Намеки

Приезда учеников из Юньмэн Цзян Хуайсан ожидал с любопытством: разговоры о них ходили разные, но лично пообщаться случая все не выпадало. И уже в первый день, слушая рассказы Вэй Усяня о его ночных приключениях, сразу понял, что чутье его не обмануло и скучная размеренная жизнь Облачных Глубин обещала стать интереснее. Личная жизнь Хуайсана, возможно, тоже. Был бы Вэй Усянь девушкой, он бы даже не сомневался: яркий, красивый, веселый. Но мужчины ему нравились более серьезные. Говорить о своих желаниях напрямую Хуайсан не любил, предпочитая обходиться намеками и многозначительными недомолвками. Работало всегда. Красноречивый взгляд в сторону понравившейся на ярмарке безделушки и тоскливый вздох — и у него был новый веер или подвеска, оброненное вовремя слово — и человек считал его идею своей и послушно выполнял необходимое. С братом было сложнее, но если постараться и показать, как желаемая вещь мотивирует его учиться и тренироваться лучше, то рано или поздно он и здесь добивался успеха. На Цзян Ваньине удобная стратегия дала сбой, хотя все обещало сложиться удачно. То, что Цзян Ваньинь ему подойдет, он понял уже на первом занятии у старика: после того, как Вэй Усянь, снова показав себя во всей красе, сбежал, и не сходившая все это время досадливая гримаса наконец исчезла с лица Цзян Ваньиня, появилась возможность присмотреться и к нему. Тоже красивый, сидел с ровной спиной и внимательно слушал, изредка записывая что-то в свиток. Хуайсан представил эти аккуратные руки с длинными пальцами, обхватывающими не кисть, а что-нибудь поинтереснее, и предстоящий час нуднейшего занятия перестал казаться настолько тоскливым. Наверняка пальцы у него были слегка шершавыми от рукояти меча и тетивы лука, такие бы очень приятно скользили по коже. Хуайсан с удовольствием зажмурился от воображаемых ощущений. Лично для себя он уже тогда все решил. И только убедился в правильности своего выбора, с интересом разглядывая на вечерней тренировке длинные ноги и широкие плечи Цзян Ваньиня, которые форма адептов Юньмэн Цзян не то что не скрывала, а как будто наоборот, еще больше подчеркивала. Человек с таким телом не мог оказаться плохим выбором, даже если бы это было его единственное достоинство, — а Хуайсан был уверен, что в случае Цзян Ваньиня это не так. Атаку Хуайсан начал уже на следующий день, пока что издалека. Утром в ланьши, дождавшись удобного момента, Хуайсан кинул записку, приглашая их с Вэй Усянем присоединиться к ночной вечеринке в домике одного его хорошего знакомого из небольшого клана, соседствующего с территорией Цинхэ Не. Знакомый о планируемой вечеринке пока не знал, но Хуайсан собирался заняться этим позднее. Записка ударилась о плечо Цзян Ваньиня и удачно срикошетила на стол. Не заметить ее было невозможно, но Цзян Ваньинь продолжал старательно слушать и записывать, будто никакой записки возле его руки не существовало. Первая попытка не всегда оказывалась успешной: Хуайсан имел большой опыт в таких делах и мелкие неудачи его отпугнуть не могли. Место в ланьши он выбирал незаметное, а Лань Цижэнь слишком привык к мысли, что толку из него не выйдет, и в его сторону смотрел редко. Пожалуй, потраченного на создание этого убеждения времени было не жаль. Вторая записка упала чуть ближе, прямо на свиток, и Хуайсан невольно задержал дыхание, ожидая, когда Цзян Ваньинь все-таки развернет аккуратно сложенный листок. Тот нахмурился, сгреб записку вместе с первой и, смяв их обе в кулаке, оставил на краю стола. А потом, обернувшись, погрозил кулаком Вэй Усяню, будто даже не сомневался, кто это сделал. Похоже, записки все-таки не оправдали себя. Жаль, Хуайсану они нравились: