Часть 1
28 октября 2021 г. в 01:10
В последнее время Джейсон плохо осознавал реальность.
Времени для размышлений просто не было. Вслушиваясь в давящую тишину пещер, пытаясь услышать их приближение, сложно думать о чём-то, кроме банального выживания. Джейсон уже привык — на каждом смертельном задании надо отключить все ненужные размышления, абстрагироваться от них, выкинуть из головы, как бессмысленный хлам. Это залог успешного исхода дела. Это первое правило, которое должен запомнить боец.
Но иногда, в мирные минуты, когда казалось, что опасность на время отступила, все откинутые на задний план мысли разом сваливались на него, оглушая.
Думать про Джоуи и Мёрвина было больно. Про мразей из тьмы пещер — страшно. Про Ника, Рэйчел и Эрика — тяжело. Про Салима — …странно.
Мысли про Салима путали его сильнее всего.
Чувства, которые вызывал Салим, в принципе были странные. Неоднозначные.
Салим был иракцем. Нет, вернее даже не так — Салим был военным. Солдатом враждебного государства. И представителем народа, который американцев всей душой презирает и ненавидит. В теории ничто не мешало ему стукнуть Джейсона своей железной палкой по голове — конечно, у Джейсона была винтовка, но глядя на то, как лихо Салим выкашивает толпы вампиров одним лишь ломом, невольно начнёшь сомневаться в мощи огнестрельного оружия.
Однако Салим был… приятным, что ли. Не конфликтовал, не лез на рожон, не делал странных замахов арматурой в сторону Джейсона, да и в принципе не проявлял признаков агрессии, а иногда и вовсе почти беззаботно шутил и язвил — смешно, кстати, Джейсон даже посмеялся пару раз. Короче, вёл себя абсолютно адекватно, тем самым невольно располагая к себе.
И Джейсон ведь, сука, вёлся на это его обаяние и спокойствие. Порой даже ловил себя на мыслях, что не воюй он за противоположную сторону в этой проклятой войне, они могли бы и сойтись. Стать неплохими друзьями.
Джейсон рядом с Салимом вообще как-то чаще стал размышлять.
Наверное, потому что с ним было спокойнее, чем с Ником.
Ник был его подчинённым, за которого Джейсон нёс ответственность — даже не перед законом, а перед самим собой.
И который был живым напоминанием об ошибке на КПП.
Перед ним нельзя было показать слабости, нельзя было облажаться в очередной раз. Джейсон и так совершил кучу непоправимых ошибок — женщина в зелёной зоне, пастух в хижине, Джоуи, Мёрвин, Кларисса — и он очень не хотел, чтобы Ник пополнил этот список.
А вот за Салима Джейсон не отвечал. Он не был его подчинённым, и не надо было следить за каждым его шагом, переживая, что тот наткнётся на летающую кровожадную херню. Наверное, поэтому Джейсон немного расслабился. Начал чаще ощущать какое-то подобие безопасности.
И поэтому ненужные мысли всё чаще пробирались в его голову.
Мысли о Салиме, кстати, стали самыми частыми.
Потому что этот проклятый иракец всё ещё был слишком притягательным. Он весь излучал спокойствие и уверенность, даря чувство безопасности, словно говоря одним своим видом: на меня можно положиться.
И руки у него были крепкие, мозолистые, надёжные — Джейсон невольно слишком долго сжимал его ладонь, помогая забираться на скалы, и не отпуская даже тогда, когда его поддержка и не требовалась уже.
И улыбка у него была приятная, открытая, располагающая к себе — Джейсон иногда даже жалел, что Салим улыбается так редко.
Джейсон путался в своих чувствах к Салиму.
Он думал о нём слишком часто — намного чаще, чем надо думать о простом товарище по оружию — но у него всё ещё было недостаточно времени, чтобы разобраться во всём этом. Вампиры с невероятной силой и жаждой убийств никуда не исчезали, а размышлять о чувствах, когда тебя в любой момент могут сожрать — просто нелепость.
И Джейсон привычно откладывал эти размышления на потом, выкидывая из головы, надеясь, что когда они выберутся наверх, он вволю надумается и про Салима, и про статус их отношений.
Конечно, верить в то, что они выберутся наверх, было немного самонадеянно.
Однако каждый раз, когда Джейсон видел ясную уверенность в глазах Салима, он отчего-то глупо и безосновательно осознавал: всё будет хорошо.