Ищите да обрящете.

С трудом разлепив заплывшие глаза, Джейн силилась понять, где она находится. Девушка лежала свернувшись калачиком в серой, блеклой комнате, кто-то перенес ее сюда, Джейн даже не знала, кто здесь раньше обитал, хотя предполагала, судя по обстановке. Через темные плотные занавески пробивались лишь одинокие лучики солнца, отчего на душе было ещё тоскливее. С шелестом скинув с себя одеяло, взбитое кем-то порыве нежности, которым ее кто-то заботливо укрыл, Джейн предприняла попытку приподняться на локтях, о чем тут же очень пожалела. Она уже успела забыть о том, что перенесла несколько часов назад. Думала, вдруг ей это все приснилось, но нет, больная нога быстро дала о себе знать. Громко крякнув от боли, вызванной неловким движением раненной ногой, Джейн краем глаза заметила шевеление подле изголовья ее кровати. — Очнулась? — небрежно бросил Пятый, сидевший все это время в тени у прикроватной тумбочки. Сложив руки на груди, он вытянул ноги на стоящую напротив тумбу. С полуприкрытыми глазами, кажется, тоже отдыхал, он почесал левой рукой затылок. — Угу, — буркнула Джей-Джей себе под нос, разглядывая свою ногу. Теперь на месте, где раньше торчал обрубок деревяшки, красовалась бинтовая повязка. Белоснежный бинт пропитался бордовой жидкостью. То ли кровь, то ли йод. А может и то, и то вместе. Разбираться не хотелось. Понятно было одно — ходить будет неприятно, а то и вообще невозможно, — стой, погоди, ты тоже ранен? От внимательного взгляда девушки не могла ускользнуть примечательная деталь. На тумбочке у кровати стояло всевозможные медицинские инструменты: бинты, пинцеты, баночки с лекарствами. Но не это насторожило ее. Небрежно кинутая после использования, судя по следам крови, валялась на тумбочке хирургическая игла, в ушко который была просунута темно — зелёная нить для зашивания открытых ран. — С чего ты взяла? — буркнул Пятый, понимая, что попался. Придется импровизировать, о чем ему напомнило легкое покалывание в боку. — Игла в крови. Вы не зашивали меня, — девушка лениво ткнула пальцем в сторону улики. — Это оказалось здесь случайно, принесли вместе с другими инструментами на случай, если пригодится, а кровь осталась после предыдущего использования, знаешь ли, Клаус не славится чистоплотностью, — как можно правдоподобнее солгал Номер Пять. Пока девушка была в отключке, он собственноручно зашивал свою собственную рану на животе. В него, так же как и в Джейн, влетела щепка. Было больно, но достаточно терпимо, чтобы позаботиться сперва о Джей-Джей. Упоминать о своих собственных ранениях Пятый хотел меньше всего: и так забот и проблем на голову хватает, а покуда он может ходить, преодолевая боль, он не даст себе слечь на больничный, пока мир вокруг идёт ко дну. — Какие у нас планы? — спросила Джей, оглядывая свою ногу со всех ракурсов. — У меня отправиться на поиски Харольда, у тебя — отдыхать, — поправил девушку парень, осознавая то, что Джейн, в отличие от Пятого, не натренированный киллер и преодолеть боль она вряд-ли сможет. Поэтому единственное, что ей следует делать, чтобы ни навредить себе, ни мешаться под ногами у других и не быть обузой, это молча лежать на кровати, бездумно пялясь в потолок. — Нет, ты хотел сказать «мы отправимся на поиски Харольда», — Джейн отчаянно запротестовала приказу Пятого безмятежно валяться на твердом пыльном матрасе, в котором, видимо, уже зародилась новая форма жизни, пока мир неизбежно приближается к концу. — Ты останешься здесь, — Номер Пять решительно поставил точку в их с Джейн пререкании. Парень встал со стула, подошёл к двери из