Ищите да обрящете.

— С тобой разговариваю, — громыхнул среди гробовой тишины мужской голос. Джейн в ужасе распахнула глаза, сопроводив движение длинным надрывистым криком ужаса. Перед ней в темноте показался силуэт. Ещё никогда Джейн не была так близка к сердечному приступу. Девушка наивно надеялась на то, что, исчезнув из их временного пристанища, никому не сообщив, потом засев в библиотеке на целый день, ну удастся провести всех вокруг пальца. Тихонечко забраться в кровать, а утром заявить, что она проспала весь день на нервной почве. Ничего себе самообман выдумала. Рассчитывала провести бывшего агента Комиссии и параноика с синдромом героя, который, к тому, же за время пребывания в лечебнице все повадки и привычки Джейн вызубрил так, что от зубов отлетает. Теперь же, вжатая в стенку, испуганная, дрожащая, Джейн вылупила глаза в темноту, пытаясь разглядеть посреди темной комнаты Пятого. Она точно знала, что это именно он пришел по ее душу, голос его, к величайшему сожалению Джейн, она не забудет даже в случае амнезии. — Ты что, меня убить захотел, маньяк чертов? — поперхнулась Джейн, все так же прижимая к груди тощую стопочку своих записей и вырезок из газет, которые она, кстати, уволокла нелегально. Нанесла вред государственному имущество, покрамсав газеты тут и там, вырезая статьи о легендарной дюжине, — ну и правильно, забот тебе меньше будет. Ты же себя главным возомнил, ты же за всех нас, бедных, немощных и глупых, в ответе, — Джейн решила, что уж лучше она первая перейдет в атаку, чем станет жертвой острословия Пятого, а ведь тот не упустит шанса блеснуть умом и выдать с сотню колких фраз за один присест, втоптав Джейн и ее любопытные находочки впридачу в землю. — Закрой рот сама или это сделаю я, — Джейн по-прежнему не видела Пятого, но готова была поклясться: он начинает вскипать. Девушке даже показалось, что в темноте блеснули два огонька, яркие, как инферно. Неужто глаза Пятого первородной злобой горят. — Перестань корчить из себя самого важного и главного во всей вселенной, у тебя отвратительно выходит спасать мир! — воскликнула Джейн уже достаточно громко, чтобы до ушей оставшихся в гостиной Лайлы и Диего донесли отголоски начавшейся перепалки. Джейн моргала часто-часто, тщетно пытаясь разглядеть в темноте фигуру Пятого. Но он был здесь, она слышала его громкое, надрывистое дыхание, видела, как пылают глаза. Он злится. Джейн на минном поле, если она не сбавит темп, то точно подорвется на гневе Пятого. Но девушка не собиралась отступать несмотря на риски, больно уж ей хотелось доказать, что она больше не так беспомощная и жалкая, с какой прощался Пятый ещё в их настоящем. Время изменило ее, время, которое Пятому не пришлось прожить. — Очнись! Что ты творишь? Мы в чужом веке! — процедил зло сквозь зубы Пятый, Джейн показалось, что она чувствует его горячее дыхание ровно над своим ухом. — Вот именно, Пятый. Опомнись, мы в чужом веке! — взревела Джейн, — и я делаю хоть что-то, чтобы выбраться отсюда. Не знаю, может быть, ты сидишь сложа руки потому, что тебя никто не ждет там, где мы должны жить, но я была нужна там! Я хочу домой! — Замолчи! — проскрежетал зубами Пятый, переходя на зловещий утробный шепот. Он определенно на пределе, ещё чуть-чуть и взорвется ярким, уничтожающим все на своем пути пламенем, — или я заставлю тебя это сделать. — Что ты сделаешь? Снова кинешь одну гнить, умирать, даже не соизволив показаться мне на глаза, — Джейн прекрасно понимала, что только что пролила последнюю каплю в чашу терпения Пятого. Но к горлу подкатил ком и держать в себе все обиды было уже невозможно. Речь лилась сама собой, хотелось плакать, но несмотря на это голос становился все увреннее, девушка перешла на душераздирающий крик, — у тебя определено есть опыт, тебя никто не волнует Пятый, раньше у тебя хотя бы была цель, а сейчас ты и ее лишился. Ты… — девушка собиралась