажно блестят. — Я просто не могу представить, что это мог бы перенести Купер или Лила, или Нат... — Он сжимает кулаки. — Черт! Полковник Роудс сидит неподвижно, спрятав лицо в ладони. Он молчит, потом резко начинает тереть глаза и идёт к бару. — Я не готов оставаться трезвым после этого. И я тоже не виню тебя, Питер. Хотя, как правильно заметил Тони, я чертовски зол. Питер, спрятанный в объятиях Тони, наконец чуть расслабляется и выдыхает. Старк все ещё крепко держит его, и он не торопится разрывать объятия. Питер чувствует, как паника отступает, хотя рассказ поднял целую кучу темных воспоминаний, которые он все эти годы старательно прятал как можно глубже и пытался забыть. Этой ночью он вряд ли сможет нормально спать из-за кошмаров. — Спасибо. — Шепчет он и обнимает Тони в ответ. От мистера Старка пахнет кофе, железом и машинным маслом. Питер чувствует себя маленьким ребенком, и это ощущение ему в новинку. — Тетя сегодня отсыпается после суток. Можно, я переночую в башне? — Спрашивает он. — Я не хотел бы разбудить ее криками, — уточняет он мысленно. — Конечно, карапуз. Всегда, когда пожелаешь. Предупредить Мэй или ты позвонишь тете сам? Питер наконец отстраняется и быстрым жестом трёт глаза: он не плачет, наверное просто не умеет, но глаза жжет и в голове противно ноет. — Я позвоню ей. Спасибо, мистер Старк. — Он убирает руки от лица и улыбается той самой улыбкой, на которую способен только Питер Паркер. Тони не может удержаться от ответной улыбки. — Не мистерстаркай мне тут! — Строго замечает он, но не может сдержать смешок. Трогательный момент нарушает Роуди. — Тони, Клинт, вам налить? Питер? С твоим метаболизмом все равно что вода, что водка. — Шутка плохая, но Питер смеётся и отрицательно качает головой. Напряжение уходит из гостиной, оставляя лишь печальный привкус горечи. — Эй! — Угрожающе восклицает Тони, но его перебивает Клинт. — Мне налей. Но не много — у меня метаболизм не так хорош, а Нат пьяную свинью Клинта Бартона не переносит на дух. — Он криво улыбается. Питер смотрит на стену. На голограмме все ещё горят номера объектов. Питер явственно чувствует комок в горле, когда замечает номер Финна. Старк замечает его взгляд. — Джарвис, убери все это, пожалуйста. Все потом. Спасибо. Голограмма гаснет, обнажая светлую стену. Питер смотрит на свои руки, но они чистые. Под ногтями нет крови. Он отходит к дивану и достает из-под шутера старое, давно затупившееся лезвие. На стали кривовато вырезаны несколько слов. Питер перечитывает строки, которые знает наизусть.Помни, кто ты, Питер. И береги себя. JK.
Питер бледно улыбается и убирает лезвие назад. Они сумели выжить, осталось самое сложное — жить. Но Питер справится с этим. У Питера есть те, кто помогут ему.