скрашивали часы занятий, да и флиртовать с ними было удобно. Подумав, он все-таки написал еще одно приглашение, но кинул его уже Вэй Усяню. В отличие от Цзян Ваньиня, тот все понял правильно: сразу поймал, а дождавшись, когда Лань Цижэнь ненадолго отвернется, заглянул в записку и кивнул Хуайсану, соглашаясь. Еще и успел широко улыбнуться сверлившему его сердитым взглядом Лань Ванцзи, сидевшему за соседним столом. Лань Ванцзи посмотрел на Хуайсана, и тот сразу уткнулся в свиток, делая вид, что полностью погружен в учебу: связываться с ним было опасно, угораздило же Вэй Усяня. *** Дружеская попойка, организованная Хуайсаном, как и несколько последующих, не принесли ощутимых результатов. Правда, повода разочароваться тоже не давали: пока еще тонких намеков на возможность уединиться Цзян Ваньинь не замечал, но и не возражал, когда Хуайсан приобнимал его, пытался незаметно облапать, придвигался ближе. То ли знак расположения, то ли просто привык за время, проведенное рядом с Вэй Усянем. В какой-то момент у Хуайсана даже возникло смутное подозрение, но, похоже, Вэй Усянь просто вис на всех, и это ничего не значило. Разглядывал книжки с непристойными картинками Цзян Ваньинь тоже с интересом, и Хуайсан не оставлял мысли заманить его как-нибудь к себе под предлогом просмотра самых занимательных изданий наедине — такое всегда способствовало сближению. Огорчало разве только, что пока общение лучше складывалось с Вэй Усянем, а Цзян Ваньинь, пусть и находился рядом, на шутки реагировал вяло и не поддавался попыткам втянуть его в беседу — для начала хотя бы благопристойную, не наполненную намеками и двусмысленностями. — Вэй-сюн, а Цзян-сюн всегда такой серьезный? — спросил Хуайсан, пока они шли ловить рыбу в быстрых горных ручьях неподалеку от Облачных Глубин. Развлечение, задуманное как очередной повод провести время рядом с Цзян Ваньинем, обернулось очередным испытанием: объект любовного азарта Хуайсана отговорился необходимостью готовиться к экзамену, а просто так лезть в холодную воду и пачкать одежды о скользкую чешую совершенно не хотелось. Оставалось утешать себя тем, что так у него будет больше общих тем для разговоров с Цзян Ваньинем, — и болтовней с Вэй Усянем. — Цзян Чэн? Серьезный? Ты его просто плохо знаешь. Хуайсан был уверен: даже короткого времени рядом ему хватило, чтобы верно определить, каков он. Но рядом с Вэй Усянем все как будто менялись, становясь не совсем собой. Поэтому Цзян Ваньинь становился не таким серьезным, Хуайсан шел ловить рыбу, а прежде всегда спокойный Лань Цижэнь то и дело взрывался от ярости и нервно косился во время занятий, будто ожидая очередного подвоха. Лань Ванцзи тоже косился, но явно из-за другого: теперь Хуайсан отчетливо видел в нем жертву все того же непонимания намеков жителями Юньмэна. *** Атака на Цзян Ваньиня все больше превращалась в долгую осаду неприступной крепости. Самое обидное, что это только распаляло интерес, и просто отказаться от затеи было уже невозможно. Спустя пару недель Хуайсан решил, что пора переходить к более активным мерам — и пришел со своей саблей на тренировочное поле перед ужином. Тренировки с оружием были личным делом каждого из приезжих учеников, и обычно Хуайсан их либо избегал, либо устраивался чуть в стороне, откуда можно было наблюдать за чужими занятиями, не участвуя самому. Глядя на Цзян Ваньиня, он едва не забыл, зачем пришел. Промелькнула малодушная мысль отложить запланированное и просто предаваться мечтам, разглядывая ловкие движения сильного и гибкого тела. Но с саблей на тренировочном поле Хуайсана в Облачных Глубинах давно уже не видели, в следующий раз эффект был бы уже не тот. Изобразив