было сказать ещё с дюжину неприятных слов, но Пятый, как и обещал, заткнул ее сам, раз Джейн не была намерена делать это добровольно. Что-то оглушительно громыхнуло над самым ухом девушки. Джейн испуганно вскрикнула и невольно сползла по стенке вниз, присев на корточки и закрыв лицо руками. Взбешённый самовольным исчезновением Джейн, Пятый хотел было отчитать девчонку, даже не ожидая, что та воспрянет и воспротивится воле самовозглашенного лидера «отчаянных спасателей мира». Чертовка, зная больные мозоли Пятого, принялась нещадно наступать ему на пятки, причиняя все больше и больше боли. Парень чувствовал, как вскипал, как злые помыслы берут верх над его добросовестным началом. Пятый закрывал глаза, массировал виски, пытаясь выгнать дурные мысли из головы и расслабиться, пока Джейн без остановки проливала на его желчь, разьедаюшую душу и сердце. Парень дышал тяжело, сердце билось с неописуемой скоростью, он невольно играл желваками и скрипел зубами, стараясь не выйти из себя. Нестерпимо было слышать подобное, а ещё хуже становилось от мысли, что говорит все это ему та, ради которой он готов был уложить весь мир к ногам. Шипя от злости и проклиная себя за существование, парень пытался закрыть глаза на импульсивные высказывания Джейн, ссылаясь на всеобщую усталость. Последней же каплей стало заявление о том, что Пятый бессовестно бросил Джейн на произвол судьбы, когда не встретился с ней так же, как с Диего. Она до сих пор не поняла, что все, что он делает, направлено на ее же благо. Пятый, сорвавшийся с цепи и поддавшийся воле своих демонов, с силой, вкладывая в этот удар всю свою злость и ненависть к осточертевшему миру, впечтал свой кулак в стену совсем около головы Джейн. Одно неловкое движения, пару сантиметров левее и Джейн бы точно не осталась в добром здравии. Штукатурка с тихим шуршанием посыпалась вниз, опадая хлопья на голову Джейн, сжавшуюся в комочек на полу. Пятый замер, медленно осознавая свою ошибку. Кулак всё так же был плотно впечатан в стену, парень недовольно шипел, пытаясь сообразить, что же предпринять. Сердце защемило, когда Джейн, сидя на полу, тихонько заплакала от испуга, от накопившейся усталости, моральной боли и грызущего изнутри чувства безнадежности и отчаяния. Ком подкатывал все ближе к горлу и вырвался с безудержным рыданием. Девушка выпустила драгоценные листки из рук, которые с таким трепетом несла Пятому, готовая похвастаться своими достижениями и на которые он в итоге даже не взглянул, накрыла за голову, сжав пальцами пряди волос, уткнулась лицом в согнутые колени. Разговор на повышенных тонах, стук, грохот, рыдание не могли не привлечь внимание обеспокоенного Диего. Тот вскочил с дивана, бросив Лайлу посреди ее беззаботной болтовни о лаках для ногтей и бросился в комнату. Пятый, заслышав грозный топот ног, растерянно замотал головой туда-сюда, пытаясь понять, убьет ли его Диего, если он останется или прикончит его Джейн, если он не останется. Выбрав из двух зол меньшее, ведь смерть от руки девушки все же можно избежать, а от шальных кинжалов Диего не увернутся, если даже очень захочешь, Пятый поспешил скрыться с места преступления, бессовестно исчезнув в синей вспышке. Джейн накрыло от этого ещё больше. Когда Диего вбежал в комнату, держа в руке кухонный нож наготове, который сгреб со стола по пути, он застал Джейн одну. Обидчика, как ветром сдуло. Парень щёлкнул тумблер, свет наконец-то озарил комнату. Номер Два присел на корточки перед Джейн, принялся трясти ее за плечи, пытаться заглянуть в ее лицо, стараясь выпытать, что же все-таки случилось. Девушка, совсем не понимая из-за звона в ушах, что без конца говорит ей Диего, не прекращая истерики обняла парня за шею, уткнулась носом в мужское плечо и разрыдалась ему «в жилетку» пуще прежнего. Диего, бросив тщетные попытки войти в курс дела, нежно подхватил девушку под ноги и понес ее в спальню