комнаты, ухватившись рукой за дверной косяк, — я на семейное собрание. — Выведи меня отсюда, мне надо присутствовать на этом совещании, — девушка, сморщив нос от противной пронзающей боли, свесила обе ноги с невысокой кровати, что стоило ей неимоверных сил и выдержки. — Боюсь, ты не входишь в состав моей семьи. Ты забыла, тебе надо отдыхать? — дерзко бросил Пятый, сунув руки в карманы форменных шорт. — А ты не забыл, что сам насильно приволок меня сюда, заставив меня участвовать в этом мракобесии? — Джейн злобно зыркнула на Номера Пять исподлобья, срываясь на крик, нервы уже не выдерживают всего того, что свалилось на нее в одночасье, — помоги встать, — обстановка накалялась, казалось, что ещё чуть-чуть и меж друзьями по несчастью скоро полетят искры. — Раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Без помощи все равно не поднимешься, отдыхай, — Пятый, твердолобый и упрямый, как осел, не оглядываясь вышел из комнаты прочь, оставив Джейн сидеть в гордом одиночестве. Уходить крайне не хотелось, хотелось остаться, жалеть девушку, поправляя волосы, спавшие на лоб. Хотелось обнимать за хрупкие плеча, нашептывая на ухо речи о том, что все обязательно будет хорошо, что сестра найдется, весь этот кошмар закончится, что все встанет на свои места. Хотелось остаться в этом мире только вдвоем, хотелось, чтобы он разделяла его нежные чувства. Шумно вздохнув, Пятый дотронулся пальцами до виска. В голове и так каша, некто Харольд Дженкинс, побег из Комиссии, похищенная сестра и она. Джейн, захватившая его голову. Пока она была в отключке, Пятый много думал, неотрывно глядя на спящую девушку. Невольно примечая, что хочет видеть ее в своей кровати каждый день. Нельзя. Нельзя. Нельзя давать слабину. Ему нужно выгнать ее из своей головы, забыть о ней, если он хочет достигнуть высшей цели — спасти мир. Пятому стало тошно от самого себя, он стал слабее, когда появилась Джейн. Она стала ему ахиллесовой пятой, и ему за это стыдно. Долгие годы он просто — напросто подавлял в себе любые проявления банальных человеческих чувств, начиная от сострадания, заканчивая симпатией. Так было нужно. Он ежегодно проходил психологические тренинги в Комиссии по подавлению чувств, чтобы легче было жать на курок, держа на мушке невинного человека. Но сейчас все по — другому. Он больше не в Комиссии, а Джейн уж больно хороша собой. Не хотелось грубить ей сегодня после ее пробуждения, делал это через силу. Но надо отдалиться, слишком породнился он с ней, чтобы просто так отпустить. Спускаясь по лестнице вниз, погруженный в темные мысли, затягивающие, как в зыбучие пески, Пятый уловил краем уха грохот, доносившийся из его комнаты, где он оставил Джейн. Сердце ёкнуло, замерло на секунду. Отказавшись от только что установленных принципов, Пятый рванул на звук, перебирая в голове со скоростью света все варианты случившегося, от самых безопасных до самых удручающих. Влетев в комнату он увидел распластавшуюся на полу Джейн, сердито шипящую от боли и расстройства. — Я же сказал… тебе стоит отдыхать… — Пятый снова не выдержал, сердце обливалось кровью, видя ее вот так. Он видел людей раненных, истекающих кровью, вывернутых чуть ли не на изнанку с органами вразброс. Да что уже греха таить, он убивал сам, беспощадно и без сожалений, но видеть ее такой, беззащитной и беспомощной, он просто не выносил. Слишком больно становилось сразу, — вставай, — юноша подхватил девушку под мышки, с лёгкостью отрывая от пола. — Упрямый, упертый баран! — Джейн в истеричном припадке заколотила свободной рукой по груди Пятого с такой остервенелой злостью, что