несколько движений разминки, Хуайсан направился к Цзян Ваньиню, держа саблю так, будто видел ее впервые. — Цзян-сюн, не мог бы ты помочь мне с тренировкой? — Так у тебя же сабля? — Цзян Ваньинь нахмурился, но Хуайсан в своем долгом ожидании уже успел дойти до той стадии, когда любое выражение на его лице казалось привлекательным. — Я никогда не имел дела с саблями. Хуайсан улыбнулся поощрительно. — Это почти так же, как с мечом, а мечом ты владеешь очень хорошо, я же вижу! — Хуайсан опустил взгляд ниже, оглядывая не только меч, и Цзян Ваньинь как будто слегка порозовел от похвалы. — К тому же: где ты еще найдешь для тренировки противника с саблей. Кажется, Цзян Ваньинь все еще сомневался, но разминавшийся рядом Вэй Усянь решил дело. — Не упускай свой шанс, Цзян Чэн! Смотри, какая сабля! — Судя по смеху, Вэй Усянь уже начал понимать, о чем идет речь, но, помня об опыте прошедших недель, Хуайсан уже не был так уверен. — Ладно, давай отойдем в сторону, чтобы никому не мешать. За Цзян Ваньинем Хуайсан охотно бы пошел и дальше. Чтобы никому не мешать, и чтобы никто не видел и не слышал. Но это все было еще впереди. Учителем Цзян Ваньинь оказался требовательным и жестоким, а противником и вовсе безжалостным. Всякий раз, когда Хуайсан ронял саблю и пытался изобразить, что умер, помогал подняться и подсовывал в ладонь рукоять все той же чертовой сабли, попутно поясняя, что он делал не так и как нужно правильно. Наверное, так и должна была выглядеть хорошая тренировка, но их Хуайсану хватило еще в Нечистой Юдоли, а сейчас он хотел совсем другого. Но Цзян Ваньинь явно даже не замечал его попыток перевести их тренировку в другую область, а когда Хуайсан окончательно сдался и запросил пощады, похлопал по плечу и неуверенно похвалил: — У тебя уже получается гораздо лучше. Сомнительно: ноги дрожали, а руки ныли после непривычных усилий, невыносимо хотелось вымыться от пыли и пота. Мысленно вздохнув, Хуайсан постарался выдавить из себя польщенную улыбку. После того, что он с ним сделал, Цзян Ваньинь был просто обязан проводить его домой, но тому явно было мало и он пошел махать мечом с другими, более тренированными противниками. А Хуайсану пришлось в одиночестве тащиться к себе, проклиная день, когда ему встретился Цзян Ваньинь. *** Пить Цзян Ваньинь умел: кажется, это тоже была юньмэнская особенность — они с Вэй Усянем всегда оставались на ногах последними. Но Хуайсан мог справиться и с самыми стойкими: весь вечер старательно подливал вино в чашу, едва притрагиваясь к собственной, и ждал, когда эта тактика даст свои плоды. Цзян Ваньинь благодарно кивал Хуайсану, пил, спорил с Вэй Усянем, но готовности ко всякого рода приятным глупостям не проявлял. В середине ночи Вэй Усянь умчался за Улыбкой императора, и Хуайсан придвинулся еще ближе к Цзян Ваньиню, рука как будто невзначай легла на его талию, и тот не оттолкнул его. — Знаешь, есть такая игра… — сказал Хуайсан, кивая на пустой сосуд из-под вина, удачно опрокинувшийся на бок и направленный горлышком прямо на Цзян Ваньиня. — Вращаем сосуд, и на кого он укажет… Цзян Чэн уверенно кивнул раньше, чем он успел договорить. — Знаю. Но зачем, если нас всего двое? Время было позднее, остальные ученики напились и спали, устроившись кто где в покоях учеников Юньмэн Цзян. Хуайсан невольно пожалел, что не выбрал для себя кого-нибудь из них: было бы гораздо проще. — Ты в нее играл? — Изображать удивление даже не потребовалось, оно и так было вполне искренним. — Конечно. Мы в Юньмэне часто в нее играем. Вот, Вэй Усянь подтвердит. — Цзян Ваньинь обшарил нетрезвым взглядом комнату и нахмурился. Вэй Усянь и правда задерживался, но компания для