под недовольно — пораженные ахи и охи Лайлы. Диего кинул на нее осуждающий взгляд и шикнул, чтобы та не лезла, куда не нужно. Джейн не понимала, что происходит. В ушах звенело, в глазах туман, голова совсем не соображает, а на сердце только боль. На короткое мгновение она опомнилась, поняла, что лежит в теплой кровати, а на плече ее тяжелая ладонь, потом снова впала в затяжную истерику. Когда остановилась перевести дух в следующий раз, заметила расплывчатый из-за скопившихся в уголках глаз слез силуэт Диего, который мельтишил из угла в угол, приговаривая что-то, не прекращая, словно мантру. Перед тем, как провалиться в глубокий сон после изматывающего дня и высосавшей до конца силы истерики, Джейн заприметила кресло, стоящее около изголовья кровати. На нем сидел напряжённый Диего, которого чуть ли не мелкая дрожь била. — Я прикончу его, обещаю, — прошептал парень сквозь плотно сжатые зубы. В ту ночь Диего так и не отошёл от кровати Джейн, а Пятый не объявился, словно ничего и не было. Впрочем, как и в тот раз в психбольнице.

***

Джейн проснулась уже к полудню в премерзком настроении, что и неудивительно, учитывая события минувшей ночи. Хотелось забыться и не вспоминать больше никогда, как злобно горели вспыхнувшие в кромешной темноте глаза Пятого, как он надрывисто дышал, с какой ненавистью ко всему миру впечтал кулак в ни в чем не повиную стену. Джейн не хотела и видеть Пятого. С глаз долой, из сердца вон. Иронично, что так с ней поступил именно тот человек, к которому она питала такие многозначные чувства, о котором только и могла думать днями напролет в клинике, умоляя судьбу свести их хотя бы ещё разок. Какое бы теперь отвращение Джейн не питала бы к Пятому, не в силах она была отрицать общепризнанного факта: он был критически нужен прямо сейчас, ведь часики неизбежно тикают, а конец света все ближе и ближе, на расстоянии вытянутой руки. Ну и где тебя носит, чертов обидчик стен и недоделанный спаситель человечества. Джейн, вышедшую наконец из комнаты, Диего встретил не только завтраком, а ещё и немым соболезнующим взглядом. Смотрел он поджав губы, сведя брови к переносице и пару раз даже расщедрился погладить жалостливо Джейн по руке, пока та уныло жевала жаренный бекон. Жалость — чувство, которое труднее всего выносить от других людей, особенно, если действительно подаёшь повод для жалости. Джейн предпочла приступить к работе без промедлений, чтобы хоть на толику отвлечься от мыслей о ссоре с Пятым, которая не сулила хорошего конца и дальнейшего примирения. Отодвинув обчищенную тарелку, ведь она не ела почти сутки с этими ссорами и походами в библиотеку в поисках сама не знаю чего, Джейн вывалила на стол все свои драгоценные бумаги, исписанные вдоль и поперек. — Итак, шестичасовая посиделка в библиотеке не прошла даром, могу собой гордиться, — усмехнулась устало Джейн, — накопала я кое-что про наших персонажей, пришлось даже вынести за пазухой пару газет. Так что если услышишь в ближайшем будущем вой сирен, знай, это за мной выехали. Ближе к делу, — покончив с лирическим отступлением, Джейн сама себя направила на дорожку повествования, — наша «Маджестик 12» действительно штука волшебная. Они вроде бы есть, а вроде бы их нет. Прямо как кислород: невооружённым взглядом не заметишь, но прожить без них невозможно. Действуют они весьма осторожно, ещё бы, объявить, что манипулируешь правительством, как тряпичной куколкой, но насколько я могу судить, несмотря на свою скрытность, приложили руку ко всему, что творится здесь, да и без внешней политики не обошлось. Исход холодной войны зависит от решения от этих учёных мужей, — привела довод в подтверждение значимости и силы «Маджестик 12» Джейн. Диего слушал внимательно, нахмурив брови и кусая внутреннюю сторону щек. Парень вытянул за торчащий из стопки угол пожелтевшую вырезку из газеты, где был на фотографии красовался Реджинальд