удары гулким эхом резонировали в комнате. — Кто бы говорил… — ухмыльнулся Пятый, вспоминая детское упорство Джейн. — Ненавижу! — выплюнула Джей — Джей в порыве ярости. Сказав это режущее слово уши, которое так и просилось вон из глотки, девушка громко разрыдалась, обняв Пятого за шею. -Джей… — нашел в себе силы только на это Пятый, усаживаясь обратно на кровать, утягивая за собой Джейн. Девушка все той же цепкой хваткой держала Пятого за плечи, рыдая ему в жилетку. Номер Пять чуть ли не впервые сталкивается с женскими слезами, Долорес предпочитала громко орать на него, а не плакать, даже пусть для эмоциональной разрядки. В Академии слезы были вовсе запрещены, так что самым верным решением, как казалось Пятому, будет просто аккуратно погладить Джейн по спине, дать выплакаться и не прерывать. Она устала, очень устала. Все они ужасно устали. Упуская зацепку за зацепкой, давая ей просочиться буквально меж пальцев, хотелось бросить все прямо сейчас. Ну и пусть, что Земле придет конец. Давно пора. Люди продолжают творить беспредел, убивая все на своем пути: других людей, животных, губя природу, и оттого даже кажется, что они собственноручно намерено приближают конец всего живого. Постепенно всхлипы стали менее тяжелыми и частыми, а в конце концов и прекратились вовсе. Джейн наконец расслабила стальную хватку, которой сжимала плечи Пятого до такой степени, что скорее всего, даже несмотря на одежду, на плечах останутся красные следы — полумесяцы от ногтей. Девушка отлипла от парня, отстранившись от него, она виновата потупила взгляд в серое покрывало на кровати, не найдя в себе сил взглянуть в глаза Пятого. — Тебе лучше? — спросил Номер Пять, искренне интересуясь состоянием Джейн. — Спасибо… — Джей-Джей быстро — быстро закивала головой, давая понять, что ее минутная слабость закончилась, — просто так много всего свалилось разом. Сестра, Комиссия, сгоревшее дело… А тут ещё нога, — Джейн принялась разглядывать ногтевые пластины. — Прости, — быстро сказал Пятый. — Что? За что? — Джейн подняла голову на Пятого, не веря в то, что не ослышалась и действительно получила извинения от Пятого — человека, который даже под угрозой смерти не признает, что ошибся и поступил неправильно, если даже он действительно был неправ. — Мне стоило бросать тебя здесь. — Брось. Лучше выведи меня отсюда, — поспешно прервала Пятого Джейн, желая свалить из этой давящей своей тоскливостью комнаты как можно скорее. *** Простите, я одна из всех настроена скептично? То есть, как именно ты узнал про этого, как его там? — Элисон стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Она всем своим видом давала понять распирающемуся перед ней Пятому, что она мало того, что не собирается участвовать ни в каких жизненно опасных авантюрах, так ещё и не верит ни одному слову рассерженного Номера Пять. — Харольд Дженкинс, — поправил сестру Пятый, — помните тех чокнутых в масках, что ворвались сюда? При упоминании Хейзел и Чачи, Джейн, что сидела на диване по соседству с Клаусом, истерично хохотнула. Не самые приятные воспоминания, что уж там. Подобрав одну ногу под себя, свесив раненную ногу вниз, выглядела девушка мягко говоря подавленно. Побледневшее лицо с полуприкрытыми от невероятной усталости глазами, которые обычно сияли, излучая какую — то энергию и желании жить и творить, выражало лишь осознание всей печальности их положения. — А, это те, что напали на нас, пока ты там нажирался? — подколол брата Диего. — Да, они, — словно не заметив этого продолжил Пятый, — их отправила Комиссия времени, чтобы не дать мне вернуться и