игры Хуайсану была не нужна, так что пусть бы гулял и дольше. Справившись с первым потрясением, Хуайсан все-таки потянулся к пустому сосуду, крутнул: — Вдвоем еще лучше, вот увидишь. Сосуд описал несколько кругов и указал на дверь. Хуайсан как раз собирался объяснить, что это тоже считается, раз никого в той стороне нет, как дверь открылась и вошел Вэй Усянь, широко улыбнулся, заметив, чем они заняты. — Занимаетесь без меня чем-то интересным? Хуайсан торопливо поставил сосуд, как положено. — Ну что ты, Вэй-сюн, как раз тебя ждали. Наверное, можно было принять в игру и его и положиться на удачу, но возможная реакция Лань Ванцзи, если он узнает, пугала всерьез. Заполучив в руки Улыбку Императора, Хуайсан поспешил наполнить чашки всех троих, отвлекая от неловкой темы. Вино было крепким, а Хуайсан слишком расстроен, чтобы следить за количеством выпитых чашек, так что неудачный вечер дополнило неприятное утро. Смятая одежда, тяжелая с похмелья голова и затекшая от неудобной позы шея были неприятны и сами по себе, но вторжение Лань Ванцзи было еще хуже. Хуайсан невольно порадовался, что не стал ночью целоваться с Вэй Усянем, и впервые задумался, стоило ли вообще связываться с Цзян Ваньинем. Но соблазн был слишком велик, а усилий затрачено уже слишком много, так что спустя пару дней Хуайсан решил, что все-таки стоит. И продолжил намекать. *** Когда Вэй Усяня выслали из Облачных Глубин, Хуайсан даже расстроился: все-таки с ним было весело, пусть и беспокойно. Вечером, перед самым отбоем, Хуайсан пошел к домику, где теперь жил один Цзян Ваньинь. Тот в это время уже был у себя, сидел, уткнувшись в очередной конспект. Хуайсан, старательно изобразив испуг, торопливо закрыл за собой дверь. — Цзян-сюн, спаси меня! Там Лань Ванцзи! Еле спрятался от него. С отъездом Вэй Усяня Лань Ванцзи выглядел потерянным и высматривал нарушителей с особым рвением, поэтому опасность попасться ему действительно существовала. Кроме того, Хуайсан очень не хотел составить ему компанию не добившихся взаимности. Цзян Ваньинь кивнул головой, и, расценив это как приглашение, Хуайсан подсел к нему на кровать. — Я совсем не буду тебе мешать, — сказал, придвигаясь вплотную, но Цзян Ваньинь закрыл конспект и отложил в сторону, посмотрел на него — и слова про свободную вторую кровать застряли у Хуайсана в горле. — Там ведь нет никакого Лань Ванцзи, а ты хочешь чего-то другого? Хуайсан моргнул. — Ну почему же, Лань Ванцзи был… — начал он, но тут же исправился. — Но хочу! Можно? Цзян Ваньинь неуверенно кивнул, и, пользуясь представившейся возможностью, Хуайсан потянулся к нему, поцеловал осторожно, стараясь не спугнуть, и почти сразу отстранился, ожидая, как тот среагирует. Цзян Ваньинь тихо вздохнул, ресницы дрогнули, и Хуайсан замер в предвкушении. — Так ты весь этот месяц просто хотел целоваться? — спросил Цзян Ваньинь удивленно. — А почему сразу не сказал? Хуайсан неуверенно моргнул, прикрывая нижнюю половину лица веером. — Не только, — выдавил он наконец. И добавил, решив, что терять уже нечего: — Знаешь, мужчины могут заниматься разными приятными вещами. — Забавы южного ветра? — Его слова щекоткой отозвались в животе, растеклись жаром в паху. — Знаю, конечно. — То есть, ты не против? — переспросил Хуайсан, все еще не веря своей удаче. Цзян Ваньин фыркнул беззлобно и уже сам поцеловал — гораздо напористее, проникая в рот языком и крепко обнимая за плечи. Идея уговорить брата отправить его на обучение в Юньмэн снова показалась привлекательной и стоящей возможного риска. Хуайсан собирался начать намекать ему уже в следующем письме — завтра, после того, как от души воспользуется долгожданными результатами.