Харгривз аккурат перед вывеской «Амбрелла & ко.» А рядом с ним, по правую и левую руку, стояли два представительного вида мужчины. Один держал в руке трость, другой зонт производства сэра Реджинальда. В аннотации к фотографии упомяналось имя лишь главы семейства. Остальные джентльмены для новоприбывших во времени остались в статусе инкогнито, хотя создавали они такое впечатление, что, кого ни спроси, все точно их опознают, важные шишки. — Все они — сливки общества, да отборные. Каждый из них в туалете банкротами подтирается, это я знаю точно. Вычислить всю дюжину мне не удалось, но список людей, подходящий по критериям к членам совета, довольно краткий. Одного мы знаем точно — сэр Реджинальд Харгривз, — Джейн улыбнулась игривой улыбкой непризнанного гения, не скрывая самодовольство, — к тому же мне удалось найти фотокарточки, на которых запечатлены эти самые «сливки». Многие из них многократно оказывались на одних снимках с вашим отцом, значит, отрицать их причастность к Дюжине нельзя, напротив, они — первые подозреваемые, — при этих словах Джейн протянула Диего стопку фотографий, как раз из этой папки и вытянул снимок Номер Два. Следом девушка передала парню клочок бумаги, исписанный мелким, кривым почерком. На нем в столбик стояли фамилии тем самых учёных мужей, которые и могли манипулировать миром. Диего принялась бормотать себе под нос, зачитывая глухим шепотом фамилии подозреваемых. Внезапно где-то в глубине дома раздался громкий хлопок. Парень вскинул голову, смахнув пальцами спавшую на глаза челку. Джейн обеспокоенно посмотрела на Диего, сжав челюсти. — Это не Лайла… — прошептал Диего, вставая из-за стола без лишних движений, — она ушла прикупить вещей и чудика нашего увела под руку. Парень поманил Джейн к себе, приказывая ей встать у себя за спиной и стоять смирно. Девушка беспрекословно засеменила на дрожащих ногах к своему защитнику, казалось бы, такие хлопки посреди дня, внезапные нападения, пальба из навороченных пулеметов, уже обыденность. Пора привыкнуть и встречать подобные неприятности лицом к лицу, с гордой улыбкой, вооружившись колкими фразами и исполняя всякие ненужные, но весьма эффектные кульбиты, прямо как в супергеройских фильмах. Но Джейн стойкость характера и черту, которую можно кратко описать, как «слабоумие и отвага», ещё приобрести не успела. Коленки все так же дрожали при звуках непонятного происхождения, а голова отключалась и лишь одна мысль скакала в голове неоновой бегущей строкой: «бежать». Ну вот и в этот раз Джейн струсила, забилась в угол за Диего, схватила сковороду со плиты, с которой тут же закапали капли жира и масла после жарки бекона. Когда дедлайны по спасению света дышат в затылок не до мытья посуды. Диего же стащил со столешницы кухонный нож и уверенной поступью направился к комнату, откуда раздался шум. Вот он уже больше похож на героя приключенческих книжек. Джейн осталась наедине со сковородкой дожидаться, пока Диего уложит на лопатки всех бандитов, снова спасая жизнь Джейн. Господи, да она настолько ему задолжала, что уже давно в минус ушла. Возбужденное воображение девушки уже успело представить вполне четкую картину происходящего сейчас в комнате. Это сто процентов кто-то из «Маджестик 12», их штатный киллер, такой же всегда бывает у тайных заговорщиков. Он пришел устранить Джейн за то, что она принялась лезть туда, куда не стоило и соваться. Теперь Джейн слишком много знает. Она неудобна, неугодна теневому правительству. Бедный Диего, ведь он получит первый пулю в лоб. А из параноидального транса вывел Джейн очередная серия ударов и стуков, доносившихся из той же треклятой комнаты. Вот она и пуля в лоб бедному, несчастному Диего. Вот-вот и до Джейн доберутся. Девушка уже слышит глухие шаги, отдающиеся в голове Джейн, как гром средь бела дня. За пару секунд, в течение которых выдуманный Джейн киллер направлялся на кухню, чтобы