спасти жизнь на Земле от гибели. — Комиссия чего? — наконец-то подал голос Клаус, валявшийся на диване. — Мой бывший работодатель, — бросил Пятый быстро в сторону Номера Четыре, — они мониторят все пространство и время, проверяя, чтобы все, что должно случиться случилось. Они считают, апокалипсис наступит через 3 дня. Поэтому я проник в штаб Комиссии… — Мы проникли, — перебила оратора Джейн. Еще чего он ее заслуги принижать будет, это между прочим она нашла папку, ну и что с того, что она сгорела. Это она внесла свою лепту в то, что они, благодаря тому, что Джейн не страдает топографическим кретинизмом, вернулись из той адской фабрики по производству бездушных. марионеток, которые будут следовать каждому приказу из фюрера. Не совсем целы, но хоть спасибо что живой, как говорится. — Да, мы. Мы перехватили сообщение для тех киллеров: «Защитить Харольда Дженкинса». Значит он и есть причина апокалипсиса, — Пятый развел руками, ведь все как нельзя логично. Элементарно, мой друг, элементарно. — Мы ведь уже пытались остановить армагеддон, и все умерли. Почему мы должны пробовать ещё раз? — все никак не уймется Лютер, задавая бесконечные риторические вопросы. — Потому что сейчас здесь я. Мы знаем имя того, кто виноват. Ребят, у нас есть реальный шанс спасти жизни миллиардов людей, — самоуверенно произнес Пятый. — Что это все значит? Ты сам — то слышишь, как это бредово звучит? — взорвалась от гнева Элисон. — Знаешь, что ещё бредово? — Джейн внезапно выпрямилась, как по струнке. Обидно, до слез обидно, что никто не хочет бороться за жизнь. Обидно, что все считают их с Пятым сумасшедшими, — он на вид шестнадцатилетний пацан, Клаус слышит мертвых, а Лютер думает, что пудрит нам всем мозг этим пальто, в то время как даже я уже просекла его прикол. А ещё бредово, что я как ни в чем ни бывало готовилась к сессии в кафе, а тут прибегает какое — то ОПГ, а потом мальчик с ножичком перемещает меня сюда, как грёбаный волшебник, утверждая, что я умру с вами в каком — то апокалипсисе. Бредово то, что мою сестру украли, а ее личное дело, которое я приволокла сюда ценой ноги, спалил Клаус! — А я тут при чем… — тихо. прошептал Номер Четыре себе под нос, услышав свое имя. — Мы все бред сумасшедшего, и так было всегда, — Джейн поставила точку в своей пламенной тираде. Только через пару мгновений она пришла в себя, чтобы увидеть, что все присутствующие стоят обомлев, не ожидая от Джейн такой выходки. Девушка сама того не заметила, как разрыдалась во время речи. Смахнув бегущую по щеке слезинку, она зло исподлобья глянула на тех, с кем ей придется бок о бок доживать свой срок. Пятый резвым шагом подошёл к девушке, положив руку на ее хрупкое плечо, он аккуратно сжал его, не зная, как ещё проявить поддержку. — Ты все правильно сказала, — шепнул он, наклонившись ближе к уху Джейн, чтобы сказанное могла слышать только она. Девушка слегка дернулась от неожиданности, но потом накрыла своей ладонью руку Пятого у себя на плече. — Так займёмся этим гадом, — хлопнула себя по бокам Элисон. Она наконец собралась с мыслями после речи Джейн, что определено произвела на нее сильное впечатление. Взвесив все «за» и «против», она пришла к выводу, что попытаться очевидно стоило, раньше на три дня, позже на три дня, какая к черту разница. Они все равно умрут, так почему бы не попытаться. — Готовься, Джарольд Дженкинс, — решительно сказал Диего. — Харольд Дженкинс, — поправил брата Номер Пять. — Плевать. Лютер? — Диего обратился к брату — космонавту, который до сих пор стоял в прострации. — Ребят, вы идите. Я останусь здесь и поищу папины