прикончить и ее, девушка уже успела смириться с приближающейся смертью. Может, думалось ей, оно и к лучшему. Ужасно ей осточертело тужиться изо всех сил, чтобы предотвратить апокалипсис. А так хлоп, и все, никого и ничто больше спасать не надо. Разве что свою собственную душу. — Явился не запылился, — вместо выстрела из пистолета раздался голос Диего. Раздраженный, но слишком живой для человека, которого, по мнению Джейн, застрелили пару минут назад. Девушка вытаращила глаза на парня, который как ни в чем ни бывало вошёл в комнату. В правой руке он мастерски крутил нож, а левой сжимал шиворот рубашки Пятого, который безвольно повис в руках брата, понял, что сопротивляться бесполезно. А его догадку подкрепила затрещина в левую скулу. Пятый все же решил вернуться домой спустя двенадцать часов и одного заваренного конфликта. Правда не просчитал точность перемещения, споткнулся об тумбочку сразу, как вышел из вспышки. Давно такого не было — теряет хватку. Вот и привлек к своей персоне ненужное внимание, за что и поплатился. Когда Диего ворвался в комнату, с превеликим удовольствием вмазал Пятому за все сразу: за то, что перепугал их с Джейн, за то, что вчера терроризировал девушка, да и в принципе за все хорошее и за то, что Номер Пять жутко его достал. — Действительно, лучше бы прикончили, — пробубнила себе под нос Джейн, поднимаясь с насиженного места на полу. Ну вот как, скажите на милость, решать проблемы всего человечества, если даже дома все идёт крахом?

***

— Самой тошно, что я это говорю, но, господа, мы должны собраться! Иначе мы все застрянем здесь навсегда! А это перспектива мне ой как не светит, — Джейн ходила туда-сюда по комнате. Сначала пройдет мимо дивана, на котором расположились Диего, прижимавший охлаждающий компресс к разбитым костяшкам, которыми и въехал в морду Пятому, и Лайла, с беззаботной улыбочкой, перебиравшая по стопочкам вещички, что прикупила за сегодняшний день, пока остальные только и делали, что носились, как курицы — наседки, с апокалипсисом. Потом Джейн дошагает до стола, за которым сидит, скрючившись Пятый, с объемной, почти что пивной, кружкой кофе. Желание выпить чего-то крепкого, например, черного кофе, в этот раз он объяснил надобностью снять стресс, бедный Пятый, и желанием взбодриться после бессонной ночи. Где он болтался все темное время суток, после скандала с Джейн, никто так и не смог из него вытрясти. Молчал, сидел серый, как грозовая туча, и фыркал пренебрежительно на каждое выдвинутое предложение, мотал головой, украдкой касаясь рассеченной скулы, шипя себя под нос от боли. Что — что, а бить Диего умеет. Пятый не проронил ни слова за все импровизированное собранием «команды мечты», что Джейн находила аномальным, учитывая былую разговорчивость Пятого, его желание всюду вставить свои пять копеек, да так, чтобы кому-то от его слов непременно неприятно стало. Джейн, проходя мимо, бросала суровые, неодобрительные взгляды в ответ, не прерывая своих попыток поднять народ на революцию. Иронично, что внимательней всех ее слушал хозяин квартиры, где они бессовестно поселились, даже не спросив разрешения. Впрочем, думалось, что он не против. Ведь тот дрожал изо дня в день, полагая, что сходит с ума. Ну и в этот раз, он забился в угол, заламывая пальцы, слушал речи Джейн о ее пошаговой инструкции по спасению мира и молился богу, в которого, кстати, не верил до появления в его доме мальчика — телепорта, накаченного парня, который чуть что хватается за нож и двух дамочек, которые по уровню чокнутости не отстают от парней, а может и превосходят их. — Ну, дамы и господа, доставайте корсеты и цилиндры, боюсь, нам придется отправиться на балл, — изрекла Джейн, чтобы привлечь хоть немного внимания к своей персоне, без конца трындящей про конец света, понимая, что общее настроение команды совсем не подходит для спасения мира, — «Маджестик 12», держись.