записи, я думаю, что он остерегал меня неспроста. Все это как — то связано, — Лютер не собирался принимать тот факт, что он просто зря потратил время, прибывая на Луне. Не хотел принять, что отец просто хотел внушить приемному сыну, что он якобы нужен миру. Не собирался принимать тот факт, что смерть отца вряд-ли связана со всем тем кавардаком, что происходит вокруг него. Диего лишь фыркнул в ответ, ужасно хотелось сьявзить, аж распирало изнутри. Но он еле как сдерживал себя, знаю, что если он распустит язык, то Лютер очевидно распустит руки, и закончится это все не очень хорошо. — Клаус, подъем. Ты со мной. Я знаю, как найти этого придурка, — Диего подозвал к себе Клауса, будто тот маленькая ручная собачонка. — Нет… Спасибо… Я пас, наверное… Что-то я… Так что… — Клаус раскачиваясь из стороны в сторону сполз с дивана, при этом задев своей ногой, больную ногу Джейн. Девушка взвыла от боли, согнувшись в пополам. Клаус вышел из комнаты прочь, бурча себе под нос что — то нечленораздельное. *** Трое в машине не считая Диего, который зачем — то выперся из салона, и теперь разговаривал с сидящими внутри через полуоткрытое водительское окно. На переднем сидении восседала Элисон, которая сейчас активно жестикулируя спорила с Номером Два. На заднем кресле растянулась Джейн, которую уже успели напоить сильным обезболивающим и успокоительным впридачу, после того, как Клаус случайно пнул ее. Вытянув больную ногу по сидению, она, ввиду тесноты салона, закинула ее на колени сидящего рядом Пятого. Он утверждал, что лучше всего в данной ситуации Джейн будет держать ногу в покое. И как бы она не сопротивлялась, считая, что может сидеть как человек, Пятый чуть ли не силой положил забинтованную ногу на свои колени. Всем так спокойней, утверждал он. Нога не болит, правда Пятого. Но вот такая поза приносила дискомфорт Джейн, она как никак девушка приличная, и ноги на парней не закидывает на четвёртый день знакомства. Да и с каких пор он стал таким заботливым? — Эй, ты что, хочешь просто зайти туда и попросить его? — звонкий голосок Элисон вернул Джейн в реальность. Вскинув брови Слух смотрела на своего брата, чья голова торчала в окно машины. — Я знаю этот участок как свои пять пальцев, провел там кучу времени, — в попытках казаться крутым сказала Диего. — В наручниках, — напоминала стыдный нюанс его прошлого Элисон. Джейн не смогла держать смешок, за что ее одарил прожигающим насквозь взглядом Диего. — Да я проскользну туда и заберу файл, в чем проблема? — и снова до ужаса логично. Но ведь семья Харгривз не ищет простых путей, раз прожила жизнь так, как прожила. — Нет, это не… Ты не знаешь тут все входы и выходы. Ясно? — пытается найти весомый аргумент Диего, но выходит слабовато. — Я сделал это буквально вчера. Ну, моем вчера, не в вашем вчера, — поспешно добавил Пятый, когда понял, что на него с непониманием смотрит две пары глаз, — это займет пару секунд. — Слушай меня, ты туда не поймёшь. Я сделал звонок, вести за собой — это работа лидера, — кокетливо поиграл бровями Диего, в очередной раз без нужды напоминая всем, кто в здании батя. После акта самоутверждения через принижение других Диего резво ускакал в сторону полицейского участка, звонко побрякивая ножами, разведёнными по всему телу. — Как нога? — спросил Пятый, взглянув на Джейн, когда Элисон вышла из машины, желая позвонить Ване. Элисон все гложило чувство вины за то, что она недостаточно хорошая сестра. — Твоими молитвами, — хмыкнула Джейн, вспоминая комичные уговоры Пятого, вытянуть больную ногу, — они идут, доставай костыли. Откуда — то с чердака их академии Пятый выудил запылившиеся костыли, которые помогли встать на ноги Лютеру, когда того обратили в полу — обезьяну. Номер Пять развернулся на 180 градусов, загребая в руки костыли. После чего он аккуратно выскользнул из машины, обогнув ее, он открыл дверцу со стороны Джейн. Джей-Джей предприняла попытку убедить Пятого, что она вовсе не инвалид и может обойтись без его помощи, но тот стоял на своем, убеждая Джейн в том, что ногу стоит держать в покое. Закинув руку Джейн на свое плечо, Пятый фактически на руках вынес ее из салона машины, пока девушка заливалась краской от стыда и неловкости. Такое активное проявление заботы и участия в ее жизни она испытывает впервые. С одной стороны, неловко до мурашек по всему телу, а с дорогой, ей это очень льстит. Как она смогла понять за эти несколько дней, Пятый в принципе человек скупой на эмоции, а тем более на проявление внимания и заботы. А тут прямо от Джейн ни на шаг не отходит. Странно, все это весьма странно. — У-ля-ля, — певуче тянет Диего, заметив то, как Пятый пытается поставить Джейн на костыли. Хотел добавить что-то ещё из ряда язвительно — унизительного, но быстро прикусил язык, когда Пятый злобно взглянул на него, — ладно — ладно. Братцу это не по душе. Пожалуйста, — он протянул голубую официальную папку городского полицейского участка. «Rhinestone eyes» — Gorillaz Элисон грубо выхватила долгожданную папку из рук Диего. «Ох, лишь бы и эта не сгорела» пошутила про себя Джей, грустно улыбнувшись. Внезапно Элисон охнула, глаза поползли на лоб, а губы сформировали букву «о». Сразу стало ясно — она узнала то, что повергнет всех в шок. И, возможно, внесёт ещё больше непонятности в их расследование. — Харольд Дженкинс — это Ленард Пибоди, — прошептала Элисон. — Джек?! — подкравшись со спины и заглянув в папку, Джейн распознала в маленьком квадратике фото своего знакомого, — да это же Джек Миллан! Лучший друг детства Кэт! У них даже день рождения в один день! — Джейн с быстро бьющимся сердцем тычет в папку пальцем, как в подтверждение своих слов. — Первое октября 1989? — возбуждённо шепчет Пятый, найдя нужную строку в деле Харольда, теперь уже Ленарад, или Джека. Что за тварь ты трехличная?! — Да… — А знаешь, кто ещё родился в этот день и год? — с вызовом бросил Диего. — Мы все… — шепчет Пятый после того, как Джейн закачала головой в неведении. — Черт… Вы же не хотите сказать, что… — Джейн выронила из одной руки костыль, прикрыв ладонью приоткрытый в полнейшем. изумлении рот. — Именно это мы и хотим сказать… И Ленард, и твоя сестра тоже могут иметь силы… — Пятый ловит Джейн за талию, чтобы она не упала, потеряв опору. — Как же так… Она ни разу не давала повода что-то заподозрить… — А что если у нее и вовсе нет силы? Ведь такое тоже может быть? — предположил Диего в надежде на лучшее. — Ты видела фото своей беременной матери? — протараторила Элисон. — Ни одного… — худшее, что могло свершится, только что свершилось. Ее сестра — лучший из самых искуснейших лжецов. Она скрывала все, что только могла скрыть. Кэт тщательно скрывала от своего самого близкого человека тайну своего происхождения. Все невероятно быстро встало на свои места. Стало понятно, почему она ни разу не видела фото мамы будучи беременной, стало понятно, почему Кэт и Джек так быстро подружились, хотя казалось бы, у них не было ничего общего. Ничего, кроме того, что они возможно были одними из тех одаренных детей, которые отчего — то не попали в Академию? А может потому и не попали, что Харгривз старший просто побоялся брать на себя ответственность за их могущественные силы.